По прибытии в клуб Джей попросил отвести их к столу Конрада Ли.
Великий Конрад Ли — высокий, крупный мужчина, готовившийся разменять седьмой десяток, — был наполовину французом, наполовину русским, потомком белоэмигрантов. Совершенно лысый, загорелый, он, казалось, пронизывал взглядом собеседника даже в полутьме ночного клуба.
Он сидел за столом с шестью другими людьми. Встав, Конрад обнял Лори. Когда ему представили Линду, он поцеловал ей руку. От него сильно пахло чесноком.
Официанты принялись втискивать дополнительные кресла; Джей пытался знакомить Линду и Дэвида с людьми под оглушительный грохот музыки, не позволявшей человеку слышать даже самого себя.
Изумленный и взбешенный Дэвид увидел Клаудию. Она сидела возле Конрада, ее волосы были взъерошены, одна бретелька платья свалилась с плеча, еще больше открывая ложбину меж грудей. Клаудия была очень пьяна. Сев, Конрад погладил ее по плечу, сбросив с него и вторую бретельку. С другой стороны от Конрада сидела пухленькая брюнетка. Конрад обнял и ее, зажав между пальцев складку девичьей кожи.
— Я нашел двух прелестных крошек, — подмигнул Конрад Джею. — Может быть, мы сможем использовать их в картине.
Джей поднял бровь, глядя на Линду.
— Помните, я вам говорил, — с улыбкой сказал он.
— Именно об этой девушке и шла речь, — прошептала Линда.
— Конечно, — сказал Джей, — у нее больше шансов попасть в фильм, чем у мухи.
Наконец Клаудия заметила Дэвида. Она была слишком пьяна, чтобы удивиться. Девушка игриво помахала рукой и произнесла:
— Эй, тесен мир!
Дэвид помнил, что при первой их встрече она произнесла эти же слова. Он рассерженно посмотрел на нее.
Конрад повел Лори танцевать, а Джей пригласил Линду, и они тоже ушли.
Дэвид сел в опустевшее кресло рядом с Клаудией.
— Мерзавка! — тихо произнес он. — Так-то ты отправилась спать домой. Думаю, ты сегодня туда не попадешь.
Она, похоже, удивилась.
— Детка, в чем дело? Я действительно вернулась домой, и затем позвонил Конрад, он сказал, что хочет снова увидеть меня, чтобы принять окончательное решение насчет роли. Я должна думать о моей карьере, верно?
— Ты пьяна, — с отвращением произнес он. — Ты ведешь себя, как дешевая шлюха. Неужто ты веришь тем обещаниям насчет роли в его дерьмовом фильме, которыми кормит тебя Конрад?
Она холодно посмотрела на Дэвида:
— Почему бы тебе не прикусить язык? Меня от тебя уже тошнит. Ты просто ревнуешь, вот и все.
Ему захотелось ударить по лицу Клаудию, с неприязнью глядевшую на него. На какое-то просветленное мгновение он ясно увидел перед собой не свою прекрасную Клаудию, а жесткое, расчетливое лицо, возвышающееся над хорошо сложенным полуобнажённым телом.
— Твои груди вывалились наружу, — сказал он.
— Ну и что? — отозвалась она. — По-твоему, лишь ты один имеешь право их видеть?
Пухлая брюнетка, сидевшая по другую сторону от Дэвида, дернула его за рукав.
— Ты тоже кинопродюсер? — спросила она.
Ее глаза были круглыми, большими, налитыми кровью.
— Нет, — сухо произнес он.
Конрад и Лори вернулись к столу. Дэвид встал. Лори была очень высокой. Она казалась холодной, отсутствующей. Дэвид заметил, что Клаудия бросила на нее ревнивый взгляд. Он быстро взял Лори за руку.
— Как насчет еще одного танца? — спросил он. — Я хочу увидеть ваше потрясающее искусство.
Клаудия с отвращением посмотрела на него и снова сконцентрировала свое обаяние на Конраде.
— Конечно, милый, — протянула Лори, и они отправились на площадку для танцев. Девушка танцевала превосходно. — Я выступала в кордебалете в Лас-Вегасе, — призналась она.
Вечер продолжался. Клаудия напивалась, сближаясь с Конрадом. Пухлая брюнетка оказалась забытой. Линда и Джей непрерывно болтали. Лори сидела молча, раскрывая рот лишь тогда, когда кто-то обращался к ней. Дэвид мрачнел, наблюдая за Конрадом и Клаудией; он периодически пытался флиртовать с Лори — на тот случай, если Клаудия посматривает на него.
В два часа ночи Линда зевнула:
— Кажется, нам пора. Я совершенно обессилила.
Никто из гостей не собирался уходить; Куперы попрощались со всеми. Клаудия с хмельной улыбкой на лице сделала ручкой и снова повернулась к Конраду, который к этому часу был не менее пьян, чем девушка.
Джей пожелал проводить их до машины; возле нее они обменялись телефонами и обещали друг другу вскоре встретиться снова.
Наконец Дэвид и Линда остались одни. Линда откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза.
Дэвид, желая сорвать свое раздражение на ком-то, заявил:
— Ты здорово сдружилась с этим пустозвоном-режиссером.
Она открыла глаза.
— Не сильнее, чем ты с этой шлюховатой мыльной фотомоделью.
Он бросил на жену взгляд, полный злобы:
— Я даже не разговаривал с ней. Не знаю, что ты имеешь в виду.
— Правда, Дэвид? — Она вздохнула. — Ты ни с кем не разговаривал, ты негодовал, потому что она была с Конрадом Ли. Это мог увидеть любой дурак.
Помолчав, она с любопытством в голосе спросила:
— Ты водил ее куда-нибудь?
Дэвид в бешенстве уставился на дорогу:
— Что за нелепый вопрос?
— Мне просто стало любопытно. Ты проявил к ней большой интерес. Уже на первой вечеринке ты не отводил от нее глаз.
— Она работает на нас, Линда. Я старался сделать так, чтобы презентация рекламы прошла гладко, только и всего.
Они погрузились в молчание. Дэвид включил радио.
— Дорогой, — осторожно произнесла Линда, — что случилось?
— Что ты имеешь в виду?
— Что с нами происходит? Почему мы вдруг стали чужими?
Он выключил радио:
— Я не знал, что мы стали чужими.
Она посмотрела в окно — они ехали через парк, мимо темных зловещих деревьев.
— Это началось, Дэвид, уже много лет тому назад, однако никто из нас не замечал этого. Теперь мы почти чужие друг другу, нас связывают только дети.
— Мне кажется, ты слишком устала и говоришь ерунду.
— Много ерунды, — повторила она. — Ты действительно так считаешь?
По ее щекам покатились слезы:
— Когда ты в последний раз любил меня? Когда хотел этого?
— А, вот оно в чем дело.
Она старалась остановить слезы.
— Нет, дело не в этом, но это — часть того, о чем я говорю.
Он остановил автомобиль у обочины. Повернулся лицом к жене. Что он мог ей сказать? Что она больше не волновала его? Что Клаудия значительно лучше ее в постели? Да, она права, они бесконечно далеки друг от друга.
— Ты помнишь наш медовый месяц? — спросила она.
Да, он помнил их медовый месяц. Испания, жаркая и влажная, длинные счастливые ночи с Линдой, невинной молодой Линдой, пробуждавшей в нем все мыслимые желания и фантазии.
— Да, я помню наш медовый месяц, — тихо произнес он.
— Почему все не может быть, как прежде?
Она обвиняюще посмотрела на него.
— Линда, мы стали старше на десять лет. Понимаешь, жизнь не стоит на месте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45