Его голос снова зазвучал нежно, как будто он обращался к ребенку. – Все позади. Тебе было очень больно?
– Нет, совсем нет.
– Лгунишка, – укорил он, обнимая ее, опуская ее голову к себе на плечо и поглаживая ее руку. – Больше тебе не будет больно, Эбби, я обещаю. И ты привыкнешь к этому. Я уйду к себе в спальню через несколько минут, и ты сможешь поспать, хорошо?
– Да, милорд, – сказала она, – если вы настаиваете. Он поцеловал ее в губы, и через минуту она услышала его мерное дыхание. Он спал.
Как можно спать после такого неземного блаженства? Абигайль боялась, что никогда не сможет заснуть.
Между ног у нее слегка саднило, а ночная рубашка все еще была спущена с плеч и поднята до талии.
В его объятиях было тепло и уютно. От него приятно пахло теплом и потом с чуть различимым ароматом одеколона, исходившим от его сорочки.
Глава 5
Я поступил нечестно, подумал граф Северн, проснувшись посреди ночи в кровати жены. После того, что ей пришлось перенести этой ночью, она нуждалась в уединении и отдыхе. Он обещал, что уйдет. Сколько времени прошло с тех пор?
Абигайль спокойно спала, прислонив к плечу мужа шелковистую головку, обдавая его теплым дыханием и легким ароматом душистого мыла. Граф чувствовал, что ее рука покоилась у него на талии под сорочкой.
Эта ночь и для него стала откровением. С девятнадцати лет он привык выбирать себе любовниц из числа опытных куртизанок. Поначалу ему все казалось новым, но скоро Майлз обучился самым изысканным плотским утехам. Он не подозревал, что занятия любовью с девственницей, которая тихо лежит под тобой и честно признается, что ничего не знает, могут доставить небывалое эротическое наслаждение. Граф улыбнулся, вспомнив, как после первого поцелуя Абигайль сказала, что совершенно несведуща в делах любовных.
Свободной рукой он откинул волосы у нее со лба. Сквозь просвет между шторами пробивалась полоска света, поделившая кровать почти пополам.
В Эбби не было ничего необычного, за исключением глаз и волос. У нее была небольшая грудь, упругая и женственная. Про эту женщину нельзя было сказать, что у нее очень тонкая талия или изящные бедра. Ее ноги, хотя и тонкие, были не слишком длинными. В ней не было ничего, что можно было бы назвать действительно красивым.
Но, несмотря на все это, Майлз чувствовал себя с ней в постели отлично. Возможно, это происходило от сознания того, что с ней такого никто еще не делал. Или от еще более странного ощущения, что эта женщина – его жена, и он мог позволить себе излить в нее свое семя, не опасаясь, что она забеременеет. Или, может быть, потому что ему удалось заняться с ней любовью в привычной домашней обстановке. Майлз не знал, что это было за чувство, но зато твердо понимал, что пора удалиться в свою комнату. Абигайль принадлежит ему навсегда, и незачем требовать от нее исполнения супружеского долга чаще, чем один раз за ночь.
Он приподнялся на локте и попытался вытащить ладонь у нее из-под головы, как вдруг Абигайль открыла глаза и сонно взглянула на него в темноте.
– Я спала? – спросила она. – Я думала, что никогда не смогу заснуть.
– Я причинил тебе боль?
– Нет, – ее рука все еще лежала у него на талии, – но все это было очень странно. Меня поразило то, как быстро вы заснули после этого.
– Тебе надо было меня разбудить, – с улыбкой проговорил он, – я обещал дать тебе возможность отдохнуть и расслабиться.
– Должно быть, я заснула прежде, чем подумала о вашем обещании, – ответила Абигайль.
Он усмехнулся и наклонился, чтобы поцеловать ее. Ее рот был мягким и теплым после сна. Он прижался к ее губам, раздвигая их своими.
Он должен уйти. Она не любовница, которая должна быть к услугам мужчины в любое время дня и ночи. Она его жена. Но это была их брачная ночь, которая должна остаться в памяти как нечто особенное. Может быть, с завтрашнего дня легче будет следовать правилам семейной жизни, которые граф сам же и установил.
– Тебе больно? – спросил он жену.
– Больно?
– Вот здесь. – Его рука скользнула вниз и дотронулась до ткани у нее между ног.
– О-о, – с трудом выдохнула она, – нет.
Он снова завладел ее губами, а рукой убрал ткань. Эбби была теплой и слегка влажной. Его рука касалась ее, играла с ней, проникала в нее.
На этот раз, когда граф опустился на нее, Эбби сама раздвинула ноги и, приподнявшись, обвила его ноги своими. Когда он вошел в нее, она не издала ни звука, только глубоко прерывисто вздохнула.
Эбби спокойно лежала под мужем, чувствуя себя невероятно комфортно. Одной рукой она запуталась в его волосах, другой поглаживала его спину. Он прижался щекой к ее виску, одновременно ощущая ее мягкую теплую влажность. Боже, только бы это мгновение никогда не кончалось, мысленно взмолился граф, начиная медленно, осторожно двигаться внутри ее. Он знал, что желание вот-вот возьмет верх над разумом и тогда его движения станут быстрее и глубже.
Все это время она лежала без звука и движения, но именно сейчас Майлз понимал, что не только жажда собственного наслаждения горячила его кровь и затуманивала сознание. Раньше секс был для него только развлечением. Как бы ни восхищался красотой и очарованием своих любовниц, как бы высоко ни ценил их искусство любви, граф всегда думал исключительно о себе. Но теперь, занимаясь любовью со своей женой в их первую брачную ночь, он остро ощущал настроение женщины, своей жены. Он откликался на малейшее движение ее теплого податливого тела, наслаждаясь ее тихой покорностью. Майлз хотел не только получить удовольствие, но и дать что-то взамен.
– Эбби, – прошептал он, не отрываясь от ее губ, – я хочу сделать тебя счастливой. Я хочу, чтобы ты забыла о годах одиночества и тяжелого труда.
В этот момент он резко содрогнулся, оказавшись на пике блаженства. Майлз корил себя за то, что поддался соблазну и взял ее во второй раз.
– У тебя очень жадный муж, моя дорогая, – сказал он, с трудом отрываясь от нее и садясь на край постели. Он опустил ее ночную рубашку до колен. – Простишь меня? – Граф нежно потрепал ее по щеке. – Постарайся заснуть. Я не собираюсь будить тебя до полудня. Скажу слугам, чтобы они тебя не беспокоили.
Она не возражала, когда он укрыл ее одеялом до плеч, поднял с пола свой халат и прошел через ее будуар в свою спальню, бесшумно закрывая за собой двери. Семейная жизнь обещает быть просто замечательной, подумал граф, зевая и забираясь в пустую холодную постель. Ему уже было хорошо.
Абигайль была именно той женщиной, которая ему нужна. И даже больше, гораздо больше.
К счастью, Абигайль догадалась послать накануне на Гросвенор-сквер небольшой чемодан с одеждой. Иначе, думала она, спускаясь по лестнице и оглядываясь в поисках столовой, пришлось бы снова надевать свадебное платье, а бледно-голубой муслин с оборками вряд ли подходит для завтрака.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59
– Нет, совсем нет.
– Лгунишка, – укорил он, обнимая ее, опуская ее голову к себе на плечо и поглаживая ее руку. – Больше тебе не будет больно, Эбби, я обещаю. И ты привыкнешь к этому. Я уйду к себе в спальню через несколько минут, и ты сможешь поспать, хорошо?
– Да, милорд, – сказала она, – если вы настаиваете. Он поцеловал ее в губы, и через минуту она услышала его мерное дыхание. Он спал.
Как можно спать после такого неземного блаженства? Абигайль боялась, что никогда не сможет заснуть.
Между ног у нее слегка саднило, а ночная рубашка все еще была спущена с плеч и поднята до талии.
В его объятиях было тепло и уютно. От него приятно пахло теплом и потом с чуть различимым ароматом одеколона, исходившим от его сорочки.
Глава 5
Я поступил нечестно, подумал граф Северн, проснувшись посреди ночи в кровати жены. После того, что ей пришлось перенести этой ночью, она нуждалась в уединении и отдыхе. Он обещал, что уйдет. Сколько времени прошло с тех пор?
Абигайль спокойно спала, прислонив к плечу мужа шелковистую головку, обдавая его теплым дыханием и легким ароматом душистого мыла. Граф чувствовал, что ее рука покоилась у него на талии под сорочкой.
Эта ночь и для него стала откровением. С девятнадцати лет он привык выбирать себе любовниц из числа опытных куртизанок. Поначалу ему все казалось новым, но скоро Майлз обучился самым изысканным плотским утехам. Он не подозревал, что занятия любовью с девственницей, которая тихо лежит под тобой и честно признается, что ничего не знает, могут доставить небывалое эротическое наслаждение. Граф улыбнулся, вспомнив, как после первого поцелуя Абигайль сказала, что совершенно несведуща в делах любовных.
Свободной рукой он откинул волосы у нее со лба. Сквозь просвет между шторами пробивалась полоска света, поделившая кровать почти пополам.
В Эбби не было ничего необычного, за исключением глаз и волос. У нее была небольшая грудь, упругая и женственная. Про эту женщину нельзя было сказать, что у нее очень тонкая талия или изящные бедра. Ее ноги, хотя и тонкие, были не слишком длинными. В ней не было ничего, что можно было бы назвать действительно красивым.
Но, несмотря на все это, Майлз чувствовал себя с ней в постели отлично. Возможно, это происходило от сознания того, что с ней такого никто еще не делал. Или от еще более странного ощущения, что эта женщина – его жена, и он мог позволить себе излить в нее свое семя, не опасаясь, что она забеременеет. Или, может быть, потому что ему удалось заняться с ней любовью в привычной домашней обстановке. Майлз не знал, что это было за чувство, но зато твердо понимал, что пора удалиться в свою комнату. Абигайль принадлежит ему навсегда, и незачем требовать от нее исполнения супружеского долга чаще, чем один раз за ночь.
Он приподнялся на локте и попытался вытащить ладонь у нее из-под головы, как вдруг Абигайль открыла глаза и сонно взглянула на него в темноте.
– Я спала? – спросила она. – Я думала, что никогда не смогу заснуть.
– Я причинил тебе боль?
– Нет, – ее рука все еще лежала у него на талии, – но все это было очень странно. Меня поразило то, как быстро вы заснули после этого.
– Тебе надо было меня разбудить, – с улыбкой проговорил он, – я обещал дать тебе возможность отдохнуть и расслабиться.
– Должно быть, я заснула прежде, чем подумала о вашем обещании, – ответила Абигайль.
Он усмехнулся и наклонился, чтобы поцеловать ее. Ее рот был мягким и теплым после сна. Он прижался к ее губам, раздвигая их своими.
Он должен уйти. Она не любовница, которая должна быть к услугам мужчины в любое время дня и ночи. Она его жена. Но это была их брачная ночь, которая должна остаться в памяти как нечто особенное. Может быть, с завтрашнего дня легче будет следовать правилам семейной жизни, которые граф сам же и установил.
– Тебе больно? – спросил он жену.
– Больно?
– Вот здесь. – Его рука скользнула вниз и дотронулась до ткани у нее между ног.
– О-о, – с трудом выдохнула она, – нет.
Он снова завладел ее губами, а рукой убрал ткань. Эбби была теплой и слегка влажной. Его рука касалась ее, играла с ней, проникала в нее.
На этот раз, когда граф опустился на нее, Эбби сама раздвинула ноги и, приподнявшись, обвила его ноги своими. Когда он вошел в нее, она не издала ни звука, только глубоко прерывисто вздохнула.
Эбби спокойно лежала под мужем, чувствуя себя невероятно комфортно. Одной рукой она запуталась в его волосах, другой поглаживала его спину. Он прижался щекой к ее виску, одновременно ощущая ее мягкую теплую влажность. Боже, только бы это мгновение никогда не кончалось, мысленно взмолился граф, начиная медленно, осторожно двигаться внутри ее. Он знал, что желание вот-вот возьмет верх над разумом и тогда его движения станут быстрее и глубже.
Все это время она лежала без звука и движения, но именно сейчас Майлз понимал, что не только жажда собственного наслаждения горячила его кровь и затуманивала сознание. Раньше секс был для него только развлечением. Как бы ни восхищался красотой и очарованием своих любовниц, как бы высоко ни ценил их искусство любви, граф всегда думал исключительно о себе. Но теперь, занимаясь любовью со своей женой в их первую брачную ночь, он остро ощущал настроение женщины, своей жены. Он откликался на малейшее движение ее теплого податливого тела, наслаждаясь ее тихой покорностью. Майлз хотел не только получить удовольствие, но и дать что-то взамен.
– Эбби, – прошептал он, не отрываясь от ее губ, – я хочу сделать тебя счастливой. Я хочу, чтобы ты забыла о годах одиночества и тяжелого труда.
В этот момент он резко содрогнулся, оказавшись на пике блаженства. Майлз корил себя за то, что поддался соблазну и взял ее во второй раз.
– У тебя очень жадный муж, моя дорогая, – сказал он, с трудом отрываясь от нее и садясь на край постели. Он опустил ее ночную рубашку до колен. – Простишь меня? – Граф нежно потрепал ее по щеке. – Постарайся заснуть. Я не собираюсь будить тебя до полудня. Скажу слугам, чтобы они тебя не беспокоили.
Она не возражала, когда он укрыл ее одеялом до плеч, поднял с пола свой халат и прошел через ее будуар в свою спальню, бесшумно закрывая за собой двери. Семейная жизнь обещает быть просто замечательной, подумал граф, зевая и забираясь в пустую холодную постель. Ему уже было хорошо.
Абигайль была именно той женщиной, которая ему нужна. И даже больше, гораздо больше.
К счастью, Абигайль догадалась послать накануне на Гросвенор-сквер небольшой чемодан с одеждой. Иначе, думала она, спускаясь по лестнице и оглядываясь в поисках столовой, пришлось бы снова надевать свадебное платье, а бледно-голубой муслин с оборками вряд ли подходит для завтрака.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59