Военные
подключали его к аудиовизуальному дисплею. - Она вытащила узкий пакетик из
кармана куртки. - Чистая дрянь, Джонс. Хочешь? - Он замер в воде и сразу
начал погружаться. Я слегка встревожился, вспомнив, что он не рыба и может
утонуть. - Нам нужен ключ к банку данных, Джонс. Срочно.
Огни вспыхнули, погасли.
- Ищи, Джонс.
С
ССССССССС
С
С
С
Синие лампочки, крестом.
Темнота.
- Чистая! Очищенная. Ну давай, Джонс.
БББББББББ
БББББББББ
БББББББББ
БББББББББ
Белое матовое зарево высветило черты ее лица; монохром, тени на ее
скулах.
К ККККК
К К
ККККККККК
К К
ККККК К
Лапы красной свастики искажались в ее зеркальных линзах.
- Отдай ему, - сказал я. - Ключ у нас.
Ральфи Фэйс. Никакой фантазии.
Джонс перекинул половину своего бронированного туловища через край
цистерны, и я подумал, что металл может не выдержать. Молли ткнула в него
большим шприцем, вводя иглу между двух пластин. Поршень заскрипел. Цветные
узоры взорвались, судорожно прыгая по раме, потом угасли.
Мы оставили его дрейфовать, вяло покачиваясь, в темной воде. Может,
ему снилась война на Тихом океане, роботы-мины; он выводил их из строя,
мягко прощупывая их электрические цепи Спрутом, тем самым, который сейчас
использовал для взлома жалкого кода Ральфи в микросхеме в моей голове.
- Я могу понять промашку, которую они сделали, позволив ему
демобилизоваться с этим устройством, но как кибернетический дельфин
пристрастился к лекарству?
- Война, - сказала она. - Они все были такие. Как еще можно их
заставить работать на тебя?
- Я не уверен, что мне нравится это дело, - сказал пират, набивая
себе цену. - Спецификация цели на спутнике - это не по правилам...
- Если будешь впустую тратить мое время, ты вообще окажешься не у
дела, - сказала Молли, наклонившись над исцарапанным пластиковым столом и
направив на него свой указательный палец.
- Хочешь попробовать купить свои микроволны где-то еще? - Крутой
паренек - несмотря на свою Мао-работу. В Ночном Городе с самого рождения,
наверное.
Ее рука превратилась в размытое пятно на фоне его куртки, полностью
отрезав лацкан и даже не распустив срез ткани.
- Ну так что, по рукам или нет?
- По рукам, - сказал он, пытаясь сделать вид, что разглядывает свой
изуродованный лацкан только из вежливого интереса. - По рукам.
Пока я проверял два купленных нами рекордера, она вытащила из-под
молнии на запястье куртки лист бумаги, который я ей дал. Развернула его и
прочитала, молча шевеля губами. Потом пожала плечами.
- Это оно?
- Начали, - сказал я, одновременно вдавливая на двух деках кнопку
"ЗАПИСЬ".
- Кристиан Уайт, - прочла она, - и его Арийское Рэггей Бэнд.
Преданный Ральфи, фанат до самого последнего дня.
Переход в режим идиот-всезнайка всегда оказывается менее резким, чем
я ожидаю. Фасадом для пиратской радиоустановки служил офис загнувшегося
турагентства - куб, окрашенный в пастельные тона, где были выставлены
стол, три стула и выцветший постер швейцарской космостанции. На полке близ
плеча Молли две игрушечные птички дутого стекла с оловянными лапками
монотонно прихлебывали из стиропластовой чашки с водой. Я достигал нужной
фазы, и они постепенно ускорялись, пока венчики их фосфоресцирующих перьев
не превратились в сплошные цветные дуги. Светодиоды в настенных
пластиковых часах стали бессмысленными пульсирующими ячейками, и Молли, и
Маолицый парень обернулись пятнами тумана, их руки иногда расплывались в
призрачных быстрых насекомообразных движениях. Затем все это перешло в
холодный белый шум, бесконечную модулированную поэму на искусственном
языке.
Я сидел и пел украденную покойником Ральфи программу целых три часа.
Навес простирается от края до края на сорок километров -
превратившееся в лохмотья перекрытие из куполов Фуллера над тем, что
некогда было пригородной артерией. Если в ясный день отключить
осветительные дуги, серая аппроксимация солнечного света будет
фильтроваться через слои акриопластика: пейзаж, напоминающий тюремные
наброски Джованни Пиранези. Три самых южных километра покрывают Ночной
Город. Ночной Город не платит налогов и коммунальных сборов. Неоновые дуги
безжизненны, и геодезика закопчена десятилетиями обеденных костров. В
почти полной тьме полудня Ночного Города кто обратит внимание на несколько
дюжин сумасшедших детей, затерявшихся среди балок и стропил?
В течение двух часов мы карабкались вверх по бетонным ступеням и
стальным лестницам из перфорированных балок; мимо заброшенных платформ и
покрытых пылью механизмов. Мы стартовали в месте, которое выглядело как
покинутая ремонтная база, уставленная треугольными сегментами каркасов.
Там все было покрыто слоем уже надоевшего пульверизаторного граффити:
названия банд, инициалы, даты примерно от начала столетия. Граффити
следовало за нами вверх, постепенно редея до тех пор, пока только одно имя
не стало повторяться через интервалы. ПРИМ ТЕХ. Стекающими черными
заглавными буквами.
- Кто такие Прим Тех?
- Не мы, босс. - Она вскарабкалась по шатающейся алюминиевой лестнице
и исчезла в дыре, проделанной в листе гофрированного пластика. -
"Примитивная техника, примитивная технология." - Пластик приглушал ее
голос. Я последовал за ней вверх, стараясь быть поосторожнее с больным
запястьем. - Прим Техи, они бы сочли бездарным твой трюк с дробовиком.
Часом позже я протиснул себя через еще одну дыру, на этот раз
небрежно выпиленную в перекосившемся фанерном листе, и встретил своего
первого Прим Теха.
- Все в порядке, - сказала Молли, ее ладонь опустилась мне на плечо.
- Это всего лишь Пес. Эй, Пес.
В узком луче от ее фонаря он рассматривал нас своим единственным
глазом, медленно высовывая длинный серый язык и облизывая огромные собачьи
клыки. Я удивился, почему они называют трансплантацию челюстной ткани
добермана примитивной технологией. Иммуноподавители на деревьях особенно
не растут.
- Молл. - Увеличенные зубы мешали его речи. Ручеек слюны стекал с его
искривившейся нижней губы. - Услышал твое приближение. Давно. - Ему должно
было быть пятнадцать, но клыки и яркая мозаика шрамов складывались с
пустующей глазницей в абсолютно звериную маску.
1 2 3 4 5 6 7
подключали его к аудиовизуальному дисплею. - Она вытащила узкий пакетик из
кармана куртки. - Чистая дрянь, Джонс. Хочешь? - Он замер в воде и сразу
начал погружаться. Я слегка встревожился, вспомнив, что он не рыба и может
утонуть. - Нам нужен ключ к банку данных, Джонс. Срочно.
Огни вспыхнули, погасли.
- Ищи, Джонс.
С
ССССССССС
С
С
С
Синие лампочки, крестом.
Темнота.
- Чистая! Очищенная. Ну давай, Джонс.
БББББББББ
БББББББББ
БББББББББ
БББББББББ
Белое матовое зарево высветило черты ее лица; монохром, тени на ее
скулах.
К ККККК
К К
ККККККККК
К К
ККККК К
Лапы красной свастики искажались в ее зеркальных линзах.
- Отдай ему, - сказал я. - Ключ у нас.
Ральфи Фэйс. Никакой фантазии.
Джонс перекинул половину своего бронированного туловища через край
цистерны, и я подумал, что металл может не выдержать. Молли ткнула в него
большим шприцем, вводя иглу между двух пластин. Поршень заскрипел. Цветные
узоры взорвались, судорожно прыгая по раме, потом угасли.
Мы оставили его дрейфовать, вяло покачиваясь, в темной воде. Может,
ему снилась война на Тихом океане, роботы-мины; он выводил их из строя,
мягко прощупывая их электрические цепи Спрутом, тем самым, который сейчас
использовал для взлома жалкого кода Ральфи в микросхеме в моей голове.
- Я могу понять промашку, которую они сделали, позволив ему
демобилизоваться с этим устройством, но как кибернетический дельфин
пристрастился к лекарству?
- Война, - сказала она. - Они все были такие. Как еще можно их
заставить работать на тебя?
- Я не уверен, что мне нравится это дело, - сказал пират, набивая
себе цену. - Спецификация цели на спутнике - это не по правилам...
- Если будешь впустую тратить мое время, ты вообще окажешься не у
дела, - сказала Молли, наклонившись над исцарапанным пластиковым столом и
направив на него свой указательный палец.
- Хочешь попробовать купить свои микроволны где-то еще? - Крутой
паренек - несмотря на свою Мао-работу. В Ночном Городе с самого рождения,
наверное.
Ее рука превратилась в размытое пятно на фоне его куртки, полностью
отрезав лацкан и даже не распустив срез ткани.
- Ну так что, по рукам или нет?
- По рукам, - сказал он, пытаясь сделать вид, что разглядывает свой
изуродованный лацкан только из вежливого интереса. - По рукам.
Пока я проверял два купленных нами рекордера, она вытащила из-под
молнии на запястье куртки лист бумаги, который я ей дал. Развернула его и
прочитала, молча шевеля губами. Потом пожала плечами.
- Это оно?
- Начали, - сказал я, одновременно вдавливая на двух деках кнопку
"ЗАПИСЬ".
- Кристиан Уайт, - прочла она, - и его Арийское Рэггей Бэнд.
Преданный Ральфи, фанат до самого последнего дня.
Переход в режим идиот-всезнайка всегда оказывается менее резким, чем
я ожидаю. Фасадом для пиратской радиоустановки служил офис загнувшегося
турагентства - куб, окрашенный в пастельные тона, где были выставлены
стол, три стула и выцветший постер швейцарской космостанции. На полке близ
плеча Молли две игрушечные птички дутого стекла с оловянными лапками
монотонно прихлебывали из стиропластовой чашки с водой. Я достигал нужной
фазы, и они постепенно ускорялись, пока венчики их фосфоресцирующих перьев
не превратились в сплошные цветные дуги. Светодиоды в настенных
пластиковых часах стали бессмысленными пульсирующими ячейками, и Молли, и
Маолицый парень обернулись пятнами тумана, их руки иногда расплывались в
призрачных быстрых насекомообразных движениях. Затем все это перешло в
холодный белый шум, бесконечную модулированную поэму на искусственном
языке.
Я сидел и пел украденную покойником Ральфи программу целых три часа.
Навес простирается от края до края на сорок километров -
превратившееся в лохмотья перекрытие из куполов Фуллера над тем, что
некогда было пригородной артерией. Если в ясный день отключить
осветительные дуги, серая аппроксимация солнечного света будет
фильтроваться через слои акриопластика: пейзаж, напоминающий тюремные
наброски Джованни Пиранези. Три самых южных километра покрывают Ночной
Город. Ночной Город не платит налогов и коммунальных сборов. Неоновые дуги
безжизненны, и геодезика закопчена десятилетиями обеденных костров. В
почти полной тьме полудня Ночного Города кто обратит внимание на несколько
дюжин сумасшедших детей, затерявшихся среди балок и стропил?
В течение двух часов мы карабкались вверх по бетонным ступеням и
стальным лестницам из перфорированных балок; мимо заброшенных платформ и
покрытых пылью механизмов. Мы стартовали в месте, которое выглядело как
покинутая ремонтная база, уставленная треугольными сегментами каркасов.
Там все было покрыто слоем уже надоевшего пульверизаторного граффити:
названия банд, инициалы, даты примерно от начала столетия. Граффити
следовало за нами вверх, постепенно редея до тех пор, пока только одно имя
не стало повторяться через интервалы. ПРИМ ТЕХ. Стекающими черными
заглавными буквами.
- Кто такие Прим Тех?
- Не мы, босс. - Она вскарабкалась по шатающейся алюминиевой лестнице
и исчезла в дыре, проделанной в листе гофрированного пластика. -
"Примитивная техника, примитивная технология." - Пластик приглушал ее
голос. Я последовал за ней вверх, стараясь быть поосторожнее с больным
запястьем. - Прим Техи, они бы сочли бездарным твой трюк с дробовиком.
Часом позже я протиснул себя через еще одну дыру, на этот раз
небрежно выпиленную в перекосившемся фанерном листе, и встретил своего
первого Прим Теха.
- Все в порядке, - сказала Молли, ее ладонь опустилась мне на плечо.
- Это всего лишь Пес. Эй, Пес.
В узком луче от ее фонаря он рассматривал нас своим единственным
глазом, медленно высовывая длинный серый язык и облизывая огромные собачьи
клыки. Я удивился, почему они называют трансплантацию челюстной ткани
добермана примитивной технологией. Иммуноподавители на деревьях особенно
не растут.
- Молл. - Увеличенные зубы мешали его речи. Ручеек слюны стекал с его
искривившейся нижней губы. - Услышал твое приближение. Давно. - Ему должно
было быть пятнадцать, но клыки и яркая мозаика шрамов складывались с
пустующей глазницей в абсолютно звериную маску.
1 2 3 4 5 6 7