Аввакум поднял фонарик: тут были цветные репродукции с картин Ренуара «Цветы в бронзовой вазе» и «После купания». Больше в комнате ничего не было. Единственный ящик стола был не заперт, в нем валялись пустяковые предметы — несколько карандашей, чистый блокнот и пузырек зеленых чернил для авторучки.
Аввакум отвернул ковер — паркет всюду был одинаково гладок. Простукал стены — никаких признаков пустот. Он почувствовал, как кровь стучит в висках, — неудачный поиск не даст ответа на очень важный вопрос.
Он снова направил фонарик на картины. «Цветы в бронзовой вазе» висели на стене ровно, как по нивелиру. Но картина «После купания» была чуть сдвинута вправо и нагая девушка неестественно клонилась набок. Аввакум пододвинул к стене стул и, застелив сиденье носовым платком, бережно снял картину с крючка. Подложки за репродукцией не было, да и гвоздики, прикреплявшие ее к раме, очевидно, никогда не вынимались. Они были забиты до отказа, а на головках не было следов клещей.
И все же картину трогали, и притом недавно. Светозар Подгоров, человек педантичный, вряд ли оставил бы у себя над головой криво висящую картину. Аввакум поднес фонарик к самой стене и отдернул руку, будто укололся. Так вот в чем была хитрость! Крючок оказался срезанной головкой тонкого ключа. Повернув его, Аввакум потянул крючок на себя и из стены откинулся небольшой железный ящичек. Он так идеально вписывался в углубление в стене, что на зеленых обоях не виднелось ни щелки. «Но с помощью лупы я все-таки обнаружил бы его», — подумал Аввакум.
В ящичке лежала книга в переплете, а на ней фотография. Он взглянул на снимок, нахмурился и положил его в бумажник. Визит без приглашения завершился весьма удачно. Но зачем была спрятана в тайник эта книга? Аввакум открыл ее и прочитал заглавие: Иван Вазов, «Под игом». Издание было из последних, без автографа и не представляло библиографической редкости. Такая книга была и в библиотеке Аввакума.
Покачав озадаченно головой, он стал быстро листать страницы, следя за цифрами. Когда он перевернул тридцать пятую страницу, по губам его скользнула тихая, торжествующая улыбка. Рядом с колонцифрой 35 были приписаны два нуля, а под ними небрежным почерком нацарапано слово: «Вазови». Конечно, это ключ шифра!
Положив книгу на место, он оставил все как было.
Около девяти он вышел на улицу. Наскоро подкрепившись в первом попавшемся ресторанчике, Аввакум в десять был уже у себя дома. Собрав кое-какие вещи в чемодан, он погасил свет и, не раздеваясь, прилег на кушетку.
Сквозь охватившую его дремоту он услышал резкий звонок телефона.
— Инспектор выехал из города на своей машине десять минут назад, — сообщил лейтенант Марков с торжественными и тревожными нотками в голосе. — Полным ходом движется к Пазарджику!
— Хорошо, — сказал Аввакум, зевая, — Даже очень хорошо. Схватив чемодан, Аввакум тихо выскользнул на улицу. Близилась полночь. Аввакум поглядел на небо — звезды скрылись за облаками.
Впереди вспыхнули и погасли фары. Навстречу мчался автомобиль.
Первое радиосообщение настигло его за Ихтиманом. В наушниках раздались какие-то странные резкие звуки; точки и тире запищали, как отчаянный вопль о помощи, затем все сразу стихло и в мембранах трижды, с краткими паузами, прозвучали кодовые позывные.
Аввакум сбавил скорость и остановил машину у обочины. При тусклом свете верхней лампочки он открыл передатчик, настроился на волну и передал в эфир: «Прием». Вскоре последовало сообщение: «Синяя „волга“ только что вышла со станции Белове. По указанию полковника за вами движется приданная вам вездеходная машина ГАЗ-69А. Водитель вам знаком». Аввакум отстучал: «Понял. Благодарю», — нажал на стартер и понесся дальше по асфальтированному шоссе.
Каждые пятнадцать минут его регулярно извещали о маршруте синей «волги». Прокопии Недялков ехал со средней скоростью семьдесят километров в час, и Аввакуму ничего не стоило сократить расстояние между ними, но он остерегался чрезмерного сближения. Заподозрив недоброе, инспектор, конечно, постарался бы пропустить Аввакума вперед.
Проехав Звыничево, Аввакум снова свернул на обочину, выключил мотор и открын дверцу, прислушался Ветерок тихо шумел в листве невидимых в темноте деревьев. Аввакум с насаждением закурил сигарету и посмотрел на часы. Был третий час ночи.
Захлопнув дверцу, он поднял стекла и. установив связь с управлением запросил последние сведения о синей «волге» Ему ответили, что машина десять минут назад, выехала из Пизарджчка и движется к Пловдиву.
— Записывайте, — продиктовал Аввакум — Во-первых: наш приятель поедет через Кричим к Девину. Прикажите останавливать его на каждом противоящурном кордоне и тщательно дезинфицировать и его самого и машину. Неплохо будет подстроить ему прокол шины или какое-нибудь другое «случайное» препятствие, чтобы задержать на час-два и не допустить в Тешел ранее восьми часов утра… Записали?.. Второе: немедленно свяжитесь со Смолянским управлением и передайте, чтобы дорогу Тешел-Триград и окрестности Триграда поставили под усиленное наблюдение. Опишите приметы инспектора и к утру поднимите на ноги местные партийные организации. Записали?.. Третье: немедленно установить негласное наблюдение за подозрительными лицами в Триграде, а особенно за Ракипом Колибаровым. Точка… Как только инспектор свернет к Девину, немедленно известите меня. Буду на приеме возле Пазарджика. Постараюсь в Доспате догнать синюю «волгу»… Конец.
Лоб и руки у него вспотели. Открыв дверцу, он перевел дух. Когда он закуривал, мощный луч желтого света осветил машину. В нескольких шагах слева из темноты вдруг ярко выступило раскидистое дерево с позлащенными листьями. «Как в сказке», — улыбнулся Аввакум и почувствовал, что его неудержимо клонит ко сну.
Скрипнули тормоза, желтый свет погас. Исчезло и дерево; запахло нагретым машинным маслом и бензином.
— Здравия желаем! — услышал Аввакум, как сквозь плотную завесу, знакомый мужской голос.
«Непременно надо передохнуть», — подумал Аввакум и спросил:
— Хорошо ли переключаются скорости?
— Отчего бы нет — еще как! — рассмеялся шофер.
— Ты поедешь в моей машине, а я пересяду на «газик», — сказал Аввакум.
Шофер стоял возле машины и молчал.
— Садись рядом, — сказал Аввакум. — Вот тебе наушники. Так. Теперь ты похож на заправского летчика. Впрочем, мы с тобой второй раз меняемся рулями… Ты помнишь?
Аввакум прислонился лбом к холодному стеклу дверцы и прикрыл глаза. И сразу же погрузился в какой-то мрачный, бездонный колодец: вокруг клочьями плыл сизо-белый туман, как тот, что в непогоду чалмой окутывал голое темя Карабаира. Откуда ни возьмись, перед глазами мелькнуло румяное лицо Марко Крумова из Илчовой корчмы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
Аввакум отвернул ковер — паркет всюду был одинаково гладок. Простукал стены — никаких признаков пустот. Он почувствовал, как кровь стучит в висках, — неудачный поиск не даст ответа на очень важный вопрос.
Он снова направил фонарик на картины. «Цветы в бронзовой вазе» висели на стене ровно, как по нивелиру. Но картина «После купания» была чуть сдвинута вправо и нагая девушка неестественно клонилась набок. Аввакум пододвинул к стене стул и, застелив сиденье носовым платком, бережно снял картину с крючка. Подложки за репродукцией не было, да и гвоздики, прикреплявшие ее к раме, очевидно, никогда не вынимались. Они были забиты до отказа, а на головках не было следов клещей.
И все же картину трогали, и притом недавно. Светозар Подгоров, человек педантичный, вряд ли оставил бы у себя над головой криво висящую картину. Аввакум поднес фонарик к самой стене и отдернул руку, будто укололся. Так вот в чем была хитрость! Крючок оказался срезанной головкой тонкого ключа. Повернув его, Аввакум потянул крючок на себя и из стены откинулся небольшой железный ящичек. Он так идеально вписывался в углубление в стене, что на зеленых обоях не виднелось ни щелки. «Но с помощью лупы я все-таки обнаружил бы его», — подумал Аввакум.
В ящичке лежала книга в переплете, а на ней фотография. Он взглянул на снимок, нахмурился и положил его в бумажник. Визит без приглашения завершился весьма удачно. Но зачем была спрятана в тайник эта книга? Аввакум открыл ее и прочитал заглавие: Иван Вазов, «Под игом». Издание было из последних, без автографа и не представляло библиографической редкости. Такая книга была и в библиотеке Аввакума.
Покачав озадаченно головой, он стал быстро листать страницы, следя за цифрами. Когда он перевернул тридцать пятую страницу, по губам его скользнула тихая, торжествующая улыбка. Рядом с колонцифрой 35 были приписаны два нуля, а под ними небрежным почерком нацарапано слово: «Вазови». Конечно, это ключ шифра!
Положив книгу на место, он оставил все как было.
Около девяти он вышел на улицу. Наскоро подкрепившись в первом попавшемся ресторанчике, Аввакум в десять был уже у себя дома. Собрав кое-какие вещи в чемодан, он погасил свет и, не раздеваясь, прилег на кушетку.
Сквозь охватившую его дремоту он услышал резкий звонок телефона.
— Инспектор выехал из города на своей машине десять минут назад, — сообщил лейтенант Марков с торжественными и тревожными нотками в голосе. — Полным ходом движется к Пазарджику!
— Хорошо, — сказал Аввакум, зевая, — Даже очень хорошо. Схватив чемодан, Аввакум тихо выскользнул на улицу. Близилась полночь. Аввакум поглядел на небо — звезды скрылись за облаками.
Впереди вспыхнули и погасли фары. Навстречу мчался автомобиль.
Первое радиосообщение настигло его за Ихтиманом. В наушниках раздались какие-то странные резкие звуки; точки и тире запищали, как отчаянный вопль о помощи, затем все сразу стихло и в мембранах трижды, с краткими паузами, прозвучали кодовые позывные.
Аввакум сбавил скорость и остановил машину у обочины. При тусклом свете верхней лампочки он открыл передатчик, настроился на волну и передал в эфир: «Прием». Вскоре последовало сообщение: «Синяя „волга“ только что вышла со станции Белове. По указанию полковника за вами движется приданная вам вездеходная машина ГАЗ-69А. Водитель вам знаком». Аввакум отстучал: «Понял. Благодарю», — нажал на стартер и понесся дальше по асфальтированному шоссе.
Каждые пятнадцать минут его регулярно извещали о маршруте синей «волги». Прокопии Недялков ехал со средней скоростью семьдесят километров в час, и Аввакуму ничего не стоило сократить расстояние между ними, но он остерегался чрезмерного сближения. Заподозрив недоброе, инспектор, конечно, постарался бы пропустить Аввакума вперед.
Проехав Звыничево, Аввакум снова свернул на обочину, выключил мотор и открын дверцу, прислушался Ветерок тихо шумел в листве невидимых в темноте деревьев. Аввакум с насаждением закурил сигарету и посмотрел на часы. Был третий час ночи.
Захлопнув дверцу, он поднял стекла и. установив связь с управлением запросил последние сведения о синей «волге» Ему ответили, что машина десять минут назад, выехала из Пизарджчка и движется к Пловдиву.
— Записывайте, — продиктовал Аввакум — Во-первых: наш приятель поедет через Кричим к Девину. Прикажите останавливать его на каждом противоящурном кордоне и тщательно дезинфицировать и его самого и машину. Неплохо будет подстроить ему прокол шины или какое-нибудь другое «случайное» препятствие, чтобы задержать на час-два и не допустить в Тешел ранее восьми часов утра… Записали?.. Второе: немедленно свяжитесь со Смолянским управлением и передайте, чтобы дорогу Тешел-Триград и окрестности Триграда поставили под усиленное наблюдение. Опишите приметы инспектора и к утру поднимите на ноги местные партийные организации. Записали?.. Третье: немедленно установить негласное наблюдение за подозрительными лицами в Триграде, а особенно за Ракипом Колибаровым. Точка… Как только инспектор свернет к Девину, немедленно известите меня. Буду на приеме возле Пазарджика. Постараюсь в Доспате догнать синюю «волгу»… Конец.
Лоб и руки у него вспотели. Открыв дверцу, он перевел дух. Когда он закуривал, мощный луч желтого света осветил машину. В нескольких шагах слева из темноты вдруг ярко выступило раскидистое дерево с позлащенными листьями. «Как в сказке», — улыбнулся Аввакум и почувствовал, что его неудержимо клонит ко сну.
Скрипнули тормоза, желтый свет погас. Исчезло и дерево; запахло нагретым машинным маслом и бензином.
— Здравия желаем! — услышал Аввакум, как сквозь плотную завесу, знакомый мужской голос.
«Непременно надо передохнуть», — подумал Аввакум и спросил:
— Хорошо ли переключаются скорости?
— Отчего бы нет — еще как! — рассмеялся шофер.
— Ты поедешь в моей машине, а я пересяду на «газик», — сказал Аввакум.
Шофер стоял возле машины и молчал.
— Садись рядом, — сказал Аввакум. — Вот тебе наушники. Так. Теперь ты похож на заправского летчика. Впрочем, мы с тобой второй раз меняемся рулями… Ты помнишь?
Аввакум прислонился лбом к холодному стеклу дверцы и прикрыл глаза. И сразу же погрузился в какой-то мрачный, бездонный колодец: вокруг клочьями плыл сизо-белый туман, как тот, что в непогоду чалмой окутывал голое темя Карабаира. Откуда ни возьмись, перед глазами мелькнуло румяное лицо Марко Крумова из Илчовой корчмы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38