К ним относились настолько почтительно, что никому и в голову не приходило положить их на стул. С другой стороны, на литературу, интересную для нас, обращали мало внимания. Однажды я обнаружил ценное сочинение о тибетском языке в совершенно неподобающем месте. Первые страницы вообще отсутствовали. Обрадовавшись находке, я забрал ее себе и переписал недостающие страницы из другого издания.
Цена тибетских книг зависела от качества бумаги. Буддистская Библия с комментариями стоила столько же, сколько хороший дом или дюжина яков.
Другая типография располагалась в Нартханге, недалеко от Шигаце, и почти каждый монастырь владел машинами для печатания книг о местных святых и своей истории.
Религия пронизывала всю культуру Тибета. Ситуация напоминала ранние дни западной цивилизации. Шедевры архитектуры и ваяния, поэзии и живописи прославляли веру, поддерживая мощь и репутацию церкви. Конфликт между религией и наукой отсутствовал, соответственно содержание многих фолиантов представляло собой смесь религиозных законов, философских знаний и накопленного опыта. Поэмы и песни существовали в форме манускриптов, написанных на разрозненных листках и не соединенных в сборники. Исключением являлись поэмы шестого далай-ламы, изданные в виде книги. Я приобрел томик на базаре и часто перечитывал. В стихах сквозило стремление автора к любви. Не одному мне они нравились, многим тибетцам приходились по душе. Шестой далай-лама являлся весьма оригинальной фигурой. Он любил женщин и часто, переодевшись, тайком уходил в город, чтобы встретиться с ними. Народ не укорял его за стремление удовлетворить потребности своей поэтической души.
Манускрипты копировали обученные монахи. Цена таких копий зачастую превышала цену книг. Тематика рукописей не отличалась претенциозностью. Наиболее прославился сборник анекдотов, составленный знаменитым тибетским юмористом Агу Тонпа, в сатирической форме рассказавшим о политической и религиозной жизни своего времени. Сборник пользовался исключительной популярностью. На каждом; приеме кто-нибудь все гда вспоминал одну из историй оттуда, чтобы повеселить гостей. Любовь тибетцев к юмору и комическим ситуациям сделала из Агу Тонна классика. Пока я жил в Лхасе, этот титул за ним сохранялся.
Каждой осенью все частные дома и храмы (включая Поталу) прибирали и красили. Выкрасить вертикальные стены Поталы — труд опасный. Выполнить его каждый год приглашались одни и те же рабочие. Они висели на веревках из шерсти яков и поливали стены краской из небольших глиняных кувшинов, в акробатических позах сидели на орнаменте или карнизах, стараясь придать им новый блеск. Во многих местах, где дождь не смывал краску, образовывалась толстая корка побелки. Ослепительно белые стены Потала, возвышавшиеся над Лхасой, производили потрясающее впечатление.
Я очень обрадовался, когда далай-лама попросил заснять эту работу. У меня появился шанс запечатлеть одно из уникальнейших событий в мире. Ранним утром я взбирался на высокую каменную лестницу вместе с толпой женщин, несущих сосуды с побелкой из Шо. Сотня кули трудились четырнадцать дней, покрывая стены дворца слоем свежей краски. Мне хватало времени для съемки и поисков наиболее эффектных ракурсов, а особенно нравилось снимать рабочих, раскачивающихся на веревках между небом и землей. Я получил разрешение входить в любую комнату дворца. Во многих из них было темно, как ночью. Окна, заваленные накопившимися за столетия грудами хлама, света не давали, и мне с трудом удавалось расчистить мусор. Однако усилия оправдались. Я нашел старые забытые статуи Будды, а также скрытые под толстым слоем пыли великолепные танкас. Многие музеи мира заплатили бы любые деньги за сокровища, превращавшиеся здесь в прах. В подвале дворца гид показал мне еще одну достопримечательность. Под колонны, поддерживающие крышу, были вбиты клинья. За многие века высокое здание просело, но квалифицированным мастерам Лхасы удалось приподнять его до прежнего уровня. Впечатляющий пример возможностей людей, не располагавших современной техникой. У меня получились отличные снимки работ по покраске Поталы, и я отправил пленку в Индию для проявки.
Однажды Лобсанг Самтен неожиданно предложил мне оборудовать просмотровый зал для показа кинофильмов. Его брат хотел, чтобы этим занялся именно я. Жизнь в Лхасе научила меня никогда не говорить «нет», даже если ты абсолютно незнаком с предстоящим делом. Нас с Ауфшнайтером называли мастерами на все руки, ведь нам удалось решить уже множество проблем. Определив, сколько энергии потребляет проектор далай-ламы и на каком расстоянии от экрана он должен находиться, я выразил готовность начинать, после чего настоятели-опекуны далай-ламы официально поручили мне выполнение этой работы. Теперь ворота Внутреннего сада в Норбулингка никогда передо мной не закрывались. Я приступил к труду зимой 1949/50 года, когда молодой король уже вернулся в Поталу. Осмотрев все здания и выбрав один заброшенный дом, расположенный с внутренней стороны стены сада, я взялся переоборудовать строение в кинотеатр. В мое распоряжение поступили лучшие мастера Лхасы, солдаты и телохранители. Привлекать к работе женщин запрещалось, дабы не осквернить святое место. Избавляясь от традиционных колонн, я использовал для поддержки потолка балочные фермы, свинченные из коротких металлических полос. Для проектора пришлось сооружать платформу. Зал получился шестидесяти футов в длину. Туда можно было попасть как из дома, так и из сада. На некотором расстоянии от кинотеатра пришлось выстроить электростанцию, где располагались мотор и генератор: так пожелал сам далай-лама, не хотевший расстраивать регента шумом мотора в зале (создание кинотеатра в Норбулингка и без того достаточно потрясало устои). Благодаря моей идее — отдельной комнате для выхлопных труб — уровень шума еще больше снизился. Поскольку старый бензиновый мотор достаточно износился, я предложил использовать мотор джипа для запуска генератора в случае необходимости. Далай-лама одобрил мою мысль, а поскольку его слово было законом, джип быстро приспособили для новых функций. Правда, мы столкнулись с некоторыми трудностями: в слишком узкие ворота сада не проходил джип. Тогда молодой правитель приказал их расширить, плюнув на предрассудки. Ворота заменили на другие, незамедлительно ликвидировав все следы операции, чтобы не вызвать порицания со стороны реакционных сил. Юный далай-лама умел добиваться своего, не задевая чувств окружавших его людей.
Таким образом, джип оказался в доме и часто выручал нас, когда старый мотор барахлил. Шофер тринадцатого далай-ламы помог мне провести проводку, и вскоре весь механизм заработал как часы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
Цена тибетских книг зависела от качества бумаги. Буддистская Библия с комментариями стоила столько же, сколько хороший дом или дюжина яков.
Другая типография располагалась в Нартханге, недалеко от Шигаце, и почти каждый монастырь владел машинами для печатания книг о местных святых и своей истории.
Религия пронизывала всю культуру Тибета. Ситуация напоминала ранние дни западной цивилизации. Шедевры архитектуры и ваяния, поэзии и живописи прославляли веру, поддерживая мощь и репутацию церкви. Конфликт между религией и наукой отсутствовал, соответственно содержание многих фолиантов представляло собой смесь религиозных законов, философских знаний и накопленного опыта. Поэмы и песни существовали в форме манускриптов, написанных на разрозненных листках и не соединенных в сборники. Исключением являлись поэмы шестого далай-ламы, изданные в виде книги. Я приобрел томик на базаре и часто перечитывал. В стихах сквозило стремление автора к любви. Не одному мне они нравились, многим тибетцам приходились по душе. Шестой далай-лама являлся весьма оригинальной фигурой. Он любил женщин и часто, переодевшись, тайком уходил в город, чтобы встретиться с ними. Народ не укорял его за стремление удовлетворить потребности своей поэтической души.
Манускрипты копировали обученные монахи. Цена таких копий зачастую превышала цену книг. Тематика рукописей не отличалась претенциозностью. Наиболее прославился сборник анекдотов, составленный знаменитым тибетским юмористом Агу Тонпа, в сатирической форме рассказавшим о политической и религиозной жизни своего времени. Сборник пользовался исключительной популярностью. На каждом; приеме кто-нибудь все гда вспоминал одну из историй оттуда, чтобы повеселить гостей. Любовь тибетцев к юмору и комическим ситуациям сделала из Агу Тонна классика. Пока я жил в Лхасе, этот титул за ним сохранялся.
Каждой осенью все частные дома и храмы (включая Поталу) прибирали и красили. Выкрасить вертикальные стены Поталы — труд опасный. Выполнить его каждый год приглашались одни и те же рабочие. Они висели на веревках из шерсти яков и поливали стены краской из небольших глиняных кувшинов, в акробатических позах сидели на орнаменте или карнизах, стараясь придать им новый блеск. Во многих местах, где дождь не смывал краску, образовывалась толстая корка побелки. Ослепительно белые стены Потала, возвышавшиеся над Лхасой, производили потрясающее впечатление.
Я очень обрадовался, когда далай-лама попросил заснять эту работу. У меня появился шанс запечатлеть одно из уникальнейших событий в мире. Ранним утром я взбирался на высокую каменную лестницу вместе с толпой женщин, несущих сосуды с побелкой из Шо. Сотня кули трудились четырнадцать дней, покрывая стены дворца слоем свежей краски. Мне хватало времени для съемки и поисков наиболее эффектных ракурсов, а особенно нравилось снимать рабочих, раскачивающихся на веревках между небом и землей. Я получил разрешение входить в любую комнату дворца. Во многих из них было темно, как ночью. Окна, заваленные накопившимися за столетия грудами хлама, света не давали, и мне с трудом удавалось расчистить мусор. Однако усилия оправдались. Я нашел старые забытые статуи Будды, а также скрытые под толстым слоем пыли великолепные танкас. Многие музеи мира заплатили бы любые деньги за сокровища, превращавшиеся здесь в прах. В подвале дворца гид показал мне еще одну достопримечательность. Под колонны, поддерживающие крышу, были вбиты клинья. За многие века высокое здание просело, но квалифицированным мастерам Лхасы удалось приподнять его до прежнего уровня. Впечатляющий пример возможностей людей, не располагавших современной техникой. У меня получились отличные снимки работ по покраске Поталы, и я отправил пленку в Индию для проявки.
Однажды Лобсанг Самтен неожиданно предложил мне оборудовать просмотровый зал для показа кинофильмов. Его брат хотел, чтобы этим занялся именно я. Жизнь в Лхасе научила меня никогда не говорить «нет», даже если ты абсолютно незнаком с предстоящим делом. Нас с Ауфшнайтером называли мастерами на все руки, ведь нам удалось решить уже множество проблем. Определив, сколько энергии потребляет проектор далай-ламы и на каком расстоянии от экрана он должен находиться, я выразил готовность начинать, после чего настоятели-опекуны далай-ламы официально поручили мне выполнение этой работы. Теперь ворота Внутреннего сада в Норбулингка никогда передо мной не закрывались. Я приступил к труду зимой 1949/50 года, когда молодой король уже вернулся в Поталу. Осмотрев все здания и выбрав один заброшенный дом, расположенный с внутренней стороны стены сада, я взялся переоборудовать строение в кинотеатр. В мое распоряжение поступили лучшие мастера Лхасы, солдаты и телохранители. Привлекать к работе женщин запрещалось, дабы не осквернить святое место. Избавляясь от традиционных колонн, я использовал для поддержки потолка балочные фермы, свинченные из коротких металлических полос. Для проектора пришлось сооружать платформу. Зал получился шестидесяти футов в длину. Туда можно было попасть как из дома, так и из сада. На некотором расстоянии от кинотеатра пришлось выстроить электростанцию, где располагались мотор и генератор: так пожелал сам далай-лама, не хотевший расстраивать регента шумом мотора в зале (создание кинотеатра в Норбулингка и без того достаточно потрясало устои). Благодаря моей идее — отдельной комнате для выхлопных труб — уровень шума еще больше снизился. Поскольку старый бензиновый мотор достаточно износился, я предложил использовать мотор джипа для запуска генератора в случае необходимости. Далай-лама одобрил мою мысль, а поскольку его слово было законом, джип быстро приспособили для новых функций. Правда, мы столкнулись с некоторыми трудностями: в слишком узкие ворота сада не проходил джип. Тогда молодой правитель приказал их расширить, плюнув на предрассудки. Ворота заменили на другие, незамедлительно ликвидировав все следы операции, чтобы не вызвать порицания со стороны реакционных сил. Юный далай-лама умел добиваться своего, не задевая чувств окружавших его людей.
Таким образом, джип оказался в доме и часто выручал нас, когда старый мотор барахлил. Шофер тринадцатого далай-ламы помог мне провести проводку, и вскоре весь механизм заработал как часы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83