Когда Харли выходил, Эбигейл находилась в передней. Он, едва ее замечая, рассеянно ей улыбнулся.
Граф Оксфордский, лорд-казначей, самый знаменитый человек в Англии, в услугах Эбигейл Мэшем больше не нуждался.
Роберт Харли, граф Оксфорд, сидел в кабинете с королевой. Там больше никого не было, он не хотел говорить при свидетелях.
Эбигейл, разрешившаяся сыном после долгих и трудных родов, находилась у себя. Восхищенная младенцем Анна велела ей отдыхать, покуда не оправится полностью.
Граф Оксфорд втайне радовался, хотя лицо его сохраняло озабоченное выражение. Ему больше всего хотелось сокрушить Мальборо. Герцогиня уволена, но герцога голыми руками не взять. Он до сих пор главнокомандующий войсками – победоносными войсками, он сила на континенте, и Англия до сих пор в нем нуждается. Мальборо являлся его злейшим врагом, так как Харли пришел к власти благодаря Эбигейл Мэшем, в которой Сара видела своего злого гения. Вершить политику вместе с Мальборо граф Оксфорд не мог, поэтому ждал благоприятного случая избавиться от своего противника. Англия нуждалась в Мальборо, лишь покуда на континенте шла война. Потому-то граф Оксфорд явился к королеве, втайне ликуя.
– Ваше величество, положение очень серьезно. Смерть императора Иосифа окажет влияние на положение дел в Европе.
– Бедняга! Такая ужасная, неожиданная смерть! Оспа – это бич, дорогой мой лорд Оксфорд. Безжалостный бич. Я помню, как он поразил мою несчастную сестру.
– Ваше величество правы, и теперь, поскольку новым императором стал Карл Австрийский, мы лишились своего кандидата на испанский трон: объединение империи и Испании немыслимо. Ваше величество понимают, какие осложнения создает такое положение дел. Оно нарушает создавшееся равновесие сил.
– Вы правы. А главная причина продолжения этой ужасной войны – стремление свергнуть Филиппа с испанского трона и усадить на него нашего кандидата.
– Совершенно верно.
– Император Карл будет представлять для нас значительную угрозу, – вздохнула Анна, – если помимо Австрии, Италии и Нидерландов станет править еще Испанией.
– Даже Людовик Четырнадцатый не столь опасен, а свергнуть с престола его внука невозможно. Людовик уже старик. Он соглашался удовлетворить все наши требования, за исключением войны против Филиппа. Должен напомнить вашему величеству, что этот отказ вполне понятен.
– Не надо напоминать мне об этом, дорогой лорд Оксфорд. Мне больше всего хотелось бы покончить с этой ужасной войной. Видя списки раненых и убитых, я всегда горько плачу. Чересчур много моих подданных лишилось жизни в этой борьбе.
– Как мы счастливы, что правительница у нас такая добрая… такая разумная.
– Дорогой мой лорд Оксфорд, это я счастлива, имея таких министров. Граф Оксфорд поцеловал ей руку. Он видел, что сумеет добиться своего без особых усилий.
– Ваше величество, я думаю, было бы оправданно склонить французов к началу мирных переговоров. Но пусть для большинства людей это будет тайной. В частности, для милорда Мальборо… Герцог стремится продолжать войну, покрыть себя новой славой. Полководец он, ваше величество, замечательный. Но ведь нельзя, чтобы он добывал себе славу, проливая столько английской крови.
– Совершенно согласна, дорогой лорд, – с жаром выдохнула Анна.
– В таком случае станем пока действовать без огласки, и я обещаю вашему величеству мир в ближайшем будущем.
– Ничего не доставит мне такого счастья, как завершение этого кровопролития.
Оксфорд согласно кивнул. «Завершение этого кровопролития, – подумал он, – означает завершение карьеры и конец власти Мальборо».
Вскоре после родов Эбигейл вернулась ко двору. Королева этому очень обрадовалась.
– Дорогая Мэшем, теперь у тебя и дочка, и сын. Какая ты счастливая.
Эбигейл присела у ног королевы, и они заговорили о детях. Анна с печалью вспоминала о детстве своего мальчика, такого умного, такого любимого. Эбигейл слышала все это раньше, поэтому размышляла, присвоит ли ей когда-нибудь королева титул, необходимый для передачи сыну.
Был бы Сэмюэл более предприимчив. Он уже стал бригадным генералом. Но командир он никакой. А милорд Харли удаляется от нее все больше и больше, зато становится все ближе Генри Сент-Джон.
Сент-Джон попроще Оксфорда. В юности Генри снискал себе известность расточительностью и распутством, да и повзрослев, не угомонился. Он ученик Харли, но не задевает ли слегка его честолюбие громадная, незаслуженная слава учителя после истории с Гискаром? Не кажется ли ему, что Харли, утвердясь на своей должности, пренебрегает старыми друзьями?
Эбигейл хотела это выяснить – очень осторожно. Не исключено, что она сможет действовать с учеником в полном согласии, как некогда с учителем.
Сент-Джон сообщил ей, что Мальборо налаживает связь с Ганновером. Королева уже немолода, с каждым годом становится все немощнее. Если после ее смерти трон с помощью Мальборо займет ганноверец, врагам герцога и герцогини придется плохо.
– А мы знаем, – лукаво улыбнулся ей Сент-Джон, – кого они считают злейшим врагом. Вас, моя дорогая леди.
Эбигейл забеспокоилась. О смерти королевы даже подумать было страшно. Все благодеяния она получала от этой измученной болезнями монархини, но пока что ничего не могла передать своей семье.
– Обращать взгляд в сторону Ганновера нам бессмысленно, – сказал Сент-Джон.
– Значит, нужно обратить в противоположную, – ответила Эбигейл.
– На Сен-Жермен, – прошептал Сент-Джон.
Королева плакала. Стало известно, что скончался ее дядя, лорд Рочестер. Для утешения она позвала к себе Мэшем.
– Мы находились в натянутых отношениях, и оттого его смерть воспринимается гораздо трагичней. Как я жалею о ссорах и разногласиях в семье!
– Ваше величество неизменно вели себя с величайшей добротой, – ответила Эбигейл.
– Но вот нелады, Мэшем… нелады! При мысли о несчастном отце, о том, как мы с ним обошлись, я готова сгореть со стыда.
– Ваше величество поступали, как подсказывала совесть. Он был католиком, а наши соотечественники не потерпели бы католика на престоле.
– Мэшем, из-за этого я не знаю покоя. До сих пор. И моя несчастная сестра Мария тоже не знала. А ведь мы были в ссоре, когда она умерла.
– Видимо, вражду между вами посеяла герцогиня Мальборо.
– Конечно. Моя дорогая сестра упрашивала меня избавиться от этой женщины. Надо было послушаться ее. Но тогда я была слепа, Мэшем… совершенно слепа.
– Теперь вы от нее избавились.
– Да, и слава Богу. Но я думаю о прошлом, Мэшем. Я состарилась, постоянно болею, и эти мысли приходят ко мне все чаще.
– Понимаю, ваше величество. В конце концов молодой человек в Сен-Жермене – ваш единокровный брат.
– Я часто вспоминаю о нем, Мэшем, и очень хотела бы все уладить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109