получил — уплатил — будь здрав.
Да, она — проститутка! Что в этом позорного? Почему массажистки — престижная профессия, а проститутки — постыдная? И те, и другие лечат людей, каждый своим методом.
Девушка вышла из подъезда, огляделась. В стороне тускло горит одинокий фонарь, остальные либо перебиты пацанами, либо перегорели лампочки, а на их замену не хватает денег. Между домами угрожающе сгустилась тьма. Дальше — улица, по проезжей части которой пробегают легковушки, там не так стращно.
С некоторых пор Светка стала бояться темноты.
Недавно, возвращаясь от клиента, она попала в руки грабителям. Стукнули по голове, отобрали сумочку с полученными за тяжкую работу баксами и отпустили. Спасибо, живой оставили и не порезали лицо.
Тогда она впервые пожалела, что работает в одиночку, без прикрытия.
Крепко зажав в кулаке газовый баллончик и затаив дыхание, Светка шагнула в темноту. Сейчас из кустов к ней протянется рука… Ударят по голове… Резанут по лицу бритвой…
Ничего не произошло. Она вынырнула на освещенную улицу, несколько минут постояла, прижимая ладонью взбесившееся сердце. На этот раз пронесло! Поймать тачку и — домой, в теплую комнатушку коммунальной квартиры. Отмыться, отдохнуть. На три дня безбедной жизни заработанных баксов хватит. Потом нужно искать новых клиентов…
К тротуару прижалась серая «вольво». Дверца призывно открылась. Светка презрительно вздернула подбородок и прошла мимо. Ее остановил глуховатый мужской голос.
— Подойди!
Приглашение, вроде, доброжелательное, но наученная аналогичными приглашениями мужиков девица остановилась на безопасноем расстоянии. Левая рука прижала к жиыоту сумочку с баксами, в правой — газовый баллончик.
— Что нужно?
— Не бойся, Давалка, объедками не пользуюсь. Садись, поговорим.
Светка не обиделась — привыкла и не к таким выражениям. Сейчас её интересовало совсем другое: кто этот господин и что ему понадобилось от отработавшей «рабочую смену» проститутки?
Впрочем, откуда ему знать про «отработку»…
Вгляделась в смутную фигуру пассажира «вольво». Тихо ойкнула… Он! Тот самый плешивый, который готовил её в поездку, а потом пас в Красноярске. Что ему нужно? Может быть, решил отобрать выданный «гонорар»? Пусть попробует — глаза выцарапает, а не отдаст.
— Не бойся, — повторил помощник Гаревича, изобразив приветливую улыбку. — Просто поговорим. Согласишься помочь — получишь баксы, не согласишься — отпущу.
Преодолев боязнь, проститутка осторожно села на мягкое сидение, но дверь оставила открытой, баллончик в сумку не спрятала.
— Ежели работать — не могу. Только что так напрыгалась — ноги не держат.
Плешивый презрительно хмыкнул. Видимо, девица понадобилась ему для иного пользования.
Светку охватило любопытство.
— За Красноярск с тобой рассчитались?
— Да…
— Сама видишь — я слово держу. Фактически ни за что огребла столько зелененьких… Подумаешь, подслушала разговор у кассы! Я мог любого пацана приспособить для этого за десятку…
— А то, что отвадила фрайеров, не считается?
— Сам бы справился…
Помощник Гаревича вспомнил, с какой злостью шипел на Кавказца шеф, какими бедами ему угрожал за попытку перехватить важную информацию. Так кавалерист приструнивает норовистого жеребца, вздумавшего повернуть не в ту сторону.
— О чем тогда базар? Ежели проследить за Панкратовым — отказываюсь. Засветилась. Увидит — может замочить или пустить под молотки. При моей профессии ходить с порезанным лицом — оголодаю.
— Нет, на этот раз речь не о сыщике… Посмотри на этот снимок. Сталкиваться не приходилось?
Светка опустила баллончик в сумочку. Можно расслабиться — ни ограбление, ни побои ей не грозят. Остальное — мелочи, откажется — плешивый не заставит, сам пообещал отпустить.
На плохоньком снимке — лобастый мужик с прищуренными дерзкими глазами и бычьей шеей. Такие нравятся сексуальным бабенкам, притягивают их, будто магнит металлические стружки. Вот и в Светке, несмотря на усталость и подрагивающие коленки, что-то ворохнулось под сердцем и отозвалось в животе.
Что говорить, классный мужик!
— Кто такой? Никогда не встречала…
— Будущий твой клиент… Мне нужно знать, куда он ездит за город. Или — по Москве. Официально живет на Кутузовском, адрес потом скажу. Но имеет где-то вторую берлогу, в которой держит старика, мужчину средних лет и женщину… Разведаешь — ничего не пожалею, сколько запросишь — столько и получишь.
— Знакомо, — отмахнулась девица. — Все мужики обещают золотые горы, серебрянные долины, а как доберутся до «мяса» — забывают… Аванс?
— Сколько? — плешивый с готовностью достал пухлый бумажник, раскрыл его.
Светка медлила назвать сумму — боялась продешевить. Судя по пухлому бумажник, мужик готов отдать все его содержимое. Иначе не демонстрировал бы.
— Десять тысяч! — выпалила Давалка и съежилась в ожидании удара за непомерную дерзость. — Ну, хотя бы… восемь…
Плешивый одарил собеседницу удивленным взглядом. До чего же обнаглели эти русские — за ерунду готовы ободрать. Не зря предупреждал Гаревич: будь поосторожней и похитрей.
— Охамела, Давалка… Вот тебе в виде аванса тысяча баксов, остальные две получишь, когда накроем лобастого… Слушай и запоминай.
Некоторое время он молчал, осматривая улицу, особенно, темную её часть.
Мимо, с трудом удерживая на поводке рвущуюся под деревья собаку, прошел молодой парень с сигаретой в зубах. На припаркованную машину даже не поглядел. Мало ли в Москве стоит иномарок, осматривать каждую не хватит жизни.
Облизывая друг друга, плетутся подростки. Молокосос бесстыдно ощупывает груди сопливой девчонки, та сладострастно вертит худыми бедрышками, роется в штанах кавалера…
Наконец, плешивый посчитал обстановку вокруг «вольво» достаточно безопасной.
— Адрес лобастого… Кликуха — Пудель. Настоящая фамилия Апанасов… Вернее, — одна из его многочисленых фамилий. Называю на всякий случай, не вздумай обратиться к нему — подколет. Мужик отчаянный… Скажешь: пришла от Штыря… Ш-ты-ря, — по слогам повторил он. — Послал тебя Штырь… Гляди, не перепутай!
Губы плешивого щекотали девичье ушко, будто он не говорил — вкладывал опасные слова прямо в мозг.
— Дошло? Запомнила?
— Не обижай, фрайер, я — понятливая, мне ещё мама говорила…
— Молодец. И твоя мама — тоже… Возьми аванс.
Светка дрожащими руками приняла пачку долларов. Не пересчитывая, положила в сумочку. Передумала и бесстыдно задрав подол, спрятала в трусики. Так надежней!
Плешивый отвел в сторону загоревшийся взгляд. Но лапать не стал.
— Куда подвезти?
— В Митино…
Приключения на этом не закончились — Светку ожидало ещё одно, более страшное потрясение. Когда машина ехала по Садовому кольцу, водитель, не оборачиваясь, сообщил неприятную новость.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96
Да, она — проститутка! Что в этом позорного? Почему массажистки — престижная профессия, а проститутки — постыдная? И те, и другие лечат людей, каждый своим методом.
Девушка вышла из подъезда, огляделась. В стороне тускло горит одинокий фонарь, остальные либо перебиты пацанами, либо перегорели лампочки, а на их замену не хватает денег. Между домами угрожающе сгустилась тьма. Дальше — улица, по проезжей части которой пробегают легковушки, там не так стращно.
С некоторых пор Светка стала бояться темноты.
Недавно, возвращаясь от клиента, она попала в руки грабителям. Стукнули по голове, отобрали сумочку с полученными за тяжкую работу баксами и отпустили. Спасибо, живой оставили и не порезали лицо.
Тогда она впервые пожалела, что работает в одиночку, без прикрытия.
Крепко зажав в кулаке газовый баллончик и затаив дыхание, Светка шагнула в темноту. Сейчас из кустов к ней протянется рука… Ударят по голове… Резанут по лицу бритвой…
Ничего не произошло. Она вынырнула на освещенную улицу, несколько минут постояла, прижимая ладонью взбесившееся сердце. На этот раз пронесло! Поймать тачку и — домой, в теплую комнатушку коммунальной квартиры. Отмыться, отдохнуть. На три дня безбедной жизни заработанных баксов хватит. Потом нужно искать новых клиентов…
К тротуару прижалась серая «вольво». Дверца призывно открылась. Светка презрительно вздернула подбородок и прошла мимо. Ее остановил глуховатый мужской голос.
— Подойди!
Приглашение, вроде, доброжелательное, но наученная аналогичными приглашениями мужиков девица остановилась на безопасноем расстоянии. Левая рука прижала к жиыоту сумочку с баксами, в правой — газовый баллончик.
— Что нужно?
— Не бойся, Давалка, объедками не пользуюсь. Садись, поговорим.
Светка не обиделась — привыкла и не к таким выражениям. Сейчас её интересовало совсем другое: кто этот господин и что ему понадобилось от отработавшей «рабочую смену» проститутки?
Впрочем, откуда ему знать про «отработку»…
Вгляделась в смутную фигуру пассажира «вольво». Тихо ойкнула… Он! Тот самый плешивый, который готовил её в поездку, а потом пас в Красноярске. Что ему нужно? Может быть, решил отобрать выданный «гонорар»? Пусть попробует — глаза выцарапает, а не отдаст.
— Не бойся, — повторил помощник Гаревича, изобразив приветливую улыбку. — Просто поговорим. Согласишься помочь — получишь баксы, не согласишься — отпущу.
Преодолев боязнь, проститутка осторожно села на мягкое сидение, но дверь оставила открытой, баллончик в сумку не спрятала.
— Ежели работать — не могу. Только что так напрыгалась — ноги не держат.
Плешивый презрительно хмыкнул. Видимо, девица понадобилась ему для иного пользования.
Светку охватило любопытство.
— За Красноярск с тобой рассчитались?
— Да…
— Сама видишь — я слово держу. Фактически ни за что огребла столько зелененьких… Подумаешь, подслушала разговор у кассы! Я мог любого пацана приспособить для этого за десятку…
— А то, что отвадила фрайеров, не считается?
— Сам бы справился…
Помощник Гаревича вспомнил, с какой злостью шипел на Кавказца шеф, какими бедами ему угрожал за попытку перехватить важную информацию. Так кавалерист приструнивает норовистого жеребца, вздумавшего повернуть не в ту сторону.
— О чем тогда базар? Ежели проследить за Панкратовым — отказываюсь. Засветилась. Увидит — может замочить или пустить под молотки. При моей профессии ходить с порезанным лицом — оголодаю.
— Нет, на этот раз речь не о сыщике… Посмотри на этот снимок. Сталкиваться не приходилось?
Светка опустила баллончик в сумочку. Можно расслабиться — ни ограбление, ни побои ей не грозят. Остальное — мелочи, откажется — плешивый не заставит, сам пообещал отпустить.
На плохоньком снимке — лобастый мужик с прищуренными дерзкими глазами и бычьей шеей. Такие нравятся сексуальным бабенкам, притягивают их, будто магнит металлические стружки. Вот и в Светке, несмотря на усталость и подрагивающие коленки, что-то ворохнулось под сердцем и отозвалось в животе.
Что говорить, классный мужик!
— Кто такой? Никогда не встречала…
— Будущий твой клиент… Мне нужно знать, куда он ездит за город. Или — по Москве. Официально живет на Кутузовском, адрес потом скажу. Но имеет где-то вторую берлогу, в которой держит старика, мужчину средних лет и женщину… Разведаешь — ничего не пожалею, сколько запросишь — столько и получишь.
— Знакомо, — отмахнулась девица. — Все мужики обещают золотые горы, серебрянные долины, а как доберутся до «мяса» — забывают… Аванс?
— Сколько? — плешивый с готовностью достал пухлый бумажник, раскрыл его.
Светка медлила назвать сумму — боялась продешевить. Судя по пухлому бумажник, мужик готов отдать все его содержимое. Иначе не демонстрировал бы.
— Десять тысяч! — выпалила Давалка и съежилась в ожидании удара за непомерную дерзость. — Ну, хотя бы… восемь…
Плешивый одарил собеседницу удивленным взглядом. До чего же обнаглели эти русские — за ерунду готовы ободрать. Не зря предупреждал Гаревич: будь поосторожней и похитрей.
— Охамела, Давалка… Вот тебе в виде аванса тысяча баксов, остальные две получишь, когда накроем лобастого… Слушай и запоминай.
Некоторое время он молчал, осматривая улицу, особенно, темную её часть.
Мимо, с трудом удерживая на поводке рвущуюся под деревья собаку, прошел молодой парень с сигаретой в зубах. На припаркованную машину даже не поглядел. Мало ли в Москве стоит иномарок, осматривать каждую не хватит жизни.
Облизывая друг друга, плетутся подростки. Молокосос бесстыдно ощупывает груди сопливой девчонки, та сладострастно вертит худыми бедрышками, роется в штанах кавалера…
Наконец, плешивый посчитал обстановку вокруг «вольво» достаточно безопасной.
— Адрес лобастого… Кликуха — Пудель. Настоящая фамилия Апанасов… Вернее, — одна из его многочисленых фамилий. Называю на всякий случай, не вздумай обратиться к нему — подколет. Мужик отчаянный… Скажешь: пришла от Штыря… Ш-ты-ря, — по слогам повторил он. — Послал тебя Штырь… Гляди, не перепутай!
Губы плешивого щекотали девичье ушко, будто он не говорил — вкладывал опасные слова прямо в мозг.
— Дошло? Запомнила?
— Не обижай, фрайер, я — понятливая, мне ещё мама говорила…
— Молодец. И твоя мама — тоже… Возьми аванс.
Светка дрожащими руками приняла пачку долларов. Не пересчитывая, положила в сумочку. Передумала и бесстыдно задрав подол, спрятала в трусики. Так надежней!
Плешивый отвел в сторону загоревшийся взгляд. Но лапать не стал.
— Куда подвезти?
— В Митино…
Приключения на этом не закончились — Светку ожидало ещё одно, более страшное потрясение. Когда машина ехала по Садовому кольцу, водитель, не оборачиваясь, сообщил неприятную новость.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96