Нам нужна как Кара, так и Садира.
— Джо'орш и Са'рам защитят меня, — ответил Ркард, также крепко обнимая мать. — Точно также, как они помогли мне с гигантом.
— Хотела бы я услышать это он них, — проворчала Ниива.
— Почему? — спросил ее сын. — Разве ты не веришь мне?
— Конечно я тебе верю, — ответила Ниива. Она посмотрела на Келума, потом снова взглянула в красные глаза сына. — Но, как только мы атакуем, мы должны драться до конца. Мы не сможем остановиться и попробовать еще раз, позже.
— Я знаю, — спокойно ответил Ркард. — Дракон попытается убить меня, как и я попытаюсь убить его. Ну и что?
Ниива улыбнулась храбрости своего сына. — А то, что мы не можем ошибиться и напасть слишком рано. Если у нас не будет все, что нам нужно, он победит, а ты — нет, — сказала она. — Давай посмотрим, что с нашими друзьями, и будем надеяться, что солнце будет благосклонно к нам сегодня.
Она надела повязку на свою пышную грудь, потом пошла по тропинке, ведущей с гребня холма вниз, в тенистую долину. Там уже стояли уцелевшие роты ополчения Кледа, готовые к маршу, а легион Тира, появившийся поздно ночью, только начал шевелиться.
Ниива подошла к небольшому лагерю у подножия холма. Тени раннего утра еще окутывали его, но солнечные лучи, хотя и медленно, приближались к нему по дну равнины. Уже скоро лагерь будет сверкать в лучах багрового солнца.
Садира лежала рядом с маленьким костерком, в котором догорали ужасно пахнувшие сучья кошачего когтя, все еще без сознания и бледная, как лунный свет. Рядом с ней сидел Магнус, поюший нежную целительную песню. Певец Ветров сам выглядел не намного более здоровым, чем волшебница, его бугристая кожа была усеяна пятнами засохшей крови и большими черными шрамами.
Рикус стоял между двумя валунами в конце лагеря. В одной руке он держал Виана, а в другой свой меч. Клиник был по прежнему сломан, заканчиваясь неровным обломком в двух футах от рукоятки. Но серые пятна, еше вчера во множестве запятнавшие его, исчезли с серебристой стали, и он сверкал также ярко, как и до того, как призраки попытались оживить его.
— Ты пришла вовремя. — Мул жестом показал Нииве и ее семье присоединиться к нему. — Я как раз собираюсь проверить Кару. Виан говорит, что, возможно, клинок не разрушен до конца.
— Это была бы замечательная новость, — сказала Ниива.
— Я сказал только, что исцеляя клинок, Келум, может быть , спас его, — поправила мула голова, медленно кружась около головы Ниивы. — Но я не предлагал этому здоровенному облому рубить камни, на пробу.
— Я не вижу, чего мы теряем, — сказал Рикус. Он поставил Виана на верхушку валуна. — Он не обостряет больше мой слух, так что магия, по видимому, исчезла. Но единственный путь убедится в этом: посмотреть, может ли его магия перерубить камень.
— Ты уверен, что это мудро? — спросил Келум. — Насколько я помню, именно камень сломал меч, не правда ли?
— Только потому, что призрали запятняли его, — ответил Рикус. — До этого я рубил им вещи более твердые, чем камень.
Ниива двинула рукой, соглашаясь на испытание. — Давай!
Мул взглянул на второй валун. Солнечный луч только что дотронулся до камня, осветив его коричневую поверхность розовым светом. Он взмахнул рукой, и его укороченный клинок ударил по камню с недовольным звоном, так что Магнус пропустил две ноты своей песни. Опасаясь, что оружие треснет на куски, Ниива загородила сына собой, но клинок глубоко погрузился в камень, выдохнув клуб черного тумана. Клинок не переставал резать, пока не прорезал половину камня.
Рикус недовольно нахмурился. — Он режет не так, как раньше, — сказал он, ставя ногу на камень и освобождая меч. — Но он будет.
Он вложил меч в ножны, где хранил и отломанный кончик лезвия.
— Хорошо, — сказал Ркард. Он повернулся к матери и спросил, — Ну, мы идем в Самарах?
— Увидим. — Ниива взглянула на Садиру. Лучи багрового солнца доползли до ног волшебницы, возвращая им черный цвет, который обычно и был у них при свете дня. — Сначала мы должны подождать, проснется ли Садира.
— Но мы должны идти! — возразил Ркард. — Если мы не сделаем этого, я превращусь в баньши, как Са'рам и Джо'орш.
Ниива нахмурилась. — Почему ты так думаешь? — спросила она. приседая, чтобы взглянуть сыну в глаза. — Мулы не дварфы, они не выбирают цель жизни.
— Но твой сын не обычный мул, — прервал ее Виан. Голова остановила свои желтые глаза на лице мальчика. — У Ркарда особая судьба, и кто может сказать, что случится с ним, если сейчас он не исполнит свое предназначение?
Келум схватил голову за пучок волос. — Не говори такие вещи о моем сыне, — пригрозил он. — Ты ничего не знаешь о его предназначение.
— Я знал, что в Каре еще осталась магия, — возразил Виан. — Возможно, я знаю и еще кое-что.
— Тогда скажи нам, — скомандовала Ниива, вытаскивая кинжал.
Треснутые губы Виана перекосила саркастическая усмешка. — Ты знаешь ответ, — сказал он. — Вот почему ты боишься.
Ркард скользнул вперед и стал перед головой, глядя ей прямо в глаза. — Не пугай мою мать!
— Ты не прав, братан, — засмеялась голова. — Твоя мать парализована страхом. Если она разрешит тебе напасть на Борса, тебя убьют. Если не разрешит тебе драться, ты станешь баньши, еще более ужасным, чем Са'рам и Джо'орш. — Виан показал свои серые зубы, оскалившись в усмешке. — Что делать матери?
Ркард взял Нииву за руку. — Я не боюсь Дракона, — сказал он. — Я убъю его.
— Конечно убъешь — но только тогда, когда придет время. — Ниива мягко оттолкнула сына от Виана. — Давай пойдем к Садире и посмотрим, пробудило ли ее солнце. А хорошие новости мы сможем хорошо использовать.
Они нашли волшебницу на руках у Магнуса. Солнечный свет омывал все ее тело, и ее кожа стала черной, как обычно. Синяки и ушибы, украшавшие ее тело предыдущим вечером, сошли, а других знаков или повреждений от ее сражения с призраками не осталось. Тем не менее, ее янтарные глаза еще не горели с обычной силой, тело лежало без движения, а между большим и указательным пальцами она крепко держала кольцо Астиклов.
Указав жестом Ркарду ждать вместе с отцом, Ниива подошла к волшебнице. — Ты как, в порядке?
В глазах Садиры мелькнула вспышка, она вернулась к жизни. Кольцо Агиса скользнуло обратно на ее палец, она попыталась встать и схватила Нииву за руку. — Я буду в порядке. — Она встала на ноги, держась за Нииву. — Хотела бы я это сказать об Агисе — и об остальном Тире.
— Что ты имеешь ввиду?
Садира глубоко вздохнула, потом с трудом выговорила, — Агис мертв.
— Этого не может быть! — внезапно Нииве стало трудно дышать. — Откуда ты знаешь?
— Я знаю, — ответила Садира. — Я должна была сражаться, чтобы выйти из Серости, и призраки пытались заставить меня остаться, используя его дух, как заложника. — Крошечные струйки черного тумана поднялись из уголков глаз волшебницы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88
— Джо'орш и Са'рам защитят меня, — ответил Ркард, также крепко обнимая мать. — Точно также, как они помогли мне с гигантом.
— Хотела бы я услышать это он них, — проворчала Ниива.
— Почему? — спросил ее сын. — Разве ты не веришь мне?
— Конечно я тебе верю, — ответила Ниива. Она посмотрела на Келума, потом снова взглянула в красные глаза сына. — Но, как только мы атакуем, мы должны драться до конца. Мы не сможем остановиться и попробовать еще раз, позже.
— Я знаю, — спокойно ответил Ркард. — Дракон попытается убить меня, как и я попытаюсь убить его. Ну и что?
Ниива улыбнулась храбрости своего сына. — А то, что мы не можем ошибиться и напасть слишком рано. Если у нас не будет все, что нам нужно, он победит, а ты — нет, — сказала она. — Давай посмотрим, что с нашими друзьями, и будем надеяться, что солнце будет благосклонно к нам сегодня.
Она надела повязку на свою пышную грудь, потом пошла по тропинке, ведущей с гребня холма вниз, в тенистую долину. Там уже стояли уцелевшие роты ополчения Кледа, готовые к маршу, а легион Тира, появившийся поздно ночью, только начал шевелиться.
Ниива подошла к небольшому лагерю у подножия холма. Тени раннего утра еще окутывали его, но солнечные лучи, хотя и медленно, приближались к нему по дну равнины. Уже скоро лагерь будет сверкать в лучах багрового солнца.
Садира лежала рядом с маленьким костерком, в котором догорали ужасно пахнувшие сучья кошачего когтя, все еще без сознания и бледная, как лунный свет. Рядом с ней сидел Магнус, поюший нежную целительную песню. Певец Ветров сам выглядел не намного более здоровым, чем волшебница, его бугристая кожа была усеяна пятнами засохшей крови и большими черными шрамами.
Рикус стоял между двумя валунами в конце лагеря. В одной руке он держал Виана, а в другой свой меч. Клиник был по прежнему сломан, заканчиваясь неровным обломком в двух футах от рукоятки. Но серые пятна, еше вчера во множестве запятнавшие его, исчезли с серебристой стали, и он сверкал также ярко, как и до того, как призраки попытались оживить его.
— Ты пришла вовремя. — Мул жестом показал Нииве и ее семье присоединиться к нему. — Я как раз собираюсь проверить Кару. Виан говорит, что, возможно, клинок не разрушен до конца.
— Это была бы замечательная новость, — сказала Ниива.
— Я сказал только, что исцеляя клинок, Келум, может быть , спас его, — поправила мула голова, медленно кружась около головы Ниивы. — Но я не предлагал этому здоровенному облому рубить камни, на пробу.
— Я не вижу, чего мы теряем, — сказал Рикус. Он поставил Виана на верхушку валуна. — Он не обостряет больше мой слух, так что магия, по видимому, исчезла. Но единственный путь убедится в этом: посмотреть, может ли его магия перерубить камень.
— Ты уверен, что это мудро? — спросил Келум. — Насколько я помню, именно камень сломал меч, не правда ли?
— Только потому, что призрали запятняли его, — ответил Рикус. — До этого я рубил им вещи более твердые, чем камень.
Ниива двинула рукой, соглашаясь на испытание. — Давай!
Мул взглянул на второй валун. Солнечный луч только что дотронулся до камня, осветив его коричневую поверхность розовым светом. Он взмахнул рукой, и его укороченный клинок ударил по камню с недовольным звоном, так что Магнус пропустил две ноты своей песни. Опасаясь, что оружие треснет на куски, Ниива загородила сына собой, но клинок глубоко погрузился в камень, выдохнув клуб черного тумана. Клинок не переставал резать, пока не прорезал половину камня.
Рикус недовольно нахмурился. — Он режет не так, как раньше, — сказал он, ставя ногу на камень и освобождая меч. — Но он будет.
Он вложил меч в ножны, где хранил и отломанный кончик лезвия.
— Хорошо, — сказал Ркард. Он повернулся к матери и спросил, — Ну, мы идем в Самарах?
— Увидим. — Ниива взглянула на Садиру. Лучи багрового солнца доползли до ног волшебницы, возвращая им черный цвет, который обычно и был у них при свете дня. — Сначала мы должны подождать, проснется ли Садира.
— Но мы должны идти! — возразил Ркард. — Если мы не сделаем этого, я превращусь в баньши, как Са'рам и Джо'орш.
Ниива нахмурилась. — Почему ты так думаешь? — спросила она. приседая, чтобы взглянуть сыну в глаза. — Мулы не дварфы, они не выбирают цель жизни.
— Но твой сын не обычный мул, — прервал ее Виан. Голова остановила свои желтые глаза на лице мальчика. — У Ркарда особая судьба, и кто может сказать, что случится с ним, если сейчас он не исполнит свое предназначение?
Келум схватил голову за пучок волос. — Не говори такие вещи о моем сыне, — пригрозил он. — Ты ничего не знаешь о его предназначение.
— Я знал, что в Каре еще осталась магия, — возразил Виан. — Возможно, я знаю и еще кое-что.
— Тогда скажи нам, — скомандовала Ниива, вытаскивая кинжал.
Треснутые губы Виана перекосила саркастическая усмешка. — Ты знаешь ответ, — сказал он. — Вот почему ты боишься.
Ркард скользнул вперед и стал перед головой, глядя ей прямо в глаза. — Не пугай мою мать!
— Ты не прав, братан, — засмеялась голова. — Твоя мать парализована страхом. Если она разрешит тебе напасть на Борса, тебя убьют. Если не разрешит тебе драться, ты станешь баньши, еще более ужасным, чем Са'рам и Джо'орш. — Виан показал свои серые зубы, оскалившись в усмешке. — Что делать матери?
Ркард взял Нииву за руку. — Я не боюсь Дракона, — сказал он. — Я убъю его.
— Конечно убъешь — но только тогда, когда придет время. — Ниива мягко оттолкнула сына от Виана. — Давай пойдем к Садире и посмотрим, пробудило ли ее солнце. А хорошие новости мы сможем хорошо использовать.
Они нашли волшебницу на руках у Магнуса. Солнечный свет омывал все ее тело, и ее кожа стала черной, как обычно. Синяки и ушибы, украшавшие ее тело предыдущим вечером, сошли, а других знаков или повреждений от ее сражения с призраками не осталось. Тем не менее, ее янтарные глаза еще не горели с обычной силой, тело лежало без движения, а между большим и указательным пальцами она крепко держала кольцо Астиклов.
Указав жестом Ркарду ждать вместе с отцом, Ниива подошла к волшебнице. — Ты как, в порядке?
В глазах Садиры мелькнула вспышка, она вернулась к жизни. Кольцо Агиса скользнуло обратно на ее палец, она попыталась встать и схватила Нииву за руку. — Я буду в порядке. — Она встала на ноги, держась за Нииву. — Хотела бы я это сказать об Агисе — и об остальном Тире.
— Что ты имеешь ввиду?
Садира глубоко вздохнула, потом с трудом выговорила, — Агис мертв.
— Этого не может быть! — внезапно Нииве стало трудно дышать. — Откуда ты знаешь?
— Я знаю, — ответила Садира. — Я должна была сражаться, чтобы выйти из Серости, и призраки пытались заставить меня остаться, используя его дух, как заложника. — Крошечные струйки черного тумана поднялись из уголков глаз волшебницы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88