— Что было дальше?
Дальше было так: он пошел к Петренко — следователю прокуратуры: это — Горделадзе! А Петренко — дура дурой — испугалась. «Ох, — говорит, — только этого нам не хватало, Дмитрий Исаич…» Да и ее понять можно — без году неделя бабенка на следствии, кроме пьяных драк ничего и не вела… А тут — Горделадзе!
«Ой, — кричит дурища, — караул. Без ножа, Исаич, режешь. Только нам этого хохляцкого грузина не хватало…» В общем, подал бумаги по инстанциям. Но ведь никому ничего не надо. Ментам — не надо, прокуратуре — тоже не надо… все пишут бумажки. Стулья жопой полируют, лохи гребаные. И тогда он позвонил Затуле. Он позвонил Затуле, и на другой день она приехала. Берию с собой притащила… «Кого-кого?» — спросил Повзло. «Лоха кавказского. Ну чистый Берия, только без пенсне. Зато в очечках, и зовут — не поверите — Лаврентий».
— Поверим, — сказал Коля. Он сразу опознал человека, которого так колоритно описал эксперт.
…Алена привезла с собой медицинские документы Горделадзе. Сказала, что в Абхазии Георгий попал под минометный обстрел. В правой руке остались мелкие осколки… И тогда эксперт ОТДЕЛИЛ КИСТЬ ПРАВОЙ РУКИ ТРУПА. (Обнорский и Повзло переглянулись. История все больше превращалась в нечто совершенно невообразимое, кошмарно-голливудское… В углу комнаты как будто сидел Стивен Кинг, а за его плечом прятался в тени педагог Сливко [Анатолий Сливко — маньяк-расчленитель. Заслуженный учитель РСФСР], жутко было и противно…) Он отделил кисть руки и отнес в соседний корпус, на рентген.
Рентген показал наличие мелких металлических осколков!… Затулу колотило… Ее колотило, а Берия ее успокаивал, давал какие-то таблетки. Потом они пошли искать машину.
— Какую машину?
— Грузовую. На легковухе труп не повезешь.
— Вы собирались отдать им тело? — спросил Андрей.
— А на х… оно мне? — ответил Боротынцев. — Пусть забирают.
— И они забрали?
— Не успели. Приехали киевские менты и сами забрали. А мне сказали, чтобы я помалкивал… не желаете выпить?
После рассказа эксперта самое то было бы выпить. Хлебнуть из бутылки с черепом и надписью «ЯД!». Запить водой из старого чайника с потрескавшейся синей эмалью и заорать что-нибудь матерное, злое, обращенное непонятно к кому… к эксперту? К мертвому, обезглавленному, лишенному еще и руки Горделадзе? К самому себе?
— Спасибо. Не желаем.
Они вышли из морга. Сверкало в небе солнце, и плыли белые завитки облаков.
***
В Тараще зашли и в прокуратуру. Следователь Петренко оказалась на месте. Визит журналистов (да еще иностранных журналистов!) застал ее врасплох. Она темнила, путалась в датах, событиях, фамилиях. Возможно, от растерянности. А возможно — нет. После вопроса: кто и на каком основании изъял труп из морга? — занервничала и, сославшись на занятость, выставила Обнорского и Повзло из кабинета.
Андрей с Николаем захотели пообщаться с прокурором, но прокурора, как на грех, не было — его вызвали в Киев. Вышли из здания прокуратуры, сели в машину, закурили.
— Похоже, — сказал Повзло, — госпожа Петренко не очень-то искренна с нами.
— Похоже, — ответил Обнорский, — ей тоже посоветовали не трепать языком. Ладно, поехали к Сушкам.
Метрах в тридцати от здания прокуратуры стояла серая «пятерка». Мужчина на заднем сиденье щелкал затвором «Никона».
Разговор с Сушками не принес ничего нового. Старший Сушок уже несколько осмелел, оправился, сам попросил пять гривен на бутылку. Синяк у него начал менять цвет. Пять гривен ему дали. Он оживился и рассказал, что с трупом — дело-то серьезное… ото, какое серьезное!… В поселке говорят, что на дороге, недалеко от того места, где нашли тело, люди видели дорогой джип. А рядом с ним — женщину с автоматом в руках. Причем женщина стояла так, чтобы закрыть собой номер. Было это дня за два до обнаружения тела… Ох, нечисто тут, нечисто.
— Я этот бред даже слушать не хочу, — буркнул Обнорский.
***
От Сушков поехали обратно в Киев. На трассе никто их не сопровождал, но в Киеве, возле ипподрома, на хвост аккуратно села скромная «девятка». Довела до гостиницы.
— Количество непременно переходит в качество, — устало произнес Обнорский.
— Что ты имеешь в виду? — спросил Повзло. Они сидели в номере Повзло, смотрели в сгущающиеся сумерки за окном. Работал телевизор. Показывали то Бунчука, то Затулу, то Горделадзе. Вперемешку звучала русская и украинская речь. Раскручивался новый виток скандала — вокруг тела… Грузинский хохол (хохляцкий грузин?) становился «народным героем» и «знаменем оппозиции».
— Я имею в виду, что количество разного рода «маленьких хитростей» в исчезновении Г.Г. уже зашкаливает за все разумные пределы и представляется совершенно шизофреническим, — сказал Обнорский.
Коля приглушил звук телевизора, ответил:
— Да, триллер еще тот получается… Но теперь-то ты веришь, что в лесу нашли тело Горделадзе, а не бомжа какого-то?
— С вероятностью девяносто девять процентов — верю.
— А один процент? Его куда девать?
— Оставим его, Коля, на те непредвиденные чудеса, которых в этом деле уже больше, чем в сказке про Золушку… Но, поскольку мы материалисты, то в чудеса не верим. Давай-ка прикинем, с чем мы столкнулись и на какие вопросы хотим получить первоочередные ответы.
Повзло совсем выключил телевизор, расследователи сели за стол друг напротив друга.
— Итак, — сказал Обнорский, — давай подведем итоги по «таращанскому телу». Сформулируем вопросы — возможно, получим и ответы. Горделадзе исчез шестнадцатого сентября. Похищение это было или нет, мы пока не знаем.
— Конечно, похищение, — убежденно сказал Николай.
— Я на сто процентов не уверен. Нельзя исключить, что Г.Г. был «похищен» по согласию…
— А тело?
— А вот потом, когда «похитители» поняли, что эффекта достигли большего, чем ожидали, они решили, что возвращение живого Г.Г. им уже не нужно. Но это всего лишь версия. Итак, Георгия похитили. Сразу убивать не стали — это однозначно.
— Обоснуй.
— Если бы убили сразу — стоило бы увозить тело? Грохнули, бросили труп на месте и смотались. Или уж, по крайней мере, выбросили в Днепр… зачем в Таращу-то везти? Но ведь увезли. Резонно предположить, что с Георгием хотели плотно поработать в спокойной обстановке. Например, получить от него некую информацию.
— Какую?
— Не знаю. Знаю только, что его увезли за сто с лишним верст. Для этого нужны веские причины. Возможно, у них там есть некая конспиративная хата, «нора»… бункер…
— Ага, функционирующий с войны бендеровский схрон, — поддакнул Коля. — Сидят гады в бункере, хлещут «Черную вдову», а пустую тару выбрасывают наружу.
— Или, — продолжил Обнорский, — его просто там выдерживали. Ждали момента, когда его можно выпустить… но что-то в их планах переменилось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116