Паркуй здесь, у пристани. Машинка у меня крошечная, меж столбов встанет. Да-да, вот так. Вылезай — воздухом подышим». — «Эй, что за чушь! Я никому ничего не делал, ты обознался!» А затем сладостные мгновения, когда на его широких запястьях защелкнулись НАРУЧНИКИ мужа Грэнни, рот заткнула тряпка, заработал мотор и Папа-Вскрой-Консервы, усевшись у руля, тихо поплыл вдаль, гвоздя голову и пах распластавшегося под ним человека своими добротными туфлями с металлическими набойками.
Его пробил озноб. Чтобы вернуться к реальности, он встряхнулся и, скрежеща зубами, вдавил шуруп в животе поглубже. Была ли она ГРЯЗНОЙ? Чего она достойна? Гладилки? Гвоздилки? Чего-то еще?
Мелани встала. Скоро математика, да и Шарль едва не задушил ее своими тошнотворными прибаутками. Стоп. Что это за высокий полицейский на углу? Не тот ли, что приходил к ее матери? При мысли о случившемся с Камелем ее глаза снова наполнились слезами. Застыдившись своих друзей, она резко отвернулась и наткнулась на вперившийся в нее взгляд чьих-то карих глаз. Интересно, почему этот тип отскочил, будто она его укусила? Чтобы получше его разглядеть, Мелани вытянула голову, но он уже растворился в толпе. Что-то совершенно неприметное, папик какой-то. Ладно. Сейчас только об этом и париться!
Она села на скутер. Послышался треск мотора.
Мелани не знала, что только что повстречалась с Папой-Вскрой-Консервы.
Костелло с ворчанием брел по песку, утираясь батистовым платочком с его инициалами, вышитыми тетушкой тридцать пять лет назад. «Славные платочки, добротные!» — подумал он, рассеянно глянув на суденышки, весело качающиеся под солнцем. Макс зевнул и ткнул длинным пальцем в сторону «Морского бара»:
— Кофе не хотите?
— Возьми мне апельсинового соку. Я сейчас подойду.
Костелло вздохнул. Он уже облазил весь Муре и порт Канто. Теперь вот — эта пристань. Он опасливо передвигался вдоль моторных лодок и катеров. И чего их на все эти доски тянет? Чтобы в промасленной воде вошкаться? Он никогда не был ревнителем мореплавания да и купался последний раз уж лет двадцать назад. Следующие полчаса, пока Макс, развалившись на террасе кафе, охмурял официантку, Костелло скрупулезно осматривал днища суденышек, оповещая о своем визите воплями, вызванными предательскими мозолями.
Никакого намека на окровавленную лодку. Можно подумать, этот психопат станет выставлять свое заляпанное кровью рабочее место на всеобщее обозрение. Еще одна блистательная идея господина Жанно! «Труп!» — законченное произведение из четырех букв! Он вытащил блокнот, радостно зафиксировал свою находку и поспешил к Максу, не обратив внимания на типа в нисколечко неприметной белой рубашке, сидящего перед бело-голубой плоскодонкой, на боку которой значилось: «Людо-2».
— Теперь вот с придурками из газеты мудохайся! — матюгнулся Жанно, застегивая ширинку, и, не помыв руки, решительно шагнул из туалета, оставив изумленного Мерье тем более старательно намыливать руки.
Удивление подчиненного развеял лишь сломанный кран и факт отсутствия в уборной бумажного полотенца.
Он было сиганул в женское отделение, но наткнулся на добродушную бегемотиху из службы надзора за несовершеннолетними. Та безжалостно указала на дверь, и все, что ему оставалось, — это вытирать руки о полы своего дорогущего пиджака, последовательно проклиная Жанно, Лазурный Берег и женщин.
На самом деле «встреча с прессой» свелась к беседе между тремя лицами — комиссаром Мартини, Жанно и журналистом местной ежедневной газеты, пользующимся хорошей репутацией у патрона и прозванным Жанно Кротом.
— Ну? — полез в атаку Крот. — Каковы наши результаты? Могут ли граждане спать спокойно?
— Принимая во внимание процент голосования, — не смутился Жанно, — граждане есть вид, обреченный на вымирание.
— Жанно! Никакой политики в этих стенах! — дернул его за рукав Мартини.
— Вы не ответили на мой вопрос, — настаивал журналист. — Можно ли рассчитывать на скорый арест убийцы?
— Мы начеку денно и нощно, — успокоил его Жанно, — и, будьте уверены, скоро прижмем этого сукина сына!
— Никакой ругани в адрес подозреваемых в этих стенах!
— У вас есть какие-нибудь веские улики? Как вы рассчитываете выйти на Потрошителя?
— Может, хватит с вашими идиотскими прозвищами! — вспылил Жанно. — Этот тип просто какой-то безумец, а не герой комикса.
— А жаль. Taк бы хоть Супермен помог. Вы-то, кажется, в тупике
— Если раскрыть все карты, — заговорщицки подмигнул Жан-Жан, — все наши усилия могут пойти прахом. Не беспокойтесь, след мы взяли.
— Но мне же нужно хоть что-то сказать моим читателям, — кротко заметил Крот. — Они, кстати, платят налоги, из которых платят вам.
— Скажите им, чтобы дали нам спокойно работать, — парировал Жан-Жан. — У нас тут не футбольный клуб, мы с трупами носимся.
— Никакой полемики в этих стенах!
— Публика имеет право на информацию! — взвизгнул Крот, воздев ручку к небу.
— Публика имеет право заткнуться и спокойно смотреть телевизор, пока мы рискуем своей шкурой!
— Никаких нападок на СМИ в этих стенах!
— Что-то не видно, чтобы вы чем-то в этих стенах рисковали. Разве что передозировкой кофе! — ухмыльнулся Крот во весь рот.
— Во всяком случае, это не так опасно, как передозировка подтирками, на которых вы кропаете ваши статейки!
— Никакой ругани в этих стенах! Господа! Жанно, возьмите себя в руки! Что вы!
— Неандерталец — уполномоченный по связям с общественностью: комиссар, вы тут ничего странного не находите?
— Этот «неандерталец» — капитан полиции, старше тебя на двадцать лет, и ему чихать на тебя…
— Что?! Думайте, что говорите!
Комиссар встал между двумя противниками, которые едва не сталкивались лбами, гневно сжимали кулаки и всем своим видом напоминали кобелей в позиции «щас покусаю!».
— Господа, давайте оставаться вежливыми и цивилизованными!
— Грррр…
— Да успокойтесь же! Пресса с полицией должны подавать пример друг другу!
— Ничего, скоро вам будет что почитать! — огрызнулся Крот, закапывая ручку в чемоданчик.
— Вот моя задница посмеется!
— Жанно! Я вас отстраняю от должности! — заорал Мартини.
— Разумно! — крикнул Крот, выбираясь из кабинета. В наступившей тишине Жанно мигом осознал весь ужас свершившейся катастрофы.
— Простите, господин комиссар… вспылил немножко… нервы, понимаете…
— Вы вели себя самым неподобающим образом. Я вынужден доложить об этом начальству!
— Сам не ведал, что несу. На самом деле этот говнюк даже чем-то симпатичен.
Мартини прикрыл глаза. Иногда все это становилось просто невыносимым, превращалось в какое-то подвижничество.
Жан-Жан тут же подглядел заглавие рассказа под мышкой у впавшего в маразм начальника и не замедлил воспользоваться подвернувшимся случаем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
Его пробил озноб. Чтобы вернуться к реальности, он встряхнулся и, скрежеща зубами, вдавил шуруп в животе поглубже. Была ли она ГРЯЗНОЙ? Чего она достойна? Гладилки? Гвоздилки? Чего-то еще?
Мелани встала. Скоро математика, да и Шарль едва не задушил ее своими тошнотворными прибаутками. Стоп. Что это за высокий полицейский на углу? Не тот ли, что приходил к ее матери? При мысли о случившемся с Камелем ее глаза снова наполнились слезами. Застыдившись своих друзей, она резко отвернулась и наткнулась на вперившийся в нее взгляд чьих-то карих глаз. Интересно, почему этот тип отскочил, будто она его укусила? Чтобы получше его разглядеть, Мелани вытянула голову, но он уже растворился в толпе. Что-то совершенно неприметное, папик какой-то. Ладно. Сейчас только об этом и париться!
Она села на скутер. Послышался треск мотора.
Мелани не знала, что только что повстречалась с Папой-Вскрой-Консервы.
Костелло с ворчанием брел по песку, утираясь батистовым платочком с его инициалами, вышитыми тетушкой тридцать пять лет назад. «Славные платочки, добротные!» — подумал он, рассеянно глянув на суденышки, весело качающиеся под солнцем. Макс зевнул и ткнул длинным пальцем в сторону «Морского бара»:
— Кофе не хотите?
— Возьми мне апельсинового соку. Я сейчас подойду.
Костелло вздохнул. Он уже облазил весь Муре и порт Канто. Теперь вот — эта пристань. Он опасливо передвигался вдоль моторных лодок и катеров. И чего их на все эти доски тянет? Чтобы в промасленной воде вошкаться? Он никогда не был ревнителем мореплавания да и купался последний раз уж лет двадцать назад. Следующие полчаса, пока Макс, развалившись на террасе кафе, охмурял официантку, Костелло скрупулезно осматривал днища суденышек, оповещая о своем визите воплями, вызванными предательскими мозолями.
Никакого намека на окровавленную лодку. Можно подумать, этот психопат станет выставлять свое заляпанное кровью рабочее место на всеобщее обозрение. Еще одна блистательная идея господина Жанно! «Труп!» — законченное произведение из четырех букв! Он вытащил блокнот, радостно зафиксировал свою находку и поспешил к Максу, не обратив внимания на типа в нисколечко неприметной белой рубашке, сидящего перед бело-голубой плоскодонкой, на боку которой значилось: «Людо-2».
— Теперь вот с придурками из газеты мудохайся! — матюгнулся Жанно, застегивая ширинку, и, не помыв руки, решительно шагнул из туалета, оставив изумленного Мерье тем более старательно намыливать руки.
Удивление подчиненного развеял лишь сломанный кран и факт отсутствия в уборной бумажного полотенца.
Он было сиганул в женское отделение, но наткнулся на добродушную бегемотиху из службы надзора за несовершеннолетними. Та безжалостно указала на дверь, и все, что ему оставалось, — это вытирать руки о полы своего дорогущего пиджака, последовательно проклиная Жанно, Лазурный Берег и женщин.
На самом деле «встреча с прессой» свелась к беседе между тремя лицами — комиссаром Мартини, Жанно и журналистом местной ежедневной газеты, пользующимся хорошей репутацией у патрона и прозванным Жанно Кротом.
— Ну? — полез в атаку Крот. — Каковы наши результаты? Могут ли граждане спать спокойно?
— Принимая во внимание процент голосования, — не смутился Жанно, — граждане есть вид, обреченный на вымирание.
— Жанно! Никакой политики в этих стенах! — дернул его за рукав Мартини.
— Вы не ответили на мой вопрос, — настаивал журналист. — Можно ли рассчитывать на скорый арест убийцы?
— Мы начеку денно и нощно, — успокоил его Жанно, — и, будьте уверены, скоро прижмем этого сукина сына!
— Никакой ругани в адрес подозреваемых в этих стенах!
— У вас есть какие-нибудь веские улики? Как вы рассчитываете выйти на Потрошителя?
— Может, хватит с вашими идиотскими прозвищами! — вспылил Жанно. — Этот тип просто какой-то безумец, а не герой комикса.
— А жаль. Taк бы хоть Супермен помог. Вы-то, кажется, в тупике
— Если раскрыть все карты, — заговорщицки подмигнул Жан-Жан, — все наши усилия могут пойти прахом. Не беспокойтесь, след мы взяли.
— Но мне же нужно хоть что-то сказать моим читателям, — кротко заметил Крот. — Они, кстати, платят налоги, из которых платят вам.
— Скажите им, чтобы дали нам спокойно работать, — парировал Жан-Жан. — У нас тут не футбольный клуб, мы с трупами носимся.
— Никакой полемики в этих стенах!
— Публика имеет право на информацию! — взвизгнул Крот, воздев ручку к небу.
— Публика имеет право заткнуться и спокойно смотреть телевизор, пока мы рискуем своей шкурой!
— Никаких нападок на СМИ в этих стенах!
— Что-то не видно, чтобы вы чем-то в этих стенах рисковали. Разве что передозировкой кофе! — ухмыльнулся Крот во весь рот.
— Во всяком случае, это не так опасно, как передозировка подтирками, на которых вы кропаете ваши статейки!
— Никакой ругани в этих стенах! Господа! Жанно, возьмите себя в руки! Что вы!
— Неандерталец — уполномоченный по связям с общественностью: комиссар, вы тут ничего странного не находите?
— Этот «неандерталец» — капитан полиции, старше тебя на двадцать лет, и ему чихать на тебя…
— Что?! Думайте, что говорите!
Комиссар встал между двумя противниками, которые едва не сталкивались лбами, гневно сжимали кулаки и всем своим видом напоминали кобелей в позиции «щас покусаю!».
— Господа, давайте оставаться вежливыми и цивилизованными!
— Грррр…
— Да успокойтесь же! Пресса с полицией должны подавать пример друг другу!
— Ничего, скоро вам будет что почитать! — огрызнулся Крот, закапывая ручку в чемоданчик.
— Вот моя задница посмеется!
— Жанно! Я вас отстраняю от должности! — заорал Мартини.
— Разумно! — крикнул Крот, выбираясь из кабинета. В наступившей тишине Жанно мигом осознал весь ужас свершившейся катастрофы.
— Простите, господин комиссар… вспылил немножко… нервы, понимаете…
— Вы вели себя самым неподобающим образом. Я вынужден доложить об этом начальству!
— Сам не ведал, что несу. На самом деле этот говнюк даже чем-то симпатичен.
Мартини прикрыл глаза. Иногда все это становилось просто невыносимым, превращалось в какое-то подвижничество.
Жан-Жан тут же подглядел заглавие рассказа под мышкой у впавшего в маразм начальника и не замедлил воспользоваться подвернувшимся случаем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41