Несмотря на это, я предпочитаю людей порядочных - поджигателям-поповичам. Семинарский пучок есть искусственно и тщательно приготовленная свинья.
Простите - увлекся любимой темой. Но порядочность не есть положение, а только отрицание всего непорядочного. Не ругатель, не рыгатель, не вор, не пьяница - не забудьте, что нуль лучше и несомненнее всего другого выполняет все эти условия. Не думаю, чтобы князь Андрей был приятным сожителем, собеседником и т. д., но всего менее он герой, способный представлять нить, на которую поддевают внимание читателя. Разве Гектор и Дон-Кихот не порядочные люди? А между тем они нечто и другое, во имя чего они интересны. Тут-то есть в деле искусства своя порядочность. Гомер и Сервантес могли бы сделать главными героями и Тирсита и Санчо Пансо, но не сделали бы той ошибки, в которую я впал в моих "Военных записках" {4}. Я вздумал группировать события рассказа около человека-нуля-героя. Это неисполнимо. Нельзя на белой бумаге писать водой. Пока князь Андрей был дома, где его порядочность была подвигом, рядом с пылким старцем-отцом и дурой женой, он был интересен, а когда он вышел туда, где надо что-либо делать, то Васька Денисов далеко заткнул его за пояс. Мне кажется, что я нашел ахиллову пяту романа, а впрочем, кто его знает.
У меня лично никогда не было к талантам писателей ничего, кроме любви и глубокой симпати Я говорю, как старый столяр говорит молодому: "Отчего фанерка дует и не пристает к дереву". А быть может, и старый столяр врет.
Вчера уехал от нас Борисов, прогостив 4 дня. 22 июля у нас бал. На Вас плоха надежда, но если бы милейшая Татьяна Андреевна осчастливила наш день - это было бы ух как хорошо.
Хлеба и сено у нас далеко ниже посредственного, но это не мешает мне быть совершенно счастливым и довольным в нашем тихом уголке. У нас с женой день так полон заботами и хлопотами, что не видишь и не замечаешь, как докатываешься до вечернего самовара.
Уставная грамота наша написана к обоюдному удовольствию - и слава богу, теперь можно тихонько катиться под ту гору, внизу которой ожидает трехаршинная ямка. Надо сказать, что когда оглянешься назад, мало хорошего, а что и было, то куплено неподценно дорого.
Поцелуйте за меня ручку у Вашей красавицы-хозяйки и пожелайте ей от меня всего, всего лучшего. Жена обоим Вам крепко жмет руку и просит засвидетельствовать тетеньке наш общий и низкий поклон. Хоть бы Софья Андреевна заставила Вас когда-нибудь черкнуть мне 2 слова. Вы такой мастер писать, не все же ловить баранов под ляжку.
Ваш А. Фет.
22
Г. Орел. Степановка, 15 июня <1867 г. >.
Edel sei der Mensch,
Hillreich und gut!
Denn das unterschcidet ihn
Von alien Wescn, die wir kennen {1}.
Вот гимн! Вот Гете! Выше этого не пойдет религия человека, и действительность не перестанет с этим враждовать. Какой Вы недобрый, что не черкнете мне в Орел словечка, хотя отлично знаете, что едва ли есть человек способный Вас оценить полнее меня. Это не фраза, а правда. Мне дороже всего кремень, как ты его ни поверни и ни ударь, все-таки из него искры, а не ореховая скорлупа. Мне все проповедуют: "Надо, мол, людей брать, как они есть". Прекрасно, господа, но ведь и я человек и меня, в таком случае надо брать, каков - "Фелица, я развратен" {2}. Вас не надуешь, и слава богу. <...>
Читали Вы пресловутый "Дым"? {3} У меня одна мерка. Не художественно? - не спокойно? - дрянь, форма? Сам с ноготь, борода с локоть. Борода состоит из брани всего русского, в минуту, когда в России все стараются быть русскими. А тут и труженик честный _посредник_ представлен жалким дураком, потому что не знает города Нанси. В России-де все гадко и глупо и _все надо_ гнуть насильно и на иностранный манер. На этом основании и дурак Литвинов _изучил_ иностранную агрономию, чтобы ему, дураку, _применять_ ее в своем имении. Ясно, осел. Не все ли это равно, что под русскую брыкуху запрягать паровоз? Этого мало. Между всеми русскими негодяями и дураками оказывается порядочный герой, истосковавшийся по аристократическому кругу, который будто бы презирает, и бросающий женщину, которую будто бы уважает и любит, только из-за того, что нанюхался волос женщины, которую с детства знает и признает окончательно для себя непригодной. Мало того, этому краеугольному камню русских и порядочных людей (в глазах автора) ни разу и на ум не пришло, что женщина, которую он сманывает, жена другого - имя которого она носит и т. д. Неужели это прогресс? Мужики за это оглоблей бьют. Порядочные люди борются, насколько сил хватает, а жулики-прогрессисты об этом не думают.
В чем же, спрашивается, _гражданский подвиг_ рассказа (литературный - в уродстве и несообразности целого)? Очевидно, что главная цель умилостивить героев "Русского слова" и тому подобных, которые так взъелись на автора за "Отцов и детей" {4}. Эта цель достигнута, к стыду автора. Вот почему мне грустно, и я не пишу к Тургеневу. Что я буду писать? И в том и в другом случае я вижу один и тот же мотив - эгоистическое чесание (извините за выражение) избалованного пупка. Но, по-моему, так не должен жить человек, кто бы он ни был. Этим не растет ни народ, ни государство, ни общество. А наша дура критика сидит разиня рот и не понимает, в чем дело. Но довольно об этом.
Неужели мы за все лето не увидимся? Как вы живете-можете? Что прелестная Софья Андреевна, которой мы оба с женой земно кланяемся? Что тетенька Татьяна Александровна? Что рояль, настроили ли? Дьяков, говорят, вернулся. Мы сидим безо ржи окончательно, да, кажется, я буду без яровой пшеницы, и мои кони могут зимой играть на лире. Травы отвратительны.
Не слыхали ли чего о Московско-Курской чугунке? Неужели и до Тулы не пойдет она в этом году? Право, пора. Кажется, ты более заботишься о прогрессе на словах, чем на деле.
Что издание Вашего романа? Я первый его покупатель. Я все строюсь, то есть все исправляю чужие грехи, и уже дошел до того, что чувствую страх при виде топора и лопатки каменщика. Хуже гильотины. Неужели вы не обрадуете меня строчкой?
Крепко жму Вашу руку.
А. Фет.
Все сказанное о "Дыме" я не говорил бы, если бы не было внушительного тона. Если бы автор просто рассказывал, я бы сказал: "Да! и это бывает". Мало ли что бывает на свете. Но когда мне бессовестного глупца рекомендуют в идеалы для подражания, тогда я низко кланяюсь и говорю: "Что же! Дай бог Вам, но только не мне". Человек только потому не зверь, что он человек, и эгоизма проповедовать нечего, когда его ежедневно трубой легионов архангелов проповедует природа.
Можно проповедовать воздержание, любовь ко врагу и самопожертвование, и некоторые делали это с большим успехом, но что значат слова: "Старайся ежедневно как можно плотнее и повкуснее пообедать, а в голодный год вдвое?" {5}
Der Herr говорит в прологе "Фауста" предстоящему дьяволу, клевещущему на природу человека (следовательно, на творца этой природы):
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
Простите - увлекся любимой темой. Но порядочность не есть положение, а только отрицание всего непорядочного. Не ругатель, не рыгатель, не вор, не пьяница - не забудьте, что нуль лучше и несомненнее всего другого выполняет все эти условия. Не думаю, чтобы князь Андрей был приятным сожителем, собеседником и т. д., но всего менее он герой, способный представлять нить, на которую поддевают внимание читателя. Разве Гектор и Дон-Кихот не порядочные люди? А между тем они нечто и другое, во имя чего они интересны. Тут-то есть в деле искусства своя порядочность. Гомер и Сервантес могли бы сделать главными героями и Тирсита и Санчо Пансо, но не сделали бы той ошибки, в которую я впал в моих "Военных записках" {4}. Я вздумал группировать события рассказа около человека-нуля-героя. Это неисполнимо. Нельзя на белой бумаге писать водой. Пока князь Андрей был дома, где его порядочность была подвигом, рядом с пылким старцем-отцом и дурой женой, он был интересен, а когда он вышел туда, где надо что-либо делать, то Васька Денисов далеко заткнул его за пояс. Мне кажется, что я нашел ахиллову пяту романа, а впрочем, кто его знает.
У меня лично никогда не было к талантам писателей ничего, кроме любви и глубокой симпати Я говорю, как старый столяр говорит молодому: "Отчего фанерка дует и не пристает к дереву". А быть может, и старый столяр врет.
Вчера уехал от нас Борисов, прогостив 4 дня. 22 июля у нас бал. На Вас плоха надежда, но если бы милейшая Татьяна Андреевна осчастливила наш день - это было бы ух как хорошо.
Хлеба и сено у нас далеко ниже посредственного, но это не мешает мне быть совершенно счастливым и довольным в нашем тихом уголке. У нас с женой день так полон заботами и хлопотами, что не видишь и не замечаешь, как докатываешься до вечернего самовара.
Уставная грамота наша написана к обоюдному удовольствию - и слава богу, теперь можно тихонько катиться под ту гору, внизу которой ожидает трехаршинная ямка. Надо сказать, что когда оглянешься назад, мало хорошего, а что и было, то куплено неподценно дорого.
Поцелуйте за меня ручку у Вашей красавицы-хозяйки и пожелайте ей от меня всего, всего лучшего. Жена обоим Вам крепко жмет руку и просит засвидетельствовать тетеньке наш общий и низкий поклон. Хоть бы Софья Андреевна заставила Вас когда-нибудь черкнуть мне 2 слова. Вы такой мастер писать, не все же ловить баранов под ляжку.
Ваш А. Фет.
22
Г. Орел. Степановка, 15 июня <1867 г. >.
Edel sei der Mensch,
Hillreich und gut!
Denn das unterschcidet ihn
Von alien Wescn, die wir kennen {1}.
Вот гимн! Вот Гете! Выше этого не пойдет религия человека, и действительность не перестанет с этим враждовать. Какой Вы недобрый, что не черкнете мне в Орел словечка, хотя отлично знаете, что едва ли есть человек способный Вас оценить полнее меня. Это не фраза, а правда. Мне дороже всего кремень, как ты его ни поверни и ни ударь, все-таки из него искры, а не ореховая скорлупа. Мне все проповедуют: "Надо, мол, людей брать, как они есть". Прекрасно, господа, но ведь и я человек и меня, в таком случае надо брать, каков - "Фелица, я развратен" {2}. Вас не надуешь, и слава богу. <...>
Читали Вы пресловутый "Дым"? {3} У меня одна мерка. Не художественно? - не спокойно? - дрянь, форма? Сам с ноготь, борода с локоть. Борода состоит из брани всего русского, в минуту, когда в России все стараются быть русскими. А тут и труженик честный _посредник_ представлен жалким дураком, потому что не знает города Нанси. В России-де все гадко и глупо и _все надо_ гнуть насильно и на иностранный манер. На этом основании и дурак Литвинов _изучил_ иностранную агрономию, чтобы ему, дураку, _применять_ ее в своем имении. Ясно, осел. Не все ли это равно, что под русскую брыкуху запрягать паровоз? Этого мало. Между всеми русскими негодяями и дураками оказывается порядочный герой, истосковавшийся по аристократическому кругу, который будто бы презирает, и бросающий женщину, которую будто бы уважает и любит, только из-за того, что нанюхался волос женщины, которую с детства знает и признает окончательно для себя непригодной. Мало того, этому краеугольному камню русских и порядочных людей (в глазах автора) ни разу и на ум не пришло, что женщина, которую он сманывает, жена другого - имя которого она носит и т. д. Неужели это прогресс? Мужики за это оглоблей бьют. Порядочные люди борются, насколько сил хватает, а жулики-прогрессисты об этом не думают.
В чем же, спрашивается, _гражданский подвиг_ рассказа (литературный - в уродстве и несообразности целого)? Очевидно, что главная цель умилостивить героев "Русского слова" и тому подобных, которые так взъелись на автора за "Отцов и детей" {4}. Эта цель достигнута, к стыду автора. Вот почему мне грустно, и я не пишу к Тургеневу. Что я буду писать? И в том и в другом случае я вижу один и тот же мотив - эгоистическое чесание (извините за выражение) избалованного пупка. Но, по-моему, так не должен жить человек, кто бы он ни был. Этим не растет ни народ, ни государство, ни общество. А наша дура критика сидит разиня рот и не понимает, в чем дело. Но довольно об этом.
Неужели мы за все лето не увидимся? Как вы живете-можете? Что прелестная Софья Андреевна, которой мы оба с женой земно кланяемся? Что тетенька Татьяна Александровна? Что рояль, настроили ли? Дьяков, говорят, вернулся. Мы сидим безо ржи окончательно, да, кажется, я буду без яровой пшеницы, и мои кони могут зимой играть на лире. Травы отвратительны.
Не слыхали ли чего о Московско-Курской чугунке? Неужели и до Тулы не пойдет она в этом году? Право, пора. Кажется, ты более заботишься о прогрессе на словах, чем на деле.
Что издание Вашего романа? Я первый его покупатель. Я все строюсь, то есть все исправляю чужие грехи, и уже дошел до того, что чувствую страх при виде топора и лопатки каменщика. Хуже гильотины. Неужели вы не обрадуете меня строчкой?
Крепко жму Вашу руку.
А. Фет.
Все сказанное о "Дыме" я не говорил бы, если бы не было внушительного тона. Если бы автор просто рассказывал, я бы сказал: "Да! и это бывает". Мало ли что бывает на свете. Но когда мне бессовестного глупца рекомендуют в идеалы для подражания, тогда я низко кланяюсь и говорю: "Что же! Дай бог Вам, но только не мне". Человек только потому не зверь, что он человек, и эгоизма проповедовать нечего, когда его ежедневно трубой легионов архангелов проповедует природа.
Можно проповедовать воздержание, любовь ко врагу и самопожертвование, и некоторые делали это с большим успехом, но что значат слова: "Старайся ежедневно как можно плотнее и повкуснее пообедать, а в голодный год вдвое?" {5}
Der Herr говорит в прологе "Фауста" предстоящему дьяволу, клевещущему на природу человека (следовательно, на творца этой природы):
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78