(Намек этого замечания очевиден.)
Автор медленно и серьезно ответил ему: «Вы совершенно правы». Его глаза сразу же закрылись, и у него возникло глубокое состояние транса. Автор попросил его вкратце дать обзор тех успехов, которые он сделал, и ему медленно зачитали отчет о предыдущей беседе. Пока он слушал, он медленно кивал головой в знак согласия.
Точно в час автор сказал пациенту: «Как вы и сказали, сейчас ровно час». Он проснулся, потянулся, зевнул и сказал: «На следующей неделе в это же время, не так ли?».
Такая встреча была назначена.
Когда он уходил из кабинета, он заметил: «Я читаю эту удивительную книгу. (Вынимает из кармана.) Не хотите прочесть ее, когда я кончу?» Его уверили, что это будет огромным удовольствием для автора.
Следующая встреча была самой обнадеживающей. Когда он вышел, он сказал: «Мне нравится беседовать с вами. Я теперь понимаю. В течение многих лет у меня подсознательно накапливалось неприязнь к жене только в одном отношении. Ее отец умер, когда она была еще ребенком, и ее мать поклялась, что заменит отца своей маленькой дочери. Она и была им. Да и сейчас тоже, а моя жена очень похожа на свою мать. Она дома ходит все время в брюках. И моих, и моего сына тоже. Во всех отношениях она ведет себя дома как мужчина. Но мы так подходили друг к другу во всех других отношениях, и мы так нежно любили друг друга, и она всегда решает все вопросы верно. Дело в том, что мне хотелось бы получить от нее разрешение решать так же, как решает она. Нет, неверно. Мне не нужно разрешение. Я хочу решать и заставить ее соглашаться со мной, потому что мое решение верно, вместо того, чтобы соглашаться с ее решениями, потому что они бывают такими, какие я тоже мог бы принять. Странно, но за три года я не говорил об этом ни разу со своим психоаналитиком. Мне интересно, почему я вам рассказал все это, хотя я так плохо думал о гипнозе. А в прошлое воскресенье я рассмеялся про себя. Моя жена заявила, что она повезет меня и детей на аттракцион, который я хотел посмотреть, и она знает об этом. Но я решил, что останусь дома и сказал ей об этом. Мне это очень понравилось. Стоило ради этого даже пропустить это развлечение. Я чувствовал себя счастливым маленьким мальчиком, который с успехом утвердил себя».
«Теперь, с вашего разрешения, я хочу… Нет, мне не нужно ваше разрешение, поскольку я решил сделать так и делал почти целую неделю. Вот что я делал. Первый день, когда я сел в машину, я намеренно вызвал у себя короткий приступ паники примерно через один-два квартала после дома, а потом спокойно ехал на работу. На следующий день я проехал немного дальше и вновь вызвал более короткий приступ паники, а потом ехал дальше. То же самое я делал, когда возвращался домой. У меня только должно оставаться достаточно времени для 4-5 приступов паники. Потом я покончу с этим. Но я не перестану ходить к вам. Мне нужно беседовать с вами хотя бы раз в неделю, если вы не возражаете. Я буду платить за это».
Терапия и дальше проходила таким же образом: сначала рассказ пациента о собственном поведении без каких-либо комментариев со стороны автора и общий разговор на различные, связанные с рассказом пациента темы. Таким образом, пациент брал ответственность за лечение на себя, делая это по-своему, со своей скоростью.
Он все еще продолжал посещать автора раз в неделю, иногда чисто на уровне общения, иногда для обсуждения поведения своих детей-подростков, но не как проблемы, а как отличия от своего поведения в том же возрасте. Его собственные затруднения исчезли, если говорить о каких-то затруднениях личности. То, что он хочет платить психиатру за свои неофициальные визиты, дает основание предположить, что где-то подсознательно этот пациент хочет получать гарантии для дружеских отношений с автором на долгий срок, который помог ему добиться удовлетворения чувства мужского превосходства, не заставлял его пройти через длительные, унизительные поиски лечения, а просто перенес всю ответственность за лечение на самого пациента и его подсознательный разум. Однако, по мере того, как проходит время, становится очевидным тот факт, что эти визиты станут как можно реже. Часто стали упоминаться планы на лето, а они сделают эти визиты неприемлемыми. Таким образом, его подсознательный разум сообщает автору о планируемом им завершении лечения. Но пока остается неизменным то, что он впадает в спонтанный транс на 5-10 минут, когда его часовой визит приближается к концу. В этом трансе он хранит молчание, и автор тоже.
Такие же терапевтические процедуры были использованы и в прошлом, конечно, не точно так же, но очень похожим образом. Один из пациентов, договариваясь о следующей встрече, всегда говорил, обосновывая свою просьбу о визите к врачу, такую фразу: «… так, чтобы я мог перезарядить свои батареи», имея в виду состояние транса, иногда приносящие пользу внушения, иногда просто транс. Другие пациенты вступают, казалось бы в ничего не значащий разговор, иногда прерывая его для транса. Таких терапевтических процедур было достаточно, чтобы добиться удовлетворительных результатов на долгий срок.
Второй рабочий эксперимент
Неожиданно возникла еще одна возможность проверить вышеописанный метод. 24-летняя девушка, которая страдала от визуальных и звуковых галлюцинаций, носящих характер преследования, проявляла такой антагонизм и агрессию по отношению к своим двум сестрам и родителям, что в 1961 году ее пришлось госпитализировать в психиатрическую клинику, где ей был поставлен диагноз: параноидная форма шизофрении. Прогноз был весьма неутешительным.
Была предпринята психотерапия, «психодинамически ориентированная»; это лечение проводилось различными психиатрами-психоаналитиками. Девушка, студентка колледжа, обладающая высоким интеллектом, издевалась над ними, высмеивала психоаналитические понятия и принципы, ставила психоаналитиков в такое положение, что им приходилось защищать самих себя, злила их; и они пришли к заключению, что она не поддается никакому лечению. Было рекомендовано лечение электрошоком, но от этого отказались и родственники и сама пациентка. (Отец, стоматолог, советовался по этому вопросу еще с двумя квалифицированными психотерапевтами, которые не рекомендовали электрошок, так как, по их мнению, этот метод не давал никаких гарантий на успех. В конце концов, и отец пациентки, и сама пациентка наотрез отказались от электрошока. Пациентка просто заявила: «Я не хочу, чтобы из мозгов делали яичницу-болтунью, нажимая на кнопку за 30 долларов».)
При встрече с пациенткой автор спросил, чего она хочет от него. Она заявила следующее: «У меня есть родственники, которые считают, что вы можете загипнотизировать меня до здравого смысла, как они это называют.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163
Автор медленно и серьезно ответил ему: «Вы совершенно правы». Его глаза сразу же закрылись, и у него возникло глубокое состояние транса. Автор попросил его вкратце дать обзор тех успехов, которые он сделал, и ему медленно зачитали отчет о предыдущей беседе. Пока он слушал, он медленно кивал головой в знак согласия.
Точно в час автор сказал пациенту: «Как вы и сказали, сейчас ровно час». Он проснулся, потянулся, зевнул и сказал: «На следующей неделе в это же время, не так ли?».
Такая встреча была назначена.
Когда он уходил из кабинета, он заметил: «Я читаю эту удивительную книгу. (Вынимает из кармана.) Не хотите прочесть ее, когда я кончу?» Его уверили, что это будет огромным удовольствием для автора.
Следующая встреча была самой обнадеживающей. Когда он вышел, он сказал: «Мне нравится беседовать с вами. Я теперь понимаю. В течение многих лет у меня подсознательно накапливалось неприязнь к жене только в одном отношении. Ее отец умер, когда она была еще ребенком, и ее мать поклялась, что заменит отца своей маленькой дочери. Она и была им. Да и сейчас тоже, а моя жена очень похожа на свою мать. Она дома ходит все время в брюках. И моих, и моего сына тоже. Во всех отношениях она ведет себя дома как мужчина. Но мы так подходили друг к другу во всех других отношениях, и мы так нежно любили друг друга, и она всегда решает все вопросы верно. Дело в том, что мне хотелось бы получить от нее разрешение решать так же, как решает она. Нет, неверно. Мне не нужно разрешение. Я хочу решать и заставить ее соглашаться со мной, потому что мое решение верно, вместо того, чтобы соглашаться с ее решениями, потому что они бывают такими, какие я тоже мог бы принять. Странно, но за три года я не говорил об этом ни разу со своим психоаналитиком. Мне интересно, почему я вам рассказал все это, хотя я так плохо думал о гипнозе. А в прошлое воскресенье я рассмеялся про себя. Моя жена заявила, что она повезет меня и детей на аттракцион, который я хотел посмотреть, и она знает об этом. Но я решил, что останусь дома и сказал ей об этом. Мне это очень понравилось. Стоило ради этого даже пропустить это развлечение. Я чувствовал себя счастливым маленьким мальчиком, который с успехом утвердил себя».
«Теперь, с вашего разрешения, я хочу… Нет, мне не нужно ваше разрешение, поскольку я решил сделать так и делал почти целую неделю. Вот что я делал. Первый день, когда я сел в машину, я намеренно вызвал у себя короткий приступ паники примерно через один-два квартала после дома, а потом спокойно ехал на работу. На следующий день я проехал немного дальше и вновь вызвал более короткий приступ паники, а потом ехал дальше. То же самое я делал, когда возвращался домой. У меня только должно оставаться достаточно времени для 4-5 приступов паники. Потом я покончу с этим. Но я не перестану ходить к вам. Мне нужно беседовать с вами хотя бы раз в неделю, если вы не возражаете. Я буду платить за это».
Терапия и дальше проходила таким же образом: сначала рассказ пациента о собственном поведении без каких-либо комментариев со стороны автора и общий разговор на различные, связанные с рассказом пациента темы. Таким образом, пациент брал ответственность за лечение на себя, делая это по-своему, со своей скоростью.
Он все еще продолжал посещать автора раз в неделю, иногда чисто на уровне общения, иногда для обсуждения поведения своих детей-подростков, но не как проблемы, а как отличия от своего поведения в том же возрасте. Его собственные затруднения исчезли, если говорить о каких-то затруднениях личности. То, что он хочет платить психиатру за свои неофициальные визиты, дает основание предположить, что где-то подсознательно этот пациент хочет получать гарантии для дружеских отношений с автором на долгий срок, который помог ему добиться удовлетворения чувства мужского превосходства, не заставлял его пройти через длительные, унизительные поиски лечения, а просто перенес всю ответственность за лечение на самого пациента и его подсознательный разум. Однако, по мере того, как проходит время, становится очевидным тот факт, что эти визиты станут как можно реже. Часто стали упоминаться планы на лето, а они сделают эти визиты неприемлемыми. Таким образом, его подсознательный разум сообщает автору о планируемом им завершении лечения. Но пока остается неизменным то, что он впадает в спонтанный транс на 5-10 минут, когда его часовой визит приближается к концу. В этом трансе он хранит молчание, и автор тоже.
Такие же терапевтические процедуры были использованы и в прошлом, конечно, не точно так же, но очень похожим образом. Один из пациентов, договариваясь о следующей встрече, всегда говорил, обосновывая свою просьбу о визите к врачу, такую фразу: «… так, чтобы я мог перезарядить свои батареи», имея в виду состояние транса, иногда приносящие пользу внушения, иногда просто транс. Другие пациенты вступают, казалось бы в ничего не значащий разговор, иногда прерывая его для транса. Таких терапевтических процедур было достаточно, чтобы добиться удовлетворительных результатов на долгий срок.
Второй рабочий эксперимент
Неожиданно возникла еще одна возможность проверить вышеописанный метод. 24-летняя девушка, которая страдала от визуальных и звуковых галлюцинаций, носящих характер преследования, проявляла такой антагонизм и агрессию по отношению к своим двум сестрам и родителям, что в 1961 году ее пришлось госпитализировать в психиатрическую клинику, где ей был поставлен диагноз: параноидная форма шизофрении. Прогноз был весьма неутешительным.
Была предпринята психотерапия, «психодинамически ориентированная»; это лечение проводилось различными психиатрами-психоаналитиками. Девушка, студентка колледжа, обладающая высоким интеллектом, издевалась над ними, высмеивала психоаналитические понятия и принципы, ставила психоаналитиков в такое положение, что им приходилось защищать самих себя, злила их; и они пришли к заключению, что она не поддается никакому лечению. Было рекомендовано лечение электрошоком, но от этого отказались и родственники и сама пациентка. (Отец, стоматолог, советовался по этому вопросу еще с двумя квалифицированными психотерапевтами, которые не рекомендовали электрошок, так как, по их мнению, этот метод не давал никаких гарантий на успех. В конце концов, и отец пациентки, и сама пациентка наотрез отказались от электрошока. Пациентка просто заявила: «Я не хочу, чтобы из мозгов делали яичницу-болтунью, нажимая на кнопку за 30 долларов».)
При встрече с пациенткой автор спросил, чего она хочет от него. Она заявила следующее: «У меня есть родственники, которые считают, что вы можете загипнотизировать меня до здравого смысла, как они это называют.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163