Пока не начнется настоящее Рождество.
– Тогда займись чем-нибудь другим.
Но девочка никак не могла ничем заняться. Она сидела у окна и смотрела на улицу, там было тихо и мокро. Она слонялась по комнате, глядя воспаленными глазами на разбросанные всюду кусочки материи, на стучащую машину.
– Дождь перестал, – заметила мать, – пойди посмотри на витрину. Рут надела пальто и пошла на угол улицы к витрине. Там лежала посыпанная блестками вата, карлики катались с горки на санях, а дальше виднелась церковь с освещенными окнами. Но все было совсем не так, как вчера и в другие дни. И картонные листы, из которых можно вырезать кукол и платья для них, те самые, о которых она мечтала, были не такие, как раньше. Они стали совсем неинтересными. Все было таким будничным, и люди, которые шли мимо, – тоже будничные. Тихо и мокро, и совсем не похоже на Сочельник. Может быть, когда стемнеет… Но до вечера оставалось еще много часов, а мать все сидела и шила.
Девочку охватила тревога, она отправилась дальше и пошла по Конгенсгаде. Рут знала, что на этой улице где-то есть большая витрина с игрушками, только это, наверно, не близко, а она и так забрела далеко от дома, нужно бы вернуться. И все-таки она продолжала идти дальше. Ей стало страшно, все было здесь другое, совсем не то, к чему она привыкла, – и дома, и магазины, и люди. Они могли сразу догадаться, что она не с этой улицы. Рут не была уверена, что найдет дорогу домой. Вот сейчас она повернет назад… Но она все шла дальше. Витрины с игрушками не было.
И вдруг она очутилась перед этой витриной. Рут так и застыла, забыв обо всем на свете, – вот уж никогда она не думала, что в мире может быть так много игрушек, и, наверно, каждая стоит сто крон. Тут была кукла в коляске – совсем как настоящий ребенок в настоящей детской коляске. Рут даже не поверила, что это просто кукла. И кукольный дом, совсем как настоящий большой дом, из кирпича, с крышей, а внутри четыре комнаты с настоящими столами, стульями, кроватями и картинами на стенах… Рут представила себе, что она живет в этом доме, ест за этим столом, спит на этой кровати.
Но вдруг кто-то остановился возле нее, и в ту же минуту девочка увидела в стекле свое лицо, непокрытую голову, нос, крепко прижатый к стеклу, совсем побелевший и расплющенный. Она быстро отошла от витрины– наверно, не разрешается смотреть на нее, к тому же сразу заметно, что Рут не с этой улицы. Около нее стояли два мальчика, очень похожие на кукол в витрине, да она-то не похожа на все эти прекрасные, блестящие игрушки за сто крон… Девочке захотелось домой, она только хотела повернуться и бежать, как вдруг из магазина кто-то вышел и окликнул ее. Это была Аннелисе со своей мамой фру Сейделин. Рут их знала. Мама шила им платья, и они иногда приходили к ней.
– Рут! – еще раз закричала Аннелисе, но Рут бежала без оглядки. Тогда фру Сейделин тоже позвала ее, и девочке пришлось подойти.
Она шла медленно, ведь они наверняка понимают, что ей не следовало здесь быть. Но фру Сейделин только поздоровалась и спросила, как она поживает и как поживает мама, и еще спросила, рада ли она, что наступил Сочельник. Рут потупилась, сделала книксен и ответила, что, конечно, рада. Она не решалась взглянуть на фру Сейделин, а та стояла прямо перед ней в серой меховой шубе, похожая на серого шипящего лебедя. И шея ее, и голова были тоже как у лебедя, который смотрит на тебя сверху вниз. А рядом с ней была Аннелисе в светло-голубой шапочке и шубке с белым меховым воротником и белой оторочкой на подоле и рукавах. Из всего этого белого и голубого выглядывало личико Аннелисе. Она смеялась и не отрываясь смотрела на Рут.
– До свидания, – сказала Рут и снова присела.
– Подожди, – остановила ее фру Сейделин. – Мне нужно кое-что купить. А вы с Аннелисе пока побудьте здесь.
И снова Рут стояла перед витриной, теперь вместе с Аннелисе. Она не решалась даже взглянуть на все это белое и голубое, не решалась теперь смотреть и на выставленные игрушки. У нее внутри как будто все застыло, и она не могла выговорить ни слова. А ноги были готовы бежать – домой, домой…
– Чего тебе хочется? – спросила Аннелисе.
Рут не знала. Она ничего не знала. Ей ничего не хотелось.
– А я хочу куклу и вон ту коляску, – сказала Аннелисе. – И кукольный дом. Хотя нет, у меня уже есть такой. Этот, может быть, немного покрасивее. Нет, мой красивее. И я знаю, что мне подарят лыжи и лыжный костюм. Мы завтра поедем в Норвегию и будем там кататься на лыжах. Нет, не завтра, а послезавтра. Завтра у нас будут гости и мне опять всего надарят. А у вас будут гости?
– Не знаю, – ответила Рут. – Наверно, нет.
– Что же вы, и будете только вдвоем с мамой?
Рут поняла, что ей надо что-то сказать, долго говорить. Она быстро подняла руку и показала пальцем на что-то в окне – что-то там двигалось. Высоко над всеми игрушками, над всеми этими великолепными вещами стоял дед-мороз. У него было строгое лицо и белая борода, он все время кивал, кивал медленно и строго.
– Посмотри нанего, – сказала Рут, – он как Господь Бог… – И замолчала. Она поняла, что было глупо говорить о Господе Боге.
– Кто? – спросила Аннелисе. – Этот? Вот уж не нахожу. Подумаешь – все время кивает. У меня есть вещи поинтереснее, целый шкаф всяких занятных штук. Чучела настоящих зверей и много всего другого. Приходи как-нибудь посмотреть. Да пойдем теперь. Давай? Прямо сейчас.
– Я не могу, – ответила Рут. – Мне нужно домой, кушать.
– Покушаешь у нас. Сейчас придет мама, и я скажу ей, хорошо?
Фру Сейделин вышла из магазина. У нее в руках был пакет – большая коробка, завернутая в специальную рождественскую бумагу.
– А это кому? – спросила Аннелисе. – Опять мне?
– Нет, – ответила фру Сейделин. – Это для Рут.
– Мама, а разве это не… ты ведь знаешь, что мне хочется?
– Может быть, – ответила фру Сейделин. – Но у тебя так много всего, и мне кажется, что ее надо подарить Рут. Пожалуйста, возьми, Рут. Но только не развертывай до вечера.
Фру Сейделин была такая большая и шумная в своей серой шубе. Она изгибала шею и улыбалась откуда-то сверху, как лебедь, если только лебедь умеет улыбаться…
Рут хотела поблагодарить. Но из горла ее вырвался только какой-то неопределенный звук. Девочка откашлялась.
– Большое спасибо, – наконец выговорила она и присела. Но этого было мало, следовало сказать еще что-то. Девочка держала большую коробку и думала: лучше было бы не получать этого подарка, лучше было бы совсем не встречаться с ними. – До свидания, большое спасибо, – повторила она и присела.
Домой, домой, с коробкой, домой, бегом…
Но Аннелисе и фру Сейделин было по пути с Рут – они жили на Бредгаде. Пришлось часть пути идти вместе с ними. И Рут шла с коробкой в руках.
– А я хорошо знаю, что там, – сказала Аннелисе.
1 2 3 4
– Тогда займись чем-нибудь другим.
Но девочка никак не могла ничем заняться. Она сидела у окна и смотрела на улицу, там было тихо и мокро. Она слонялась по комнате, глядя воспаленными глазами на разбросанные всюду кусочки материи, на стучащую машину.
– Дождь перестал, – заметила мать, – пойди посмотри на витрину. Рут надела пальто и пошла на угол улицы к витрине. Там лежала посыпанная блестками вата, карлики катались с горки на санях, а дальше виднелась церковь с освещенными окнами. Но все было совсем не так, как вчера и в другие дни. И картонные листы, из которых можно вырезать кукол и платья для них, те самые, о которых она мечтала, были не такие, как раньше. Они стали совсем неинтересными. Все было таким будничным, и люди, которые шли мимо, – тоже будничные. Тихо и мокро, и совсем не похоже на Сочельник. Может быть, когда стемнеет… Но до вечера оставалось еще много часов, а мать все сидела и шила.
Девочку охватила тревога, она отправилась дальше и пошла по Конгенсгаде. Рут знала, что на этой улице где-то есть большая витрина с игрушками, только это, наверно, не близко, а она и так забрела далеко от дома, нужно бы вернуться. И все-таки она продолжала идти дальше. Ей стало страшно, все было здесь другое, совсем не то, к чему она привыкла, – и дома, и магазины, и люди. Они могли сразу догадаться, что она не с этой улицы. Рут не была уверена, что найдет дорогу домой. Вот сейчас она повернет назад… Но она все шла дальше. Витрины с игрушками не было.
И вдруг она очутилась перед этой витриной. Рут так и застыла, забыв обо всем на свете, – вот уж никогда она не думала, что в мире может быть так много игрушек, и, наверно, каждая стоит сто крон. Тут была кукла в коляске – совсем как настоящий ребенок в настоящей детской коляске. Рут даже не поверила, что это просто кукла. И кукольный дом, совсем как настоящий большой дом, из кирпича, с крышей, а внутри четыре комнаты с настоящими столами, стульями, кроватями и картинами на стенах… Рут представила себе, что она живет в этом доме, ест за этим столом, спит на этой кровати.
Но вдруг кто-то остановился возле нее, и в ту же минуту девочка увидела в стекле свое лицо, непокрытую голову, нос, крепко прижатый к стеклу, совсем побелевший и расплющенный. Она быстро отошла от витрины– наверно, не разрешается смотреть на нее, к тому же сразу заметно, что Рут не с этой улицы. Около нее стояли два мальчика, очень похожие на кукол в витрине, да она-то не похожа на все эти прекрасные, блестящие игрушки за сто крон… Девочке захотелось домой, она только хотела повернуться и бежать, как вдруг из магазина кто-то вышел и окликнул ее. Это была Аннелисе со своей мамой фру Сейделин. Рут их знала. Мама шила им платья, и они иногда приходили к ней.
– Рут! – еще раз закричала Аннелисе, но Рут бежала без оглядки. Тогда фру Сейделин тоже позвала ее, и девочке пришлось подойти.
Она шла медленно, ведь они наверняка понимают, что ей не следовало здесь быть. Но фру Сейделин только поздоровалась и спросила, как она поживает и как поживает мама, и еще спросила, рада ли она, что наступил Сочельник. Рут потупилась, сделала книксен и ответила, что, конечно, рада. Она не решалась взглянуть на фру Сейделин, а та стояла прямо перед ней в серой меховой шубе, похожая на серого шипящего лебедя. И шея ее, и голова были тоже как у лебедя, который смотрит на тебя сверху вниз. А рядом с ней была Аннелисе в светло-голубой шапочке и шубке с белым меховым воротником и белой оторочкой на подоле и рукавах. Из всего этого белого и голубого выглядывало личико Аннелисе. Она смеялась и не отрываясь смотрела на Рут.
– До свидания, – сказала Рут и снова присела.
– Подожди, – остановила ее фру Сейделин. – Мне нужно кое-что купить. А вы с Аннелисе пока побудьте здесь.
И снова Рут стояла перед витриной, теперь вместе с Аннелисе. Она не решалась даже взглянуть на все это белое и голубое, не решалась теперь смотреть и на выставленные игрушки. У нее внутри как будто все застыло, и она не могла выговорить ни слова. А ноги были готовы бежать – домой, домой…
– Чего тебе хочется? – спросила Аннелисе.
Рут не знала. Она ничего не знала. Ей ничего не хотелось.
– А я хочу куклу и вон ту коляску, – сказала Аннелисе. – И кукольный дом. Хотя нет, у меня уже есть такой. Этот, может быть, немного покрасивее. Нет, мой красивее. И я знаю, что мне подарят лыжи и лыжный костюм. Мы завтра поедем в Норвегию и будем там кататься на лыжах. Нет, не завтра, а послезавтра. Завтра у нас будут гости и мне опять всего надарят. А у вас будут гости?
– Не знаю, – ответила Рут. – Наверно, нет.
– Что же вы, и будете только вдвоем с мамой?
Рут поняла, что ей надо что-то сказать, долго говорить. Она быстро подняла руку и показала пальцем на что-то в окне – что-то там двигалось. Высоко над всеми игрушками, над всеми этими великолепными вещами стоял дед-мороз. У него было строгое лицо и белая борода, он все время кивал, кивал медленно и строго.
– Посмотри нанего, – сказала Рут, – он как Господь Бог… – И замолчала. Она поняла, что было глупо говорить о Господе Боге.
– Кто? – спросила Аннелисе. – Этот? Вот уж не нахожу. Подумаешь – все время кивает. У меня есть вещи поинтереснее, целый шкаф всяких занятных штук. Чучела настоящих зверей и много всего другого. Приходи как-нибудь посмотреть. Да пойдем теперь. Давай? Прямо сейчас.
– Я не могу, – ответила Рут. – Мне нужно домой, кушать.
– Покушаешь у нас. Сейчас придет мама, и я скажу ей, хорошо?
Фру Сейделин вышла из магазина. У нее в руках был пакет – большая коробка, завернутая в специальную рождественскую бумагу.
– А это кому? – спросила Аннелисе. – Опять мне?
– Нет, – ответила фру Сейделин. – Это для Рут.
– Мама, а разве это не… ты ведь знаешь, что мне хочется?
– Может быть, – ответила фру Сейделин. – Но у тебя так много всего, и мне кажется, что ее надо подарить Рут. Пожалуйста, возьми, Рут. Но только не развертывай до вечера.
Фру Сейделин была такая большая и шумная в своей серой шубе. Она изгибала шею и улыбалась откуда-то сверху, как лебедь, если только лебедь умеет улыбаться…
Рут хотела поблагодарить. Но из горла ее вырвался только какой-то неопределенный звук. Девочка откашлялась.
– Большое спасибо, – наконец выговорила она и присела. Но этого было мало, следовало сказать еще что-то. Девочка держала большую коробку и думала: лучше было бы не получать этого подарка, лучше было бы совсем не встречаться с ними. – До свидания, большое спасибо, – повторила она и присела.
Домой, домой, с коробкой, домой, бегом…
Но Аннелисе и фру Сейделин было по пути с Рут – они жили на Бредгаде. Пришлось часть пути идти вместе с ними. И Рут шла с коробкой в руках.
– А я хорошо знаю, что там, – сказала Аннелисе.
1 2 3 4