Прячась под зонтами, негры банту останавливались и глазели сквозь стеклянные двери отеля на суету в вестибюле. Затем с усмешкой уходили прочь, выворачивая ступни наружу, – мужчины в поношенной европейской одежде, женщины в ярких головных платках и таких же платьях, оттенявших цвет их кожи.
Посасывая сигарету, Феннел смотрел на последнюю порцию американских туристов, которые, продолжая вопить, поднимались в лифтах наверх. В Йоханнесбурге он находился уже около полутора суток. Прежде чем дождаться рейса в Южную Африку, он полдня провел, нервничая, в Париже. И лишь теперь, впервые за месяц с лишком, он расслабился, чувствуя себя в безопасности. И Морони, и полиция остались далеко позади. Он взглянул на часы, затем поудобнее уселся в кресле.
К отелю подъехал черный «кадиллак». Увидев каштановую шевелюру Геи, бросившейся к козырьку отеля, чтобы спрятаться от дождя, Феннел поднялся. Три минуты спустя все трое сидели в небольшой гостиной у него в номере на девятом этаже отеля. Феннел был настроен благодушно и покровительственно.
– Наверно, все вы отдохнуть хотите, – проговорил медвежатник, доставая из холодильника напитки. – Но прежде чем уйдете, хочу рассказать вам, что нас ожидает.
Гарри разминал свои мускулистые плечи: четырнадцать часов полета давали себя знать. Взглянув на Гею, спросил:
– Хочешь послушать его или сначала примем ванну?
– Узнаем, что он нам скажет, – отозвалась молодая женщина, откинувшись на спинку дивана, и отхлебнула из стакана, который протянул ей Феннел, джина с тоником. – Не настолько уж я устала.
У медвежатника сузились глаза. Видно, этот Эдвардс положил глаз на женщину, которую он присмотрел для себя.
– Ну, так решайте! – раздраженно произнес Феннел. – Хотите выслушать меня или нет?
– Я же сказала «да», – возразила Гея, холодным взглядом посмотрев на Феннела. – О чем речь?
– Я насчет накладных, которые мне дал Шейлик. В них все ясно сказано. – Феннел отпил виски, разбавленное водой. – Теперь я знаю, что музей должен находиться под землей. В резиденцию Каленберга был отправлен лифт со всем оборудованием. А дом одноэтажный, выходит, музей под домом. Понятно?
– Валяй дальше, – отозвался Гарри.
– В накладных указано, что отгружено шесть телевизионных систем с замкнутым контуром и один монитор. Выходит, в музее шесть помещений, за которыми у монитора наблюдает один охранник, который, скорее всего, сидит где-то в доме. Нажимая на кнопки, охранник может видеть, что происходит в каждом помещении, но не сразу, а по одному. – Закурив сигарету, медвежатник продолжал:
– Я эту систему знаю. У нее есть слабое место: охранник может уснуть, зачитаться и вовсе не смотреть на монитор или пойти в уборную. Нам нужно будет выяснить, что именно он делает и дежурит ли ночью. Этим ты и займешься, – ткнул он своим толстым пальцем в Эдвардса. Тот кивнул.
– Известно и что за дверь в музей. Она из прочной стали. Я работал на фирму «Балстрем», так что знаю, что они изготовляют. Дверь оборудована специальным замком. На нем устанавливается определенное время, на счетном диске – другое время. Никто на свете, кроме владельцев фирмы, не сможет отпереть замок в этот промежуток, – усмехнулся Феннел. – И еще – кроме меня. Я знаю, как с этим замком надо обращаться. Сам участвовал в его создании. А теперь перейдем вот к какому моменту. Это уж твоя головная боль, – обратился он к Гарри. – Лифт – штука мудреная. Провернуть дело придется ночью. Мне надо знать, не обесточивается ли лифт на ночь. Если на ночь он отключается, то нам не попасть в музей.
– Допустим худший вариант, – отозвался Гарри. – Что, если питание на лифт не подается?
– Твоя задача – включить его, иначе мы в заднице.
Эдвардс поморщился.
– Но ведь, кроме лифта, может быть и лестница, – заметил он.
– Все возможно, – согласился медвежатник. – Вот и выясни. Разузнай обо всем, что сумеешь, как только туда проникнешь. И вот еще что. Скажешь мне, как мне войти – через дверь или через окно. Всю информацию, какая тебе станет известна, сообщишь мне по рации. Чтобы я мог знать, чего мне следует ждать.
– Все, что можно узнать, узнаю, – ответил вертолетчик.
– Иначе, – допив свой стакан, произнес Феннел, – операция не состоится. Понятно как дважды два.
Гея поднялась с дивана. В небесно-голубого цвета облегающем ее тело платье из хлопка выглядела она особенно соблазнительной. Все трое мужчин залюбовались ею.
– Я вас оставляю. Пойду приму ванну. Спать хочется. В самолете я ни на миг не сомкнула глаз.
Кивнув, она вышла из комнаты. Гарри потянулся и зевнул.
– Я тоже пойду. Я тебе больше не нужен?
– Нет. – Посмотрев на Кена, Феннел спросил того:
– Как с оснасткой? Все подготовил?
– Думаю, да. Приму ванну, а потом еще раз проверю. Одному своему приятелю я послал каблограмму из Лондона, указал, что нам надо. Схожу выясню, как у него дела. Не хочешь сходить со мной?
– Почему бы нет? Я тебя здесь подожду. – Гарри и Кен направились к своим номерам, находившимся на девятом этаже. Каждый был оборудован кондиционером, из окна открывался вид на город.
– Ну, пока, – произнес Гарри, задержавшись в дверях номера. – С ним будет нелегко.
Кен только усмехнулся: Гарри успел узнать, что Кеннеди неисправимый оптимист.
– Как знать, может, все будет хорошо. Ну, я полез в ванну. – С этими словами, насвистывая, пошел к себе в номер.
Час спустя он вернулся в номер Феннела. Тот, видно, успел приложиться к бутылке: лицо у него было краснее обычного.
– Двинулись? – спросил Кен, опершись о косяк двери.
– А то как же, – отозвался медвежатник, и они пошли к лифту.
– У моего приятеля гараж на Плейн-стрит, – объяснил Кен, пока они спускались вниз. – Совсем недалеко отсюда, может пешком дойти.
В вестибюле им попалась еще одна ватага только что прибывших американских туристов. Услышав их галдеж, оба даже поморщились.
– Отчего эти янки так орут? – добродушно заметил Кен. – Они, видно, думают, что вокруг них одни глухие.
– Я почем знаю, – буркнул Феннел. – Наверно, в детстве им никто не говорил, чтобы пасть широко не разевали.
Постояв под козырьком у входа в отель, оба смотрели, как по Бри-стрит текут ручьи дождя.
– Если и в Драконовых горах будет так поливать, то нам придется туго, – заметил Кен, поднимая воротник. – Не беда, если промокнем, надо привыкать.
Отвернув лица от потоков ливня, оба торопливым шагом пошли в сторону Плейн-стрит.
– Привет, Кен! Хорошо добрались? – произнес владелец гаража, Сэм Джефферсон, – высокий, худощавый мужчина не первой молодости У него было приветливое веснушчатое лицо.
Кен ответил утвердительно и представил ему своего спутника. Пожав тому руку, Сэм погасил улыбку. Недоброе выражение лица Феннела явно насторожило его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54