– поинтересовался Грейсон у Хита.
– Этот тип пытался обнять ее, и она ткнула ему в бок пистолетом, – после недолгого молчания ответил Хит.
– Возможно, мисс Элоиза Гудвин не та, за кого себя выдает, – заметил Грейсон.
– Да уж, подозрительно она себя ведет, ничего не скажешь, – заключил Доминик.
Грейсон недовольно скрестил на груди руки.
– Мы должны непременно разузнать обо всем этом побольше, – заявил он.
Хит направил подзорную трубу на человека, уходившего прочь от дома Элоизы.
– Что ж, тогда решено, – вымолвил он. – Мы узнаем об этом типе все, что можно.
– Но Дрейку совершенно ни к чему об этом знать, – промолвил Грейсон с высокомерной усмешкой. – Во всяком случае, пока.
Глава 20
После ухода Ральфа Элоиза никак не могла заснуть. Даже когда спустя три часа леди Хитон с сыном привезли Талию домой, она все еще бодрствовала. Элоиза слышала, как они весело смеялись внизу, слышала, как Талия быстро поднялась наверх. Наконец Элоиза заснула. Перед этим она думала не о Ральфе – ее приятные размышления были о Дрейке, который потребовал, чтобы она была готова принять его утром. Хотя, возможно, после того, что произошло на балу, он и забыл о своих словах.
Но если только он о них вспомнит и поинтересуется, к какому же решению она пришла, она… Решимость оставила Элоизу. Дрейк доказал, что может быть ее защитником. Он пришел ей на помощь, не раздумывая ни мгновения, и теперь настала ее очередь либо принять его предложение, либо отказать ему. Без сомнения, он защитит ее и от Ральфа, вот только ей понадобится смелость, чтобы рассказать Дрейку о своем прошлом. Это ее пугало, она чувствовала себя настоящей трусихой.
Что и говорить, одинокая женщина во многом беззащитна перед обстоятельствами жизни. Но, отдавшись во власть Дрейка, она будет беззащитна перед ним. Что бы ни попросил он в ответ на свою заботу и покровительство, она не сможет отказать ему нив чем.
Засыпая, Элоиза подумала о том, что тоже кое-чего потребует от Дрейка. Например, ему будет запрещено посещать бордели. И еще, он не сможет соблазнять ее где и когда ему заблагорассудится.
Не прошло и часа, как Элоиза проснулась, чувствуя, что находится в комнате не одна. Она не слышала, как открывалась дверь, но рядом с ней в постели лежала теплая мужская фигура, и это был не сон… И она… голая… Элоиза открыла глаза.
Взор Элоизы встретился с тяжелым взглядом Дрейка, полным нескрываемого желания. Его правая рука, скользнув по ее спине, дотронулась до ее голой поясницы. Элоиза смотрела на его лицо, полускрытое в тени, чувствуя себя одновременно расслабленной и возбужденной. Как давно этот дьявол лежит рядом с нею в постели?
Сердце Элоизы тяжело застучало, силясь вырваться из груди.
– Ты же обещал прийти утром, – едва нашла в себе силы вымолвить она.
– Я не мог дождаться утра. – Наклонившись к Элоизе, Боскасл поцеловал ее в губы. – Ты простишь меня за это?
Ну как она может не простить Дрейка? Он ведь здесь, в ее постели, и она должна быть счастлива, хотя такое счастье и греховно. Зато теперь она в безопасности.
– Кто-нибудь мог слышать, как ты вошел, – прошептала Элоиза.
– Все спят, – произнес он, ласково поглаживая ее обнаженное бедро. – Я подождал, чтобы убедиться в этом.
Ее губы задрожали, когда Дрейк снова припал к ним поцелуем. А потом его язык проскользнул сквозь них, и в это же время его пальцы проникли в ее нежное лоно. Элоиза удивленно вскрикнула, а ее тело невольно выгнулось от неожиданной и столь смелой ласки.
– Мне казалось, что до утра целая вечность, – прошептал Дрейк.
Элоиза сладострастно застонала. Ей захотелось забыть обо всем, что произошло прошлым вечером. Ее тело уже изнывало по его ласкам, а его сильные пальцы проникали все глубже, отчего сладкая истома все сильнее охватывала Элоизу.
– Я прощен? – спросил он, целуя ее.
Дрейк Боскасл еще ни к одной женщине не испытывал такой нежности. Он не хотел думать о том, что бы это могло значить и чем могло кончиться. И еще Дрейк прекрасно понимал: Элоиза боится довериться ему из-за опасения, что он ее обидит, бросит, использует.
– Дрейк, – прошептала Элоиза, зарывшись лицом в его плечо.
Боскасл улыбнулся – Элоиза такая нежная и открытая.
– Что?
– Я так рада, что ты здесь.
Что-то в ее голосе поразило Дрейка до такой степени, что он, приподнявшись, посмотрел на Элоизу.
– Правда?
Она так и не оторвала лицо от его плеча.
– Прошедшая ночь была ужасной, – прошептала она.
– А-а, ты об этом. – Стало быть, она говорит об инциденте в саду.
Вероятно, спрашивает себя сейчас, что за дикаря она выбрала себе в любовники.
– Все уже позади. Я поговорил с Эммой. Она о тебе очень высокого мнения.
– Просто обними меня.
Боскасл нахмурился.
– Но я уже обнимаю тебя, – заметил он.
– Обними крепче, – сдавленным голосом промолвила Элоиза.
– Отныне тебе не придется доставлять удовольствие кому-либо, кроме себя, – снисходительным тоном проговорил Боскасл. – Ну разве что мне. И отныне я буду обо всем заботиться.
– Обещаешь?
Дрейк отечески поцеловал Элоизу в макушку.
– Конечно, – шепнул он.
– Мне нужно объяснить тебе кое-что, – произнесла она.
– А твои признания не могут подождать часок-другой? – спросил он. – Просто сейчас я немного занят.
И, повернув Элоизу на спину, Боскасл стал рассматривать ее обнаженное тело с видом победителя, который осматривает свою добычу. Когда рядом была Элоиза, Дрейк даже думать ни о чем не мог. Впрочем, когда ее не было рядом, он тоже был не в ладах с рассудком, который снова и снова возвращал его к мыслям об Элоизе.
«Мне нужна эта женщина!»
Когда минувшим вечером Боскасл увидел ее у пруда с Перси Чапменом, он испытал такое яростное желание прийти ей на помощь, какого не испытывал никогда в жизни.
– Мне захотелось убить Перси голыми руками, – задумчиво промолвил Дрейк. – Если бы Девон с Домиником не оказались рядом и если бы ты не наблюдала за происходящим, у Перси не осталось бы шансов выйти живым из этой переделки.
– Если бы я не была знакома с тобой раньше, – тихо проговорила Элоиза, открывая глаза, чтобы посмотреть на Дрейка, – то я бы тебя испугалась. Ты производил устрашающее впечатление.
Его глаза сверкнули в полумраке.
– Но сейчас-то ты меня не боишься?
– Нет.
И снова Дрейк отметил про себя, что в Элоизе Гудвин его привлекает не столько невинность или неопытность, сколько ее понимание того, кто он такой. Он никогда не строил из себя святошу, но в то же время не был и самым большим грешником на свете. Да, у него дьявольский темперамент, он склонен предаваться мрачному отчаянию. И поэтому он хочет, чтобы Элоиза с самого начала это поняла.
– Так ты решила что-нибудь? – спросил он хриплым голосом.
– Ты, наверное, знаешь, что в глубине души у меня никогда не было ни малейших сомнений.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79