“Мужики” на зоне пашут и за себя, и за других. И мечтают по “откидке” вернуться под крылышко к жене. Больше в зону им не хочется, насытились. Их за это не сильно обижают.
“Пацаны” на воров еще не тянут, но к последним тянутся. И видят свое будущее в определенном свете — стать блатным.
Пашин ответ вора удовлетворил.
— Времена, Пашок, настали тухлые. Посмотри, сколько сейчас по “сто сорок четвертой” ходит... И нет ни одного спеца. Кто замок откроет? Даже простой, квартирный, я о сейфе уже не говорю... Все норовят ломиком, по-быдловски. А замок, как женщина — не “маруха”, интеллигентное обращение любит. Только я чисто работал. Для меня ни замков, ни сигнализаций не существует. Сами менты, помню, как-то приглашали помочь — ключ от сейфа их начальник потерял. Хочешь — научу?
— Хочу, — Паша ответил без раздумий. Он о такой удаче только в детских снах мечтал.
— Тогда сразу запомни первый урок. Работать всегда следует одному. Большинство засыпается, когда группой ходят. А одиночке всегда легче уйти. Разве что, когда вещички сбывать начнешь — залетишь...
С тех пор Паша долго не “залетал”. Погорел он опять на сбыте, как и предупреждал Собакин. Но его просто “сдали”. Попался с полным карманом золота и бриллиантов скупщик.
Купился, падла, на ментовские обещания...
И в итоге Паша оказался в розыске.
* * *
Ворчливой курицей закудахтал сотовый телефон. Лангар достал трубку из кожаного чехла на поясе.
— Так, слушаю. Понятно... Все. Спасибо.
Он сейчас у меня. Хорошо. Присылайте.
И повернулся к Гальцеву.
— Это, Пашок, был не мент, потому и не узнал тебя. Записывай домашний адрес и телефон... — Лангар продиктовал. — Частный сыщик из сыскного агентства “Аргус”. Толстов Сергей Иванович. Может быть, и мент, но бывший. Или комитетчик. В частных сыщиках они в основном и ходят. Так что все равно будь осторожнее. Вторая машина была из горотдела. Это он их зачем-то на твою голову вызвал. А ты, милый друг, постарайся так больше не рисковать... Сейчас заказчики за тобой машину пришлют, они хотят узнать, что там и как было. Съезди к ним, расскажи. Только на рожон не лезь. Люди серьезные и деньгами ворочают большими.
— Ладно. Только кажется мне, что ты прямо на них меня наводишь... — Паша сам чуть натянуто улыбнулся собственной шутке, но про себя здраво и профессионально отметил, что в каждой шутке есть доля истины.
Лангар за двадцать процентов постоянно выдавал для Паши наводки на квартиры знакомых — далеко не бедных людей. Предварительно он знакомился с ними, навещал дома по какому-то не терпящему отлагательств делу, сообщал все, вплоть до системы сигнализации и времени, когда квартира бывает свободна и, следовательно, беззащитна. Лангар считается солидным бизнесменом, даже с “прошлым”, что придает ему дополнительный вес.
Кто его заподозрит? И такой бизнес приносил хорошие барыши. ;, Паша аккуратно с ним рассчитывался.
В правильности расчета Лангар не сомневался.
Во-первых, потому, что мог проверить. Знакомые жаловались, на сколько их обокрали.
Кстати, некоторые значительно превышали суммы, чтобы самим выглядеть побогаче, но Лангар верил больше Паше, чем им. А во-вторых, Паша был слишком ценным человеком в команде Лангара. Он один приносил больше прибыли, чем множество других помощников.
И даже если бы квартирный вор слегка и “крысятничал” — обманывал компаньона, тот не слишком бы обиделся, понимая, что лучше меньше, но постоянно, чем больше, но один раз.
Но сейчас Лангар настаивал.
— Я серьезно говорю: это — политика.
А политика — дело сильно грязное... Это тебе на любой зоне скажут. Лучше не связываться...
А что ты, кстати, с этим сыщиком делать думаешь?
Паша поднял брови.
— Ничего не думаю делать. Он что, за шиворот мне нагадил? Пусть своими делами занимается, а я — своими. Если доведется схлестнуться, тогда уж пусть на себя пеняет.
— Тогда зачем тебе его адресок?
— Я же думал — это мент... Хотел поговорить при случае. А что мне “частник”? В этом куражу нет. Но в квартирку и к нему можно заглянуть... Из чистого любопытства. Может, у него водка в холодильнике хорошая?
— Ладно.
Лангар согласно кивнул. Он хорошо знал, что с Пашей Гальцевым в рукопашной лучше не сходиться. Тот не просто был когда-то хорошим каратистом, не в этом дело — он по характеру проигрывать не умеет.
3
Когда бьют в лоб, следует выбирать одно из двух — либо уворачиваться, либо надеяться на крепость самого лба. Я ударил — то бишь, спросил. И после моего лобового вопроса об отношении к Александре Чанышевой мой клиент Гоша Осоченко сильно смутился и выбрал первый вариант — поспешил ретироваться вместе со своим рыжим котенком, скомкав таким образом мой план допроса заказчика и свидетеля в одном лице, но подтвердив одновременно и мои подозрения. Вернее, не подозрения, а понимание ситуации. Так будут точнее сформулированы наши взаимоотношения.
И тем не менее он дал мне новую версию убийства. Уже ни для кого не секрет, что выборы в любую Думу, а уж тем более в Думу государственную, обрастают таким количеством грязи и преступлений, что остается только удивляться. Само использование в предвыборной кампании хакера говорит о том, что кандидат искал, мягко говоря, нетрадиционные пути к депутатскому мандату. И на этом пути могло что-то произойти.
Во-первых, самый очевидный вариант — Валентин Чанышев в дебрях компьютерных сетей забрался туда, куда допуск был нежелателен. Кто-то, дорожа своей репутацией, этого сильно не желал. Носителя информации убрали, даже не зная, что он на кого-то работает. А может быть, потому и убрали, что знали — на кого.
Во-вторых, Чанышев выполнил заказ. Но что-то дало возможность заподозрить его в нечестной игре. Чтобы “сохранить лицо”, заказчик и убрал Валентина.
В-третьих, информацию хакер может получить разную. В том числе и такую, которая позволяет ему шантажировать кого-то, даже заказчика. Шантаж бывает делом прибыльным.
Но только тогда, когда самого шантажиста вычислить не могут. А если могут, то его положение зачастую становится похожим на поездку на буфере трамвая по стиральной доске — риск неоправданный. И здесь вывод весьма даже очевиден.
По крайней мере, еще десяток вариантов набрать можно, если постараться. И любой из них ставит под угрозу жизнь Чанышева.
В этом случае возрастает вероятность невиновности объекта моего внимания — Саньки Чанышевой. Я не знаток поведения наркоманов, но мне кажется, что должно было бы что-то в голове у нее остаться после убийства. Хоть отдельные эпизоды она должна помнить... Существуют и методы разбудить воспоминания.
Специальные. Но это целиком зависит от желания клиента. Если он сам согласится. Потому что в противном случае эти показания не являются уликами в суде.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71