— Я отношусь к покупке индейской женщины так же, как к покупке чернокожего раба. Возможно, ты слышал, что Нью-Йорк отменил рабство в прошлом году. Многие люди на Востоке считают рабство отвратительным. Священник нашей церкви назвал это нравственным и духовным злом. И я считаю, что недостойно относиться к другому человеку как к собственности.
— Поправь меня, если я ошибаюсь, но большинство этих чернокожих привезены в Штаты на кораблях откуда-то из Африки?
— Да, это верно, — согласился юноша.
— Их привезли сюда, не спрашивая, хотят они этого или нет?
— Так они все и говорят.
Шекспир кивнул:
— Может, это и правда, но существует большая разница между покупкой индейской женщины и чернокожего раба.
— В чем же эта разница?
— В большинстве случаев индейские женщины хотят быть проданными.
— Неужели? — усомнился Нат.
— Цель любой индианки — выйти замуж, и для индейца купить женщину — то же самое, что жениться на ней. Ты расстроишься, увидев, что белый мужчина торгуется из-за индейской девушки, но держу пари, ты даже не знаешь, что индейцы поступают так же.
— Я и не знал.
— Вот видишь? Незнание — это худшее из зол. Индейцы покупают своих жен. Обычное дело. Воины предлагают хороших лошадей или что-нибудь другое за них. Например, воину сиу понравилась какая-нибудь девушка. Он посылает друга или родственника с лошадьми к ее жилищу, предлагая жениться на ней. Если она принимает лошадей, через день устраивают праздник, и брак считается заключенным, — объяснил Шекспир.
— И все индейские мужчины платят за своих невест?
— Почти все. Чему удивляться, если белые делают то же самое? Если белый уведет девушку, не заплатив за нее, ее отец посчитает это оскорблением и племя захочет проучить незадачливого жениха. Если ты когда-нибудь влюбишься в индианку, убедись, что у тебя достаточно денег.
Нат усмехнулся:
— Такого никогда не произойдет.
Шекспир промолчал.
— Расскажи мне еще что-нибудь, — попросил Кинг.
— Могу рассказать об индейских женщинах. Я видел настоящих красавиц. Некоторые охотники полагают, что самые хорошенькие женщины в племени гладкоголовых, другие считают самыми красивыми девушек не-персэ, знаю хоть и немногих, кому нравятся женщины из племени манданов.
— А как насчет шайенов?
— Женщины шайенов милы по-своему, и их уважают за целомудрие. Незамужняя девушка из племени шайенов носит кожаный пояс целомудрия.
— Правда?
— Да. Они считают, что нельзя вступать в любовную связь с мужчиной до брака. Если девушка ошибается и позволяет ласкать себя раньше времени, она зарабатывает плохую репутацию. Женщины шайенов не хотят этого, — сказал Шекспир.
— Пояс целомудрия. Это же Средневековье!
— Держу пари, многие женщины в Штатах хотели бы надеть пояс целомудрия разок-другой.
Нат изумленно покачал головой. Кто бы мог подумать — индейские женщины носят пояс целомудрия. И в то же время они позволяют выставлять себя на торги.
— Я был женат на скво из племени гладкоголовых двадцать лет назад, — вспоминал между тем Шекспир. — Считал ее самым прекрасным созданием на земле.
— И что случилось? Ты развелся?
— Проклятые черноногие убили ее.
— Надо же, — посочувствовал Нат.
Старик пожал плечами:
— Это было очень давно. Конечно, я никогда не прощу этого черноногим и убиваю их при каждой возможности. — И, помолчав, продолжил: — Насчет разводов. У индейцев другое к ним отношение, чем у белых.
— Они признают развод?
— Да. Индейцам легче развестись, чем парням в Штатах. В случае развода муж публично заявляет, что не хочет больше жить с этой женщиной. И возвращает жену в дом родителей.
— А индианки могут оставить мужа?
— Если захотят. Некоторые так и делают. — Шекспир почесал бороду. — Есть даже глупые жены, которые сходятся с другими мужчинами.
— У них, должно быть, невысокое представление о морали, — заметил Нат.
— Дело в том, что если женщину застают в объятиях другого воина, ей отрезают нос.
— Разве это не чересчур?
— По мнению индейцев, нет. Понимаешь, они придают много значения общественному мнению. Большинство из них до смерти боится заработать плохую репутацию. Каждый воин и каждая девушка знают, что, если они переступят черту, нарушат законы племени, им придется провести остаток жизни в позоре.
— И так у всех?
— В каждом племени, конечно, свои законы, более или менее жестокие, чем в остальных. Юты, например, не отрезают женщине нос за измену.
— Слава богу.
— Они наказывают ее кнутом.
Натаниэль начал подозревать, что Шекспир намеренно рассказывает о таких обычаях, чтобы запугать его.
— Ты изображаешь индейцев слишком жестокими, — сказал он, чтобы проверить свое предположение.
— Разве? У меня и в мыслях не было. Некоторые их поступки жестоки, но лишь по нашим меркам. Индейцы ведь не кровожадны по природе. На самом деле, я ими глубоко восхищаюсь. Если бы это было не так, я бы не провел большую часть своей жизни среди них. — Шекспир говорил это, глядя на горный выступ справа от него. — Например, индейцы редко бьют своих детей.
Воспоминания о телесных наказаниях, полученных в юности, чередой промелькнули в голове Ната.
— Как же они тогда воспитывают их?
— Взрослые просто объясняют детям, как следует поступать в том или ином случае. В то время как белый отец шлепает ребенка за непослушание, индеец терпеливо объясняет, что нужно было сделать не так и насколько это важно.
— Должны же быть какие-то случаи, когда они все-таки наказывают своих детей.
— Они наказывают детей, когда те плачут.
— Почему? Им не разрешается плакать? — удивился Нат.
— Нет.
— Какой же от этого вред?
— Из-за плача может погибнуть все племя. В этих краях звуки разносятся на большие расстояния. Враги могут услышать плач ребенка и определить, где находится лагерь племени. Поэтому индейские женщины жестоко наказывают детей за крик, учат малышей не плакать с самого раннего возраста.
Нат усомнился:
— Как они могут заставить ребенка не плакать? Это так же естественно, как сон и прием пищи.
— Очень просто. Когда малыш начинает реветь без причины, мать уносит его из лагеря и вешает колыбельку в кустах или на дереве, оставляет и не возвращается, пока ребенок не перестанет плакать.
Нат вспомнил встречу с гризли.
— Это же бессердечно! А что если дикие звери наткнутся на ребенка?
— Такое редко случается, но зато, проведя два или три дня в кустах, малыш отучается плакать.
— Я бы никогда не поступил так со своим ребенком, — заявил молодой человек.
Шекспир внезапно остановился:
— Нам определенно не везет на этой тропе.
— Что ты имеешь в виду?
Старый охотник указал на горную гряду:
— Черноногие.
ГЛАВА 5
Нат повернулся и тотчас заметил большую группу индейцев, которые пересекали горную гряду, держа путь на восток.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31