1, 80). «Легковесность “научного багажа” г. Нотовича сказалась здесь особенно наглядно, так как приведённые слова ев. Луки относятся вовсе не к Иисусу Христу, как он ошибочно полагает, а к Иоанну Крестителю».
Впрочем, исправляя одно, Нотович почему-то не исправляет другое. В публикуемой им рукописи имена Иисуса и Моисея искажены («Исса», «Мосса»). Это вполне логично: при переводах с языка на язык звучание и написание имён меняется. Странно другое: то, что Нотович забыл изменить другие имена. И имя Понтия Пилата осталось неизменным при переводе с еврейского языка (по версии Нотовича еврейские купцы рассказываали в Индии о событиях вокруг «Иссы») на палийский и с палийского языка на тибетский.
На Западе бум вокруг книжки Нотовича (бум понятный: ведь Нотович заявил, что «Тибетское Евангелие» написано через 3 или 4 года после смерти Христа — в отличие от канонических Евангелий, «которые были составлены в различные эпохи и в период гораздо более поздний») кончился довольно скоро: «притихли шумные восторги атеистической оргии, молчит и сам г. Нотович, „оставивший за собой право доказать“ историческую подлинность этих мнимобуддийских хроник… Такой, столь неблагоприятный для Нотовича, поворот общественного мнения начался собственно с опубликования результатов исследований и розысков, добытых западноевропейскими учёными, и в особенности таким колоссом ориентализма, каким в глазах всего цивилизованного мира является Макс Мюллер. Последний собрал самые точные сведения о том самом буддийском монастыре, в котором будто бы хранятся таинственные рукописи, открытые Нотовичем и в котором будто бы Нотович проживал долгое время со своею переломленною ногою и пользовался медицинскою помощью „махатм“. И что же оказалось? Оказалось: 1) что никакого русского путешественника в этом монастыре не было; 2) что в течение последних 50 лет (настолько хватает память буддийских монахов-старожилов) там никого не было с переломленною ногою; и 3) что там нет и никогда не было никакого манускрипта, относящегося к жизни Иисуса Христа, и никто не знает, чтобы был таковой где-либо в другом месте во всем Тибете и во всей Индии».
В России были известны критические отзывы на его брошюру о. Евгения Аквилонова (“несомненный подлог”), Т. Буткевича, и уже цитированный выше отклик Н. Стеллецкого.
В защиту Нотовича выступил некий «архимандрит Хр.». Его аргументы в пользу апокрифа не были опубликованы. Однако я полагаю, что они были не слишком серьёзны. Сомнения в религиоведческой компетентности «архимандрита Хр.» во мне посеяла такая его сентенция: «Во всех этих записях рассказы носят колоритный характер понятий буддистов, что видно, например, из конца второго манускрипта, где находится такая фраза: “Исса — человек, благословенный Богом и лучший из всех; его-то великий Брама избрал, чтобы воплотить в него свой дух, который отделился от Высшего Существа на время, назначенное судьбой”». Вот именно буддист как раз и не мог бы написать что-либо подобное. Идея Брамы не интересует буддистов, и, кстати, Брама пантеистического индуизма так же не слишком интересуется людьми и не «благословляет» их. Но имя для якобы православного защитника Нотовича было избрано расчётливо: оно не могло не вызвать ассоциаций с самым известным православным историком религии XIX в. — архим. Хрисанфом (Ретивцевым).
Казалось бы, — апокриф, столь фантастичный в своих деталях, вряд ли может возбуждать доверие и к тому, что является в нем главным. Главное же его утверждение — «Иисус был в Индии». Тем не менее ему верят, даже если ради этого приходится занимать позицию «верую, ибо абсурдно»: «Я не сомневаюсь, вернее, знаю, что Христос был в Индии, но учёные-востоковеды, поддержанные представлениями церкви, яро отрицают эту возможность» («знания» свои Е. Рерих получила не в индийских или европейских востоковедческих архивах, а на спиритических сеансах, когда ей являлись «владыки Шамбалы»).
Но предположим, что текст Нотовича — не выдумка. Предположим, что действительно есть предания о пребывании Христа в Индии. Предположим даже, что предания эти родом не из XIX в., а из I тысячелетия. Но даже это не будет поводом для торжества псевдоиндийского оккультизма над христианством. Ведь из факта наличия преданий не следует факт самого путешествия.
Индийские апокрифы могут быть порождением естественного для всякого народа желания прописать святыню у себя. Русские предания поселили ап. Андрея на границе с Финляндией — на Валааме. Русские духовные стихи поют о том, как «идёт Господь наш Иисус Христос по Святой Руси во град Иерусалим». И рядовой русский прихожанин порой неколебимо убеждён в том, что Свт. Николай Чудотворец — исконный русак, и далеко не каждый христианин осведомлён о том, что Апостолы вообще-то были евреями…
Так же и восточным народам, слышавшим о Христе (пусть даже и не принимавшим полностью Его учение), хотелось найти нечто общее между Его жизнью и их духовной родиной. Мусульманские сектанты показывают гробницу Христа в Шринагаре и могилу Божией Матери около Кашгара. «Знаменательно слушать, как местный индус повествует, как Христос проповедовал у небольшого водоёма недалеко от базара под большим, уже не существующим деревом».
Возникновение таких легенд есть факт, свидетельствующий об отношении индусов ко Христу и о том, что индусам хотелось бы верить в пребывание Христа на их родине, но никак не о том, что Христос Сам был в Индии.
Есть реальный факт миграции религиозных сюжетов. Распространение рассказов о том или ином религиозном деятеле не требует его собственного визита в тот регион, где заново раздаётся весть о нем. Историки полагают, что для византийской «Повести о Варлааме и Иоасафе» (неверно аттрибутированной преп. Иоанну Дамаскину) и жизнеописания Будды «общим прототипом послужили популярные на Востоке рассказы о царе и его праведном сыне, входившие в состав нравоучительных сборников… Они обе имеют общий источник добуддистского происхожения». Но как из Будды не стоит делать христианина, точно так же из наличия весьма поздних восточных легенд о Христе не следует, что Иисус был индуистом.
«Тибетская легенда о Христе» могла быть создана самими христианами (причём далеко не апостольского века). Н. Рерих высказывает предположение, что легенда о странствиях Христа в Индии может быть несторианской (несториане — христианские еретики, бежавшие из Византии в Персию и дальше в Индию). Вновь и вновь напомню: это можно только предполагать; научно доказать подлинность опубликованного Нотовичем текста и его хоть какую-то древность невозможно. Но вполне можно предположить, что в среде индийских христиан могли возникать предания, связывающие Христа и их страну.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95
Впрочем, исправляя одно, Нотович почему-то не исправляет другое. В публикуемой им рукописи имена Иисуса и Моисея искажены («Исса», «Мосса»). Это вполне логично: при переводах с языка на язык звучание и написание имён меняется. Странно другое: то, что Нотович забыл изменить другие имена. И имя Понтия Пилата осталось неизменным при переводе с еврейского языка (по версии Нотовича еврейские купцы рассказываали в Индии о событиях вокруг «Иссы») на палийский и с палийского языка на тибетский.
На Западе бум вокруг книжки Нотовича (бум понятный: ведь Нотович заявил, что «Тибетское Евангелие» написано через 3 или 4 года после смерти Христа — в отличие от канонических Евангелий, «которые были составлены в различные эпохи и в период гораздо более поздний») кончился довольно скоро: «притихли шумные восторги атеистической оргии, молчит и сам г. Нотович, „оставивший за собой право доказать“ историческую подлинность этих мнимобуддийских хроник… Такой, столь неблагоприятный для Нотовича, поворот общественного мнения начался собственно с опубликования результатов исследований и розысков, добытых западноевропейскими учёными, и в особенности таким колоссом ориентализма, каким в глазах всего цивилизованного мира является Макс Мюллер. Последний собрал самые точные сведения о том самом буддийском монастыре, в котором будто бы хранятся таинственные рукописи, открытые Нотовичем и в котором будто бы Нотович проживал долгое время со своею переломленною ногою и пользовался медицинскою помощью „махатм“. И что же оказалось? Оказалось: 1) что никакого русского путешественника в этом монастыре не было; 2) что в течение последних 50 лет (настолько хватает память буддийских монахов-старожилов) там никого не было с переломленною ногою; и 3) что там нет и никогда не было никакого манускрипта, относящегося к жизни Иисуса Христа, и никто не знает, чтобы был таковой где-либо в другом месте во всем Тибете и во всей Индии».
В России были известны критические отзывы на его брошюру о. Евгения Аквилонова (“несомненный подлог”), Т. Буткевича, и уже цитированный выше отклик Н. Стеллецкого.
В защиту Нотовича выступил некий «архимандрит Хр.». Его аргументы в пользу апокрифа не были опубликованы. Однако я полагаю, что они были не слишком серьёзны. Сомнения в религиоведческой компетентности «архимандрита Хр.» во мне посеяла такая его сентенция: «Во всех этих записях рассказы носят колоритный характер понятий буддистов, что видно, например, из конца второго манускрипта, где находится такая фраза: “Исса — человек, благословенный Богом и лучший из всех; его-то великий Брама избрал, чтобы воплотить в него свой дух, который отделился от Высшего Существа на время, назначенное судьбой”». Вот именно буддист как раз и не мог бы написать что-либо подобное. Идея Брамы не интересует буддистов, и, кстати, Брама пантеистического индуизма так же не слишком интересуется людьми и не «благословляет» их. Но имя для якобы православного защитника Нотовича было избрано расчётливо: оно не могло не вызвать ассоциаций с самым известным православным историком религии XIX в. — архим. Хрисанфом (Ретивцевым).
Казалось бы, — апокриф, столь фантастичный в своих деталях, вряд ли может возбуждать доверие и к тому, что является в нем главным. Главное же его утверждение — «Иисус был в Индии». Тем не менее ему верят, даже если ради этого приходится занимать позицию «верую, ибо абсурдно»: «Я не сомневаюсь, вернее, знаю, что Христос был в Индии, но учёные-востоковеды, поддержанные представлениями церкви, яро отрицают эту возможность» («знания» свои Е. Рерих получила не в индийских или европейских востоковедческих архивах, а на спиритических сеансах, когда ей являлись «владыки Шамбалы»).
Но предположим, что текст Нотовича — не выдумка. Предположим, что действительно есть предания о пребывании Христа в Индии. Предположим даже, что предания эти родом не из XIX в., а из I тысячелетия. Но даже это не будет поводом для торжества псевдоиндийского оккультизма над христианством. Ведь из факта наличия преданий не следует факт самого путешествия.
Индийские апокрифы могут быть порождением естественного для всякого народа желания прописать святыню у себя. Русские предания поселили ап. Андрея на границе с Финляндией — на Валааме. Русские духовные стихи поют о том, как «идёт Господь наш Иисус Христос по Святой Руси во град Иерусалим». И рядовой русский прихожанин порой неколебимо убеждён в том, что Свт. Николай Чудотворец — исконный русак, и далеко не каждый христианин осведомлён о том, что Апостолы вообще-то были евреями…
Так же и восточным народам, слышавшим о Христе (пусть даже и не принимавшим полностью Его учение), хотелось найти нечто общее между Его жизнью и их духовной родиной. Мусульманские сектанты показывают гробницу Христа в Шринагаре и могилу Божией Матери около Кашгара. «Знаменательно слушать, как местный индус повествует, как Христос проповедовал у небольшого водоёма недалеко от базара под большим, уже не существующим деревом».
Возникновение таких легенд есть факт, свидетельствующий об отношении индусов ко Христу и о том, что индусам хотелось бы верить в пребывание Христа на их родине, но никак не о том, что Христос Сам был в Индии.
Есть реальный факт миграции религиозных сюжетов. Распространение рассказов о том или ином религиозном деятеле не требует его собственного визита в тот регион, где заново раздаётся весть о нем. Историки полагают, что для византийской «Повести о Варлааме и Иоасафе» (неверно аттрибутированной преп. Иоанну Дамаскину) и жизнеописания Будды «общим прототипом послужили популярные на Востоке рассказы о царе и его праведном сыне, входившие в состав нравоучительных сборников… Они обе имеют общий источник добуддистского происхожения». Но как из Будды не стоит делать христианина, точно так же из наличия весьма поздних восточных легенд о Христе не следует, что Иисус был индуистом.
«Тибетская легенда о Христе» могла быть создана самими христианами (причём далеко не апостольского века). Н. Рерих высказывает предположение, что легенда о странствиях Христа в Индии может быть несторианской (несториане — христианские еретики, бежавшие из Византии в Персию и дальше в Индию). Вновь и вновь напомню: это можно только предполагать; научно доказать подлинность опубликованного Нотовичем текста и его хоть какую-то древность невозможно. Но вполне можно предположить, что в среде индийских христиан могли возникать предания, связывающие Христа и их страну.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95