Через службу знакомств?
– Чего «мам»? – Мать лихо опрокинула рюмку самогона, захрустела соленым огурцом. – Возраст у тебя сейчас кобелиный, но семью-то строить надо! Кто после тебя Родину защищать будет?.. То-то!
Они помолчали. Мать вздохнула и принялась убирать со стола грязную посуду.
– Автобус завтра рано пройдет, вставать до света надо. Так что ложись давай. Погостил у старухи, помог – хватит… Я тут тебе гостинец соберу, пирожков там в дорогу, варенье-соленье.
– Мам, ну куда мне, с того года еще стоит! – Андрей мысленно представил себе огромную неподъемную сумку, которую ему придется завтра тащить полтора километра до шоссе.
– Борьке отдашь, коли самому не надо.
Борька Скворцов – одноклассник и старинный приятель Комкова, с которым они жили в одном доме, – был для матери примером серьезного семейного мужчины. Ну как же: двое детей, тихая денежная работа в банке. Не то что сын-вояка.
– А жену себе найди! Слышишь?
– Слышу, – вяло отозвался Андрей.
Он умылся на ночь, не торопясь переоделся ко сну. Забрался на печку, под одеяло. Тело, натруженное за день, приятно ныло. Мать приглушила свет ночника, чтобы не мешать сыну. Андрей вдруг почувствовал себя маленьким мальчиком. Ему было хорошо, уютно.
– Мам, а мне искать жену или любовь? – спросил он неожиданно для самого себя.
Мать замерла на мгновение, потом тихонько рассмеялась:
– Глупый, ну какая может быть женитьба без любви? Спи уже!
Утром Андрей проснулся легко: сказывалась армейская привычка. Мать накормила его завтраком, заставила выбрить заросшую щетиной физиономию. Сумка с гостинцами, как и ожидал Комков, оказалась тяжеленной. Крякнув, он взвесил ее на руке.
– Ну спасибо, мам, как раз к обеду доползу к остановке.
– Не ворчи, солдат, справишься…
Мать проводила его до калитки и – вот уж чего за ней раньше не наблюдалось – ткнулась сухими губами ему в щеку.
– Борьке привет передавай, – сказала она.
– Ладно, – отозвался Комков.
Он посмотрел в затянутое низкими тучами небо. Всю ночь шел снег. Тропку к шоссе, где останавливался «по требованию» проходящий автобус, наверняка основательно завалило.
– Ты береги там себя, сынок, на сердце у меня что-то неспокойно, – попросила мать. Глаза у нее блестели. – Ну, иди, иди. Пора уже. – Она сердито махнула на сына.
Комков неуклюже буркнул: «Ну ладно, мам». Действительно, было уже пора. Снег поскрипывал под ногами. Лейтенант шел, не оглядываясь на маленькую одинокую фигурку у калитки. Дышать он старался размеренно, как при марш-броске с полной выкладкой: сумка сильно оттягивала руку. Мысленно Андрей уже был далеко от этого патриархального деревенского мира, где, казалось, ничего не меняется десятками лет. Полтора часа тряской езды в тесном, пропахшем бензином пазике – и он окажется совершенно в ином мире – суетливом, беспокойном. Словно в другой стране.
Борька выглядел как отъевшийся на бандитских харчах браток: стриженый бычий затылок, массивные волосатые руки, круглое тугое пузо. К пузу он и прижал Комкова, когда тот по приезде зашел к нему за ключами от своей квартиры, а заодно и сгрузить подарки.
– Андрюха! – взревел Борька радостным медведем. – Эй, жена! Спецназ на побывку прибыл, накрывай на стол!
– Пусти, задушишь. – Андрей осторожно высвободился из объятий друга. Глядя на его – Борькино то есть – громадное тело и типично бандитскую внешность, трудно было предположить, что он был одним из лучших программистов в их городе, а нрав имел очень добрый. Хотя в ухо при случае мог зарядить неслабо.
Появилась, торопливо поправляя волосы, Катя – Борькина супруга.
– Тише ты, детей разбудишь! Только после обеда уложила, – шикнула она на мужа. Потом подошла и поцеловала Андрея в щеку. – Здравствуй, Андрей!
– Привет, женщина мечты. Не надумала ко мне уходить?
От Кати пахло домашним теплом, покоем, семейным счастьем. Андрей всегда по-доброму завидовал Борьке: с женой тому невероятно повезло.
– Вот будешь большой и красивый, как мой Боренька, – подумаю. Раздевайся давай, нечего в прихожей топтаться, – сказала Катя.
– Нет, Кать, спасибо. Пойду сначала домой загляну, а потом к вечеру уж в гости нагряну. Борьку я у тебя заберу ненадолго, ладно?
Катя подозрительно посмотрела на мужа, потом на Комкова. Погрозила пальцем:
– Если сейчас там вдвоем напьетесь, обижусь сильно! Пить будем вечером, все вместе! Ты меня понял, Борис?! – говорила она негромко, но очень проникновенно.
Борька торопливо покивал. Андрей кашлянул, отставил сумку с деревенскими гостинцами.
– Кать, разбери, пожалуйста. Мама тут собрала вам кое-чего.
Чтобы не мешать, лейтенант вышел на лестничную площадку. Скворцов появился минут через десять, протянул Андрею ключи.
– Еле нашел, блин. Катька спрячет, а потом забудет куда…
Идти им было всего-то до соседнего подъезда.
– Как там война? – спросил Борька.
– Нормально, к счастью, без приключений, – сказал. Андрей.
Иногда ему и самому начинало так казаться. Что ничего не было…
– И когда ожидается полная и окончательная победа над бандформированиями?
Андрей только хмыкнул в ответ.
В квартире, что несколько лет назад досталась лейтенанту Комкову от бездетной тети Майи, было пусто и темно. Первым делом Андрей поднял запылившиеся жалюзи. Потом достал из кармана куртки припрятанную плоскую бутылку дагестанского коньяка «Три звездочки» и шоколадку, что предусмотрительно закупил по дороге.
Друзья устроились на кухне.
– С приездом, Андрюха. Рад, что ты жив.
– С приездом, – повторил Андрей.
Коньяк оказался на удивление неплохим.
– Как тут без меня вообще? – поинтересовался Андрей, снова наполняя маленькие рюмки.
Скворцов неопределенно пожал массивными плечами:
– Потихоньку… Дети растут. Жена терпит пока. Как и у всех. Денег вроде хватает. Мне-то чего, я капиталистам запродался… А вот работягам не сахар. По радио только и говорят о подъеме промышленности, а заводы в городе процентов на семьдесят стоят. Что дальше будет – и президент, поди, не знает.
– Кстати, Борь, спасибо, что мать не забываешь. Она говорила, ты приезжал несколько раз. Хвалила тебя, ставила мне в пример.
Борис слегка поморщился и махнул рукой, мол, какие дела промеж братанов. Потом улыбнулся:
– Жениться тебя не заставляла?
– А как же без этого! – Андрей поднял рюмку, они чокнулись.
– Ты где коньяк покупал? – спросил Борька, отламывая от плитки шоколада.
– Да в нашем продовольственном, за углом.
– Вот, блин… А тут заплатишь в фирменном бешеные бабки за «Хенесси», а пить невозможно. Спирт, чаем крашенный.
– В спортзал не ходишь? – Андрей тоже отломил и бросил в рот кусочек шоколада.
Скворцов виновато покачал головой:
– Да какой теперь из меня спортсмен… Толстый стал, ленивый… Раньше Катька «центнером» дразнила, теперь уже, наверное, на два тяну.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102
– Чего «мам»? – Мать лихо опрокинула рюмку самогона, захрустела соленым огурцом. – Возраст у тебя сейчас кобелиный, но семью-то строить надо! Кто после тебя Родину защищать будет?.. То-то!
Они помолчали. Мать вздохнула и принялась убирать со стола грязную посуду.
– Автобус завтра рано пройдет, вставать до света надо. Так что ложись давай. Погостил у старухи, помог – хватит… Я тут тебе гостинец соберу, пирожков там в дорогу, варенье-соленье.
– Мам, ну куда мне, с того года еще стоит! – Андрей мысленно представил себе огромную неподъемную сумку, которую ему придется завтра тащить полтора километра до шоссе.
– Борьке отдашь, коли самому не надо.
Борька Скворцов – одноклассник и старинный приятель Комкова, с которым они жили в одном доме, – был для матери примером серьезного семейного мужчины. Ну как же: двое детей, тихая денежная работа в банке. Не то что сын-вояка.
– А жену себе найди! Слышишь?
– Слышу, – вяло отозвался Андрей.
Он умылся на ночь, не торопясь переоделся ко сну. Забрался на печку, под одеяло. Тело, натруженное за день, приятно ныло. Мать приглушила свет ночника, чтобы не мешать сыну. Андрей вдруг почувствовал себя маленьким мальчиком. Ему было хорошо, уютно.
– Мам, а мне искать жену или любовь? – спросил он неожиданно для самого себя.
Мать замерла на мгновение, потом тихонько рассмеялась:
– Глупый, ну какая может быть женитьба без любви? Спи уже!
Утром Андрей проснулся легко: сказывалась армейская привычка. Мать накормила его завтраком, заставила выбрить заросшую щетиной физиономию. Сумка с гостинцами, как и ожидал Комков, оказалась тяжеленной. Крякнув, он взвесил ее на руке.
– Ну спасибо, мам, как раз к обеду доползу к остановке.
– Не ворчи, солдат, справишься…
Мать проводила его до калитки и – вот уж чего за ней раньше не наблюдалось – ткнулась сухими губами ему в щеку.
– Борьке привет передавай, – сказала она.
– Ладно, – отозвался Комков.
Он посмотрел в затянутое низкими тучами небо. Всю ночь шел снег. Тропку к шоссе, где останавливался «по требованию» проходящий автобус, наверняка основательно завалило.
– Ты береги там себя, сынок, на сердце у меня что-то неспокойно, – попросила мать. Глаза у нее блестели. – Ну, иди, иди. Пора уже. – Она сердито махнула на сына.
Комков неуклюже буркнул: «Ну ладно, мам». Действительно, было уже пора. Снег поскрипывал под ногами. Лейтенант шел, не оглядываясь на маленькую одинокую фигурку у калитки. Дышать он старался размеренно, как при марш-броске с полной выкладкой: сумка сильно оттягивала руку. Мысленно Андрей уже был далеко от этого патриархального деревенского мира, где, казалось, ничего не меняется десятками лет. Полтора часа тряской езды в тесном, пропахшем бензином пазике – и он окажется совершенно в ином мире – суетливом, беспокойном. Словно в другой стране.
Борька выглядел как отъевшийся на бандитских харчах браток: стриженый бычий затылок, массивные волосатые руки, круглое тугое пузо. К пузу он и прижал Комкова, когда тот по приезде зашел к нему за ключами от своей квартиры, а заодно и сгрузить подарки.
– Андрюха! – взревел Борька радостным медведем. – Эй, жена! Спецназ на побывку прибыл, накрывай на стол!
– Пусти, задушишь. – Андрей осторожно высвободился из объятий друга. Глядя на его – Борькино то есть – громадное тело и типично бандитскую внешность, трудно было предположить, что он был одним из лучших программистов в их городе, а нрав имел очень добрый. Хотя в ухо при случае мог зарядить неслабо.
Появилась, торопливо поправляя волосы, Катя – Борькина супруга.
– Тише ты, детей разбудишь! Только после обеда уложила, – шикнула она на мужа. Потом подошла и поцеловала Андрея в щеку. – Здравствуй, Андрей!
– Привет, женщина мечты. Не надумала ко мне уходить?
От Кати пахло домашним теплом, покоем, семейным счастьем. Андрей всегда по-доброму завидовал Борьке: с женой тому невероятно повезло.
– Вот будешь большой и красивый, как мой Боренька, – подумаю. Раздевайся давай, нечего в прихожей топтаться, – сказала Катя.
– Нет, Кать, спасибо. Пойду сначала домой загляну, а потом к вечеру уж в гости нагряну. Борьку я у тебя заберу ненадолго, ладно?
Катя подозрительно посмотрела на мужа, потом на Комкова. Погрозила пальцем:
– Если сейчас там вдвоем напьетесь, обижусь сильно! Пить будем вечером, все вместе! Ты меня понял, Борис?! – говорила она негромко, но очень проникновенно.
Борька торопливо покивал. Андрей кашлянул, отставил сумку с деревенскими гостинцами.
– Кать, разбери, пожалуйста. Мама тут собрала вам кое-чего.
Чтобы не мешать, лейтенант вышел на лестничную площадку. Скворцов появился минут через десять, протянул Андрею ключи.
– Еле нашел, блин. Катька спрячет, а потом забудет куда…
Идти им было всего-то до соседнего подъезда.
– Как там война? – спросил Борька.
– Нормально, к счастью, без приключений, – сказал. Андрей.
Иногда ему и самому начинало так казаться. Что ничего не было…
– И когда ожидается полная и окончательная победа над бандформированиями?
Андрей только хмыкнул в ответ.
В квартире, что несколько лет назад досталась лейтенанту Комкову от бездетной тети Майи, было пусто и темно. Первым делом Андрей поднял запылившиеся жалюзи. Потом достал из кармана куртки припрятанную плоскую бутылку дагестанского коньяка «Три звездочки» и шоколадку, что предусмотрительно закупил по дороге.
Друзья устроились на кухне.
– С приездом, Андрюха. Рад, что ты жив.
– С приездом, – повторил Андрей.
Коньяк оказался на удивление неплохим.
– Как тут без меня вообще? – поинтересовался Андрей, снова наполняя маленькие рюмки.
Скворцов неопределенно пожал массивными плечами:
– Потихоньку… Дети растут. Жена терпит пока. Как и у всех. Денег вроде хватает. Мне-то чего, я капиталистам запродался… А вот работягам не сахар. По радио только и говорят о подъеме промышленности, а заводы в городе процентов на семьдесят стоят. Что дальше будет – и президент, поди, не знает.
– Кстати, Борь, спасибо, что мать не забываешь. Она говорила, ты приезжал несколько раз. Хвалила тебя, ставила мне в пример.
Борис слегка поморщился и махнул рукой, мол, какие дела промеж братанов. Потом улыбнулся:
– Жениться тебя не заставляла?
– А как же без этого! – Андрей поднял рюмку, они чокнулись.
– Ты где коньяк покупал? – спросил Борька, отламывая от плитки шоколада.
– Да в нашем продовольственном, за углом.
– Вот, блин… А тут заплатишь в фирменном бешеные бабки за «Хенесси», а пить невозможно. Спирт, чаем крашенный.
– В спортзал не ходишь? – Андрей тоже отломил и бросил в рот кусочек шоколада.
Скворцов виновато покачал головой:
– Да какой теперь из меня спортсмен… Толстый стал, ленивый… Раньше Катька «центнером» дразнила, теперь уже, наверное, на два тяну.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102