Позывной полковника – "Адлер"; мой – "Сагареджо". А ты кем будешь?
– Я родился в Воронеже.
– Хороший город. Ну, а придется догонять – предупреди по рации, чтоб мы от вас не шарахались.
– А мы тут не заблудимся? – отчего-то шепотом спросил боец.
Они только что миновали обширную залу, от которой влево уходил короткий и тупиковый аппендикс.
– Затылки пэ-прикрывай! – напомнил Александр, не сбавляя шага. – Тебя как зовут-то?
– Виктор.
– Даст бог – не заблудимся, Виктор.
Шагов через триста встретился второй "Т"-образный перекресток с таким же тупиком, за ним третий…
По приблизительным прикидкам за спиной осталось не менее полутора километров подземных окоемов. Это наверху – топай себе по выбранному направлению и беспечно насвистывай. Здесь же, невзирая на показания компаса, изволь повторять все изгибы рукотворной норы. И немудрено сбиться со счета или запутаться в топологии когда-то созданной системы сообщений, ведь строгое направление на запад тоннель выдерживать не желал.
В очередной раз притормозив у плавного поворота и убедившись, что далее проход чист, Оська с беспокойством посмотрел на циферблат. До часа "Х" оставалось шестьдесят пять минут…
– Стоп! Выключи фонарь! – вдруг скомандовал он.
Источники погасли, и капитан с бойцом одновременно увидели впереди полоснувший по левой стене луч.
– Так, Витя… Опусти ствол, расслабь и сними с крючка палец, держи автомат за рукоятку, – тихо инструктировал Сашка. – Теперь пэ-прижимаемся вправо и ждем.
Сам же потянул из нагрудного кармана жилета рацию, нажал на кнопку "передача" и негромко позвал:
– "Адлер", ответь "Сагареджо". "Адлер"…
Крохотный динамик рации молчал.
По левой стене плясало уже несколько лучей. Шедшие навстречу, двигались медленно, и, кажется, переговаривались между собой. Когда стало видно яркие точки, капитан справился у бойца:
– Голоса узнаешь?
– Не разберу. Далековато.
– Черт…
Он присел на корточки, высунулся почти на середину тоннеля и, рискуя быть замеченным, повторил попытку связаться с основной группой:
– "Адлер", ответь "Сагареджо"!
И рация отозвалась хриплым мужским голосом:
– Слышу тебя "Сагареджо". Ты где?
– В тоннеле. Уже на подходе ко второй шахте. Вижу впереди несколько человек с фонарями. Это, сэ-случаем, не вы, полковник?
– Сейчас мигну трижды. Смотри…
Один из фонарей и вправду просигналил.
– Свои, – поднялся Александр. И известил фээсбэшника: – Включаю свет, иду навстречу…
* * *
– Та-ак, и что же мы имеем? – почесал затылок полковник ФСБ. – В районе второй шахты мы все осмотрели; наверху остался караул, усиленный тремя моими сотрудниками. Метрах в ста отсюда миновали перекресток, и во вторую норе я тоже отправил три человека. А где, кстати, Миронов?
– И мы расстались на развилке. Далековато отсюда – больше километра, – пояснил Осишвили. – А потом тэ-трижды пересекали перекрестки с тупиками.
– Выходит, шахта состоит из двух параллельных штреков. Этот вы исследовали, остается прочесать соседний.
За его спиной топталось всего два человека. До часа "Х" оставалось чуть больше тридцати минут. И картина, более или менее, прояснилась.
– Бегом, ребята! – приказал полковник. И тихо добавил: – Или мы их найдем или… никто отсюда уйти не успеет.
Добравшись до развилки, пятеро вооруженных мужчин повернули вправо. Сашка бежал первым и внезапно луч его фонаря выхватил чью-то тень,
Автоматный ствол мгновенно лег на цель; капитан сместился в сторону, увлекая за собой бежавшего следом полковника, но тень осталась неподвижной…
В жиже песчаного цвета лежал человек.
Вдруг где-то вдалеке прогрохотала очередь. Показалось – рядом – метрах в ста. Но звук по глухим норам распространяется отлично – это известно любому школьнику. Вероятно, истинная дистанция была большей.
– Видать, нашли. Перестрелка началась, – прошептал фээсбэшник.
– Стойте здесь и держите под прицелом штрек – я проверю, на кого мы наткнулись, – шепнул Сашка и метнулся к находке.
Присев у лежащего человека, на мгновение осветил его форму, лицо; попытался нащупать на шее пульс.
Боец из команды полковника. В левой ладони – рация, правая сжимает автомат. Пульса нет.
А в паре метров, прислонившись плечом к стене, сидит второй. Пробитая пулей голова, упала на грудь.
– Говорите, троих сюда посылали? – вернулся Осишвили к полковнику.
– Троих.
– Там двое ваших. Третьего нет.
– Значит, наткнувшись на моих ребят, эти сволочи пошли обратно – поняли, что здесь дорога к выходу отрезана, – предположил старший офицер.
– Скорее всего, так. Но вопросов остается много: сколько их? Имеют ли пэ-приборы ночного видения? Что намерены делать дальше?… – озадаченно сказал капитан и потащил из кармана рацию: – "Воронеж"! Слышишь меня, "Воронеж"?!
Рация молчала.
Тогда группа осторожно двинулась вперед – туда, откуда изредка доносились выстрелы.
Метров через двести, Сашка повторил попытку связаться с Мироновым.
– "Воронеж", ответь "Сагареджо"!
– "Воронеж" на связи, – прошипел динамик.
– Что у тебя, Игорь? – обрадовался бывший спецназовец.
– Нарвались на тех, кого ищем. Мой боец убит. Их трое или четверо – нырнули в ответвление. Держу эту дыру под прицелом.
– Мы недалеко – подходим с запада с включенными фонарями.
До часа "Х" осталось двадцать минут.
– "Сагареджо", ты?
Не отрывая взгляда от мигавшего впереди фонаря, капитан ответил:
– Двигаюсь по тоннелю в твоем направлении, вижу впереди свет.
– Это мой фонарь. Подходи аккуратно – я в десяти метрах от дыры…
Вскоре Миронов, прижимаясь к стене, стоял по одну сторону зловеще чернеющего ответвления. Осишвили с полковником и тремя бойцами – по другую.
– Какие мысли? – поинтересовался фээсбэшник.
– Зажали мы их в этом тупике, – прошептал Миронов.
– Зажали, – подтвердил Сашка. – Да толку этого мало – времени ни хрена не осталось.
– Сколько?
– Четырнадцать минут, – глянул на часы полковник. – И как бы они не решились ускорить процесс, отчаявшись вырваться из подземелья.
– Послушайте. Одолжите мне его, – кивнул бывший спецназовец на "вал" с ночной оптикой. – Три года ползал с таким же по горам Чечни.
– Что ты задумал?
– Вы же все понимаете: с фонарями к ним не подойти, а зэ-здесь ничего не высидишь – бездарно теряем последние минуты. Предлагаю вам с бойцами остаться тут, а мы с Игорем попробуем что-нибудь сделать.
– Держи, – протянул тот свое оружие и запасные магазины. – И не забывайте о связи. Удачи!…
* * *
Александр осторожно выглянул с автоматом за угол. Пусто.
Подал знак Игорю и нырнул вправо…
Толстый, интегрированный со стволом глушак с хищной проворностью рыскал по коридору. Капитан шел в северном направлении, непрерывно просматривая сквозь оптику ночного прицела передний сектор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68
– Я родился в Воронеже.
– Хороший город. Ну, а придется догонять – предупреди по рации, чтоб мы от вас не шарахались.
– А мы тут не заблудимся? – отчего-то шепотом спросил боец.
Они только что миновали обширную залу, от которой влево уходил короткий и тупиковый аппендикс.
– Затылки пэ-прикрывай! – напомнил Александр, не сбавляя шага. – Тебя как зовут-то?
– Виктор.
– Даст бог – не заблудимся, Виктор.
Шагов через триста встретился второй "Т"-образный перекресток с таким же тупиком, за ним третий…
По приблизительным прикидкам за спиной осталось не менее полутора километров подземных окоемов. Это наверху – топай себе по выбранному направлению и беспечно насвистывай. Здесь же, невзирая на показания компаса, изволь повторять все изгибы рукотворной норы. И немудрено сбиться со счета или запутаться в топологии когда-то созданной системы сообщений, ведь строгое направление на запад тоннель выдерживать не желал.
В очередной раз притормозив у плавного поворота и убедившись, что далее проход чист, Оська с беспокойством посмотрел на циферблат. До часа "Х" оставалось шестьдесят пять минут…
– Стоп! Выключи фонарь! – вдруг скомандовал он.
Источники погасли, и капитан с бойцом одновременно увидели впереди полоснувший по левой стене луч.
– Так, Витя… Опусти ствол, расслабь и сними с крючка палец, держи автомат за рукоятку, – тихо инструктировал Сашка. – Теперь пэ-прижимаемся вправо и ждем.
Сам же потянул из нагрудного кармана жилета рацию, нажал на кнопку "передача" и негромко позвал:
– "Адлер", ответь "Сагареджо". "Адлер"…
Крохотный динамик рации молчал.
По левой стене плясало уже несколько лучей. Шедшие навстречу, двигались медленно, и, кажется, переговаривались между собой. Когда стало видно яркие точки, капитан справился у бойца:
– Голоса узнаешь?
– Не разберу. Далековато.
– Черт…
Он присел на корточки, высунулся почти на середину тоннеля и, рискуя быть замеченным, повторил попытку связаться с основной группой:
– "Адлер", ответь "Сагареджо"!
И рация отозвалась хриплым мужским голосом:
– Слышу тебя "Сагареджо". Ты где?
– В тоннеле. Уже на подходе ко второй шахте. Вижу впереди несколько человек с фонарями. Это, сэ-случаем, не вы, полковник?
– Сейчас мигну трижды. Смотри…
Один из фонарей и вправду просигналил.
– Свои, – поднялся Александр. И известил фээсбэшника: – Включаю свет, иду навстречу…
* * *
– Та-ак, и что же мы имеем? – почесал затылок полковник ФСБ. – В районе второй шахты мы все осмотрели; наверху остался караул, усиленный тремя моими сотрудниками. Метрах в ста отсюда миновали перекресток, и во вторую норе я тоже отправил три человека. А где, кстати, Миронов?
– И мы расстались на развилке. Далековато отсюда – больше километра, – пояснил Осишвили. – А потом тэ-трижды пересекали перекрестки с тупиками.
– Выходит, шахта состоит из двух параллельных штреков. Этот вы исследовали, остается прочесать соседний.
За его спиной топталось всего два человека. До часа "Х" оставалось чуть больше тридцати минут. И картина, более или менее, прояснилась.
– Бегом, ребята! – приказал полковник. И тихо добавил: – Или мы их найдем или… никто отсюда уйти не успеет.
Добравшись до развилки, пятеро вооруженных мужчин повернули вправо. Сашка бежал первым и внезапно луч его фонаря выхватил чью-то тень,
Автоматный ствол мгновенно лег на цель; капитан сместился в сторону, увлекая за собой бежавшего следом полковника, но тень осталась неподвижной…
В жиже песчаного цвета лежал человек.
Вдруг где-то вдалеке прогрохотала очередь. Показалось – рядом – метрах в ста. Но звук по глухим норам распространяется отлично – это известно любому школьнику. Вероятно, истинная дистанция была большей.
– Видать, нашли. Перестрелка началась, – прошептал фээсбэшник.
– Стойте здесь и держите под прицелом штрек – я проверю, на кого мы наткнулись, – шепнул Сашка и метнулся к находке.
Присев у лежащего человека, на мгновение осветил его форму, лицо; попытался нащупать на шее пульс.
Боец из команды полковника. В левой ладони – рация, правая сжимает автомат. Пульса нет.
А в паре метров, прислонившись плечом к стене, сидит второй. Пробитая пулей голова, упала на грудь.
– Говорите, троих сюда посылали? – вернулся Осишвили к полковнику.
– Троих.
– Там двое ваших. Третьего нет.
– Значит, наткнувшись на моих ребят, эти сволочи пошли обратно – поняли, что здесь дорога к выходу отрезана, – предположил старший офицер.
– Скорее всего, так. Но вопросов остается много: сколько их? Имеют ли пэ-приборы ночного видения? Что намерены делать дальше?… – озадаченно сказал капитан и потащил из кармана рацию: – "Воронеж"! Слышишь меня, "Воронеж"?!
Рация молчала.
Тогда группа осторожно двинулась вперед – туда, откуда изредка доносились выстрелы.
Метров через двести, Сашка повторил попытку связаться с Мироновым.
– "Воронеж", ответь "Сагареджо"!
– "Воронеж" на связи, – прошипел динамик.
– Что у тебя, Игорь? – обрадовался бывший спецназовец.
– Нарвались на тех, кого ищем. Мой боец убит. Их трое или четверо – нырнули в ответвление. Держу эту дыру под прицелом.
– Мы недалеко – подходим с запада с включенными фонарями.
До часа "Х" осталось двадцать минут.
– "Сагареджо", ты?
Не отрывая взгляда от мигавшего впереди фонаря, капитан ответил:
– Двигаюсь по тоннелю в твоем направлении, вижу впереди свет.
– Это мой фонарь. Подходи аккуратно – я в десяти метрах от дыры…
Вскоре Миронов, прижимаясь к стене, стоял по одну сторону зловеще чернеющего ответвления. Осишвили с полковником и тремя бойцами – по другую.
– Какие мысли? – поинтересовался фээсбэшник.
– Зажали мы их в этом тупике, – прошептал Миронов.
– Зажали, – подтвердил Сашка. – Да толку этого мало – времени ни хрена не осталось.
– Сколько?
– Четырнадцать минут, – глянул на часы полковник. – И как бы они не решились ускорить процесс, отчаявшись вырваться из подземелья.
– Послушайте. Одолжите мне его, – кивнул бывший спецназовец на "вал" с ночной оптикой. – Три года ползал с таким же по горам Чечни.
– Что ты задумал?
– Вы же все понимаете: с фонарями к ним не подойти, а зэ-здесь ничего не высидишь – бездарно теряем последние минуты. Предлагаю вам с бойцами остаться тут, а мы с Игорем попробуем что-нибудь сделать.
– Держи, – протянул тот свое оружие и запасные магазины. – И не забывайте о связи. Удачи!…
* * *
Александр осторожно выглянул с автоматом за угол. Пусто.
Подал знак Игорю и нырнул вправо…
Толстый, интегрированный со стволом глушак с хищной проворностью рыскал по коридору. Капитан шел в северном направлении, непрерывно просматривая сквозь оптику ночного прицела передний сектор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68