Эти трое, очевидно, были именно такими. И Кросс сделал для себя вывод, что это как раз тот тип людей, которых он мог бы избить до смерти.
Эйб уже почти достиг первого этажа.
Женщина плакала. Кросс почему-то подумал, что плач и смех на всех языках звучат одинаково.
Осталось две ступеньки. Он постарался мысленно воссоздать картину комнаты, которую он увидел через окно, в надежде, что положение четырех человек в кабинете не очень изменилось за время его отсутствия.
Проще всего с грабителями можно было разделаться с помощью пистолета. Сейчас не произошло бы того, как несколько месяцев назад в супермаркете. Он даже пива не пил вот уже три дня. Но он не хотел рисковать, поднимая стрельбу.
Все должно произойти быстро.
Небритый лысый резко обернулся на звук патронов, ударившихся о стекло. Кросс шагнул в комнату. Второй грабитель неуклюже повернулся, готовый выстрелить в Кросса. Кросс двумя руками перехватил нож. В глазах грабителя было удивление. Тридцатисантиметровое лезвие коснулось тела. Почти незаметная протяжка, и лезвие прошло по шее, как разогретый нож по куску сливочного масла. Голова запрокинулась назад, а затем — вправо к плечу. Тело еще продолжало стоять, выбрасывая кровь фонтаном вверх, как пожарная колонка, которую сбила машина.
У Кросса не было времени ждать, пока тело упадет. Жена доктора закричала. Эйб бросил ей белозубую улыбку.
Кросс сделал шаг вперед. “Танто”, зажатый обеими руками, отведен до плеча для удара. Рука грабителя поднялась к лицу.
Грабитель осел и голова его приняла неестественное положение, когда он упал на пол.
Кросс услышал сзади звук и резко повернулся на него, подняв нож. Это был доктор Рахмади. Обеими руками он держал пистолет, как полицейский из телесериала.
— Если вы говорите по-английски, доктор Рахмади, я бы на вашем месте подумал дважды, прежде чем выступить с пистолетом против ножа. Особенно, если принять во внимание, что я парень ловкий, а эта железка у вас очень стара, — Кросс не стал договаривать.
Доктор Рахмади опустил пистолет, а Эйб опустил “Танто”.
— Кто вы?
“Если бы это было кино, — подумал Кросс, — сверху по ступенькам сошла бы девушка и объявила пораженным родителям: “Он сказал, что он одинокий рейнджер”.
Но это было не кино, и девушка не пришла.
Эйб подумал, а затем сказал:
— Там, откуда я пришел, мы называем себя американцами, док.
Глава 23
Рахмади обрабатывал рану высокого молчаливого муджахедина. Кросс, вернувшись с Иранией, оставил ее с доктором. Эйб встретил ее, когда она, крадучись за домами, пробиралась искать его. Потом он сходил к Маре„ сказал, что все нормально и велел везти раненого. Хьюз и Бэбкок привезли его. И теперь Кросс, Ирания, Хьюз и Бэбкок стояли вокруг стола, в то время как доктор работал. Усыпив раненого, доктор вскрывал рану.
— Эти трое, которых вы убили, сэр, терроризировали всю округу. Власти ничего не делали. Они заняты выискиванием людей, религиозные верования которых хоть чуть-чуть отличаются от общепринятых канонов.
Он исследовал рану, когда Кросс спросил его:
— Вы видели какие-нибудь армейские подразделения в вашей местности?
Доктор Рахмади засмеялся. Его лысая голова блестела от пота под электрической лампочкой, питавшейся от генератора, и освещавшей операционный стол.
— У вас какой-то определенный интерес узнать это? Хьюз сказал:
— Я предполагаю, что вы уже догадались, что мы и молодая леди не случайно оказались здесь. Мы не в туристической поездке по сельской местности.
— Я слышал, что группа коммандос взорвала правительственный вертолет. Говорили, что диверсантов было не менее пятидесяти.
— Отчеты о нашем успехе слегка преувеличены, — сказал Бэбкок.
— Вы именно те люди? — спросил Рахмади.
Кросс посмотрел на Хьюза, и тот сказал:
— Мы и леди именно те люди, — он улыбнулся через стол Ирании.
— Не так часто народные муджахедины сбивают военные вертолеты.
— По какому маршруту продвигаются войска, доктор Рахмади? — спросил Хьюз.
— Вдоль берега. Складывается впечатление, что они каким-то образом подозревают о конечной точке вашего путешествия. Может такое быть?
Хьюз улыбнулся и опустил глаза.
— Нет сомнения, что так только кажется. Но позвольте вас спросить вот о чем. Не могли бы вы дать совет, можем ли продвигаться в том же направлении, но другим путем?
— Например, на лодке? — скривившись, спросил доктор. — Лодка требует существенного ремонта. Да, вероятно, можно. Здешние люди уже интересовались ее владельцами.
— Кто-нибудь из них уже сообщил о ней властям или армии? Как вы думаете?
— Никого здесь не волнует ни армия, ни аятолла. Вы должны запомнить простой факт, что этот молодой человек, — и он кивнул головой в сторону Кросса в то время, как его руки были заняты раной, — и моя дочь были какое-то время одни в одной спальне. И несмотря на то, что он спас ее жизнь от уголовника, они должны предстать перед религиозным судом. Представляете, каковы здесь порядки?
Бэбкок хотел задать вопрос, но Рахмади воскликнул:
— Я был прав! Кто бы ни удалял пулю, он делал это непрофессионально. Нужно было внимательно осмотреть рану, — он поднял пинцет с предметом чуть больше булавочной головки. — Осколок пули.
Кросс подумал, что ему уже пора подумать об удалении пятен крови с куртки высокого молчаливого повстанца.
Они не остались на завтрак, но взяли с собой термос горячего кофе, который приготовила для них дочь доктора, и сандвичи, которые сделала его жена. Кофе был крепким, сандвичи — из черствого хлеба, но со свежим мясом. Дочь доктора поцеловала Кросса в щеку, а жена обняла его. Кросс почувствовал внутри себя теплоту. Она исходила не от горячего кофе и пищи. Они оставили высокого молчаливого иранца на попечение доктора Рахмади, забрали тела трех грабителей и помогли удалить пятна крови на случай, если заявятся власти. Хьюз прокомментировал:
— В следующий раз, когда будешь убивать трех человек, постарайся быть чуть опрятней, парень.
Когда рыбацкая лодка с дизельным двигателем отошла от причала, оставалось менее часа до восхода солнца. Она имела примерно двенадцать метров от носа до кормы и около шести метров поперек.
Бэбкок как армейский человек, стоял у руля. Кросс, служивший когда-то в ВМС, был наблюдателем, а Хьюз — кем-то вроде механика.
Он занимался двигателем. Двигатель плевался и чихал, но завелся достаточно быстро.
Когда они вышли в море и тела грабителей, обвязанные якорной цепью, которую Кросс и Бэбкок позаимствовали в одной из лодок, стоявших поблизости, были выброшены за борт, на лодке стало просторней.
Бэбкок назвал судно “Неустрашимый”. Кросс задумался над этим названием, когда глазел в открытое море. Солнце подмигивало из-за горизонта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61
Эйб уже почти достиг первого этажа.
Женщина плакала. Кросс почему-то подумал, что плач и смех на всех языках звучат одинаково.
Осталось две ступеньки. Он постарался мысленно воссоздать картину комнаты, которую он увидел через окно, в надежде, что положение четырех человек в кабинете не очень изменилось за время его отсутствия.
Проще всего с грабителями можно было разделаться с помощью пистолета. Сейчас не произошло бы того, как несколько месяцев назад в супермаркете. Он даже пива не пил вот уже три дня. Но он не хотел рисковать, поднимая стрельбу.
Все должно произойти быстро.
Небритый лысый резко обернулся на звук патронов, ударившихся о стекло. Кросс шагнул в комнату. Второй грабитель неуклюже повернулся, готовый выстрелить в Кросса. Кросс двумя руками перехватил нож. В глазах грабителя было удивление. Тридцатисантиметровое лезвие коснулось тела. Почти незаметная протяжка, и лезвие прошло по шее, как разогретый нож по куску сливочного масла. Голова запрокинулась назад, а затем — вправо к плечу. Тело еще продолжало стоять, выбрасывая кровь фонтаном вверх, как пожарная колонка, которую сбила машина.
У Кросса не было времени ждать, пока тело упадет. Жена доктора закричала. Эйб бросил ей белозубую улыбку.
Кросс сделал шаг вперед. “Танто”, зажатый обеими руками, отведен до плеча для удара. Рука грабителя поднялась к лицу.
Грабитель осел и голова его приняла неестественное положение, когда он упал на пол.
Кросс услышал сзади звук и резко повернулся на него, подняв нож. Это был доктор Рахмади. Обеими руками он держал пистолет, как полицейский из телесериала.
— Если вы говорите по-английски, доктор Рахмади, я бы на вашем месте подумал дважды, прежде чем выступить с пистолетом против ножа. Особенно, если принять во внимание, что я парень ловкий, а эта железка у вас очень стара, — Кросс не стал договаривать.
Доктор Рахмади опустил пистолет, а Эйб опустил “Танто”.
— Кто вы?
“Если бы это было кино, — подумал Кросс, — сверху по ступенькам сошла бы девушка и объявила пораженным родителям: “Он сказал, что он одинокий рейнджер”.
Но это было не кино, и девушка не пришла.
Эйб подумал, а затем сказал:
— Там, откуда я пришел, мы называем себя американцами, док.
Глава 23
Рахмади обрабатывал рану высокого молчаливого муджахедина. Кросс, вернувшись с Иранией, оставил ее с доктором. Эйб встретил ее, когда она, крадучись за домами, пробиралась искать его. Потом он сходил к Маре„ сказал, что все нормально и велел везти раненого. Хьюз и Бэбкок привезли его. И теперь Кросс, Ирания, Хьюз и Бэбкок стояли вокруг стола, в то время как доктор работал. Усыпив раненого, доктор вскрывал рану.
— Эти трое, которых вы убили, сэр, терроризировали всю округу. Власти ничего не делали. Они заняты выискиванием людей, религиозные верования которых хоть чуть-чуть отличаются от общепринятых канонов.
Он исследовал рану, когда Кросс спросил его:
— Вы видели какие-нибудь армейские подразделения в вашей местности?
Доктор Рахмади засмеялся. Его лысая голова блестела от пота под электрической лампочкой, питавшейся от генератора, и освещавшей операционный стол.
— У вас какой-то определенный интерес узнать это? Хьюз сказал:
— Я предполагаю, что вы уже догадались, что мы и молодая леди не случайно оказались здесь. Мы не в туристической поездке по сельской местности.
— Я слышал, что группа коммандос взорвала правительственный вертолет. Говорили, что диверсантов было не менее пятидесяти.
— Отчеты о нашем успехе слегка преувеличены, — сказал Бэбкок.
— Вы именно те люди? — спросил Рахмади.
Кросс посмотрел на Хьюза, и тот сказал:
— Мы и леди именно те люди, — он улыбнулся через стол Ирании.
— Не так часто народные муджахедины сбивают военные вертолеты.
— По какому маршруту продвигаются войска, доктор Рахмади? — спросил Хьюз.
— Вдоль берега. Складывается впечатление, что они каким-то образом подозревают о конечной точке вашего путешествия. Может такое быть?
Хьюз улыбнулся и опустил глаза.
— Нет сомнения, что так только кажется. Но позвольте вас спросить вот о чем. Не могли бы вы дать совет, можем ли продвигаться в том же направлении, но другим путем?
— Например, на лодке? — скривившись, спросил доктор. — Лодка требует существенного ремонта. Да, вероятно, можно. Здешние люди уже интересовались ее владельцами.
— Кто-нибудь из них уже сообщил о ней властям или армии? Как вы думаете?
— Никого здесь не волнует ни армия, ни аятолла. Вы должны запомнить простой факт, что этот молодой человек, — и он кивнул головой в сторону Кросса в то время, как его руки были заняты раной, — и моя дочь были какое-то время одни в одной спальне. И несмотря на то, что он спас ее жизнь от уголовника, они должны предстать перед религиозным судом. Представляете, каковы здесь порядки?
Бэбкок хотел задать вопрос, но Рахмади воскликнул:
— Я был прав! Кто бы ни удалял пулю, он делал это непрофессионально. Нужно было внимательно осмотреть рану, — он поднял пинцет с предметом чуть больше булавочной головки. — Осколок пули.
Кросс подумал, что ему уже пора подумать об удалении пятен крови с куртки высокого молчаливого повстанца.
Они не остались на завтрак, но взяли с собой термос горячего кофе, который приготовила для них дочь доктора, и сандвичи, которые сделала его жена. Кофе был крепким, сандвичи — из черствого хлеба, но со свежим мясом. Дочь доктора поцеловала Кросса в щеку, а жена обняла его. Кросс почувствовал внутри себя теплоту. Она исходила не от горячего кофе и пищи. Они оставили высокого молчаливого иранца на попечение доктора Рахмади, забрали тела трех грабителей и помогли удалить пятна крови на случай, если заявятся власти. Хьюз прокомментировал:
— В следующий раз, когда будешь убивать трех человек, постарайся быть чуть опрятней, парень.
Когда рыбацкая лодка с дизельным двигателем отошла от причала, оставалось менее часа до восхода солнца. Она имела примерно двенадцать метров от носа до кормы и около шести метров поперек.
Бэбкок как армейский человек, стоял у руля. Кросс, служивший когда-то в ВМС, был наблюдателем, а Хьюз — кем-то вроде механика.
Он занимался двигателем. Двигатель плевался и чихал, но завелся достаточно быстро.
Когда они вышли в море и тела грабителей, обвязанные якорной цепью, которую Кросс и Бэбкок позаимствовали в одной из лодок, стоявших поблизости, были выброшены за борт, на лодке стало просторней.
Бэбкок назвал судно “Неустрашимый”. Кросс задумался над этим названием, когда глазел в открытое море. Солнце подмигивало из-за горизонта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61