При первом же столкновении, едва успев метнуть копья, испанцы, занимавшие середину строя, обратились в бегство. Зато на флангах бились с большим упорством. Справа стояла карфагенская пехота, слева – африканцы, и, корда римляне прорвали центр, они ударили на врага с двух сторон сразу. Окружить себя, однако же, римляне не дали; им удалось вновь раздвинуть неприятельские фланги и разгромить их поодиночке.
Конное сражение не состоялось вовсе. Как только нумидийские и мавританские всадники увидели, что центр поддается, они отступили, гоня перед собою слонов. Гасдрубал медлил до последней возможности и едва спасся с немногими сопровождающими. Потери карфагеняне понесли неисчислимые. Опасность, нависшая над Италией, счастливо миновала, а Испания, вся целиком, отвернулась от побежденных, и римляне разместили свои гарнизоны во многих городах к югу от Ибера.
Нумидиец Сифак – африканский союзник римского народа.
Так же успешно воевали Сципионы и в последующие годы, и наконец настала пора подумать о том, чтобы обзавестись союзниками в самой Африке. Случилось, что Сифак, царь Нумидии, внезапно повздорил с карфагенянами и проникся к ним враждой. Сципионы отправили к нему трех центурионов с предложением дружбы и военного союза против пунийцев и с обещанием, что римский сенат и народ со временем щедро его вознаградят. Царь принял и выслушал послов очень благосклонно. Заведя с ними беседу о ратном деле, он быстро понял, как невежественны нумидийцы по сравнению с римлянами и как плохо устроено его войско. И он просит новых союзников о первой услуге: пусть двое послов возвращаются к своим начальникам в Испанию, а один останется у Сифака учителем воинского искусства. Нумидийцы с незапамятных времен прекрасные конники, говорил он, но в пешем строю биться не умеют. А у карфагенян главная сила в пехоте, и, чтобы с ними тягаться, надо обзавестись пехотою и ему, Сифаку. Людей у него достаточно, но вооружить и обучить их некому.
Римляне согласились, но с одним условием: он должен немедленно отпустить того, кто останется, если Сципионы их согласия не одобрят. Вместе с двумя центурионами в Испанию уехали трое нумидийцев: царь хотел, чтобы римские командующие сами подтвердили условия договора, а заодно Приказал своим посланцам встретиться с нумидийцами, которые несли службу в карфагенских караульных отрядах.
Центурион Квинт Статбрий – оставшийся – так хорошо и так быстро справился со своею задачей, что вскорости Сифак смог выиграть у карфагенян пехотное сражение в открытом поле. Впрочем, и римляне очень быстро ощутили выгоду от союза с Сифаком: после приезда в Испанию царских послов нумидийцы во множестве стали перебегать от карфагенян к ним.
Узнав об этом союзе, пунийцы поспешно отрядили послов к царю, правившему другой половиной Нумидии, и советовали ему объединиться с ними и вместе напасть на Сифака, который вступил в сговор с врагами Африки и мечтает возвыситься над всеми ее племенами и народами. Царь – его звали Гала – принял их совет, главным образом уступая желанию своего сына, Масиниссы, человека молодого, но на редкость сильного духом. Масинисса и выступил в поход, который закончился страшным поражением Сифака: Говорили, что в битве пало тридцать тысяч человек. Сифак бежал к маврам – они живут на западном краю Африки, у самого Океана, – и там в короткий срок набрал новое войско, с которым хотел переправиться в Испанию. Но снова подоспел Масинисса и уже сам, без помощи карфагенян, продолжил войну с тем же успехом, с каким начал ее.
Ганнибал провел все лето в Калабрии, захватив и переманив на свою сторону несколько мелких городков.
Ничего особо значительного в Италии в тот год не произошло.
Консулами на следующий год были избраны Квинт Фульвий Флакк и Аппий Клавдий Пульхр.
Седьмой год войны – от основания Рима 542 (212 до н. э.)
Вначале года в Риме произошли волнения, вызванные наглостью и бесчинством откупщика Марка Постумия. Государство обязалось возмещать откупщикам все убытки, какие им причинят кораблекрушения при перевозках за море – для войска – припасов, оружия и снаряжения, и эти негодяи часто доносили о вымышленных кораблекрушениях или нарочно подстраивали гибель судов, к немалой для себя выгоде. Они грузили дешевые товары, и притом в ничтожном количестве, на старые корабли, топили их в открытом море, высаживая матросов в заранее приготовленные лодки, а потом лгали, будто погибли очень ценные грузы.
Народ карает мошенников.
Сенат об этом знал, но судебного разбирательства не назначил, оттого что не хотел в такое тяжелое время ожесточать против себя и против государства влиятельное сословие откупщиков. Но народ оказался строже сената: народные трибуны Спурий и Луций Карвйлии наложили на Постумия штраф в двести тысяч ассов. Постумий обжаловал приговор трибунов перед народом, и на Капитолии собралась несметная толпа. Когда все, кто хотел высказаться, высказались, стало ясно, что народ осудит мошенника; Постумий надеялся только на своего родственника, Гая Сервйлия Каску, который был одним из народных трибунов и мог объявить протест, пока народ не начал голосовать.
Откупщики обступили Каску и настаивали, чтобы он не допускал до голосования, народ громко роптал, а Каска сидел понурившись и от стыда не смел поднять глаз. Тогда откупщики нарочно, чтобы произвести беспорядок, завели громкую перебранку и с народом, и с трибунами. Еще миг – и началась бы драка, но вмешался консул Фульвий и убедил трибунов распустить собрание.
Консулы доложили сенаторам об оскорблении, которое нанесено Народному собранию насилием откупщиков. Сенат постановил, что это насилие было направлено против всего государства и может послужить опасным примером на будущее. Тут Карвилии, оставив дело о штрафе, выдвигают против Постумия обвинение, грозящее смертною казнью, и, назначив день суда, требуют, чтобы обвиняемого взяли под стражу. Постумий нашел друзей, которые поручились, что он явится в назначенный срок, и он остался на свободе и, конечно, в суд не явился. Он был осужден заочно, приговорен к изгнанию, а его имущество конфисковано и продано. Такое же наказание понесли и остальные зачинщики беспорядков.
Сенат велел консулам набрать два новых легиона и пополнить прежние, но это оказалось совсем не просто: не хватало молодежи. Тогда сенат создал две комиссии, по три человека каждая, чтобы одна в округе семидесяти километров от Рима, а другая за этими пределами осматривала всех свободных граждан и всякого, кого найдет способным носить оружие, записывала в войско, даже если он не достигнул еще призывного возраста.
Стоило ли при Каннах искать спасения в бегстве?
В это же время из Сицилии пришло письмо Марка Марцелла о жалобе воинов, спасшихся от гибели при Каннах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91
Конное сражение не состоялось вовсе. Как только нумидийские и мавританские всадники увидели, что центр поддается, они отступили, гоня перед собою слонов. Гасдрубал медлил до последней возможности и едва спасся с немногими сопровождающими. Потери карфагеняне понесли неисчислимые. Опасность, нависшая над Италией, счастливо миновала, а Испания, вся целиком, отвернулась от побежденных, и римляне разместили свои гарнизоны во многих городах к югу от Ибера.
Нумидиец Сифак – африканский союзник римского народа.
Так же успешно воевали Сципионы и в последующие годы, и наконец настала пора подумать о том, чтобы обзавестись союзниками в самой Африке. Случилось, что Сифак, царь Нумидии, внезапно повздорил с карфагенянами и проникся к ним враждой. Сципионы отправили к нему трех центурионов с предложением дружбы и военного союза против пунийцев и с обещанием, что римский сенат и народ со временем щедро его вознаградят. Царь принял и выслушал послов очень благосклонно. Заведя с ними беседу о ратном деле, он быстро понял, как невежественны нумидийцы по сравнению с римлянами и как плохо устроено его войско. И он просит новых союзников о первой услуге: пусть двое послов возвращаются к своим начальникам в Испанию, а один останется у Сифака учителем воинского искусства. Нумидийцы с незапамятных времен прекрасные конники, говорил он, но в пешем строю биться не умеют. А у карфагенян главная сила в пехоте, и, чтобы с ними тягаться, надо обзавестись пехотою и ему, Сифаку. Людей у него достаточно, но вооружить и обучить их некому.
Римляне согласились, но с одним условием: он должен немедленно отпустить того, кто останется, если Сципионы их согласия не одобрят. Вместе с двумя центурионами в Испанию уехали трое нумидийцев: царь хотел, чтобы римские командующие сами подтвердили условия договора, а заодно Приказал своим посланцам встретиться с нумидийцами, которые несли службу в карфагенских караульных отрядах.
Центурион Квинт Статбрий – оставшийся – так хорошо и так быстро справился со своею задачей, что вскорости Сифак смог выиграть у карфагенян пехотное сражение в открытом поле. Впрочем, и римляне очень быстро ощутили выгоду от союза с Сифаком: после приезда в Испанию царских послов нумидийцы во множестве стали перебегать от карфагенян к ним.
Узнав об этом союзе, пунийцы поспешно отрядили послов к царю, правившему другой половиной Нумидии, и советовали ему объединиться с ними и вместе напасть на Сифака, который вступил в сговор с врагами Африки и мечтает возвыситься над всеми ее племенами и народами. Царь – его звали Гала – принял их совет, главным образом уступая желанию своего сына, Масиниссы, человека молодого, но на редкость сильного духом. Масинисса и выступил в поход, который закончился страшным поражением Сифака: Говорили, что в битве пало тридцать тысяч человек. Сифак бежал к маврам – они живут на западном краю Африки, у самого Океана, – и там в короткий срок набрал новое войско, с которым хотел переправиться в Испанию. Но снова подоспел Масинисса и уже сам, без помощи карфагенян, продолжил войну с тем же успехом, с каким начал ее.
Ганнибал провел все лето в Калабрии, захватив и переманив на свою сторону несколько мелких городков.
Ничего особо значительного в Италии в тот год не произошло.
Консулами на следующий год были избраны Квинт Фульвий Флакк и Аппий Клавдий Пульхр.
Седьмой год войны – от основания Рима 542 (212 до н. э.)
Вначале года в Риме произошли волнения, вызванные наглостью и бесчинством откупщика Марка Постумия. Государство обязалось возмещать откупщикам все убытки, какие им причинят кораблекрушения при перевозках за море – для войска – припасов, оружия и снаряжения, и эти негодяи часто доносили о вымышленных кораблекрушениях или нарочно подстраивали гибель судов, к немалой для себя выгоде. Они грузили дешевые товары, и притом в ничтожном количестве, на старые корабли, топили их в открытом море, высаживая матросов в заранее приготовленные лодки, а потом лгали, будто погибли очень ценные грузы.
Народ карает мошенников.
Сенат об этом знал, но судебного разбирательства не назначил, оттого что не хотел в такое тяжелое время ожесточать против себя и против государства влиятельное сословие откупщиков. Но народ оказался строже сената: народные трибуны Спурий и Луций Карвйлии наложили на Постумия штраф в двести тысяч ассов. Постумий обжаловал приговор трибунов перед народом, и на Капитолии собралась несметная толпа. Когда все, кто хотел высказаться, высказались, стало ясно, что народ осудит мошенника; Постумий надеялся только на своего родственника, Гая Сервйлия Каску, который был одним из народных трибунов и мог объявить протест, пока народ не начал голосовать.
Откупщики обступили Каску и настаивали, чтобы он не допускал до голосования, народ громко роптал, а Каска сидел понурившись и от стыда не смел поднять глаз. Тогда откупщики нарочно, чтобы произвести беспорядок, завели громкую перебранку и с народом, и с трибунами. Еще миг – и началась бы драка, но вмешался консул Фульвий и убедил трибунов распустить собрание.
Консулы доложили сенаторам об оскорблении, которое нанесено Народному собранию насилием откупщиков. Сенат постановил, что это насилие было направлено против всего государства и может послужить опасным примером на будущее. Тут Карвилии, оставив дело о штрафе, выдвигают против Постумия обвинение, грозящее смертною казнью, и, назначив день суда, требуют, чтобы обвиняемого взяли под стражу. Постумий нашел друзей, которые поручились, что он явится в назначенный срок, и он остался на свободе и, конечно, в суд не явился. Он был осужден заочно, приговорен к изгнанию, а его имущество конфисковано и продано. Такое же наказание понесли и остальные зачинщики беспорядков.
Сенат велел консулам набрать два новых легиона и пополнить прежние, но это оказалось совсем не просто: не хватало молодежи. Тогда сенат создал две комиссии, по три человека каждая, чтобы одна в округе семидесяти километров от Рима, а другая за этими пределами осматривала всех свободных граждан и всякого, кого найдет способным носить оружие, записывала в войско, даже если он не достигнул еще призывного возраста.
Стоило ли при Каннах искать спасения в бегстве?
В это же время из Сицилии пришло письмо Марка Марцелла о жалобе воинов, спасшихся от гибели при Каннах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91