ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Оргии победителей вызывали у Бенджамина почти такое же отвращение, как и кровавая резня.
Бенджамин с Пескарей стояли возле старой полуразрушенной гостиницы, временно приспособленной под госпиталь. — Каждый солдат знает, что может не пережить следующий обстрел. Хорошо, что Риго далеко отсюда. И вам тоже надо уезжать, хоть, клянусь, мне будет не хватать вашего искусства, — мрачно произнес Пескара.
— Никогда за всю свою жизнь не чувствовал я себя более несчастным, чем теперь. Большинство раненых умирает, и я ничем не могу помочь им.
— Вы уже несколько дней работаете не покладая рук. Сейчас усталость говорит в вас. Мало что еще можно сделать, с остальными справятся и менее искусные лекари. Идите, Бенджамин, вы заслужили отдых.
Солнце сияло, согревая землю; в свежем мартовском воздухе пахло весной. Ледяная альпийская зима ослабила хватку; оживали леса и поля Ломбардии. Бенджамин потянулся в седле и глубоко вздохнул.
— Как хорошо здесь, вдали от зловонных ран и больных животов. Армейская жизнь нравится мне все меньше и меньше, — проговорил он вслух. — Честно говоря, я тоскую по Эспаньоле.
Он уже повернул назад в Павию, когда в холодном весеннем воздухе раздался женский крик. Бенджамин быстро развернул коня и поскакал, на ходу обнажив меч, в сторону ивовой рощи у подножия холма. Обогнув валун, он оказался на небольшой поляне, где увидел двоих испанских аркебузиров, вероятнее всего дезертиров. Они напали на крестьянскую девушку, отбивавшуюся изо всех сил, колотившую и пинавшую своих обидчиков со свирепостью, удивительной для ее хрупкого сложения. Один из нападавших держал ее за руки, а другой пытался стянуть с нее яркую рубашку, в то время как она яростно упиралась и извивалась. Он уже спустил панталоны и, по всей видимости, готов был начать свое позорное дело.
— Грязный ублюдок, с тобой ни одна сука не станет спать, — прошипела девушка и вцепилась белыми крепкими зубами в руку человека, державшего ее. Вскрикнув, он на мгновение отпустил ее, но тут же занес мясистый кулак, чтобы ударом успокоить бесенка.
Солдаты, поглощенные своей собственной маленькой войной, не увидели Бенджамина, Он поднялся на стременах над одним из обидчиков и приставил холодный клинок к его шее.
— Я не сделал бы этого, если бы вы не распускали руки. Солдат судорожно дернулся, выпуская девушку, которая сильно лягнула другого ногой, попав прямо в то, что едва не стало орудием насилия. Из горла его вырвался клекот похожий на предсмертный, и он упал на бок, схватившись рукой за пах и истекая семенем.
— Вытащи нож и брось на землю. Теперь подбери этот мешок с внутренностями и оттащи его обратно в Павию а то я передумаю и перережу тебе глотку… или позволю этой девушке отделать тебя так же, как и твоего дружка. — Человек побледнел, кивнул и принялся выполнять приказ.
Бенджамин наблюдал, как он поднял своего товарища, который был без сознания, даже не натянув на него панталоны. Его большие, похожие на поросячьи окорока ягодицы белели под полуденным солнцем, когда второй солдат тащил его на себе, поспешая изй всех сил.
— Веро! — Девушка стремглав бросилась к огромной серой собаке, неподвижно лежавшей в траве. Она опустилась на колени перед зверем и принялась осматривать его шкуру.
Бенджамин спешился и подошел ближе, и тут по коже его пробежал холодок.
— Назад! Это волк, — крикнул он, снова вынимая из ножен клинок.
Девушка отбросила за плечи копну длинных спутанных волос и, обернувшись, свирепо посмотрела на него золотистыми, как монеты, глазами.
— Конечно, это мой волк Веро, — сказала она.
— Ваш волк — ручной? — недоверчиво спросил он, когда огромное животное открыло глаза, необычайно похожие на глаза хозяйки.
— Я подобрала его совсем сосунком, когда стая бросила его, — объяснила она. — Ну, ну, Веро, все будет хорошо. Если бы только у меня был тысячелистник, чтобы остановить кровь, — прошептала она.
— Вы разбираетесь в лекарственных травах? — спросил он, подойдя к лошади и отстегивая от седла медицинскую сумку. Бенджамин никогда не выезжал без нее и без оружия.
— Конечно, я знаю, что тысячелистник останавливает кровь, — нетерпеливо сказала она. — Он загрыз бы их обоих, если бы эта грязная свинья не выстрелила в него.
— А теперь позвольте мне — если, конечно, вы скажете Веро, что я друг. — Из сумки он достал бутылочку с желтоватой жидкостью и белоснежное льняное полотно.
— Ты лекарь? — недоверчиво спросила она и первый раз внимательно посмотрела на него. Он брызгал настоем тысячелистника поверх меха так искусно, будто всю жизнь только и занимался лечением зверей. Прядь волос выбилась из-под шапки и упала ему на лоб, когда он склонился над волком.
«Ты встретишь золотоволосого человека». Рани испуганно отпрянула, вспомнив слова цыганки.
— Да, я лекарь. — только среди моих пациентов не было волков. Лошадей — да, лечить приходилось, но волк у меня первый.
— С ним будет все в порядке? — спросила она уже более мягко. Этот человек был прекрасен, как золотые статуи, которых она видела в христианской церкви. Когда он улыбнулся ей, обнажая белые зубы, она была готова упасть в обморок. — Да. Пуля оглушила его, но рана неглубокая. — Словно в подтверждение его слов волк лизнул его руку и потряс головой.
— Веро никогда раньше не проявлял дружелюбия по отношению к мужчинам. Это добрый знак, — добавила она неуверенно, вспомнив, о чем предупреждала ее фури дай. Он был одет в дорогие шерстяные панталоны и мягкие кожаные башмаки, а еще в подбитую горностаем накидку врача, небрежно наброшенную на широкие плечи. — Спасибо, что помогли мне, — сказала она. — Эти тараканы изнасиловали бы меня и, не задумываясь, убили.
— Что вы делаете здесь одна и без лошади? — спросил он.
— Я не одна. Веро обычно защищает меня. И наши совсем недалеко отсюда. — Она поправила монисто из золотых монет и медальонов, висевшее на шее, удивительно маленькими и изящными пальцами, правда, ужасающе грязными.
— Вы говорите по-испански, это весьма странно в Северной Италии, — сказал он, разглядывая ее хрупкие, благородные черты лица, опять же испачканного грязью и сажей Я еще говорю на диалекте Тоскани. Бенджамин покачал головой, не веря своим ушам.
— Как вас зовут, и где вы живете?
— Я — Рани Янос, а что до того, где я живу, то сейчас мы остановились в этих полях, но…
Стук лошадиных копыт прервал ее и мужские голоса выкрикивающие ее имя.
— Тебе лучше уйти! Это мои братья. Если они увидят тебя, то убьют прежде, чем я успею что-нибудь объяснить! — Она показала на свою порванную одежду и на раненого волка, одновременно подталкивая Бенджамина к лошади.
— Но я ведь не безоружен, — возразил он. — Вы уверены, что с вами все в порядке?
— Да, да, поторопись.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98