Основная задача: уничтожить возможно большее количество самолетов, склады с горючим и боеприпасами.
В установленное время полки поднялись в воздух и быстро заняли боевой порядок. Летим на запад. Пересекли линию фронта, пока все спокойно, но мы знаем о том, что посты воздушного наблюдения уже сообщили на аэродром о полете советских истребителей.
При подходе к аэродрому Йоганнесбург видим, как дежурные экипажи самолетов первой пары, находившиеся в боевой готовности, успели запустить моторы. «Мессершмитты» начинают разбег, оставляя за собой полосу снежной пыли.
Командир эскадрильи Павел Камозин, будучи ведущем группы блокирования, видит взлетающую пару «мессершмиттов», догоняет ведомого и с кратчайшего расстояния расстреливает его в упор. Объятый пламенем «мессершмитт» падает на землю. Камозин доворачивает свой самолет влево и пристраивается к ведущему немцу. Длинная очередь вонзается в «мессершмитт» и он тоже падает.
– Я, Камозин, – слышим по радио тихий и спокойный голос, – сбил два самолета. А потом началось!
На фашистский аэродром с неба обрушилось море огня! И сразу же в небо взвиваются столбы взрывов. Горят бомбардировщики, рвутся склады с горючим.
Вражеские зенитки беспорядочно, но энергично обстреливают наши самолеты. Но тут же, не медля ни секунды, на них ринулись сверху советские истребители.
Через пять-шесть минут все окуталось дымом, и теперь уже трудно было понять, что горит, а что взрывается.
Внимательно смотрим на север и северо-запад – там у немцев аэродромы. Вот-вот должны появиться «мессершмитты».
– Закончить работу, – слышится по радио голос командира дивизии.
Истребители собираются четверками, шестерками, восьмерками и ложатся на курс в направлении своих аэродромов. Появляются истребители противника. Они торопятся, растянувшись попарно. «Мессершмитты» пытаются атаковать наши самолеты.
– Сбросить баки! – командует полковник Осипов.
Увидев, что сверху группами, одна за другой, стремительно снижаются советские истребители, фашисты прекращают преследование нижних эшелонов и уходят в сторону.
Задача по штурмовке аэродрома выполнена.
…В январе 1945 года командование воздушной армии поставило задачу в каждом истребительном авиаполку иметь нештатную пару воздушных разведчиков.
Эту серьезную и ответственную задачу приказано было возложить на штурманов авиаполков. И не случайно. Они были более грамотны в штурманском отношении и поэтому лучше других летчиков могли производить маршрутные полеты. Кроме того, у штурмана было «чуть-чуть» поменьше обязанностей, чем у командиров эскадрилий.
Итак, кроме всех прочих обязанностей, которые я выполнял вместе с летчиками полка, пришлось стать еще и разведчиком. Ведомым себе выбрал летчика из первой эскадрильи, единственного в полку летающего сержанта, Дмитрия Кульчицкого. Все знали этого добродушного украинца, простого парня, влюбленного в авиацию.
Мало кто в полку называл Дмитрия по фамилии. Все его звали просто Митько. Он оказался хорошим летчиком и как-то быстро пришелся по душе коллективу. Совсем недавно командование послало ходатайство о присвоении Кульчицкому звания младшего лейтенанта.
Вот на этого молодого летчика и пал мой выбор. Командир эскадрильи Виктор Савченко не возражал.
– Поговори сам с Митьком. Парень он не из робкого десятка.
На мое предложение Митько ответил с улыбкой.
– А чего ж, раз треба, значит треба. Будем летать с вами, товарищ старший лейтенант, вместе.
– Учти, Митько, полеты на разведку – дело сложное. Разведчиков в любое время могут перехватить немцы, а мы с тобой только вдвоем.
– Да, дело це дуже небеспечне, – почесал затылок Митько, – а дурных и в церкви бьють.
– Ну, значит, порядок! Договорились!
Дружба с Митько завязалась у нас крепкая, он не отставал от меня ни на шаг, а я видел в нем своего младшего брата. Спим рядом, в столовую идем вместе, получаем задание, готовим карты для полета. Летим, чувствуя локоть друг друга, вместе делим все радости и горе. Одним словом, сдружились так, что я не мог себе представить, как бы летал с другим ведомым.
Бывало, поставит командование задачу, идешь к самолету и думаешь: (Туда-то доберемся. А обратно? Ведь как-никак, а летим в глубокий тыл противника, и всякое может случиться».
Митько только нахохлится как воробей, посматривает на меня молча. Сядет в кабину, передаст коротко по радио:
– Готов!
Немцы тщательно изучали полеты наших самолетов-разведчиков. Они ежедневно фиксировали маршруты и высоты их полетов и стремились противодействовать ведению разведки. Ни в коем случае нельзя было летать шаблонно, по одному и тому же маршруту и профилю.
– Если наши полеты будут похожи один на другой, – говорил я Митько, – нас обязательно перехватят фашисты, и мы когда-нибудь непременно потерпим неудачу.
Приходилось тщательно готовиться к выполнению заданий.
Каждое утро нас знакомили с линией боевого соприкосновения своих войск с противником. Эта линия часто менялась, войска стремительно продвигались вперед. Ведь освобождались новые города и населенные пункты.
Вылетая на разведку, необходимо было знать, из какого населенного пункта нас могут обстрелять фашисты. Приходилось разрабатывать различные варианты воздушного боя с истребителями противника. Одним словом, готовить себя ко всяким неожиданностям или, как говорят, быть во всеоружии.
Такая продуманная подготовка, предусматривающая постоянное взаимодействие в полете двух летчиков, давала хорошие результаты. Мы произвели не один десяток вылетов на разведку, привозили ценные сведения о противнике и ни разу не были застигнуты врасплох.
В январе получили задание вылететь на разведку населенных пунктов Остроленка, Мышинец, Биалла, Кельно, Стависки. Погода отвратительная. Низкая облачность со снегопадом. Решили проходить линию фронта под облаками.
Взлетели и тут же чуть не потеряли друг друга. Наблюдаю за Кульчицким. Он держится рядом, молчит. Предстоит далекий путь в тыл противника. Через несколько минут полета пересекли линию фронта, а через десять минут погода начала заметно улучшаться: снегопад прекратился, облака тонкие, кое-где появились окна в облачности, вот-вот проглянет солнце. Нам это невыгодно, если появятся фашистские истребители, тогда – неравный бой далеко за линией фронта.
Разговаривать по радио нельзя, наблюдательные посты моментально запеленгуют.
Через двадцать минут полета выходим на шоссейную дорогу. Рядом полотно железной дороги и лесной массив. А вот и населенный пункт Мышинец. Летим вплотную, под облаками. Кульчицкий зорко смотрит по сторонам, и я надеюсь на него, как на самого себя.
Сосредотачиваю внимание на населенном пункте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68