Но настоящему воину грамота ни к чему – это известно всем. Одно только имя героя должно повергать в ужас его врагов, а написать балладу в честь подвига всегда смогут барды. Герои бьются, барды слагают баллады – каждый занимается своим делом и оттого счастлив.
– Тот счастлив, – задумчиво пробормотал Ульрих, – кто сможет совершить невозможное и стать настоящим героем…
Все рыцари с напряженным вниманием следили за каждым жестом своего командира. Им ужасно не хотелось встречаться с чудовищами в башне, но в то же время не давала покоя мысль о потерянных деньгах.
«Если бы можно было как-нибудь обмануть могущественных охранников и заполучить девушку, – думал практически каждый из рыцарей, – это было бы просто чудесно».
Обмануть чудовищ.
Освободить девственницу.
Получить деньги.
В этой классической трехходовой комбинации, казалось, не было ничего сложного, если бы не одно «но»…
Никто не знал, как обмануть монстров. Судя по рассказам прелтов (не доверять которым не было оснований), мозгов у слуг Мио не было вовсе. Эти марионетки совершенно бездумно подчинялись ненормальному колдуну.
А для того чтобы обмануть безумного Мио, нужно было нечто такое… Нечто такое…
В общем, что-то совершенно немыслимое, лежащее за гранью здравого смысла.
Именно такая идея (лежащая даже не за гранью здравого смысла, а вообще черт знает где) родилась в голове Ульриха.
– Мои львы! – как всегда, патетично и пошло начал «победоносный символ». – Я поведу вас к самой вершине славы и почестей, туда, где не ступала нога честного человека, а порок и черная магия свили себе змеиное гнездо. Я поведу вас на приступ башни зловещего чернокнижника, и на этот раз мы прорвемся сквозь толпы ужасных чудовищ и станем героями, освободившими юную деву!
Если отбросить красивые слова о славе и почестях, то все остальное чрезвычайно смахивало на откровенный бред. Но возможность быстрой наживы, помноженная на безграничную веру в командира, сделала невозможное. Людская масса всколыхнулась в едином порыве, и множество глоток извергли из своих недр мощный рев:
– ВЕДИ НАС, УЛЬРИХ!!!
– ВЕДИ…
– НАС…
– ПОБЕДОНОСНЫЙ!!!
Именно от этого дикого рева я и пришел в себя. Но как показало дальнейшее развитие событий, сделал я это совершенно напрасно.
* * *
Так как длинный кровавый след привел в покои, которые занимал Сайко, то нет ничего удивительного в том, что у людей, отвечающих за безопасность королевской особы, нашлось очень много неожиданных вопросов к новоявленному миллионеру. И не будь молодой человек столь популярен в народе, а также не заключи он пожизненный контракт с Утешителями, его судьба была бы предрешена. Пыточных дел мастера умели развязывать язык лучше, чем кто бы то ни было.
А Ласковый Жу, начальник тайной полиции, исповедовал доктрину быстрого признания. Смысл ее заключался в следующем: для тех, кто признавался сразу, предусматривалась льгота в виде быстрой и практически безболезненной смерти. Те же, кто упорствовал, лишались каких бы то ни было поблажек, автоматически переходя в разряд особо коварных врагов короны. Со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Но в данном случае Л.Жу (как его за глаза шепотом называли подчиненные) вынужден был отказаться от прекрасно зарекомендовавшей себя доктрины, перейдя на скользкий путь дипломатических переговоров. Начальник тайной полиции был старым и опытным лисом, прекрасно чувствующим себя среди хитросплетения дворцовых интриг, но…
Доктрина слишком прочно вошла в его сознание, став в некотором роде опорной точкой, на которой базировалась его уверенность в собственных силах. А без этой поддержки ему было трудно разговаривать с чрезвычайно хитрым молодым человеком, не стеснявшимся прикидываться дураком даже в присутствии столь влиятельного и могущественного человека, как Ласковый Жу.
Доверить же кому-нибудь другому этот неприятный разговор шеф тайной полиции не только не хотел, но и не имел права. Потому что речь шла ни больше ни меньше, а о безопасности Великого и Несравненного (официальное звание Фромпа). Поэтому приходилось делать самому всю грязную работу.
После того как проворные слуги бережно вынесли Утешителя (он все еще не пришел в себя), собрали все трупы и заменили ковер, пропитанный кровью, настала очередь магов. Волшебникам не понадобилось много времени чтобы снять антимагическую защиту, окружившую комнату энергетической решеткой. И только после того, как внешний вид комнаты был приведен в идеальный порядок, вошел Ласковый Жу.
– Вы не будете против ответить на несколько сугубо конфиденциальных вопросов? – участливо спросил пожилой господин, чьи большие выразительные глаза лучились поистине неземной добротой.
– Я всегда рад помочь ответить на всякие ко… кони…. фи…
– Конфиденциальные…
– Да, точно, они самые. Так вот я на них готов с радостью ответить в любое время суток. Как только услышу эти вопросы ко… кони… фи…
– Конфиденциальные…
– Точно, как только их услышу – так и подумаю: «КАКАЯ РАДОСТЬ! Вот наконец-то хоть один порядочный вопрос нашелся, на который и ответить приятно». Потому что про все остальное – как ни спросят, то хоть стой, хоть падай. Голимая пошлятина и порнография, упакованная в обертку вульгарного притворства.
«Доктрина, – печально подумал Ласковый Жу, глядя на бессовестного молодого человека. – Как же без тебя плохо!»
«Это самый главный палач королевства!» Внутренности Сайко скрутило в тугой узел после того, как он опознал (по слишком уж ласковым глазам) самого господина Жу. А все это словесное извержение являлось не более чем защитной реакцией напуганного человека.
– Не забывай, что я с тобой и могу читать мысли этого человека, – отчетливо прозвучал в голове Сайко голос Вини – четвероногого медиума.
Как ни странно, но после этих слов молодой человек успокоился, взяв себя в руки.
– Если ты такая умная, то скажи, пожалуйста, что он подумал сейчас.
– Доктрина. Твой собеседник сокрушается по поводу какой-то доктрины.
Новоявленный миллионер не мог ничего знать о доктрине, но чувствовал – в ней нет ничего хорошего и жизнеутверждающего.
Поддерживать вежливый разговор и одновременно мысленный диалог было чрезвычайно трудно, поэтому Сайко переключился на «ласкового» собеседника.
– Как вы считаете, почему злоумышленники забежали именно в вашу комнату? – начал издалека Л.Жу.
– Ну, не знаю. – Молодой человек растерянно пожал плечами. – Может быть, решили спрятаться? У разбойников ведь всегда на уме одно и то же – кого-нибудь прирезать, ограбить, а потом спрятать концы в воду.
– Н-да. Соображение, вне всякого сомнения, интересное и оригинальное, но, боюсь, ради того, чтобы спрятаться в вашей комнате, обычные разбойники не стали бы штурмом брать королевский дворец.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
– Тот счастлив, – задумчиво пробормотал Ульрих, – кто сможет совершить невозможное и стать настоящим героем…
Все рыцари с напряженным вниманием следили за каждым жестом своего командира. Им ужасно не хотелось встречаться с чудовищами в башне, но в то же время не давала покоя мысль о потерянных деньгах.
«Если бы можно было как-нибудь обмануть могущественных охранников и заполучить девушку, – думал практически каждый из рыцарей, – это было бы просто чудесно».
Обмануть чудовищ.
Освободить девственницу.
Получить деньги.
В этой классической трехходовой комбинации, казалось, не было ничего сложного, если бы не одно «но»…
Никто не знал, как обмануть монстров. Судя по рассказам прелтов (не доверять которым не было оснований), мозгов у слуг Мио не было вовсе. Эти марионетки совершенно бездумно подчинялись ненормальному колдуну.
А для того чтобы обмануть безумного Мио, нужно было нечто такое… Нечто такое…
В общем, что-то совершенно немыслимое, лежащее за гранью здравого смысла.
Именно такая идея (лежащая даже не за гранью здравого смысла, а вообще черт знает где) родилась в голове Ульриха.
– Мои львы! – как всегда, патетично и пошло начал «победоносный символ». – Я поведу вас к самой вершине славы и почестей, туда, где не ступала нога честного человека, а порок и черная магия свили себе змеиное гнездо. Я поведу вас на приступ башни зловещего чернокнижника, и на этот раз мы прорвемся сквозь толпы ужасных чудовищ и станем героями, освободившими юную деву!
Если отбросить красивые слова о славе и почестях, то все остальное чрезвычайно смахивало на откровенный бред. Но возможность быстрой наживы, помноженная на безграничную веру в командира, сделала невозможное. Людская масса всколыхнулась в едином порыве, и множество глоток извергли из своих недр мощный рев:
– ВЕДИ НАС, УЛЬРИХ!!!
– ВЕДИ…
– НАС…
– ПОБЕДОНОСНЫЙ!!!
Именно от этого дикого рева я и пришел в себя. Но как показало дальнейшее развитие событий, сделал я это совершенно напрасно.
* * *
Так как длинный кровавый след привел в покои, которые занимал Сайко, то нет ничего удивительного в том, что у людей, отвечающих за безопасность королевской особы, нашлось очень много неожиданных вопросов к новоявленному миллионеру. И не будь молодой человек столь популярен в народе, а также не заключи он пожизненный контракт с Утешителями, его судьба была бы предрешена. Пыточных дел мастера умели развязывать язык лучше, чем кто бы то ни было.
А Ласковый Жу, начальник тайной полиции, исповедовал доктрину быстрого признания. Смысл ее заключался в следующем: для тех, кто признавался сразу, предусматривалась льгота в виде быстрой и практически безболезненной смерти. Те же, кто упорствовал, лишались каких бы то ни было поблажек, автоматически переходя в разряд особо коварных врагов короны. Со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Но в данном случае Л.Жу (как его за глаза шепотом называли подчиненные) вынужден был отказаться от прекрасно зарекомендовавшей себя доктрины, перейдя на скользкий путь дипломатических переговоров. Начальник тайной полиции был старым и опытным лисом, прекрасно чувствующим себя среди хитросплетения дворцовых интриг, но…
Доктрина слишком прочно вошла в его сознание, став в некотором роде опорной точкой, на которой базировалась его уверенность в собственных силах. А без этой поддержки ему было трудно разговаривать с чрезвычайно хитрым молодым человеком, не стеснявшимся прикидываться дураком даже в присутствии столь влиятельного и могущественного человека, как Ласковый Жу.
Доверить же кому-нибудь другому этот неприятный разговор шеф тайной полиции не только не хотел, но и не имел права. Потому что речь шла ни больше ни меньше, а о безопасности Великого и Несравненного (официальное звание Фромпа). Поэтому приходилось делать самому всю грязную работу.
После того как проворные слуги бережно вынесли Утешителя (он все еще не пришел в себя), собрали все трупы и заменили ковер, пропитанный кровью, настала очередь магов. Волшебникам не понадобилось много времени чтобы снять антимагическую защиту, окружившую комнату энергетической решеткой. И только после того, как внешний вид комнаты был приведен в идеальный порядок, вошел Ласковый Жу.
– Вы не будете против ответить на несколько сугубо конфиденциальных вопросов? – участливо спросил пожилой господин, чьи большие выразительные глаза лучились поистине неземной добротой.
– Я всегда рад помочь ответить на всякие ко… кони…. фи…
– Конфиденциальные…
– Да, точно, они самые. Так вот я на них готов с радостью ответить в любое время суток. Как только услышу эти вопросы ко… кони… фи…
– Конфиденциальные…
– Точно, как только их услышу – так и подумаю: «КАКАЯ РАДОСТЬ! Вот наконец-то хоть один порядочный вопрос нашелся, на который и ответить приятно». Потому что про все остальное – как ни спросят, то хоть стой, хоть падай. Голимая пошлятина и порнография, упакованная в обертку вульгарного притворства.
«Доктрина, – печально подумал Ласковый Жу, глядя на бессовестного молодого человека. – Как же без тебя плохо!»
«Это самый главный палач королевства!» Внутренности Сайко скрутило в тугой узел после того, как он опознал (по слишком уж ласковым глазам) самого господина Жу. А все это словесное извержение являлось не более чем защитной реакцией напуганного человека.
– Не забывай, что я с тобой и могу читать мысли этого человека, – отчетливо прозвучал в голове Сайко голос Вини – четвероногого медиума.
Как ни странно, но после этих слов молодой человек успокоился, взяв себя в руки.
– Если ты такая умная, то скажи, пожалуйста, что он подумал сейчас.
– Доктрина. Твой собеседник сокрушается по поводу какой-то доктрины.
Новоявленный миллионер не мог ничего знать о доктрине, но чувствовал – в ней нет ничего хорошего и жизнеутверждающего.
Поддерживать вежливый разговор и одновременно мысленный диалог было чрезвычайно трудно, поэтому Сайко переключился на «ласкового» собеседника.
– Как вы считаете, почему злоумышленники забежали именно в вашу комнату? – начал издалека Л.Жу.
– Ну, не знаю. – Молодой человек растерянно пожал плечами. – Может быть, решили спрятаться? У разбойников ведь всегда на уме одно и то же – кого-нибудь прирезать, ограбить, а потом спрятать концы в воду.
– Н-да. Соображение, вне всякого сомнения, интересное и оригинальное, но, боюсь, ради того, чтобы спрятаться в вашей комнате, обычные разбойники не стали бы штурмом брать королевский дворец.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83