В конце концов, Полина могла бы подумать над тем, что предпринять, если сюда, на эту райскую землю, пожалуют судебные исполнители и начнут описывать имущество.
Но она ни о чем таком не размышляла. И анализировать мысли бойкого старичка-гнома не торопилась. Во-первых, она была убеждена в том, что может проделать это в любой момент, а во-вторых, считала, что при своей почти сверхъестественной способности управлять людьми ей ничего не будет стоить устранить любые угрозы, откуда бы они ни появились.
Более того, Полине отчего-то расхотелось даже Юрку с Надькой контролировать. В конце концов, никуда они не денутся…
В это время они проходили мимо площадки для бадминтона, и Хулия, очаровательно улыбнувшись, предложила:
— У вас нет настроения слегка поразмяться? Может, сыграем пара на пару?
— К сожалению, я не умею играть, — вздохнула Полина, — и потом, я очень боюсь обронить очки.
— А мы бы не против, — неожиданно сказал Таран, хотя Полина ему этого не приказывала. — Верно, Эсперанса?
— Мы сыграем с победителями, — заявил Николае.
— Ну а мы продолжим прогулку тет-а-тет! — гордо произнес дон Алехо. — Тем более что Мауро, должно быть, только-только закончил готовить приправу для своей умопомрачительной рыбы. Итак, дети, мы с доньей Полиной ждем вас в павильоне «Леда и лебедь»! Пусть Мауро привезет свое творение туда!
И Полина под ручку со своим пожилым кавалером продолжила путь по аллее, слыша за спиной звон ракеток, шелест воланов и азартные выкрики… на русском языке. Причем, если бы она получше прислушалась, то поняла бы, что это не Юрка с Надькой перекрикиваются, а Хулия с Алексом. Впрочем, она уже настолько привыкла, что иностранная речь доходит до нее в русском переводе, что не придала этому ни малейшего значения. Тем более что дон Алехо уже свернул на боковую аллейку, представлявшую собой некий туннель из деревянных арок, увитых какими-то цветущими лианами. По этому туннелю дон Алехо довел свою гостью до шестигранного павильона с пирамидальной крышей, державшейся на мавританского стиля арках, опирающихся на витые колонны. Посреди павильона журчал маленький фонтан, изображавший голую красавицу, нежно обнимающую огромного лебедя. Античный сюжет не очень вписывался в испано-мавританский стиль павильона, но, должно быть, здешняя публика на этот моветон внимания не обращала.
— Бокал прохладного вина? — предложил дон Алехо, когда они уселись на низенькие плетеные кресла вокруг шестигранного, похожего на барабан столика, инкрустированного ценными породами дерева.
— Да, разумеется! — улыбнулась Полина.
Дон Алехо хлопнул в ладоши, словно был каким-нибудь ближневосточным владыкой, и в павильоне появился темнокожий слуга — будто из-под земли выскочил или из воздуха сконденсировался! — доставивший к столику серебряное ведерко со льдом, из которого торчала бутылка шампанского, а также два хрустальных бокала.
Хлоп! — пробка (настоящая, а не полиэтиленовая!) улетела в потолок, пенистое ароматное вино хлынуло в бокалы, и Полина, которой показалось, будто именно этого ей тут, в этом раю, не хватало, даже не обернулась, когда где-то за кустами, окружавшими павильон, послышался легкий шорох. Иначе она могла бы заметить, что там, за кустами, поспешно прячется человек с предметом, похожим на небольшую любительскую видеокамеру.
— За нашу романтическую встречу! — провозгласил дон Алехо, поднимаясь с кресла. — До дна!
Полина тоже встала. Затем липовая «донья» и настоящий, как ей казалось, дон соприкоснулись бокалами, а затем, не отрываясь, выпили прохладный искристый напиток. И тут Полина внезапно почувствовала, что ее охватили неимоверная усталость и приятная слабость. Все произошло настолько быстро, что она, даже успев понять, что это не просто хмель ударил ей в голову, уже ничего не смогла предпринять. Сознание померкло, и Полина могла бы упасть под стол, если бы слуга, доставивший шампанское, не удержал ее за плечи и не усадил в кресло. Вокруг павильона зашуршало, и через несколько секунд туда вбежали несколько человек, среди которых были господин Ларев и тот, с «видеокамерой», что прятался за кустами.
— Ну, у тебя и выдержка, Олег Федорович! — утирая пот со лба, пробормотал Владимир Васильевич. — Я б лично нипочем не сумел так спокойно с этой змеей общаться.
— Выдержка… — Алехо-Олег жадно приложился к горлышку недопитой бутылки.
— Я и так чуть со страху не помер.
— Контейнер прибыл! — доложил еще один детина, который вместе с двумя товарищами вкатил в павильон некую белую эмалированную штуковину, похожую на большой холодильник.
— Инъекцию, Дина! — приказал Ларев, и рыжеватая женщина, вошедшая в павильон одновременно с ним, наполнив шприц желтоватой жидкостью из ампулы с цифрами «331», вонзила его в Полинино предплечье.
— Готова! — сказала Дина, выдергивая иголку и протирая спиртом место укола.
— Взяли! — на сей раз Ларев обращался к мужикам. Двое открыли крышку «холодильника», а двое других аккуратно подняли на руки Полину и погрузили в контейнер. Дина, нагнувшись над контейнером, стала фиксировать пленницу эластичными ремешками и прилеплять ей на кожу какие-то датчики с проводками. Пока она трудилась, на дорожку, ведущую к павильону, задом вкатил большой, ярко раскрашенный фургон с надписью «Ice-cream» и изображением пингвина, облизывающего шарик мороженого.
— Все! — Дина отошла от контейнера, мужики закрыли крышку, Ларев вытащил из кармана что-то похожее на электронный ключ от автомобиля, только с клавишами, позволяющими набирать цифровой код, и быстро надавил четыре из них. Внутри контейнера что-то зашипело, потом щелкнуло, и Владимир Васильевич приказал:
— Грузи!
Четыре молодца подхватили контейнер на руки, подтащили к грузовику, а затем по стальным направляющим задвинули в кузов. Заднюю дверь фургона захлопнули, шофер сел за руль, рядом с ним пристроился один из детин, на ходу проверив, легко ли выдергивается пистолет из подмышечной кобуры. Затем «Ice-cream» тронулся с места и исчез где-то за поворотом аллеи.
Ларев достал радиотелефон, набрал три цифры.
— Сергей Сергеевич? Товар упакован и отправлен.
— Молодец, — ответил Баринов. — Теперь аксессуарами занимайся.
— Понял…
«Аксессуары», то есть Юрка и Надька, в это время продолжали играть в бадминтон с Алексом и Хулией. То, что Полина уже не контролирует их поведение, до них еще не дошло, как, впрочем, и то, что она это самое поведение контролировала в течение почти целой недели. Тем более что азарт быстрой игры не оставлял времени на долгие раздумья.
Вообще-то прежде Юрка и Надька никогда не играли в бадминтон через сетку, на настоящей площадке и на счет, а просто перекидывали волан друг другу. Поэтому первую партию они довольно быстро проиграли и стали смотреть, как против победителей сражаются Николае и Мона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134
Но она ни о чем таком не размышляла. И анализировать мысли бойкого старичка-гнома не торопилась. Во-первых, она была убеждена в том, что может проделать это в любой момент, а во-вторых, считала, что при своей почти сверхъестественной способности управлять людьми ей ничего не будет стоить устранить любые угрозы, откуда бы они ни появились.
Более того, Полине отчего-то расхотелось даже Юрку с Надькой контролировать. В конце концов, никуда они не денутся…
В это время они проходили мимо площадки для бадминтона, и Хулия, очаровательно улыбнувшись, предложила:
— У вас нет настроения слегка поразмяться? Может, сыграем пара на пару?
— К сожалению, я не умею играть, — вздохнула Полина, — и потом, я очень боюсь обронить очки.
— А мы бы не против, — неожиданно сказал Таран, хотя Полина ему этого не приказывала. — Верно, Эсперанса?
— Мы сыграем с победителями, — заявил Николае.
— Ну а мы продолжим прогулку тет-а-тет! — гордо произнес дон Алехо. — Тем более что Мауро, должно быть, только-только закончил готовить приправу для своей умопомрачительной рыбы. Итак, дети, мы с доньей Полиной ждем вас в павильоне «Леда и лебедь»! Пусть Мауро привезет свое творение туда!
И Полина под ручку со своим пожилым кавалером продолжила путь по аллее, слыша за спиной звон ракеток, шелест воланов и азартные выкрики… на русском языке. Причем, если бы она получше прислушалась, то поняла бы, что это не Юрка с Надькой перекрикиваются, а Хулия с Алексом. Впрочем, она уже настолько привыкла, что иностранная речь доходит до нее в русском переводе, что не придала этому ни малейшего значения. Тем более что дон Алехо уже свернул на боковую аллейку, представлявшую собой некий туннель из деревянных арок, увитых какими-то цветущими лианами. По этому туннелю дон Алехо довел свою гостью до шестигранного павильона с пирамидальной крышей, державшейся на мавританского стиля арках, опирающихся на витые колонны. Посреди павильона журчал маленький фонтан, изображавший голую красавицу, нежно обнимающую огромного лебедя. Античный сюжет не очень вписывался в испано-мавританский стиль павильона, но, должно быть, здешняя публика на этот моветон внимания не обращала.
— Бокал прохладного вина? — предложил дон Алехо, когда они уселись на низенькие плетеные кресла вокруг шестигранного, похожего на барабан столика, инкрустированного ценными породами дерева.
— Да, разумеется! — улыбнулась Полина.
Дон Алехо хлопнул в ладоши, словно был каким-нибудь ближневосточным владыкой, и в павильоне появился темнокожий слуга — будто из-под земли выскочил или из воздуха сконденсировался! — доставивший к столику серебряное ведерко со льдом, из которого торчала бутылка шампанского, а также два хрустальных бокала.
Хлоп! — пробка (настоящая, а не полиэтиленовая!) улетела в потолок, пенистое ароматное вино хлынуло в бокалы, и Полина, которой показалось, будто именно этого ей тут, в этом раю, не хватало, даже не обернулась, когда где-то за кустами, окружавшими павильон, послышался легкий шорох. Иначе она могла бы заметить, что там, за кустами, поспешно прячется человек с предметом, похожим на небольшую любительскую видеокамеру.
— За нашу романтическую встречу! — провозгласил дон Алехо, поднимаясь с кресла. — До дна!
Полина тоже встала. Затем липовая «донья» и настоящий, как ей казалось, дон соприкоснулись бокалами, а затем, не отрываясь, выпили прохладный искристый напиток. И тут Полина внезапно почувствовала, что ее охватили неимоверная усталость и приятная слабость. Все произошло настолько быстро, что она, даже успев понять, что это не просто хмель ударил ей в голову, уже ничего не смогла предпринять. Сознание померкло, и Полина могла бы упасть под стол, если бы слуга, доставивший шампанское, не удержал ее за плечи и не усадил в кресло. Вокруг павильона зашуршало, и через несколько секунд туда вбежали несколько человек, среди которых были господин Ларев и тот, с «видеокамерой», что прятался за кустами.
— Ну, у тебя и выдержка, Олег Федорович! — утирая пот со лба, пробормотал Владимир Васильевич. — Я б лично нипочем не сумел так спокойно с этой змеей общаться.
— Выдержка… — Алехо-Олег жадно приложился к горлышку недопитой бутылки.
— Я и так чуть со страху не помер.
— Контейнер прибыл! — доложил еще один детина, который вместе с двумя товарищами вкатил в павильон некую белую эмалированную штуковину, похожую на большой холодильник.
— Инъекцию, Дина! — приказал Ларев, и рыжеватая женщина, вошедшая в павильон одновременно с ним, наполнив шприц желтоватой жидкостью из ампулы с цифрами «331», вонзила его в Полинино предплечье.
— Готова! — сказала Дина, выдергивая иголку и протирая спиртом место укола.
— Взяли! — на сей раз Ларев обращался к мужикам. Двое открыли крышку «холодильника», а двое других аккуратно подняли на руки Полину и погрузили в контейнер. Дина, нагнувшись над контейнером, стала фиксировать пленницу эластичными ремешками и прилеплять ей на кожу какие-то датчики с проводками. Пока она трудилась, на дорожку, ведущую к павильону, задом вкатил большой, ярко раскрашенный фургон с надписью «Ice-cream» и изображением пингвина, облизывающего шарик мороженого.
— Все! — Дина отошла от контейнера, мужики закрыли крышку, Ларев вытащил из кармана что-то похожее на электронный ключ от автомобиля, только с клавишами, позволяющими набирать цифровой код, и быстро надавил четыре из них. Внутри контейнера что-то зашипело, потом щелкнуло, и Владимир Васильевич приказал:
— Грузи!
Четыре молодца подхватили контейнер на руки, подтащили к грузовику, а затем по стальным направляющим задвинули в кузов. Заднюю дверь фургона захлопнули, шофер сел за руль, рядом с ним пристроился один из детин, на ходу проверив, легко ли выдергивается пистолет из подмышечной кобуры. Затем «Ice-cream» тронулся с места и исчез где-то за поворотом аллеи.
Ларев достал радиотелефон, набрал три цифры.
— Сергей Сергеевич? Товар упакован и отправлен.
— Молодец, — ответил Баринов. — Теперь аксессуарами занимайся.
— Понял…
«Аксессуары», то есть Юрка и Надька, в это время продолжали играть в бадминтон с Алексом и Хулией. То, что Полина уже не контролирует их поведение, до них еще не дошло, как, впрочем, и то, что она это самое поведение контролировала в течение почти целой недели. Тем более что азарт быстрой игры не оставлял времени на долгие раздумья.
Вообще-то прежде Юрка и Надька никогда не играли в бадминтон через сетку, на настоящей площадке и на счет, а просто перекидывали волан друг другу. Поэтому первую партию они довольно быстро проиграли и стали смотреть, как против победителей сражаются Николае и Мона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134