Бенджамин попытался пошевелить руками; затем принялся осторожно растирать окоченевшие запястья.
— Тебя связали только сегодня утром, когда ты должен был прийти в себя, — сказала старуха.
— Кажется, вы можете так же свободно читать мои мысли, как и говорить на моем языке.
— Я — Агата, фури дай этого табора. А это — Рани, которая тоже свободно говорит на твоем языке. — Кажется, что-то заинтересовало Агату, когда она смотрела на пленника.
— Мы знакомы с Рани. Бенджамин Торрес, к вашим услугам. Бывший военный хирург императорской армии короля Карла. — Он посмотрел на того грубияна, который охранял его, и добавил: — Я также знаком с Джанго, к сожалению. Кажется, он готов убить меня.
Агата улыбнулась.
— Так оно и есть. Весь вопрос в том, позволишь ли ты ему это. Бенджамин недоуменно посмотрел на нее.
— А как я могу это предотвратить? — Ты хирург и, должно быть, хорошо владеешь ножом. Ты когда-нибудь убил хоть одного человека?
— Я врач, и поклялся спасать людей, а не убивать их. Агата пожала плечами, но тут в первый раз заговорила Рани.
— Не будь дураком. Она дает тебе шанс. Шандор, наш воевода, согласен предоставить тебе возможность сразиться с моим пралом.
— Фури дай, воевода, прал! Вы вроде бы говорите на моем языке, только я ничего не понимаю. — Бенджамин принялся растирать виски. Слава Богу, кровь начала снова приливать к рукам.
— Агата — провидица, а Шандор — наш предводитель. Они имеют большое влияние на наш совет старейшин, особенно, что касается крисса — нашего правосудия в соответствии с цыганскими обычаями. А Джанго — мой прал — брат, и ты его должен убить. — Она смотрела на него своими широко распахнутыми золотистыми глазами.
— Маленькая кровожадная ведьма! — Бенджамин перевел взгляд с грубого лица Джанго на изящное лицо девушки и не нашел между ними никакого сходства, кроме толстого слоя грязи, лежавшего на них.
— Так ты будешь драться с Джанго… или умрешь как последний трус? — спросила Агата.
Честно говоря, за всю свою жизнь Бенджамин убил только одного человека, в Эспаньоле, когда напали на их ранчо. Отец учил обращаться с мечом и арбалетом, но все равно Бенджамин считал дикостью выяснять отношения с помощью драки. Мрачно улыбнувшись, он ответил:
— Конечно, если нет другого выхода, я буду драться… ради спасения собственной жизни.
— Хорошо, — Агата повернулась к Рани. — Принеси ему мяса и эля, чтобы он подкрепил силы. А я поговорю с Шандором относительно поединка.
— Приятного тебе аппетита, гадьо, тем более что это будет последняя трапеза в твоей жизни, — процедил Джанго сквозь зубы.
— Как мы будем драться? Существуют какие-нибудь правила или нет? — спросил Бенджамин, смерив взглядом своего противника. Джанго был с ним одного роста, но более крепкого сложения.
Джанго закинул голову назад и от души рассмеялся.
— Правила настолько просты, что даже гадьо типа тебя может, их выучить.
Рани вернулась с чашкой какой-то темной жидкости, пахнущей чесноком. Волк так пристально посмотрел на Бенджамина, как будто хотел, чтобы с ним поделились. После первого же глотка Бенджамин был рад все отдать Веро, однако, заставив себя, выпил содержимое чашки залпом, понимая, что для битвы ему нужны силы.
— Тебе нужно пройтись и размяться немого, — сказала Рани.
— Он никуда не пойдет, — мрачно проговорил Джанго.
— Не будь большим дураком, чем ты есть на самом деле. Куда ему бежать? — Рани помогла Бенджамину подняться.
Сначала земля качнулась у него под ногами, но он взял себя в руки и изо всех сил постарался удержаться на ногах. Вдруг странная мысль пришла ему в голову. Глядя сверху вниз на девушку, Бенджамин подумал, что ее декольте больше подходит для королевского двора, чем для цыганского табора.
— Конечно, я понимаю, что твой брат может всадить мне отравленный нож в спину, но мне все равно придется сходить по малой нужде.
Как и следовало, она восприняла его слова совершенно спокойно, будто это было самым привычным для нее предметом для разговора. И Джанго последовал за ним в темноту, боясь потерять его из виду.
Прошло добрых полчаса, когда Агата вернулась с несколькими мужчинами. Один из них, высокий цыган с ястребиным носом и копной давно не мытых медного цвета волос, отделился от группы и подошел к пленнику.
«Судя по блеску золотых застежек на сапогах, это и есть Шандор, воевода», — подумал Бенджамин.
— Ты готов, гадьо? — спросил он по-тоскански.
Увидев, что Бенджамин кивнул, он внимательно посмотрел на Джанго, у которого был вид изголодавшегося хищника.
«Не слишком ли ты уверен в успехе, братец?» — мрачно усмехнулся Бенджамин. Они шли за Шандором в сторону костра.
Рани наклонилась к Агате и прошептала:
— Мне это не нравится. При всех своих недостатках мой брат хорошо дерется. Мне кажется, Бенджамину придется туго.
— Все зависит от него. — был ее ответ.
Рани немного успокоилась, почувствовав, что старуха; вновь уверена в будущем и может предсказать победу золотоволосого человека над Джанго.
Шандор подвел противников к кругу, обозначенному на земле с помощью насыпанной соли, сверкавшей в свете костра. Став в центр, круга он провозгласил условия борьбы:
— У каждого из вас будет по ножу; одна рука будет завязана платком. — Он показал багровый шелковый платок. — Не пытайтесь выйти за пределы круга. Тот, кто освободит руку из платка, немедленно умрет. — Он перевел тяжелый взгляд с Бенджамина на Джанго. Джанго, хорошо знакомый с правилами, с готовностью кивнул и протянул левую руку.
Предводитель, дай нож гадьо, у меня есть свой. Шандор обвязал концом платка толстое запястье Джанго. Пока старик привязывал другой конец платка к руке Бенджамина, тот обнаружил, что его нож исчез.
— Отдайте мне мой нож, он был у меня, когда меня захватили в плен!
Агата протянула ему прекрасное испанское лезвие.
— Используй его, как хороший хирург, если ты действительно таковой.
— Я хороший хирург.
«К тому же я еще с детства помню некоторые приемы борьбы с ножом».
Бенджамин попытался хладнокровно оценить ситуацию. Для того, чтобы остаться невредимым, надо было или перерубить перевязь, или парировать каждый удар противника. Он на глаз сравнил длину их рук и решил, что его руки не короче, чем у Джанго. Но ему необходимо будет хорошо уворачиваться, чтобы не дать сопернику прижать себя к земле, ибо тогда не останется никакой надежды победить.
Шандор ваялся за середину связывающего их платка, и толпа, окружавшая их, возбужденно забурлила. Казалось, что цыгане заключают пари на исход поединка. Цыганки, делая ставки, с интересом поглядывали на стройного белокожего пленника.
«Интересно, они за меня, или против?» — промелькнула у Бенджамина мысль.
— Начали! — Шандор отпустил платок, оставляя соперников друг против друга, а сам быстро отошел за пределы круга, тут же заключив пари с Агатой, которая жадно потирала руки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98