Странно, сам он почему-то никогда даже не думал о том, чтобы поухаживать за ней. Во время третьего танца его партнершей, по настоянию тетушки, была Эми Хатчинсон. Накануне маркиза Рочестер ворвалась без предупреждения к нему в библиотеку и прочитала лекцию на тему семейного долга, согласно которому он не имел права приводить в семью дочь сельского учителя, поскольку та слишком много улыбалась и не всегда умела себя вести. Он молча выслушал, не отрывая монокля от глаза, и поблагодарил за заботу, так что бедной тетушке не оставалось ничего другого, кроме как оставить его в покое и выйти из комнаты, унося за собой возмущенно покачивающиеся перья. Но похоже, она все-таки не отказалась от мысли навязать ему свою племянницу.
Четвертым по счету танцем был объявлен вальс.
Кристина Деррик уже успела потанцевать с Аттингсбро, Китом и Эйданом. Она раскраснелась, глаза ее блестели, тогда как воспитанная леди должна на балу сохранять выражение лица надменное и слегка скучающее. Право, она была великолепна. Она стояла на противоположном конце зала в компании леди Элрик и герцогини Портфри.
Их взгляды встретились.
Вулфрик не смог противостоять искушению. Его пальцы непроизвольно сжались вокруг инкрустированной драгоценными камнями ручки монокля, поднесли монокль к глазу, а потом слегка опустили вниз. Несмотря на разделявшее их расстояние, герцог увидел искорки смеха в глазах Кристины.
Затем она, порывшись в маленьком ридикюле, висевшем у нее на руке, извлекла оттуда какую-то вещицу. Герцог сумел разглядеть лишь черную ленточку. Неожиданно Кристина поднесла это «что-то» к глазам и посмотрела на герцога через его же собственный монокль.
Вулфрик Бедвин, холодный неприступный герцог Бьюкасл, был потрясен настолько, что издал неприличный смешок, а потом его губы медленно расплылись в улыбке, и все лицо постепенно озарилось радостью и любовью.
Кристина вдруг перестала улыбаться.
Направляясь к ней через танцевальный паркет, герцог отметил про себя, что ему даже в голову не пришло, что правильнее было бы незаметно обойти зал по периметру. Все, что он видел в эту минуту, были ее глаза, большие и лучистые, и ее зубки, впившиеся в нижнюю губу.
— Не правда ли, миссис Деррик, следующий танец обещан мне? — проговорил Вулфрик, подойдя к ней и отвесив поклон.
— Да, ваша светлость, — отозвалась она, — вы не ошиблись.
И только в тот момент, когда Вулфрик протянул ей руку, он почувствовал, что все взгляды устремлены на них, и услышал пронесшийся по залу шепот. Герцог повернул голову и, удивленно приподняв брови, оглядел присутствующих. Но стоило ему проделать это, как все поспешно сделали вид, что заняты разговорами.
— Я что-то пропустил? — осведомился он. Кристина подала ему руку — монокль снова перекочевал в ридикюль.
— Да, — ответила она. — Вы не видели, как улыбнулись.
Какого дьявола? Герцог сердито взглянул на нее.
— Как я понимаю, — насмешливо продолжила она, — это такая же редкость, как роза в пустыне.
«Что за глупости, — подумал Вулфрик. — Несусветная чушь!» Но вслух он так ничего и не сказал.
В течение получаса герцог вальсировал с Кристиной Деррик, и окружающий мир не существовал для него. Здесь не было Гектора, который мог бы неожиданно наскочить на танцующую пару — его заблаговременно увели в комнату для игры в карты, — не было ничего, что могло бы отвлечь от него внимание партнерши. Кристина Деррик вся сияла. Герцог чувствовал себя так, словно сжимал в объятиях саму радость. Он не отрывал от нее глаз, любуясь ее красотой, вдыхая ее аромат, не пряча своих чувств.
— Спасибо, — сказал герцог, когда танец подошел к концу и пришел черед возвращаться к действительности. — Спасибо, Кристина.
Настала пора вспомнить о долге. Он все-таки был хозяином бала. Его дом был полон гостей. Полчаса для себя остались в прошлом.
Никогда в жизни Кристина не чувствовала себя такой несчастной. Она была в отчаянии, и на этот раз душевная боль не могла сравниться по силе ни с чем из испытанного ею прежде.
Он хотел что-то доказать ей. Он специально ради этого пригласил ее в Линдсей-Холл, и его затея удалась. Но кроме этого, ему ничего не требовалось.
В прошлом году ей был дан шанс, и она отвергла его, твердо и безжалостно. Больше он не попросит ее ни о чем. Разумеется, не попросит. Он, в конце концов, герцог Бьюкасл.
И надо же такому случиться, чтобы именно сегодня пошел дождь. Не такой сильный, чтобы воспрепятствовать путешествию и задержать ее в Линдсей-Холле еще на один день, но достаточный для того, чтобы мир вокруг казался серым и скучным через запотевшее окно кареты.
Кристина в последний раз обвела взглядом красивую китайскую спальню. Ее сумку уже отнесли вниз и поместили в багажное отделение кареты.
Всего два вечера назад она считала себя самой счастливой женщиной на свете.
Герцог улыбнулся ей через бальный зал, когда она посмотрела на него в монокль, который теперь приятной тяжестью лежал у нее в ридикюле, укутанный для надежности в герцогский носовой платок. Он улыбнулся, и она готова была поклясться, что в тот момент сердце перевернулось у нее в груди. А потом они танцевали вальс, и он не отрывал от нее глаз. Кристина была уверена, что видела улыбку в его серых глазах; их стальной блеск вдруг показался ей теплым и исполненным света. Пока они танцевали, она чувствовала себя так, словно ее ноги не касаются пола.
Все сомнения исчезли, все барьеры между ними просто перестали существовать.
А потом вальс вдруг закончился, и он с тех пор почти не разговаривал с ней.
Вчера все гости Линдсей-Холла веселились до упаду, но герцог Бьюкасл заперся у себя в библиотеке, и только Берти, Бэзилу, Гектору и лорду Уэстону разрешено было лицезреть его персону.
И вот настало время уезжать. Две кареты Берти уже стояли у крыльца. Дети с няней уселись во вторую карету. Мелани и Берти сейчас, наверное, стояли внизу и недоумевали, куда это она подевалась.
Кристина сделала глубокий вдох и, выйдя из комнаты, пошла, не оборачиваясь и приклеив на лицо улыбку.
Внизу в холле собралась целая толпа народу.
— Наконец-то, Кристина! — воскликнула Мелани.
Далее последовали многочисленные рукопожатия и объятия. Они уезжали первыми, остальные гости собирались ехать в тот же день, но попозже. Гермиона не скрывала слез, и Кристина тоже чуть было не расплакалась.
— Миссис Деррик, — раздался холодный голос герцога, — позвольте мне подержать над вами зонт, чтобы вы не промокли.
Ее глаза засверкали.
— Благодарю вас.
Когда они вышли из главных дверей, Кристина слегка наклонила голову, и тут же над ней раскрылся большой черный зонт.
Она хотела ускорить шаг, но герцог крепко сжал ее руку; тогда она обернулась и одарила его улыбкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87
Четвертым по счету танцем был объявлен вальс.
Кристина Деррик уже успела потанцевать с Аттингсбро, Китом и Эйданом. Она раскраснелась, глаза ее блестели, тогда как воспитанная леди должна на балу сохранять выражение лица надменное и слегка скучающее. Право, она была великолепна. Она стояла на противоположном конце зала в компании леди Элрик и герцогини Портфри.
Их взгляды встретились.
Вулфрик не смог противостоять искушению. Его пальцы непроизвольно сжались вокруг инкрустированной драгоценными камнями ручки монокля, поднесли монокль к глазу, а потом слегка опустили вниз. Несмотря на разделявшее их расстояние, герцог увидел искорки смеха в глазах Кристины.
Затем она, порывшись в маленьком ридикюле, висевшем у нее на руке, извлекла оттуда какую-то вещицу. Герцог сумел разглядеть лишь черную ленточку. Неожиданно Кристина поднесла это «что-то» к глазам и посмотрела на герцога через его же собственный монокль.
Вулфрик Бедвин, холодный неприступный герцог Бьюкасл, был потрясен настолько, что издал неприличный смешок, а потом его губы медленно расплылись в улыбке, и все лицо постепенно озарилось радостью и любовью.
Кристина вдруг перестала улыбаться.
Направляясь к ней через танцевальный паркет, герцог отметил про себя, что ему даже в голову не пришло, что правильнее было бы незаметно обойти зал по периметру. Все, что он видел в эту минуту, были ее глаза, большие и лучистые, и ее зубки, впившиеся в нижнюю губу.
— Не правда ли, миссис Деррик, следующий танец обещан мне? — проговорил Вулфрик, подойдя к ней и отвесив поклон.
— Да, ваша светлость, — отозвалась она, — вы не ошиблись.
И только в тот момент, когда Вулфрик протянул ей руку, он почувствовал, что все взгляды устремлены на них, и услышал пронесшийся по залу шепот. Герцог повернул голову и, удивленно приподняв брови, оглядел присутствующих. Но стоило ему проделать это, как все поспешно сделали вид, что заняты разговорами.
— Я что-то пропустил? — осведомился он. Кристина подала ему руку — монокль снова перекочевал в ридикюль.
— Да, — ответила она. — Вы не видели, как улыбнулись.
Какого дьявола? Герцог сердито взглянул на нее.
— Как я понимаю, — насмешливо продолжила она, — это такая же редкость, как роза в пустыне.
«Что за глупости, — подумал Вулфрик. — Несусветная чушь!» Но вслух он так ничего и не сказал.
В течение получаса герцог вальсировал с Кристиной Деррик, и окружающий мир не существовал для него. Здесь не было Гектора, который мог бы неожиданно наскочить на танцующую пару — его заблаговременно увели в комнату для игры в карты, — не было ничего, что могло бы отвлечь от него внимание партнерши. Кристина Деррик вся сияла. Герцог чувствовал себя так, словно сжимал в объятиях саму радость. Он не отрывал от нее глаз, любуясь ее красотой, вдыхая ее аромат, не пряча своих чувств.
— Спасибо, — сказал герцог, когда танец подошел к концу и пришел черед возвращаться к действительности. — Спасибо, Кристина.
Настала пора вспомнить о долге. Он все-таки был хозяином бала. Его дом был полон гостей. Полчаса для себя остались в прошлом.
Никогда в жизни Кристина не чувствовала себя такой несчастной. Она была в отчаянии, и на этот раз душевная боль не могла сравниться по силе ни с чем из испытанного ею прежде.
Он хотел что-то доказать ей. Он специально ради этого пригласил ее в Линдсей-Холл, и его затея удалась. Но кроме этого, ему ничего не требовалось.
В прошлом году ей был дан шанс, и она отвергла его, твердо и безжалостно. Больше он не попросит ее ни о чем. Разумеется, не попросит. Он, в конце концов, герцог Бьюкасл.
И надо же такому случиться, чтобы именно сегодня пошел дождь. Не такой сильный, чтобы воспрепятствовать путешествию и задержать ее в Линдсей-Холле еще на один день, но достаточный для того, чтобы мир вокруг казался серым и скучным через запотевшее окно кареты.
Кристина в последний раз обвела взглядом красивую китайскую спальню. Ее сумку уже отнесли вниз и поместили в багажное отделение кареты.
Всего два вечера назад она считала себя самой счастливой женщиной на свете.
Герцог улыбнулся ей через бальный зал, когда она посмотрела на него в монокль, который теперь приятной тяжестью лежал у нее в ридикюле, укутанный для надежности в герцогский носовой платок. Он улыбнулся, и она готова была поклясться, что в тот момент сердце перевернулось у нее в груди. А потом они танцевали вальс, и он не отрывал от нее глаз. Кристина была уверена, что видела улыбку в его серых глазах; их стальной блеск вдруг показался ей теплым и исполненным света. Пока они танцевали, она чувствовала себя так, словно ее ноги не касаются пола.
Все сомнения исчезли, все барьеры между ними просто перестали существовать.
А потом вальс вдруг закончился, и он с тех пор почти не разговаривал с ней.
Вчера все гости Линдсей-Холла веселились до упаду, но герцог Бьюкасл заперся у себя в библиотеке, и только Берти, Бэзилу, Гектору и лорду Уэстону разрешено было лицезреть его персону.
И вот настало время уезжать. Две кареты Берти уже стояли у крыльца. Дети с няней уселись во вторую карету. Мелани и Берти сейчас, наверное, стояли внизу и недоумевали, куда это она подевалась.
Кристина сделала глубокий вдох и, выйдя из комнаты, пошла, не оборачиваясь и приклеив на лицо улыбку.
Внизу в холле собралась целая толпа народу.
— Наконец-то, Кристина! — воскликнула Мелани.
Далее последовали многочисленные рукопожатия и объятия. Они уезжали первыми, остальные гости собирались ехать в тот же день, но попозже. Гермиона не скрывала слез, и Кристина тоже чуть было не расплакалась.
— Миссис Деррик, — раздался холодный голос герцога, — позвольте мне подержать над вами зонт, чтобы вы не промокли.
Ее глаза засверкали.
— Благодарю вас.
Когда они вышли из главных дверей, Кристина слегка наклонила голову, и тут же над ней раскрылся большой черный зонт.
Она хотела ускорить шаг, но герцог крепко сжал ее руку; тогда она обернулась и одарила его улыбкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87