когда он выкачивал из нее все и отпускал трубку или когда той случалось каким-то образом выйти из-под его контроля, эластичные тетивы прижимали ее к потолку, от греха подальше, ибо, хотя шланги и оставались невидимыми для Нянек, те, повинуясь врожденному инстинкту уничтожать любой мусор, который попадался им по дороге, могли попросту оборвать и смести их, если бы вдруг случайно о них споткнулись.
Наша задача, короче говоря, сводилась к тому, чтобы залезть на личинку при помощи пары «когтей», подцепить на потолке шланг, подтянуть его поближе и вогнать его конец (или «рыльце сосунка») в спину личинки, а потом потянуть за висевший в подсобке сигнальный шнур, чтобы наши помощники наверху начинали качать.
Мы скинули тяжелые пояса с инструментами, оставив при себе только оружие, которое повесили за спину. Потом, неуклюже с непривычки, прицепили «когти» к ступням и лодыжкам и взяли в руки крючья на манер копий.
– Ну… – Голос мой прозвучал робко и безнадежно. – Как насчет вон той, что поменьше? Она и выглядит потише, не так дергается, как остальные.
– Согласен, – ворчливо одобрил Барнар. – Начнем помаленьку.
Хотя у нас было такое чувство, будто человеческий мир остался позади давным-давно, мы не вступили по-настоящему в мир Пожирателей, пока не коснулись впервые их плоти. Спина личинки была чуть шероховатая на ощупь, светящаяся и маслянистая, как старый пергамент. Мы скользили и теряли равновесие до тех пор, пока не научились вгонять в нее «когти» со всего размаха. Я все никак не мог поверить, что юная великанша подо мной останется безучастной к стальному укусу моих шипов. Взбираясь на нее, я ощущал толчки медленного, но мощного, как землетрясение, пульса, а вместе с ним и еще что-то: какое-то клокотание, словно у личинки были проблемы с пищеварением.
Но вот мы уже стояли, неловко балансируя, на спинном бугре личинки; пузыристая почва под ногами заставляла нас поминутно оскользываться, и потому первые опыты с крюком оказались не слишком удачны. Наконец я сумел подцепить ближайший шланг с металлическим наконечником. Я перехватил его ближе к середине, чтобы дать Барнару свободу маневра. Двумя руками он поднял наконечник высоко в воздух.
– Ну ладно, – буркнул он и со всего размаха воткнул наконечник в пузыристый бок личинки.
Можно только представить, с каким ужасом ждали мы, к чему приведет этот удар, равно как можно вообразить всю глубину нашего облегчения, когда мы убедились, что личинка под нашими ногами не шелохнулась. Ее сердце продолжало биться так же размеренно, как и раньше; в брюхе, правда, забурчало сильнее, чем прежде, но это была единственная ее реакция на внедрение постороннего предмета в ее плоть.
Один удар сердца… второй… третий. Мы перевели дух и, ухмыляясь, уставились друг на друга. И тут я увидел, как у Барнара упала челюсть. Я обернулся, взвизгнул от ужаса и выдернул Бодрого Парня из ножен, которые болтались у меня между лопаток.
Я почти опоздал: утыканный шипами черный жук, размером вдвое больше любого нормального ползуна, навис надо мной, оскалив клыки. Мне только-только хватило места, чтобы замахнуться мечом, и мой Парень отсек клык и переднюю ногу устрашающего личиночного паразита – а это была она, Сосущая Звезда, и мешочек в нижней части ее живота едва не лопался от переполнявших его яиц. Отступив едва ли на шаг, она встала на дыбы, полная боевого пыла, покрытые шипами щупальца метнулись ко мне. У Звезды не было никакого желания покидать гостеприимную хозяйку; нам посчастливилось напасть на паразита, полного яиц, готового зарыться в мякоть беззащитной личинки, чтобы там, подальше от глаз бдительных Нянек, устроить гнездо для будущего потомства. Яйца как раз созрели, ареал обитания для отпрысков найден, так что чудовищу не было смысла уходить. Барнар выдернул наконечник и послал шланг назад, к потолку, затем выхватил свою палицу, Веселого Громилу, и покалечил еще две ноги по левому боку паразита. И вдруг, заметив что-то у меня за спиной, заревел:
– Ниффт! Прыгай!
Не однажды мне доводилось избежать верной смерти только потому, что я слушался интонаций голоса моего друга. Сделав сальто назад, я перевернулся в воздухе и приземлился точно на ноги. Мы кинулись в тень между двух соседних ли-*чинок. Высоко над нами сверкнули полушария глаз Няньки. Вот ее голова качнулась вниз и тут же снова взмыла в воздух с зажатой во рту Сосущей Звездой, которая уменьшалась прямо на глазах, исчезая между работающих, точно ножницы, челюстей.
Но на этом усилия Няньки по наведению порядка отнюдь не закончились. Она снова опустила голову, точно принюхиваясь к обмякшей личинке, ее усики-антенны мелко дрожали, будто от любопытства. И вдруг при помощи передних ног и челюстей она оторвала личинку от земли и начала пожирать ее, не сходя с места. Та даже не пыталась сопротивляться; ее бледная мясистая туша нависла над нами, словно луна, и, подобно ночному светилу, таяла в свирепых объятиях Няньки, а живица дождем лилась на камни вокруг нас.
Такова была безжалостная в своем совершенстве экономия Гнезда: увечные и больные отпрыски шли в пищу более сильным и жизнеспособным, возвращаясь таким образом в коллективное тело племени; здесь ни одному импульсу энергии не давали пропасть даром. Нянька еще раз опустила голову и собрала с пола все до последней крошки. Ее глаз оказался всего в каких-то пяти шагах от нас. Луч ее взгляда скользнул по нам и не признал. Покончив со своим делом, она выпрямилась и заспешила прочь.
VII
Где Цель и Действие запутались в борьбе,
Там нетверда рука, что грабит колыбель!
Мы отправились в подсобку, где нас ждал безрадостный обед: отвратительное мясо, безвкусные, точно мел, галеты, кислое вино. По всей видимости, на шахте «Верхняя» считали каждый грош, когда речь заходила о провизии для рабочих. После этой трапезы мы с Барнаром отправились еще разок прогуляться вдоль личиночных отмелей. Но теперь мы были начеку и вскоре стали примечать важные детали.
Окинув личинок более опытным взглядом, мы поняли, что паразиты у них не такая уж редкость; теперь мы знали, что они имеют обыкновение прилепляться к нижним, затененным сторонам их туш, подальше от зорких глаз Нянек. К тому же страдающие от паразитов личинки нередко обнаруживали характерные признаки болезненного состояния: дряблость, потускневшую кожу, недостаточный размер. Другое открытие мы сделали, пройдя еще немного вперед и посмотрев внимательно по сторонам: оказывается, Няньки довольно часто хватали и поедали страдающих от паразитов личинок, когда симптомы заболевания у тех начинали бросаться в глаза. Таким образом, мы научились отличать здоровых личинок от больных и поняли, почему следует избегать последних.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
Наша задача, короче говоря, сводилась к тому, чтобы залезть на личинку при помощи пары «когтей», подцепить на потолке шланг, подтянуть его поближе и вогнать его конец (или «рыльце сосунка») в спину личинки, а потом потянуть за висевший в подсобке сигнальный шнур, чтобы наши помощники наверху начинали качать.
Мы скинули тяжелые пояса с инструментами, оставив при себе только оружие, которое повесили за спину. Потом, неуклюже с непривычки, прицепили «когти» к ступням и лодыжкам и взяли в руки крючья на манер копий.
– Ну… – Голос мой прозвучал робко и безнадежно. – Как насчет вон той, что поменьше? Она и выглядит потише, не так дергается, как остальные.
– Согласен, – ворчливо одобрил Барнар. – Начнем помаленьку.
Хотя у нас было такое чувство, будто человеческий мир остался позади давным-давно, мы не вступили по-настоящему в мир Пожирателей, пока не коснулись впервые их плоти. Спина личинки была чуть шероховатая на ощупь, светящаяся и маслянистая, как старый пергамент. Мы скользили и теряли равновесие до тех пор, пока не научились вгонять в нее «когти» со всего размаха. Я все никак не мог поверить, что юная великанша подо мной останется безучастной к стальному укусу моих шипов. Взбираясь на нее, я ощущал толчки медленного, но мощного, как землетрясение, пульса, а вместе с ним и еще что-то: какое-то клокотание, словно у личинки были проблемы с пищеварением.
Но вот мы уже стояли, неловко балансируя, на спинном бугре личинки; пузыристая почва под ногами заставляла нас поминутно оскользываться, и потому первые опыты с крюком оказались не слишком удачны. Наконец я сумел подцепить ближайший шланг с металлическим наконечником. Я перехватил его ближе к середине, чтобы дать Барнару свободу маневра. Двумя руками он поднял наконечник высоко в воздух.
– Ну ладно, – буркнул он и со всего размаха воткнул наконечник в пузыристый бок личинки.
Можно только представить, с каким ужасом ждали мы, к чему приведет этот удар, равно как можно вообразить всю глубину нашего облегчения, когда мы убедились, что личинка под нашими ногами не шелохнулась. Ее сердце продолжало биться так же размеренно, как и раньше; в брюхе, правда, забурчало сильнее, чем прежде, но это была единственная ее реакция на внедрение постороннего предмета в ее плоть.
Один удар сердца… второй… третий. Мы перевели дух и, ухмыляясь, уставились друг на друга. И тут я увидел, как у Барнара упала челюсть. Я обернулся, взвизгнул от ужаса и выдернул Бодрого Парня из ножен, которые болтались у меня между лопаток.
Я почти опоздал: утыканный шипами черный жук, размером вдвое больше любого нормального ползуна, навис надо мной, оскалив клыки. Мне только-только хватило места, чтобы замахнуться мечом, и мой Парень отсек клык и переднюю ногу устрашающего личиночного паразита – а это была она, Сосущая Звезда, и мешочек в нижней части ее живота едва не лопался от переполнявших его яиц. Отступив едва ли на шаг, она встала на дыбы, полная боевого пыла, покрытые шипами щупальца метнулись ко мне. У Звезды не было никакого желания покидать гостеприимную хозяйку; нам посчастливилось напасть на паразита, полного яиц, готового зарыться в мякоть беззащитной личинки, чтобы там, подальше от глаз бдительных Нянек, устроить гнездо для будущего потомства. Яйца как раз созрели, ареал обитания для отпрысков найден, так что чудовищу не было смысла уходить. Барнар выдернул наконечник и послал шланг назад, к потолку, затем выхватил свою палицу, Веселого Громилу, и покалечил еще две ноги по левому боку паразита. И вдруг, заметив что-то у меня за спиной, заревел:
– Ниффт! Прыгай!
Не однажды мне доводилось избежать верной смерти только потому, что я слушался интонаций голоса моего друга. Сделав сальто назад, я перевернулся в воздухе и приземлился точно на ноги. Мы кинулись в тень между двух соседних ли-*чинок. Высоко над нами сверкнули полушария глаз Няньки. Вот ее голова качнулась вниз и тут же снова взмыла в воздух с зажатой во рту Сосущей Звездой, которая уменьшалась прямо на глазах, исчезая между работающих, точно ножницы, челюстей.
Но на этом усилия Няньки по наведению порядка отнюдь не закончились. Она снова опустила голову, точно принюхиваясь к обмякшей личинке, ее усики-антенны мелко дрожали, будто от любопытства. И вдруг при помощи передних ног и челюстей она оторвала личинку от земли и начала пожирать ее, не сходя с места. Та даже не пыталась сопротивляться; ее бледная мясистая туша нависла над нами, словно луна, и, подобно ночному светилу, таяла в свирепых объятиях Няньки, а живица дождем лилась на камни вокруг нас.
Такова была безжалостная в своем совершенстве экономия Гнезда: увечные и больные отпрыски шли в пищу более сильным и жизнеспособным, возвращаясь таким образом в коллективное тело племени; здесь ни одному импульсу энергии не давали пропасть даром. Нянька еще раз опустила голову и собрала с пола все до последней крошки. Ее глаз оказался всего в каких-то пяти шагах от нас. Луч ее взгляда скользнул по нам и не признал. Покончив со своим делом, она выпрямилась и заспешила прочь.
VII
Где Цель и Действие запутались в борьбе,
Там нетверда рука, что грабит колыбель!
Мы отправились в подсобку, где нас ждал безрадостный обед: отвратительное мясо, безвкусные, точно мел, галеты, кислое вино. По всей видимости, на шахте «Верхняя» считали каждый грош, когда речь заходила о провизии для рабочих. После этой трапезы мы с Барнаром отправились еще разок прогуляться вдоль личиночных отмелей. Но теперь мы были начеку и вскоре стали примечать важные детали.
Окинув личинок более опытным взглядом, мы поняли, что паразиты у них не такая уж редкость; теперь мы знали, что они имеют обыкновение прилепляться к нижним, затененным сторонам их туш, подальше от зорких глаз Нянек. К тому же страдающие от паразитов личинки нередко обнаруживали характерные признаки болезненного состояния: дряблость, потускневшую кожу, недостаточный размер. Другое открытие мы сделали, пройдя еще немного вперед и посмотрев внимательно по сторонам: оказывается, Няньки довольно часто хватали и поедали страдающих от паразитов личинок, когда симптомы заболевания у тех начинали бросаться в глаза. Таким образом, мы научились отличать здоровых личинок от больных и поняли, почему следует избегать последних.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71