Совсем неплохая идея. Может, и день этот не такой уж плохой.
* * *
Киль, Германия
Герхарду Борману казалось, что он тонет в зыбучих песках.
Он бегал по очереди то к Сьюссу, то к Мирбах, которые просчитывали на компьютере всё новые сценарии – но всё с тем же фатальным исходом. Он сделал несколько попыток дозвониться до Сигура Йохансона, но тщетно. Он связался с его секретаршей в НТНУ, но ему сказали, что доктор в отъезде и в институте не появится. Его освободили от лекций из-за другой работы, явно по заданию правительства.
Борман приблизительно представлял себе, что это была за работа. Он звонил Йохансону домой, потом снова на мобильный. Никакого ответа.
Потом он ещё раз переговорил со Сьюссом.
– Что касается секретности: если мы и дальше будем сохранять всё в тайне, а дело придёт к эффекту Стореджиа, то нам такого намажут на хлеб, что не проглотишь.
– Ну хорошо, – Сьюсс потёр глаза. – Ты прав. Тогда обратимся в министерство науки и развития и в органы защиты природы.
– В Осло?
– И в Берлин. И в Копенгаген. И в Амстердам. Ах, да, ещё Лондон. Я ничего не упустил?
– Рейкьявик. – Борман вздохнул. – О, боже мой. Ладно, так и сделаем.
Сьюсс смотрел из окна своего кабинета. Отсюда был виден кильский фьорд. Мощные краны, работающие на разгрузке кораблей, конторы и бункеры. Контуры эсминца расплывались в серой хмари.
– А что твой симулятор говорит про Киль? – спросил Борман. Странно, что об этом он ещё ни разу не подумал. Здесь, так близко у воды.
– Может обойтись.
– Хоть какое-то утешение.
– И всё же попробуй дозвониться до Йохансона. Не оставляй попыток.
Борман кивнул и вышел.
* * *
Deep Rover, норвежский континентальный склон
Когда Эдди включил шесть наружных прожекторов, они высветили область радиусом метров в двадцать пять. Никаких твёрдых структур не просматривалось. Стоун жмурился после долгого пребывания в темноте. Батискаф опускался сквозь занавес из мерцающих жемчужин.
Стоун подался вперёд.
– Что это такое? – спросил он. – Где же дно?
Потом он понял, что это поднимались пузырьки газа. Они пробивались к поверхности – одни мелкие, вытягивающиеся цепочками, другие крупные, петляющие.
Эхолот-сонар продолжал издавать характерный свист и клики. Эдди, нахмурив брови, контролировал показания приборов – о состоянии батарей, о внутренней и наружной температуре, о запасе кислорода, давлении в кабине и так далее – и затем вызвал данные наружных датчиков.
– Мои поздравления, – злобно прорычал он. – Это метан.
Жемчужный занавес стал плотнее. Эдди отцепил два стальных балласта и накачал в танки воздуха, чтобы привести батискаф в стабильное положение. После этого они должны были зависнуть на достигнутом уровне, однако продолжали падать.
– Что за чёрт!
В свете прожекторов под ними показалось дно. Оно приближалось быстрее, чем следовало. Стоун бегло оглядел щели и ямы дна, потом видимость снова перекрыли пузыри. Эдди чертыхался и продолжал вытеснять из танков воду.
– Что же случилось? – спросил Стоун. – У нас проблемы с подкачкой?
– Думаю, причина в газе. Мы очутились внутри прорыва газа.
– Вот чёрт.
– Только спокойно.
Пилот включил винт. Лодка стала двигаться сквозь цепочки пузырьков вперёд. Стоун почувствовал себя как в мягко замедляющемся лифте. Он поискал взглядом глубиномер. Батискаф продолжал падать, но уже медленнее. Тем не менее, они на большой скорости шли ко дну. Ещё немного – и они ударятся.
Он закусил губу и предоставил Эдди действовать самостоятельно. В таких ситуациях вреднее всего донимать пилота советами. Стоун видел, что пузыри становились всё крупнее, завеса из пузырьков плотнее, а то, что было дном, медленно опрокинулось набок. Правый полоз скрылся в бурлящей пене, и батискаф лёг на бок.
Стоун перестал дышать.
Потом они проскочили этот провал. Теперь морское дно лежало под ними спокойно. Лодка даже начала подниматься вверх. Эдди без особой спешки напустил в танки немного воды, батискаф выровнялся и завис вплотную над склоном.
Теперь они находились в точности над тем местом, где Стоун установил когда-то фабрику, и шли со скоростью два узла.
– Другого мы и не ждали, верно? – ухмыльнулся пилот.
– Без паники, – сказал Стоун.
– Без паники? Когда море воняет хуже клоаки? Но вам непременно нужно было спуститься.
Стоун не удостоил его ответа. Он натянулся как струна и высматривал хоть какие-нибудь следы гидрата, но его не было, а черви попадались на глаза лишь единичные. На дне лежала большая плоская рыба, похожая на камбалу. При их приближении она вяло всплыла, подняв немного мути, и удалилась за пределы света.
Это было как-то нереально – сидеть в кресле, когда на каждый квадратный сантиметр акриловой оболочки давит столб воды весом в центнер. Всё в этой ситуации было искусственно. Освещённая зона плато с колеблющимися тенями, чернота по ту сторону, автоматически поддерживаемое внутреннее давление, воздух для дыхания, бесперебойно поступающий из баллонов.
Ничто здесь, внизу, не располагало человека оставаться дольше необходимого.
У Стоуна язык прилип к нёбу. Он вспомнил, что несколько часов перед погружением они ничего не пили. На всякий случай на борту были специальные фляжки, если вдруг станет невтерпёж, но каждому, кто погружается в батискафе, настоятельно рекомендуется опорожнить пузырь, чтобы он подольше оставался пустым. С раннего утра они с Эдди съели только по бутерброду с ореховым маслом, по плитке шоколада и пару галет. Пища ныряльщика. Сытная, питательная и сухая, как песок Сахары.
Он попытался расслабиться. Эдди передал на «Торвальдсон» короткое сообщение. То и дело они видели моллюсков или морские звёзды.
– Удивительно, правда? – сказал пилот. – Мы глубже девятисот метров, тьма хоть выколи глаза, а тем не менее эту область называют зоной остаточного света.
– Разве не бывает таких мест, где вода прозрачна настолько, что свет проникает на тысячу метров? – спросил Стоун.
– Конечно. Но человеческий глаз не в состоянии его зафиксировать. Начиная от ста–ста пятидесяти метров для нашего брата уже абсолютно темно. Когда-нибудь приходилось опускаться глубже тысячи метров?
– Нет. А вам?
– Несколько раз. – Эдди пожал плечами. – Так же темно, как здесь. А я предпочитаю быть там, где светло.
– Что, не хватает честолюбия для глубоководных погружений?
– А зачем? Жак Пикар дошёл до глубины 10 740 метров. Это было мировое достижение, но вряд ли там есть на что посмотреть.
– Пардон, – сказал Стоун. – Но разве Пикар опустился не на 11 340 метров?
– Я знаю, – Эдди засмеялся, – именно эта цифра значится во всех учебниках, но она ошибочна. Причина в измерительном приборе. Он был откалиброван в Швейцарии, в пресной воде. Понимаете?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242
* * *
Киль, Германия
Герхарду Борману казалось, что он тонет в зыбучих песках.
Он бегал по очереди то к Сьюссу, то к Мирбах, которые просчитывали на компьютере всё новые сценарии – но всё с тем же фатальным исходом. Он сделал несколько попыток дозвониться до Сигура Йохансона, но тщетно. Он связался с его секретаршей в НТНУ, но ему сказали, что доктор в отъезде и в институте не появится. Его освободили от лекций из-за другой работы, явно по заданию правительства.
Борман приблизительно представлял себе, что это была за работа. Он звонил Йохансону домой, потом снова на мобильный. Никакого ответа.
Потом он ещё раз переговорил со Сьюссом.
– Что касается секретности: если мы и дальше будем сохранять всё в тайне, а дело придёт к эффекту Стореджиа, то нам такого намажут на хлеб, что не проглотишь.
– Ну хорошо, – Сьюсс потёр глаза. – Ты прав. Тогда обратимся в министерство науки и развития и в органы защиты природы.
– В Осло?
– И в Берлин. И в Копенгаген. И в Амстердам. Ах, да, ещё Лондон. Я ничего не упустил?
– Рейкьявик. – Борман вздохнул. – О, боже мой. Ладно, так и сделаем.
Сьюсс смотрел из окна своего кабинета. Отсюда был виден кильский фьорд. Мощные краны, работающие на разгрузке кораблей, конторы и бункеры. Контуры эсминца расплывались в серой хмари.
– А что твой симулятор говорит про Киль? – спросил Борман. Странно, что об этом он ещё ни разу не подумал. Здесь, так близко у воды.
– Может обойтись.
– Хоть какое-то утешение.
– И всё же попробуй дозвониться до Йохансона. Не оставляй попыток.
Борман кивнул и вышел.
* * *
Deep Rover, норвежский континентальный склон
Когда Эдди включил шесть наружных прожекторов, они высветили область радиусом метров в двадцать пять. Никаких твёрдых структур не просматривалось. Стоун жмурился после долгого пребывания в темноте. Батискаф опускался сквозь занавес из мерцающих жемчужин.
Стоун подался вперёд.
– Что это такое? – спросил он. – Где же дно?
Потом он понял, что это поднимались пузырьки газа. Они пробивались к поверхности – одни мелкие, вытягивающиеся цепочками, другие крупные, петляющие.
Эхолот-сонар продолжал издавать характерный свист и клики. Эдди, нахмурив брови, контролировал показания приборов – о состоянии батарей, о внутренней и наружной температуре, о запасе кислорода, давлении в кабине и так далее – и затем вызвал данные наружных датчиков.
– Мои поздравления, – злобно прорычал он. – Это метан.
Жемчужный занавес стал плотнее. Эдди отцепил два стальных балласта и накачал в танки воздуха, чтобы привести батискаф в стабильное положение. После этого они должны были зависнуть на достигнутом уровне, однако продолжали падать.
– Что за чёрт!
В свете прожекторов под ними показалось дно. Оно приближалось быстрее, чем следовало. Стоун бегло оглядел щели и ямы дна, потом видимость снова перекрыли пузыри. Эдди чертыхался и продолжал вытеснять из танков воду.
– Что же случилось? – спросил Стоун. – У нас проблемы с подкачкой?
– Думаю, причина в газе. Мы очутились внутри прорыва газа.
– Вот чёрт.
– Только спокойно.
Пилот включил винт. Лодка стала двигаться сквозь цепочки пузырьков вперёд. Стоун почувствовал себя как в мягко замедляющемся лифте. Он поискал взглядом глубиномер. Батискаф продолжал падать, но уже медленнее. Тем не менее, они на большой скорости шли ко дну. Ещё немного – и они ударятся.
Он закусил губу и предоставил Эдди действовать самостоятельно. В таких ситуациях вреднее всего донимать пилота советами. Стоун видел, что пузыри становились всё крупнее, завеса из пузырьков плотнее, а то, что было дном, медленно опрокинулось набок. Правый полоз скрылся в бурлящей пене, и батискаф лёг на бок.
Стоун перестал дышать.
Потом они проскочили этот провал. Теперь морское дно лежало под ними спокойно. Лодка даже начала подниматься вверх. Эдди без особой спешки напустил в танки немного воды, батискаф выровнялся и завис вплотную над склоном.
Теперь они находились в точности над тем местом, где Стоун установил когда-то фабрику, и шли со скоростью два узла.
– Другого мы и не ждали, верно? – ухмыльнулся пилот.
– Без паники, – сказал Стоун.
– Без паники? Когда море воняет хуже клоаки? Но вам непременно нужно было спуститься.
Стоун не удостоил его ответа. Он натянулся как струна и высматривал хоть какие-нибудь следы гидрата, но его не было, а черви попадались на глаза лишь единичные. На дне лежала большая плоская рыба, похожая на камбалу. При их приближении она вяло всплыла, подняв немного мути, и удалилась за пределы света.
Это было как-то нереально – сидеть в кресле, когда на каждый квадратный сантиметр акриловой оболочки давит столб воды весом в центнер. Всё в этой ситуации было искусственно. Освещённая зона плато с колеблющимися тенями, чернота по ту сторону, автоматически поддерживаемое внутреннее давление, воздух для дыхания, бесперебойно поступающий из баллонов.
Ничто здесь, внизу, не располагало человека оставаться дольше необходимого.
У Стоуна язык прилип к нёбу. Он вспомнил, что несколько часов перед погружением они ничего не пили. На всякий случай на борту были специальные фляжки, если вдруг станет невтерпёж, но каждому, кто погружается в батискафе, настоятельно рекомендуется опорожнить пузырь, чтобы он подольше оставался пустым. С раннего утра они с Эдди съели только по бутерброду с ореховым маслом, по плитке шоколада и пару галет. Пища ныряльщика. Сытная, питательная и сухая, как песок Сахары.
Он попытался расслабиться. Эдди передал на «Торвальдсон» короткое сообщение. То и дело они видели моллюсков или морские звёзды.
– Удивительно, правда? – сказал пилот. – Мы глубже девятисот метров, тьма хоть выколи глаза, а тем не менее эту область называют зоной остаточного света.
– Разве не бывает таких мест, где вода прозрачна настолько, что свет проникает на тысячу метров? – спросил Стоун.
– Конечно. Но человеческий глаз не в состоянии его зафиксировать. Начиная от ста–ста пятидесяти метров для нашего брата уже абсолютно темно. Когда-нибудь приходилось опускаться глубже тысячи метров?
– Нет. А вам?
– Несколько раз. – Эдди пожал плечами. – Так же темно, как здесь. А я предпочитаю быть там, где светло.
– Что, не хватает честолюбия для глубоководных погружений?
– А зачем? Жак Пикар дошёл до глубины 10 740 метров. Это было мировое достижение, но вряд ли там есть на что посмотреть.
– Пардон, – сказал Стоун. – Но разве Пикар опустился не на 11 340 метров?
– Я знаю, – Эдди засмеялся, – именно эта цифра значится во всех учебниках, но она ошибочна. Причина в измерительном приборе. Он был откалиброван в Швейцарии, в пресной воде. Понимаете?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242