Его друзья все еще сражались со скелетами так яростно, что могли вообще не заметить появления водного дракона и, уж конечно, не могли прервать бой, даже если бы увидели его.
По крайней мере, так казалось. Но тут Шатулио, которого теснили два змея-мертвяка, увернулся от их когтей и клыков и бросил взгляд на дракона, захватившего в тиски Кару. На голове и спине змея вдруг появилось огромное количество крабов, которые начали щипать его своими острыми клешнями.
Словно пес, попавший в муравейник, темный дракон начал извиваться, шлепая себя хвостом по горлу и голове, пытаясь сбросить крабов. Это не ослабило его тисков, сжимавших слабеющую Кару, но змей явно начисто забыл о Дорне, которому, наконец, удалось подплыть к нему совсем близко.
Охотник нанес два сильных удара мечом по сжимавшим Кару кольцам. Темный дракон изогнулся и повернул голову к человеку, собираясь укусить его. И хотя на его морде остались отметины от клешней, крабов на нем больше не было. Либо скелеты отвлекли Шатулио и он не смог закончить магическую формулу, либо водный дракон каким-то образом сам избавился от крабов.
Змей бросился на Дорна. Тот ускользнул от удара и вонзил железные когти в слабо защищенную плоть дракона под челюстью. Но мерзкая тварь не отступала. И Дорн вонзил меч ему в горло.
Голова дракона дернулась, и он разинул пасть. Чудовище обладало оружием, присущим только драконам, и выпустило струю отравы. Грязная жидкость фонтаном забила во все стороны.
От этого яда мысли Дорна спутались, мозг перестал справляться со своей работой. Все, чем он был только что переполнен: ярость, страх, отчаяние, надежда – все улетучилось. Дорн пытался стряхнуть с себя это оцепенение и безразличие, но змей вдруг ударил его по голове.
От неожиданности Дорн чуть не потерял сознание. Меч выпал у него рук. Теперь он мог сражаться только железным кулаком. Превозмогая боль, Дорн вцепился в дракона. Дыхание чудовища обжигало кожу.
Кислота, стиснув зубы от боли, подумал Дорн. Он зажмурился в надежде, что не ослепнет от разъедающего действия кислоты, и нанес удар, от чего водный змей вздрогнул – видно, задета была особенно чувствительная группа нервных окончаний. Дорн начал яростно рвать змея железными когтями. Дракон ударил охотника острыми, как лезвия, кончиками хвоста. Дорн подставил железную ногу. Удар был сильным, но повредил только доспехи.
Дракон подобрал хвост, изготовившись к новому удару, и Дорн мгновенно сообразил, что делать. Подсказала интуиция воина – инстинкт выживания, впервые проявившийся у него на гладиаторской арене.
Дорн вонзил когти еще глубже в шею дракона. От боли, неожиданной и невыносимой, дракон взмахнул хвостом, и в этот миг Дорн высвободил руку. Если бы его расчет был неверен или ему не удалось бы проворно отплыть от дракона, удар почти наверняка задел бы ничем не защищенную плоть. Оторвавшись от змея, Дорн потерял бы преимущество, которое у него было. Если бы трюк не удался, змей вряд ли снова позволил бы ему приблизиться и нанести удар.
Но прием сработал. В бешенстве, содрогаясь в конвульсиях, дракон нанес удар хвостом по собственной шее, наполовину отрезав себе голову. Струя крови хлынула вверх, словно дым от пожара. Чудовище опустилось на дно.
Дорн попытался разжать кольца, сжимавшие Кару, но ничего не получалось. Вдруг солнце перестало проникать сквозь толщу воды, и все снова погрузилось в темноту. Уверенный в приближении нового чудовища, Дорн поднял голову. Над ним плавал израненный Шатулио, с помощью когтей освобождая неподвижную Кару от витков змеиного хвоста.
Наконец ему это удалось. Остальные члены команды собирались вокруг. Все были ранены, даже Павел, одетый в спасительный плащ с крыльями ската. Не обращая внимания на кровь, сочившуюся из глубокой раны на ноге, он с сосредоточенным видом приступил к делу – нужно было спасать Кару. Под водой слова звучали искаженно, что при других обстоятельствах показалось бы даже комичным. Дорн мог только надеяться, что Летандер поймет молитвы, возносимые Павелом.
Руки священника сияли ярким золотым светом. И вдруг на полуразвалившихся башнях зазвонили колокола, их звон плыл все выше и выше. Как ни странно, вода совсем не приглушала и не искажала звук.
«Нет, – подумал Дорн, – так нечестно. Это не может случиться сразу после битвы, они ранены и истощены, они уже истратили добрую часть своего магического запаса. В этом же нет никакого смысла. Почему призраки никогда не нападали на драконов-скелетов или на гигантскую змею? Может, Саммастер сдерживал их, – продолжал размышлять Дорн. – А может, призраки не возражали против того, чтобы их владения защищал кто-то другой, а может, их злоба была направлена только на живые существа. В конце концов, – подумал Дорн, причина не имеет значения. Важно, что призраки Северной Крепости вот-вот пойдут в наступление».
Тэган осторожно пробирался сквозь густой полог леса, все время оглядываясь, перелетая с ветки на ветку. Дживекс летел неподалеку. Волшебный дракон был невидим, но то и дело Тэган слышал шелест его крыльев.
Они разыскивали посты оккультистов. Пока королевские части перегруппировывались, Тэгану удалось обнаружить укрепления, выстроенные Культом Дракона, и теперь надо было застать врага врасплох. Судя по всему, приспешники Саммастера не ожидали штурма. Они полагали, что выжившие солдаты королевской армии бежали из Серого Леса. Более того, заклинатели, бывшие в экспедиции, действуя вместе с волшебными драконами, могли защитить всю группу, создав мираж. Поэтому неожиданная атака была вполне осуществима.
Но только если кто-нибудь заранее устранит караульных Культа, выставленных вокруг цитадели, чтобы они не заподозрили неладное. С этой задачей как нельзя лучше могли справиться Тэган и Дживекс – они могли передвигаться высоко в листве, оставаясь незамеченными.
Тэган заметил внизу двух вооруженных гоблинов. Наверное, они стояли на карауле днем, а с наступлением темноты на дежурство заступали оборотни. Гоблины, покрытые рыжевато-коричневой густой шерстью, стояли на посту, лениво ковыряя в носу. Один из них, синевато-серого окраса, сидел на корточках, уставившись в землю. Через секунду Тэган понял – гоблин разворошил грязным кинжалом муравейник и теперь разглядывал копошащихся насекомых.
– Беру на себя рыжего, – прошептал Тэган. – А ты бери серого.
– Тут их всего двое, – прошептал Дживекс прямо в ухо Тэгану, от его дыхания авариэлю стало щекотно. – Если ты берешь на себя рыжего, то мне, понятно, достается серый.
– Хорошо, что ты умеешь считать хотя бы до двух.
Дживекс обиженно засопел, а Тэган начал осторожно подкрадываться к гоблинам. Дживекс последовал его примеру. Учитель фехтования сделал круг за спиной у гоблинов и спрыгнул на землю, расправив крылья перед самым приземлением, чтобы не ушибиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
По крайней мере, так казалось. Но тут Шатулио, которого теснили два змея-мертвяка, увернулся от их когтей и клыков и бросил взгляд на дракона, захватившего в тиски Кару. На голове и спине змея вдруг появилось огромное количество крабов, которые начали щипать его своими острыми клешнями.
Словно пес, попавший в муравейник, темный дракон начал извиваться, шлепая себя хвостом по горлу и голове, пытаясь сбросить крабов. Это не ослабило его тисков, сжимавших слабеющую Кару, но змей явно начисто забыл о Дорне, которому, наконец, удалось подплыть к нему совсем близко.
Охотник нанес два сильных удара мечом по сжимавшим Кару кольцам. Темный дракон изогнулся и повернул голову к человеку, собираясь укусить его. И хотя на его морде остались отметины от клешней, крабов на нем больше не было. Либо скелеты отвлекли Шатулио и он не смог закончить магическую формулу, либо водный дракон каким-то образом сам избавился от крабов.
Змей бросился на Дорна. Тот ускользнул от удара и вонзил железные когти в слабо защищенную плоть дракона под челюстью. Но мерзкая тварь не отступала. И Дорн вонзил меч ему в горло.
Голова дракона дернулась, и он разинул пасть. Чудовище обладало оружием, присущим только драконам, и выпустило струю отравы. Грязная жидкость фонтаном забила во все стороны.
От этого яда мысли Дорна спутались, мозг перестал справляться со своей работой. Все, чем он был только что переполнен: ярость, страх, отчаяние, надежда – все улетучилось. Дорн пытался стряхнуть с себя это оцепенение и безразличие, но змей вдруг ударил его по голове.
От неожиданности Дорн чуть не потерял сознание. Меч выпал у него рук. Теперь он мог сражаться только железным кулаком. Превозмогая боль, Дорн вцепился в дракона. Дыхание чудовища обжигало кожу.
Кислота, стиснув зубы от боли, подумал Дорн. Он зажмурился в надежде, что не ослепнет от разъедающего действия кислоты, и нанес удар, от чего водный змей вздрогнул – видно, задета была особенно чувствительная группа нервных окончаний. Дорн начал яростно рвать змея железными когтями. Дракон ударил охотника острыми, как лезвия, кончиками хвоста. Дорн подставил железную ногу. Удар был сильным, но повредил только доспехи.
Дракон подобрал хвост, изготовившись к новому удару, и Дорн мгновенно сообразил, что делать. Подсказала интуиция воина – инстинкт выживания, впервые проявившийся у него на гладиаторской арене.
Дорн вонзил когти еще глубже в шею дракона. От боли, неожиданной и невыносимой, дракон взмахнул хвостом, и в этот миг Дорн высвободил руку. Если бы его расчет был неверен или ему не удалось бы проворно отплыть от дракона, удар почти наверняка задел бы ничем не защищенную плоть. Оторвавшись от змея, Дорн потерял бы преимущество, которое у него было. Если бы трюк не удался, змей вряд ли снова позволил бы ему приблизиться и нанести удар.
Но прием сработал. В бешенстве, содрогаясь в конвульсиях, дракон нанес удар хвостом по собственной шее, наполовину отрезав себе голову. Струя крови хлынула вверх, словно дым от пожара. Чудовище опустилось на дно.
Дорн попытался разжать кольца, сжимавшие Кару, но ничего не получалось. Вдруг солнце перестало проникать сквозь толщу воды, и все снова погрузилось в темноту. Уверенный в приближении нового чудовища, Дорн поднял голову. Над ним плавал израненный Шатулио, с помощью когтей освобождая неподвижную Кару от витков змеиного хвоста.
Наконец ему это удалось. Остальные члены команды собирались вокруг. Все были ранены, даже Павел, одетый в спасительный плащ с крыльями ската. Не обращая внимания на кровь, сочившуюся из глубокой раны на ноге, он с сосредоточенным видом приступил к делу – нужно было спасать Кару. Под водой слова звучали искаженно, что при других обстоятельствах показалось бы даже комичным. Дорн мог только надеяться, что Летандер поймет молитвы, возносимые Павелом.
Руки священника сияли ярким золотым светом. И вдруг на полуразвалившихся башнях зазвонили колокола, их звон плыл все выше и выше. Как ни странно, вода совсем не приглушала и не искажала звук.
«Нет, – подумал Дорн, – так нечестно. Это не может случиться сразу после битвы, они ранены и истощены, они уже истратили добрую часть своего магического запаса. В этом же нет никакого смысла. Почему призраки никогда не нападали на драконов-скелетов или на гигантскую змею? Может, Саммастер сдерживал их, – продолжал размышлять Дорн. – А может, призраки не возражали против того, чтобы их владения защищал кто-то другой, а может, их злоба была направлена только на живые существа. В конце концов, – подумал Дорн, причина не имеет значения. Важно, что призраки Северной Крепости вот-вот пойдут в наступление».
Тэган осторожно пробирался сквозь густой полог леса, все время оглядываясь, перелетая с ветки на ветку. Дживекс летел неподалеку. Волшебный дракон был невидим, но то и дело Тэган слышал шелест его крыльев.
Они разыскивали посты оккультистов. Пока королевские части перегруппировывались, Тэгану удалось обнаружить укрепления, выстроенные Культом Дракона, и теперь надо было застать врага врасплох. Судя по всему, приспешники Саммастера не ожидали штурма. Они полагали, что выжившие солдаты королевской армии бежали из Серого Леса. Более того, заклинатели, бывшие в экспедиции, действуя вместе с волшебными драконами, могли защитить всю группу, создав мираж. Поэтому неожиданная атака была вполне осуществима.
Но только если кто-нибудь заранее устранит караульных Культа, выставленных вокруг цитадели, чтобы они не заподозрили неладное. С этой задачей как нельзя лучше могли справиться Тэган и Дживекс – они могли передвигаться высоко в листве, оставаясь незамеченными.
Тэган заметил внизу двух вооруженных гоблинов. Наверное, они стояли на карауле днем, а с наступлением темноты на дежурство заступали оборотни. Гоблины, покрытые рыжевато-коричневой густой шерстью, стояли на посту, лениво ковыряя в носу. Один из них, синевато-серого окраса, сидел на корточках, уставившись в землю. Через секунду Тэган понял – гоблин разворошил грязным кинжалом муравейник и теперь разглядывал копошащихся насекомых.
– Беру на себя рыжего, – прошептал Тэган. – А ты бери серого.
– Тут их всего двое, – прошептал Дживекс прямо в ухо Тэгану, от его дыхания авариэлю стало щекотно. – Если ты берешь на себя рыжего, то мне, понятно, достается серый.
– Хорошо, что ты умеешь считать хотя бы до двух.
Дживекс обиженно засопел, а Тэган начал осторожно подкрадываться к гоблинам. Дживекс последовал его примеру. Учитель фехтования сделал круг за спиной у гоблинов и спрыгнул на землю, расправив крылья перед самым приземлением, чтобы не ушибиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84