Он проехал мимо, не останавливаясь. Он сказал себе, что это просто совпадение, что, если бы копы ждали именно его, они бы не поставили машину так, чтобы ее было видно издалека. Но рисковать Лэнси не стал.
Он уничтожил фальшивые документы на имя Марвина Паттерсона и стал Фрэнком Шоу. Он поменял номера на машине, поставив те, которые он украл несколько месяцев назад.
Пусть что угодно говорят о реабилитации бывших заключенных, ни один коп, ни один судья, ни один обыкновенный законопослушный гражданин не удостоит бывшего преступника доверием. Можно клясться на Библии, что вы изменились, вам все равно никто не поверит. Вы можете умолять дать вам возможность показать себя с лучшей стороны. Вы можете пообещать стать достойным членом общества, это все не имеет значения. Никто не даст вам второго шанса. Ни закон, ни общество, ни женщины.
Особенно женщины. Они могут заниматься с вами сексом, вытворять в постели что угодно, но, если речь пойдет об уголовном прошлом, все. Они сразу становятся слишком разборчивыми. Они тут же вас бросают. Ну скажите, разве это справедливо?
Только не для Лэнси. Но как бы там ни было – таковы правила игры. Лэнси попытался измениться, чтобы стать таким, как все. Он стал лучше одеваться, обращался с женщинами как джентльмен и старался говорить правильно.
Но пока его усилия не увенчались заметным успехом. У него были многообещающие перспективы, но отношения с женщинами не складывались. Казалось, только дамы видели на нем незримое клеймо.
Лэнси Рэю Фишеру никак не удавалось заставить их полюбить себя и добиться их уважения. Его собственная мать презирала его и не любила.
22
– Мы понимаем, что это неожиданное приглашение, но надеемся, что ты поужинаешь с нами.
Пэрис перевела взгляд с Дина на Гэвина. За прошедшие семь лет мальчик стал высоким, гибким и красивым. Его волосы немного потемнели, черты лица определились, но она все равно сразу бы его узнала.
– Ты мне, конечно, не поверишь, и это звучит банально, но я просто потрясена, что ты такой взрослый. – Пэрис взяла руку Мэллоя-младшего в свои ладони. – Я так рада снова видеть тебя, Гэвин.
Со смешанным чувством неловкости и смущения он пробормотал:
– Я тоже рад видеть вас, мисс Гибсон.
– В девятилетнем возрасте ты мог называть меня мисс Гибсон, но теперь, когда ты меня так называешь, я кажусь себе столетней старухой. Пожалуйста, говори мне «ты» и называй меня Пэрис. Договорились?
– Договорились.
– Так как насчет ужина? – снова спросил Дин.
– Я уже начала кое-что готовить.
Он выжидательно поднял бровь и посмотрел на нее так, что ей ничего не оставалось, как предложить им остаться.
– Там хватит на всех, если вы с Гэвином не возражаете поужинать у меня.
– Это будет приятное разнообразие. – Дин подтолкнул Гэвина через порог. – И чем ты нас будешь кормить?
– Ты вынудил меня поделиться с вами моим ужином, а теперь еще и привередничаешь?
– Я согласен на все, кроме ливера и брюквы.
– Я готовлю спагетти со свиной вырезкой и овощами. Никакой брюквы.
– У меня уже слюнки потекли. Чем мы можем помочь?
– Ну… – Пэрис вдруг растерялась. Она так давно не принимала гостей, что уже забыла, как это делается. – Мы могли бы что-нибудь выпить.
– Звучит неплохо.
– Есть бутылка вина… – Пэрис махнула рукой в сторону кухни.
– Тогда веди нас, – шутливо-напыщенно произнес Дин. В кухне она вручила ему бутылку «Шардоне» и штопор, пока сама наливала для Гэвина кока-колу со льдом. Дину показалось, что он у себя дома. Пэрис и Гэвин чувствовали себя более неловко.
– В гостиной есть CD-плеер, – сказала она Гэвину, – только едва ли у меня найдется музыка, которая будет тебе по вкусу.
– Мне нравится то, что ты выбираешь для своей программы. Я иногда ее слушаю.
Довольная этим, Пэрис объяснила, где стоит плеер. Как только Гэвин вышел и уже не мог ее слышать, она спросила:
– Как думаешь, сказать что-нибудь о его ужасном синяке или лучше промолчать?
– Ничего не говори.
Трудно было не заметить огромный синяк и припухлость под левым глазом Гэвина. Разумеется, Пэрис интересовало, где парень обзавелся таким страшным на вид украшением. Но Дин явно не хотел говорить об этом, так что Пэрис сменила тему разговора. Она поинтересовалась, как прошел разговор Кертиса и Гэвина.
– Кертис сказал, что Гэвин говорил ему то же самое, что и мне. Они с Джейни поссорились, и мой сын провел остаток вечера с приятелями. Больше он девушку не видел.
– Кертис ему верит?
– Наш детектив отвечает уклончиво. Кертис не задержал Гэвина, и это хорошо. И потом, у Валентино голос зрелого мужчины. Не думаю, что Гэвин сумел бы так разговаривать, даже если бы попытался. Да и где бы Гэвин стал держать заложницу? Ему бы пришлось убить ее в первый же вечер. Господи! Ты только послушай, что я говорю.
Дин вцепился в край стола и уставился на бутылку вина.
– Гэвин не имеет никакого отношения к исчезновению Джейни. Я просто знаю это, Дин, – сказала Пэрис.
– Я тоже не считаю его виновным. Но я бы никогда не догадался и обо всем остальном. Несколько обескураживающим – и это еще мягко сказано – стало для меня осознание того, что мой сын ведет тайную жизнь.
– В некоторой степени это свойственно всем подросткам, не так ли?
– Полагаю, что так, но я очень облегчил сыну задачу. Я искренне хотел, чтобы ему понравилось жить в моем доме, поэтому ослабил дисциплину. Не то чтобы я не обращал на него внимания, но я был недостаточно строгим и требовательным, а следовало бы. Гэвин этим воспользовался. – Дин повернулся к Пэрис. – Я долго учился психологии и должен был заметить, что меня обманывают, правда?
В этот момент из гостиной донесся голос Гэвина:
– Род Стюарт подойдет?
– Вполне, – откликнулась Пэрис, а потом обратилась к Дину: – Перестань так мучить себя. Долг ребенка испытывать терпение родителей и обманывать их при случае. А что касается правил дисциплины, то книги очень отличаются от реальной жизни.
– Но почему так трудно жить правильно? Пэрис негромко рассмеялась:
– Если бы все было так просто, если бы поведение всех детей укладывалось в одну-единственную схему, то сколько бы так называемых экспертов остались бы без работы. Что бы они обсуждали на различных ток-шоу? Ты только подумай о хаосе, я даже не говорю об экономическом кризисе, который бы создали послушные, хорошо воспитанные дети.
Добившись того, что Дин улыбнулся, Пэрис стала серьезной.
– Я не говорю, что тебе не о чем волноваться, Дин. Но подумай о том, что все произошедшее пошло только на пользу вашим отношениям. Гэвин мог скатиться на самое дно, а теперь с ним все будет хорошо.
Дин налил вино в два высоких бокала и протянул один ей.
– Мы можем на это надеяться. – Мэллой улыбнулся, и они чокнулись.
Отпив глоток, Пэрис посмотрела на него поверх своего бокала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107
Он уничтожил фальшивые документы на имя Марвина Паттерсона и стал Фрэнком Шоу. Он поменял номера на машине, поставив те, которые он украл несколько месяцев назад.
Пусть что угодно говорят о реабилитации бывших заключенных, ни один коп, ни один судья, ни один обыкновенный законопослушный гражданин не удостоит бывшего преступника доверием. Можно клясться на Библии, что вы изменились, вам все равно никто не поверит. Вы можете умолять дать вам возможность показать себя с лучшей стороны. Вы можете пообещать стать достойным членом общества, это все не имеет значения. Никто не даст вам второго шанса. Ни закон, ни общество, ни женщины.
Особенно женщины. Они могут заниматься с вами сексом, вытворять в постели что угодно, но, если речь пойдет об уголовном прошлом, все. Они сразу становятся слишком разборчивыми. Они тут же вас бросают. Ну скажите, разве это справедливо?
Только не для Лэнси. Но как бы там ни было – таковы правила игры. Лэнси попытался измениться, чтобы стать таким, как все. Он стал лучше одеваться, обращался с женщинами как джентльмен и старался говорить правильно.
Но пока его усилия не увенчались заметным успехом. У него были многообещающие перспективы, но отношения с женщинами не складывались. Казалось, только дамы видели на нем незримое клеймо.
Лэнси Рэю Фишеру никак не удавалось заставить их полюбить себя и добиться их уважения. Его собственная мать презирала его и не любила.
22
– Мы понимаем, что это неожиданное приглашение, но надеемся, что ты поужинаешь с нами.
Пэрис перевела взгляд с Дина на Гэвина. За прошедшие семь лет мальчик стал высоким, гибким и красивым. Его волосы немного потемнели, черты лица определились, но она все равно сразу бы его узнала.
– Ты мне, конечно, не поверишь, и это звучит банально, но я просто потрясена, что ты такой взрослый. – Пэрис взяла руку Мэллоя-младшего в свои ладони. – Я так рада снова видеть тебя, Гэвин.
Со смешанным чувством неловкости и смущения он пробормотал:
– Я тоже рад видеть вас, мисс Гибсон.
– В девятилетнем возрасте ты мог называть меня мисс Гибсон, но теперь, когда ты меня так называешь, я кажусь себе столетней старухой. Пожалуйста, говори мне «ты» и называй меня Пэрис. Договорились?
– Договорились.
– Так как насчет ужина? – снова спросил Дин.
– Я уже начала кое-что готовить.
Он выжидательно поднял бровь и посмотрел на нее так, что ей ничего не оставалось, как предложить им остаться.
– Там хватит на всех, если вы с Гэвином не возражаете поужинать у меня.
– Это будет приятное разнообразие. – Дин подтолкнул Гэвина через порог. – И чем ты нас будешь кормить?
– Ты вынудил меня поделиться с вами моим ужином, а теперь еще и привередничаешь?
– Я согласен на все, кроме ливера и брюквы.
– Я готовлю спагетти со свиной вырезкой и овощами. Никакой брюквы.
– У меня уже слюнки потекли. Чем мы можем помочь?
– Ну… – Пэрис вдруг растерялась. Она так давно не принимала гостей, что уже забыла, как это делается. – Мы могли бы что-нибудь выпить.
– Звучит неплохо.
– Есть бутылка вина… – Пэрис махнула рукой в сторону кухни.
– Тогда веди нас, – шутливо-напыщенно произнес Дин. В кухне она вручила ему бутылку «Шардоне» и штопор, пока сама наливала для Гэвина кока-колу со льдом. Дину показалось, что он у себя дома. Пэрис и Гэвин чувствовали себя более неловко.
– В гостиной есть CD-плеер, – сказала она Гэвину, – только едва ли у меня найдется музыка, которая будет тебе по вкусу.
– Мне нравится то, что ты выбираешь для своей программы. Я иногда ее слушаю.
Довольная этим, Пэрис объяснила, где стоит плеер. Как только Гэвин вышел и уже не мог ее слышать, она спросила:
– Как думаешь, сказать что-нибудь о его ужасном синяке или лучше промолчать?
– Ничего не говори.
Трудно было не заметить огромный синяк и припухлость под левым глазом Гэвина. Разумеется, Пэрис интересовало, где парень обзавелся таким страшным на вид украшением. Но Дин явно не хотел говорить об этом, так что Пэрис сменила тему разговора. Она поинтересовалась, как прошел разговор Кертиса и Гэвина.
– Кертис сказал, что Гэвин говорил ему то же самое, что и мне. Они с Джейни поссорились, и мой сын провел остаток вечера с приятелями. Больше он девушку не видел.
– Кертис ему верит?
– Наш детектив отвечает уклончиво. Кертис не задержал Гэвина, и это хорошо. И потом, у Валентино голос зрелого мужчины. Не думаю, что Гэвин сумел бы так разговаривать, даже если бы попытался. Да и где бы Гэвин стал держать заложницу? Ему бы пришлось убить ее в первый же вечер. Господи! Ты только послушай, что я говорю.
Дин вцепился в край стола и уставился на бутылку вина.
– Гэвин не имеет никакого отношения к исчезновению Джейни. Я просто знаю это, Дин, – сказала Пэрис.
– Я тоже не считаю его виновным. Но я бы никогда не догадался и обо всем остальном. Несколько обескураживающим – и это еще мягко сказано – стало для меня осознание того, что мой сын ведет тайную жизнь.
– В некоторой степени это свойственно всем подросткам, не так ли?
– Полагаю, что так, но я очень облегчил сыну задачу. Я искренне хотел, чтобы ему понравилось жить в моем доме, поэтому ослабил дисциплину. Не то чтобы я не обращал на него внимания, но я был недостаточно строгим и требовательным, а следовало бы. Гэвин этим воспользовался. – Дин повернулся к Пэрис. – Я долго учился психологии и должен был заметить, что меня обманывают, правда?
В этот момент из гостиной донесся голос Гэвина:
– Род Стюарт подойдет?
– Вполне, – откликнулась Пэрис, а потом обратилась к Дину: – Перестань так мучить себя. Долг ребенка испытывать терпение родителей и обманывать их при случае. А что касается правил дисциплины, то книги очень отличаются от реальной жизни.
– Но почему так трудно жить правильно? Пэрис негромко рассмеялась:
– Если бы все было так просто, если бы поведение всех детей укладывалось в одну-единственную схему, то сколько бы так называемых экспертов остались бы без работы. Что бы они обсуждали на различных ток-шоу? Ты только подумай о хаосе, я даже не говорю об экономическом кризисе, который бы создали послушные, хорошо воспитанные дети.
Добившись того, что Дин улыбнулся, Пэрис стала серьезной.
– Я не говорю, что тебе не о чем волноваться, Дин. Но подумай о том, что все произошедшее пошло только на пользу вашим отношениям. Гэвин мог скатиться на самое дно, а теперь с ним все будет хорошо.
Дин налил вино в два высоких бокала и протянул один ей.
– Мы можем на это надеяться. – Мэллой улыбнулся, и они чокнулись.
Отпив глоток, Пэрис посмотрела на него поверх своего бокала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107