Я буду знать свою роль, свои обязанности, пойму, за что я ответственна. Но, оказывается, я не способна радовать тебя. Мне так жаль.
– Тебе жаль? – Он схватил ее запястья. – Черт побери, Ребекка. Никогда не сожалей ни о чем. Если ты ждешь от меня именно приказа, то прими во внимание то, что я сейчас говорю. Никогда не сожалей. Тебе не о чем сожалеть.
– Мне кажется, – спокойно сказала она, – что внутри тебя, Дэвид, поселились какие-то ужасные демоны. Ты считаешь невозможным раскрыться перед кем бы то ни было. И меньше всего передо мной.
– Почему это меньше всего перед тобой? – Он отпустил ее запястья.
– Потому что я была женой Джулиана, – процедила она сквозь зубы. – А ты не можешь перестать укорять себя за его смерть. Разве я не права? Ты не можешь отбросить прочь мысль, что ты должен был найти какой-то способ спасти его. Я знаю, почему ты женился на мне. Раньше меня это озадачивало, поскольку ты мог бы подождать, пока не найдешь свою любовь. Ты мог бы получить почти любую женщину, которую бы пожелал. Но ты женился на мне, ибо чувствуешь себя виновным перед Джулианом. Ты решил, что ты в долгу перед ним и передо мной.
Дэвид побледнел. Он ощутил озноб и странную слабость – будто потерял много крови.
– Да, но теперь это свершившийся факт, – продолжила она. – Ты заплатил и Джулиану, и мне свой воображаемый долг. Мы женаты. Джулиан мертв, а мы с тобой поженились, Дэвид. Если тебе не нравится жена, верная собственному чувству долга, то мне очень жаль. Я не могу перемениться в такой степени, как ты того желаешь. Не могу научиться огрызаться и кричать на тебя. Я могу быть только такой, какой меня воспитали.
Боже мой!.. О Боже мой!..
– Ты была верной женой Джулиану, исполняла свой долг перед ним, – произнес он.
– Да, я пыталась.
– А теперь исполняешь свой долг передо мной.
– Да, я пытаюсь.
– С одной существенной разницей, – заметил он. Ребекка снова прикусила губу.
– Не надо, Дэвид, – сказала она умоляющим голосом. – Прошу тебя, не надо. Мы женаты только неделю, но я от тебя ничего не скрыла. Я не ворошу прошлое. Оно ушло. Я просто хочу быть хорошей женой.
Он поднял руку и потрепал Ребекку по щеке.
– Ты хорошая жена, Ребекка, – сказал он. – Гораздо лучше, чем я того заслуживаю. Дело лишь в том, что я плохой муж. У меня нет опыта семейной жизни в отличие от тебя. И я не уверен, что даже когда приобрету этот опыт, я смогу стать намного лучше.
Она прильнула щекой к его руке.
– Нам предстоит масса работы, – продолжил он. – Нам обоим. Намного больше, чем мы предполагали, поскольку речь идет не о вещах, а о людях. Давай же с головой окунемся в нее и отложим личные заботы на будущее.
Некоторое время Ребекка хранила молчание.
– Если ты так хочешь… – наконец промолвила она.
– Да, я так хочу, – сказал он. – Присмотри, чтобы приготовили ту комнату. Для меня. Ты же будешь, как положено, занимать хозяйскую комнату.
– Если ты так хочешь, – снова сказала она. Он опустил руку и подошел к двери.
– Можно я провожу тебя в твою комнату? – спросил он.
Она кивнула и подошла к нему.
– Ребекка, – сказал он, задержав руку на ручке двери, – это не потому, что ты чем-то вызвала мое недовольство. Я не хочу, чтобы ты так думала.
Она ответила почти незаметным кивком.
* * *
Ребекка стала замечать, что ей трудно засыпать по ночам. Порой она лежала без сна, просто уставившись в темноту. Иногда она подходила к окну, у которого Дэвид стоял в ту самую ночь. И оставалась там, пока пронизывающая комнату прохлада не заставляла ее укрыться под одеялом. Бывало и так, что Ребекка бродила по комнате в темноте, размышляя о том, стало ли бы ей немного легче, если бы здесь стояла не двуспальная, а обычная кровать: только для сна – и ни для чего более? Ведь в конце концов это ее комната, а не Дэвида.
Ребекка думала, что, по идее, она должна быть счастлива. В конечном счете она сейчас пользуется всеми выгодами семейной жизни и не сталкивается ни с одной из неприятных сторон замужества. Если тогда в гостиной Дэвид действительно имел в виду то, что говорил, то это значит, что им предстоит спать отдельно в течение неопределенно долгого времени. Не исключено, что всегда. Это очень напоминает фиктивный брак.
И все же она не была счастлива. Днем они вместе неплохо работали, похоже, между ними возникло даже некое подобие дружбы. Они проводили друг с другом много времени и при общении никогда не испытывали затруднений. Но между ними не было ничего такого, что придало бы их браку более интимный характер. Они больше походили на партнеров по бизнесу, чем на супружескую пару. Вроде бы это не должно было иметь значения. Но тем не менее не замечать этого было нельзя.
Ребекке казалось, что такого рода отношения она воспринимала бы нормально в браке с Джулианом. Если бы Джулиан по той или иной причине решил не проводить с ней время в постели, то это ее отнюдь не раздражало бы. В. дневное время между ними было столько душевной близости, так много любви и радости от семейной жизни!.. Для полноты счастья Ребекке было тогда совсем не важно, что происходит с ней в постели. Фактически она в ту пору могла бы даже приветствовать полное отсутствие интимной близости.
Но весьма любопытно, что сложившаяся ситуация отныне имела большое значение, коль скоро речь шла о Дэвиде. Интимные отношения – единственное, что связывало Ребекку и Дэвида как мужа и жену. Между ними не было любви и истинной душевной близости. Она ощущала – а порой могла наблюдать, – как смятение и боль то и дело прорываются сквозь внешнюю бесстрастность Дэвида. Но муж постоянно соблюдал дистанцию. Единственным проявлением близости между ними можно было считать лишь то, что в первые три ночи после свадьбы они занимались любовью.
Ребекка тогда не радовалась физической близости. Но, что удивительно, теперь она осознала, что готова была приветствовать ее как свидетельство особых уз, которые начали возникать между ними. А такие узы были нужны. Одной дружбы – если она между ними и существовала – было явно недостаточно. К тому же Ребекка не была уверена в установлении дружеских отношений с Дэвидом. Порой ей казалось, что он ее ненавидит. Она чувствовала, что легко могла бы вызвать его гнев, даже ничего для этого не предпринимая.
Ребекка с некоторым удивлением поняла, что ей требуется физическая близость как подтверждение того, что она нужна Дэвиду, что он не сожалеет о своем решении жениться на ней.
К тому же заниматься любовью с Дэвидом оказалось не так уж неприятно. Ребекка не могла найти этому объяснения, поскольку она не любила Дэвида так, как любила Джулиана, а на секс у ее нового мужа уходило гораздо больше времени, чем когда-либо у Джулиана. Ребекка не могла утверждать, что Дэвид доставил ей радость в постели, но… Она почувствовала, что ей не хватает интимной близости после той ночи, когда Дэвид покинул ее постель, чтобы никогда больше в нее не возвращаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118
– Тебе жаль? – Он схватил ее запястья. – Черт побери, Ребекка. Никогда не сожалей ни о чем. Если ты ждешь от меня именно приказа, то прими во внимание то, что я сейчас говорю. Никогда не сожалей. Тебе не о чем сожалеть.
– Мне кажется, – спокойно сказала она, – что внутри тебя, Дэвид, поселились какие-то ужасные демоны. Ты считаешь невозможным раскрыться перед кем бы то ни было. И меньше всего передо мной.
– Почему это меньше всего перед тобой? – Он отпустил ее запястья.
– Потому что я была женой Джулиана, – процедила она сквозь зубы. – А ты не можешь перестать укорять себя за его смерть. Разве я не права? Ты не можешь отбросить прочь мысль, что ты должен был найти какой-то способ спасти его. Я знаю, почему ты женился на мне. Раньше меня это озадачивало, поскольку ты мог бы подождать, пока не найдешь свою любовь. Ты мог бы получить почти любую женщину, которую бы пожелал. Но ты женился на мне, ибо чувствуешь себя виновным перед Джулианом. Ты решил, что ты в долгу перед ним и передо мной.
Дэвид побледнел. Он ощутил озноб и странную слабость – будто потерял много крови.
– Да, но теперь это свершившийся факт, – продолжила она. – Ты заплатил и Джулиану, и мне свой воображаемый долг. Мы женаты. Джулиан мертв, а мы с тобой поженились, Дэвид. Если тебе не нравится жена, верная собственному чувству долга, то мне очень жаль. Я не могу перемениться в такой степени, как ты того желаешь. Не могу научиться огрызаться и кричать на тебя. Я могу быть только такой, какой меня воспитали.
Боже мой!.. О Боже мой!..
– Ты была верной женой Джулиану, исполняла свой долг перед ним, – произнес он.
– Да, я пыталась.
– А теперь исполняешь свой долг передо мной.
– Да, я пытаюсь.
– С одной существенной разницей, – заметил он. Ребекка снова прикусила губу.
– Не надо, Дэвид, – сказала она умоляющим голосом. – Прошу тебя, не надо. Мы женаты только неделю, но я от тебя ничего не скрыла. Я не ворошу прошлое. Оно ушло. Я просто хочу быть хорошей женой.
Он поднял руку и потрепал Ребекку по щеке.
– Ты хорошая жена, Ребекка, – сказал он. – Гораздо лучше, чем я того заслуживаю. Дело лишь в том, что я плохой муж. У меня нет опыта семейной жизни в отличие от тебя. И я не уверен, что даже когда приобрету этот опыт, я смогу стать намного лучше.
Она прильнула щекой к его руке.
– Нам предстоит масса работы, – продолжил он. – Нам обоим. Намного больше, чем мы предполагали, поскольку речь идет не о вещах, а о людях. Давай же с головой окунемся в нее и отложим личные заботы на будущее.
Некоторое время Ребекка хранила молчание.
– Если ты так хочешь… – наконец промолвила она.
– Да, я так хочу, – сказал он. – Присмотри, чтобы приготовили ту комнату. Для меня. Ты же будешь, как положено, занимать хозяйскую комнату.
– Если ты так хочешь, – снова сказала она. Он опустил руку и подошел к двери.
– Можно я провожу тебя в твою комнату? – спросил он.
Она кивнула и подошла к нему.
– Ребекка, – сказал он, задержав руку на ручке двери, – это не потому, что ты чем-то вызвала мое недовольство. Я не хочу, чтобы ты так думала.
Она ответила почти незаметным кивком.
* * *
Ребекка стала замечать, что ей трудно засыпать по ночам. Порой она лежала без сна, просто уставившись в темноту. Иногда она подходила к окну, у которого Дэвид стоял в ту самую ночь. И оставалась там, пока пронизывающая комнату прохлада не заставляла ее укрыться под одеялом. Бывало и так, что Ребекка бродила по комнате в темноте, размышляя о том, стало ли бы ей немного легче, если бы здесь стояла не двуспальная, а обычная кровать: только для сна – и ни для чего более? Ведь в конце концов это ее комната, а не Дэвида.
Ребекка думала, что, по идее, она должна быть счастлива. В конечном счете она сейчас пользуется всеми выгодами семейной жизни и не сталкивается ни с одной из неприятных сторон замужества. Если тогда в гостиной Дэвид действительно имел в виду то, что говорил, то это значит, что им предстоит спать отдельно в течение неопределенно долгого времени. Не исключено, что всегда. Это очень напоминает фиктивный брак.
И все же она не была счастлива. Днем они вместе неплохо работали, похоже, между ними возникло даже некое подобие дружбы. Они проводили друг с другом много времени и при общении никогда не испытывали затруднений. Но между ними не было ничего такого, что придало бы их браку более интимный характер. Они больше походили на партнеров по бизнесу, чем на супружескую пару. Вроде бы это не должно было иметь значения. Но тем не менее не замечать этого было нельзя.
Ребекке казалось, что такого рода отношения она воспринимала бы нормально в браке с Джулианом. Если бы Джулиан по той или иной причине решил не проводить с ней время в постели, то это ее отнюдь не раздражало бы. В. дневное время между ними было столько душевной близости, так много любви и радости от семейной жизни!.. Для полноты счастья Ребекке было тогда совсем не важно, что происходит с ней в постели. Фактически она в ту пору могла бы даже приветствовать полное отсутствие интимной близости.
Но весьма любопытно, что сложившаяся ситуация отныне имела большое значение, коль скоро речь шла о Дэвиде. Интимные отношения – единственное, что связывало Ребекку и Дэвида как мужа и жену. Между ними не было любви и истинной душевной близости. Она ощущала – а порой могла наблюдать, – как смятение и боль то и дело прорываются сквозь внешнюю бесстрастность Дэвида. Но муж постоянно соблюдал дистанцию. Единственным проявлением близости между ними можно было считать лишь то, что в первые три ночи после свадьбы они занимались любовью.
Ребекка тогда не радовалась физической близости. Но, что удивительно, теперь она осознала, что готова была приветствовать ее как свидетельство особых уз, которые начали возникать между ними. А такие узы были нужны. Одной дружбы – если она между ними и существовала – было явно недостаточно. К тому же Ребекка не была уверена в установлении дружеских отношений с Дэвидом. Порой ей казалось, что он ее ненавидит. Она чувствовала, что легко могла бы вызвать его гнев, даже ничего для этого не предпринимая.
Ребекка с некоторым удивлением поняла, что ей требуется физическая близость как подтверждение того, что она нужна Дэвиду, что он не сожалеет о своем решении жениться на ней.
К тому же заниматься любовью с Дэвидом оказалось не так уж неприятно. Ребекка не могла найти этому объяснения, поскольку она не любила Дэвида так, как любила Джулиана, а на секс у ее нового мужа уходило гораздо больше времени, чем когда-либо у Джулиана. Ребекка не могла утверждать, что Дэвид доставил ей радость в постели, но… Она почувствовала, что ей не хватает интимной близости после той ночи, когда Дэвид покинул ее постель, чтобы никогда больше в нее не возвращаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118