– А? Что вы такое сказали? Я, признаться, немного замечталась… Простите!
Общий смех не смутил Кузю. Он сделал рукой знак помолчать.
– Не гогочите. Клянусь вам, что в жизни своей я не произносил такой длинной речи, и еще клянусь, что вопрос великолепной Принцессы есть лучшее подтверждение моих слов и лучший для меня комплимент. Я сейчас молился, понимаете вы это? Моя душа звенела, как Эолова арфа… Мотылек, дай мне спичку.
– Какую тебе спичку?! Моя коробка у меня в пальто, а твоя лежит около тебя.
– О, толстокожий! Как ты не понимаешь, что твоя коробка в пальто ближе к тебе, чем моя здесь же на столе! Тебе легче…
– Я не помешаю? – раздался мягкий голос из-за портьеры. – Можно к вам?
Вошел Куколка, свежий, застенчиво улыбающийся красными пухлыми губами, как всегда, безукоризненно одетый в свежий черный костюм, в элегантном галстуке, с перчаткой на левой руке…
– А, Куколка! Вас только и недоставало до ансамбля. Входите! Позвольте вам представить. Это Ее Высочество Принцесса Остготская. Ваше Высочество! Разрешите вам представить нашего юного друга, чудного поэта, для которого наши духовные очи провидят большое будущее.
– Очень счастлив, – сказал, склоняя кудрявую голову, Куколка. – Мое имя Шелковников Валентин… мое отчество…
– Подробности письмом, – бесцеремонно перебил его Мотылек, целуя вместо него на лету белую душистую руку, протянутую Принцессой, – садитесь, сын Аполлона. Ну, что… вас можно поздравить? – осведомился он, подмигивая всей компании.
– С чем?
– С секретарским местом! Ведь я же вас давеча туда направил.
– Ах, – вспыхнул Куколка, – а я и забыл поблагодарить вас! Экая неучтивость. Вы знаете, Мотылек… (Вы позволите мне вас так называть?) родной брат не сделал бы мне того, что сделали вы!
– Да что такое? – нервно перебил его Мотылек.
– Дело в том… (Ох, как я вам благодарен. О, какая, господа, это великая вещь – дружба!) Дело в том, что я пошел почти безо всякой надежды… единственно потому, что решил во всем вас слушаться. Ведь я знаю, что вы желаете мне добра…
– Да не мямлите. Ближе к делу! – проскрежетал нетерпеливо Мотылек.
– Ну, что ж… Ваш редактор оказался очень симпатичным. Когда он узнал, что я тот самый поэт Шелковников, о котором последнее время так много писали в газетах, то сделался вдвое любезнее. «Буду, – говорит, – счастлив сделать для вас все что ни попросите». – «Я, – говорю, – слышал, что у вас освободилось место секретаря редакции, так вот нельзя ли?..» – «Видите ли, – говорит, – мой принцип – избирать себе помощников только среди людей, хорошо мне известных, но я вижу, что характер у вас хороший, покладистый, да и имя вы себе уже кое-какое приобрели… А кроме того, явились вы под горячую руку!! Так что приступайте с Богом к своим обязанностям…» – «Простите, – говорю я, – я буду согласен на все ваши условия, но разрешите мне поставить только одно свое: я могу занять место лишь тогда, если вы пообещаете напечатать стихи моего предшественника – „Тайна жемчужной устр…“
– Ни за что! – дико закричал Мотылек, вскакивая с места. – Кто вас просил ставить такие условия?!! Не хочу! Завтра же отбираю свою «Тайну устрицы»!!
– Постойте… Да ведь он согласился. Я его убедил.
– Вы его убедили?! – угрюмо сказал Мотылек обведя всю компанию непередаваемым взглядом – Вы его убедили?!!Я его не мог убедить, а вы его убедили
– Я же хотел вам приятное сделать, – моляще прошептал Куколка, прижимая к груди руки. – Если бы я знал, что этого не следовало…
– Он его убедил, – простонал Мотылек, роняя голову на руки.
Потом встряхнулся и угрюмо поглядел на Куколку.
– Короче говоря – место за вами?
– Да, за мной. Но если хотите, я завтра же…
– Нет, нет! – с дикой энергией вскричал Мотылек. – Вы должны, обязаны занять это место! Я так хочу. И вы пишите в этом журнале! Пишите больше!!
– Он и просил у меня стихотворение для следующего номера. У меня и сюжет в голове есть.
Воцарилось долгое молчание, которое каждый переживал по-своему… Один Меценат был царственно невозмутим, тихо посмеиваясь в свои пышные седеющие усы… Да еще Куколка: он с детским любопытством поглядывал на Принцессу и потом, не выдержав, склонился к уху своего соседа, Новаковича.
– Скажите, эта дама – действительно принцесса? Настоящая принцесса?
– О да, – с готовностью отвечал шепотом Новакович. – Только она не любит, когда ей говорят о ее царственном происхождении. Это вообще тяжелая история… Она недавно пережила большую душевную драму. Дипломаты ее родины задумали выдать ее замуж на абиссинского негуса, а она, понимаете не может переносить черного цвета… Это, кажется называется дальтонизм. Или еще проще – идиосинкразия! Она сначала хотела лишить себя жизни посредством фиалкового корня, но ее спасли, тогда она подкупила слуг и бежала, севши в корзину воздушного шара который для забавы был привязан в роскошном саду ее владетельного отца… Северо-восточный ветер и принес ее в Петербург.
– Как же вы с ней познакомились?
– Целая история! Пошел я однажды ночью прогулки ради на Горячее Поле, вдруг вижу – воздушный шар низко-низко над полем летит… А внизу конец гайдропа болтается… так сажени на полторы от земли. Ну, вы же знаете мою силу и ловкость; подскочил я, ухватился за конец и притянул корзинку. В корзинке принцесса в обмороке и мертвый, уже разложившийся, как говорит Меценат, на свои составные элементы слуга. Извлек я Принцессу, привел в чувство, и с тех пор, вы видите: нас водой не разольешь, такие друзья. Только вы, Куколка, не напоминайте ей этой истории… Вы понимаете, как тяжело!.. Слугу Рудольфом звали, – добавил Новакович ни к селу ни к городу.
– О, я понимаю, совершенно понимаю, – пылко воскликнул Куколка. – Однако, Новакович, какой это замечательный сюжет для стихотворения, правда?
– Чудный сюжет, – согласился Новакович, запихивая в рот кусок шашлыка. – Вы бы поговорили с Ее Высочеством. А то наши ребята перед ней робеют. А вы такой находчивый.
– Чего ж тут робеть, – улыбнулся Куколка. – Я могу вести какой угодно разговор.
И изысканным тоном обратился к дремлющей Принцессе:
– Как поживаете, Ваше Высочество?
Принцесса открыла глаза и впервые взглянула на Куколку.
– Что вы говорите?
– Я спрашиваю: как вы себя чувствуете?
– Спасибо, очень хорошо. Только они все такие шумные. Давеча даже речи какие-то в мою честь говорили. А вы тоже из их компании?
– Да, я имел счастье недавно познакомиться с Меценатом и его друзьями, и вы знаете, Ваше Высочество, они ко мне отнеслись как к родному. В их обществе я себя чувствую чудесно.
– Отчего они называют вас Куколкой?
Куколка зарумянился и опустил свои длинные шелковые ресницы.
– Право, не знаю… Это меня впервые Анна Матвеевна – достойнейшая женщина!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30