Эти карлики с непропорционально длинными руками и маленькими головами так бы и остались никому не известными, если бы не владели «Черной Улыбкой Фортуны» – магическим артефактом, бережно передаваемым из поколение в поколение.
Вообще-то эта небольшая коробочка, по форме напоминающая губы, была никакой не черной, а серой. Да и упоминание Фортуны было скорее поэтическим символом. Но так как подобные мелочи никого не интересовали, а вилмы владели магическим предметом, то этого было вполне достаточно, чтобы Фромп пригласил их на большую игру.
Уникальность «Улыбки» заключалась в том, что в ней находилась нескончаемая колода карт. Почему колода никогда не кончалась, никто не знал. Если хотите, это одна из тайн мироздания, которую невозможно разгадать. Зато всем было доподлинно известно, что если пригласить на игру Бесстрастных Близнецов, то ни о каком обмане или шулерстве не может быть и речи. Вилмы брали один процент от выигранной суммы, но гарантировали стопроцентно честную игру. Карты, брошенные в отбой, рассыпались в прах, поэтому ни о какой подмене речи быть не могло.
Около пятисот лет назад один ловкий колдун попытался совершить подлог. Он спрятал две карты из магической коробки в рукаве, а на две фальшивые наложил заклинание…
Фальшивки рассыпались в прах, как и положено, но истинные карты Фортуны, оставшиеся в рукаве, не обратились в пыль. Вместо этого они превратились в бритвы, которые безжалостно искромсали неудавшегося шулера.
Колдун скончался от потери крови – и с тех пор никто не пытался шутить с этими странными картами. Все предпочитали играть честно. А пятеро близнецов (все карлики были на одно лицо) продолжали бесстрастно взирать на драматические поединки, заканчивающиеся обогащением одних и низвержением других в пропасть отчаяния. Их не интересовало ничего, кроме процента с выигрыша. И в этом равнодушном созерцании определенно присутствовало некое величие, неподвластное пониманию простых смертных.
«Улыбку Фортуны» дважды пытались выкрасть, и оба раза похитители умирали при загадочных обстоятельствах, а магическая коробка неизменно возвращалась к владельцам.
В конечном итоге все успокоились и пришли к выводу, что с Бесстрастными Близнецами лучше играть честно или не играть вовсе.
Разумеется, Фромп не собирался менять давно устоявшиеся правила. В его намерения входило играть только честно, потому что он был уверен в исходе поединка. А конкретно – не сомневался в своей победе.
Каким образом Тень Прошлого узнала о том, что «Улыбка Фортуны» окажется благосклонной к королю, а не его противнику, было не столь уж и важно. Главное то, что над Фромпом сегодня уже достаточно поиздевались и теперь пришло время вспомнить про кое-какие неоплаченные счета.
«Хорошо смеется тот, кто смеется последним» – прекрасное выражение, как нельзя более подходящее к данной ситуации. Очень скоро к точно такому же выводу придут все участники грандиозной вечеринки в честь великих героев. И вот тогда-то улыбка Фромпа ослепит всех безумцев, посмевших встать поперек дороги могущественному и жестокому королю.
И хотя до начала торжеств оставалось чуть меньше часа, король не сомневался в том, что Бесстрастные Близнецы, успеют к назначенному сроку. Когда речь идет о том, чтобы получить процент великой империи, любой разобьется в лепешку, лишь бы успеть к точно назначенному сроку. Десту вполне хватит получаса, чтобы слетать в измерение Суен и вернуться обратно с пятеркой близнецов…
– Мне нужно привести Рентала и Сайко в норму. Недопустимо, чтобы на банкет эти двое завалились вдрызг пьяными, – отрывисто приказал Фромп придворному лекарю. – У вас имеются средства, способные привести в чувство наших гостей?
Вопрос был задан с единственной целью: услышать положительный ответ.
И лекарь не обманул ожиданий своего повелителя.
– Мне понадобится не больше пятнадцати минут, чтобы гости стали трезвыми как стекло, – почтительно склонив голову, произнес он.
– Отлично! – К Фромпу постепенно начало возвращаться хорошее настроение.
Это пока еще нельзя было назвать радостью или ликованием, а вот предчувствием чего-то по-настоящему светлого – вполне.
– Пятнадцать минут на процедуру, пятнадцать – на сборы и десять – на дорогу. После всего этого останется еще минут двадцать до начала праздника. Лаонтис, – король обратился к своему преданному слуге, – лучше тебя никто не справится с подобным заданием. Я отправляюсь на площадь Звезд, подготовлю гостей к большой игре, а ты отвечаешь за наших гостей.
Король не уточнил, чем именно отвечает слуга, но всем было прекрасно известно, что отвечают обычно головой.
«Да кончится это когда-нибудь или нет? – подумал глубоко несчастный Лаонтис. – Целый вечер я, словно мальчик на побегушках, ношусь от короля к героям и обратно, при этом ежеминутно подвергаясь смертельной опасности. Меня избивают, кормят ногами волосатых обезьян. Затем демонстрируют отвратительных пауков и жестоко смеются, когда мой несчастный желудок приходит в расстройство от всех этих потрясений…»
– Ваше величество, я безмерно рад, что вы остановили свой благосклонный взор именно на мне.
– Иди уже. – Фромп знал: прохвост умеет льстить, как никто другой, но сейчас на все эти глупости просто не было времени.
Уже по дороге Лаонтис еще раз спросил у лекаря:
– Вы действительно сможете привести их в норму за пятнадцать минут?
Вопрос был тем более уместен, что через сорок минут герои должны были появиться на торжественном мероприятии, устроенном в их честь.
– Безусловно. – Лекарь позволил себе короткую усмешку. – Две денвеунские пиявки к вискам, четыре – на позвоночник и три – в область паха. Это избавит от алкогольного токсикоза даже закоренелого пьяницу.
На секунду впечатлительному Лаонтису показалось, что его опять вырвет. Картина трех денвеунских пиявок, присосавшихся к паху, выглядела не намного приятнее мохнатого паука-кровососа. Но огромным усилием воли «королевскому фавориту» удалось подавить рвотные позывы.
– Рад, что все проблемы решаются настолько просто.
– Ну, просто – не просто, а держать человека все-таки нужно. Денвеунская пиявка кого хочешь может расстроить.
– В каком смысле?
– В прямом. Она сама по себе страшная как смерть, а если человеку вдобавок сказать, что ее повесят на чресла, его реакция может быть непредсказуемой.
– Значит, нам понадобится помощь охраны? – борясь с головокружением, тошнотой и слабостью, прошелестел Лаонтис.
– И чем больше, тем лучше.
– И за этот бардак я вынужден отвечать головой? Какой ужас!
Если бы Лаонтису довелось увидеть денвеунскую пиявку, то он понял бы, что такое настоящий ужас.
Но, к счастью, до столь шокирующих крайностей дело не дошло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
Вообще-то эта небольшая коробочка, по форме напоминающая губы, была никакой не черной, а серой. Да и упоминание Фортуны было скорее поэтическим символом. Но так как подобные мелочи никого не интересовали, а вилмы владели магическим предметом, то этого было вполне достаточно, чтобы Фромп пригласил их на большую игру.
Уникальность «Улыбки» заключалась в том, что в ней находилась нескончаемая колода карт. Почему колода никогда не кончалась, никто не знал. Если хотите, это одна из тайн мироздания, которую невозможно разгадать. Зато всем было доподлинно известно, что если пригласить на игру Бесстрастных Близнецов, то ни о каком обмане или шулерстве не может быть и речи. Вилмы брали один процент от выигранной суммы, но гарантировали стопроцентно честную игру. Карты, брошенные в отбой, рассыпались в прах, поэтому ни о какой подмене речи быть не могло.
Около пятисот лет назад один ловкий колдун попытался совершить подлог. Он спрятал две карты из магической коробки в рукаве, а на две фальшивые наложил заклинание…
Фальшивки рассыпались в прах, как и положено, но истинные карты Фортуны, оставшиеся в рукаве, не обратились в пыль. Вместо этого они превратились в бритвы, которые безжалостно искромсали неудавшегося шулера.
Колдун скончался от потери крови – и с тех пор никто не пытался шутить с этими странными картами. Все предпочитали играть честно. А пятеро близнецов (все карлики были на одно лицо) продолжали бесстрастно взирать на драматические поединки, заканчивающиеся обогащением одних и низвержением других в пропасть отчаяния. Их не интересовало ничего, кроме процента с выигрыша. И в этом равнодушном созерцании определенно присутствовало некое величие, неподвластное пониманию простых смертных.
«Улыбку Фортуны» дважды пытались выкрасть, и оба раза похитители умирали при загадочных обстоятельствах, а магическая коробка неизменно возвращалась к владельцам.
В конечном итоге все успокоились и пришли к выводу, что с Бесстрастными Близнецами лучше играть честно или не играть вовсе.
Разумеется, Фромп не собирался менять давно устоявшиеся правила. В его намерения входило играть только честно, потому что он был уверен в исходе поединка. А конкретно – не сомневался в своей победе.
Каким образом Тень Прошлого узнала о том, что «Улыбка Фортуны» окажется благосклонной к королю, а не его противнику, было не столь уж и важно. Главное то, что над Фромпом сегодня уже достаточно поиздевались и теперь пришло время вспомнить про кое-какие неоплаченные счета.
«Хорошо смеется тот, кто смеется последним» – прекрасное выражение, как нельзя более подходящее к данной ситуации. Очень скоро к точно такому же выводу придут все участники грандиозной вечеринки в честь великих героев. И вот тогда-то улыбка Фромпа ослепит всех безумцев, посмевших встать поперек дороги могущественному и жестокому королю.
И хотя до начала торжеств оставалось чуть меньше часа, король не сомневался в том, что Бесстрастные Близнецы, успеют к назначенному сроку. Когда речь идет о том, чтобы получить процент великой империи, любой разобьется в лепешку, лишь бы успеть к точно назначенному сроку. Десту вполне хватит получаса, чтобы слетать в измерение Суен и вернуться обратно с пятеркой близнецов…
– Мне нужно привести Рентала и Сайко в норму. Недопустимо, чтобы на банкет эти двое завалились вдрызг пьяными, – отрывисто приказал Фромп придворному лекарю. – У вас имеются средства, способные привести в чувство наших гостей?
Вопрос был задан с единственной целью: услышать положительный ответ.
И лекарь не обманул ожиданий своего повелителя.
– Мне понадобится не больше пятнадцати минут, чтобы гости стали трезвыми как стекло, – почтительно склонив голову, произнес он.
– Отлично! – К Фромпу постепенно начало возвращаться хорошее настроение.
Это пока еще нельзя было назвать радостью или ликованием, а вот предчувствием чего-то по-настоящему светлого – вполне.
– Пятнадцать минут на процедуру, пятнадцать – на сборы и десять – на дорогу. После всего этого останется еще минут двадцать до начала праздника. Лаонтис, – король обратился к своему преданному слуге, – лучше тебя никто не справится с подобным заданием. Я отправляюсь на площадь Звезд, подготовлю гостей к большой игре, а ты отвечаешь за наших гостей.
Король не уточнил, чем именно отвечает слуга, но всем было прекрасно известно, что отвечают обычно головой.
«Да кончится это когда-нибудь или нет? – подумал глубоко несчастный Лаонтис. – Целый вечер я, словно мальчик на побегушках, ношусь от короля к героям и обратно, при этом ежеминутно подвергаясь смертельной опасности. Меня избивают, кормят ногами волосатых обезьян. Затем демонстрируют отвратительных пауков и жестоко смеются, когда мой несчастный желудок приходит в расстройство от всех этих потрясений…»
– Ваше величество, я безмерно рад, что вы остановили свой благосклонный взор именно на мне.
– Иди уже. – Фромп знал: прохвост умеет льстить, как никто другой, но сейчас на все эти глупости просто не было времени.
Уже по дороге Лаонтис еще раз спросил у лекаря:
– Вы действительно сможете привести их в норму за пятнадцать минут?
Вопрос был тем более уместен, что через сорок минут герои должны были появиться на торжественном мероприятии, устроенном в их честь.
– Безусловно. – Лекарь позволил себе короткую усмешку. – Две денвеунские пиявки к вискам, четыре – на позвоночник и три – в область паха. Это избавит от алкогольного токсикоза даже закоренелого пьяницу.
На секунду впечатлительному Лаонтису показалось, что его опять вырвет. Картина трех денвеунских пиявок, присосавшихся к паху, выглядела не намного приятнее мохнатого паука-кровососа. Но огромным усилием воли «королевскому фавориту» удалось подавить рвотные позывы.
– Рад, что все проблемы решаются настолько просто.
– Ну, просто – не просто, а держать человека все-таки нужно. Денвеунская пиявка кого хочешь может расстроить.
– В каком смысле?
– В прямом. Она сама по себе страшная как смерть, а если человеку вдобавок сказать, что ее повесят на чресла, его реакция может быть непредсказуемой.
– Значит, нам понадобится помощь охраны? – борясь с головокружением, тошнотой и слабостью, прошелестел Лаонтис.
– И чем больше, тем лучше.
– И за этот бардак я вынужден отвечать головой? Какой ужас!
Если бы Лаонтису довелось увидеть денвеунскую пиявку, то он понял бы, что такое настоящий ужас.
Но, к счастью, до столь шокирующих крайностей дело не дошло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83