Шарик на пару с Золотухой – группа прикрытия.
Вот с этой группой мы и пошли на дело. Передвигались по заранее отработанной схеме. Впереди Шарик, шагах в пяти позади – Золотуха, я, соответственно, в тех же пяти шагах, но под ней. А что, замечательное место! Тепло, мягко, а главное, надежно. После многочисленных родов (Шарик-проказник!) Золотуха раздобрела, и под ее масштабными габаритами я чувствовал себя в абсолютной безопасности. А густая рыжая шерсть, спускавшаяся чуть не до земли, скрывала меня от посторонних глаз. Колокольчик опасности не переставая позвякивал в моей голове, с тех пор как я приблизился к терему, и на этот звук я уже перестал обращать внимание. Я и так прекрасно осознавал, что рискую жизнью, так чего лишний раз на это отвлекаться.
Задача, поставленная мною перед собаками, была максимально понятна – нужно отыскать то, что осталось от старого Азнавура. Как? Честно говоря, не знаю. Я надеялся на свою удачу, проницательность Золотухи и удивительный нюх Шарика. Но даже такой замечательный набор не давал нам надежды на простую прогулку на сон грядущий. Сами понимаете, глупо рассчитывать на то, что за дверкой какой-либо кладовки или чулана мы обнаружим неживого, но и не мертвого Азнавура лежащим на полочке. Скорее всего, противник применил колдовство и упрятал свой истинный облик в какой-либо предмет. Он должен быть небольшим, находиться всегда под рукой и не привлекать к себе внимание окружающих. Именно поэтому на инструктаже, который проводился мною в будке, я попросил ребят больше довериться чутью, нежели глазам.
От идей осмотреть подворье я отказался сразу. Трудно представить, что колдун спрячет самого себя где-нибудь в конюшне или, скажем, в бане. Он слишком дорожит своим истинным обликом, чтобы оставить его без присмотра. Необходимый нам предмет наверняка скрыт в тереме, причем, скорее всего, в рабочем кабинете или спальне. В местах, где посторонние люди не появляются.
Однако для очистки совести мы решили начать осмотр дома с первого этажа. Это была вотчина Кузьминичны, тут находились кухня, кладовые и прочие хозяйственные помещения. Время уже было позднее, с ужином давно покончили, все слуги отпущены, стало быть, мешать нам особо некому. Шарик толкнул лапой входную дверь, и мы с Золотухой последовали за ним.
Как же было больно и, главное, обидно вступить в свой собственный дом не хозяином, а крылатым котом сомнительной внешности и с расцарапанной мор… с расцарапанным лицом. Однако давать волю нахлынувшим чувствам я не собирался. Вот покончу с этим делом, тогда и пожалею себя со всей прилежностью. А пока берегись, Азнавур, твоя смерть уже ступила на мягких лапах на тропу войны. Так же тихо и незаметно она подберется к тебе на расстояние удара, осторожно похлопает по плечу и скажет ласково: «Пора, Азнавурушка, пора, погань импортная, загостился ты на этом свете, пора и честь знать».
От этой мысли мне стало тепло и приятно. Я так и представил, как поднимаю посох, читаю заклинание…
– Ай, больно же!
Видимо замечтавшись, я сбился с ритма и в тот момент, когда Золотуха остановилась, как ни в чем не бывало продолжил движение. Остановила рыжая меня очень просто, но совершенно негуманно – цапнула за хвост.
Спустя мгновение подле нас уже оказался Шарик и с размаху залепил мне затрещину. Под действием такого мощного аргумента и в связи с разницей в весе я словно мячик отлетел назад, под пузо Золотухи. Я уже хотел было выбраться оттуда и высказать все, что думаю о подобном отношении к котам вообще и ко мне в частности, но Золотуха просто легла на пол, придавив меня всей своей массой. И мне уже было не до выяснения отношений, все силы я бросил на то, чтобы не оказаться раздавленным.
– Вроде кричал кто? – раздался голос Фрола прямо надо мной.
– Показалось, – вторил ему голос брата, – нет тут никого, кроме собак.
– Ну на нет и суда нет, – охотно согласился ратник, и братья прошествовали мимо, ворча себе под нос что-то насчет неугомонного Даромира и мании преследования.
Как только голоса смолкли, Золотуха поднялась и даже помогла отлепить от пола то, что от меня осталось. Некоторое время понадобилось, чтобы восстановить дыхание, и уже после этого я от души поблагодарил своих лохматых друзей. Обошлись они со мной, конечно, грубо, но эффективно. Ребята были совершенно правы: показываться на глаза ратникам мне не стоило, до поры до времени меня вообще никто не должен видеть. Весть о пропавшем и неожиданном вернувшемся Барсике могла долететь и до ушей Азнавура.
Шарик с Золотухой выслушали извинения, милостиво меня простили, я клятвенно заверил их, что сладкие планы мести буду строить в другом, более безопасном месте, и мы приступили к делу.
Со всей тщательностью мы обыскали, обнюхали, облизнули чуть ли не каждый уголок на первом этаже, но так ничего подозрительного и не обнаружили. Нужно было двигаться дальше. Наш лохматый авангард лукаво подмигнул мне и в три прыжка преодолел лестничный пролет. Мы с Золотухой по понятным причинам двигались значительно медленнее. Как ни странно, но у меня появилась возможность осмотреться. А что еще остается, если передвигаешься со скоростью беременной черепахи, а строить планы праведной мести запрещено.
Осторожно выглядывая из-под Золотухи, я смог оценить произошедшие с моим домом изменения. Во-первых, тихо. При мне никогда не стояло такой ненормальной тишины. Согласитесь, в доме, где живут две маленькие колдуньи, это совершенно противоестественно. Сейчас еще не поздно, самое время для последней шалости на сон грядущий.
Во-вторых, в тереме сделан глобальный ремонт, и это меня не радовало. Нет, конечно, после того как тут порезвились мои детишки, он был просто необходим, но… Исчез какой-то необъяснимый дух того, старого дома. Своеобразное ощущение живших здесь нескольких поколений, ощущение чего-то большего, чем просто крыша над головой. Это дух семьи, накапливается он годами и начисто отсутствует в новых стенах. Вот как сейчас, когда взяли терем-теремок и разобрали по бревнышку, а уже потом восстановили в былом виде.
Говорила мне Сима, лирические послабления можно давать себе только в том случае, когда абсолютно уверен, что никто ими не воспользуется и не вцепится тебе в глотку. Дух, семья, бревнышки… Пока я предавался сладким рассуждениям, оказалось, что мы добрались до моего, тьфу, то есть уже не моего кабинета. И как только передовая часть нашего отряда поравнялась с дверью, та резко отворилась. Золотуха тут же рухнула, тем самым уже во второй раз немилосердно прижав меня к дубовому и давно не метенному (безобразие!) полу. На пороге стоял не кто иной, как… Даромир, белый колдун, боярин, муж, воспитатель, отец и еще куча титулов и заслуг, с той лишь помаркой, что под его (или моей, кому как будет угодно) личиной, скрывалась совсем другая личность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97
Вот с этой группой мы и пошли на дело. Передвигались по заранее отработанной схеме. Впереди Шарик, шагах в пяти позади – Золотуха, я, соответственно, в тех же пяти шагах, но под ней. А что, замечательное место! Тепло, мягко, а главное, надежно. После многочисленных родов (Шарик-проказник!) Золотуха раздобрела, и под ее масштабными габаритами я чувствовал себя в абсолютной безопасности. А густая рыжая шерсть, спускавшаяся чуть не до земли, скрывала меня от посторонних глаз. Колокольчик опасности не переставая позвякивал в моей голове, с тех пор как я приблизился к терему, и на этот звук я уже перестал обращать внимание. Я и так прекрасно осознавал, что рискую жизнью, так чего лишний раз на это отвлекаться.
Задача, поставленная мною перед собаками, была максимально понятна – нужно отыскать то, что осталось от старого Азнавура. Как? Честно говоря, не знаю. Я надеялся на свою удачу, проницательность Золотухи и удивительный нюх Шарика. Но даже такой замечательный набор не давал нам надежды на простую прогулку на сон грядущий. Сами понимаете, глупо рассчитывать на то, что за дверкой какой-либо кладовки или чулана мы обнаружим неживого, но и не мертвого Азнавура лежащим на полочке. Скорее всего, противник применил колдовство и упрятал свой истинный облик в какой-либо предмет. Он должен быть небольшим, находиться всегда под рукой и не привлекать к себе внимание окружающих. Именно поэтому на инструктаже, который проводился мною в будке, я попросил ребят больше довериться чутью, нежели глазам.
От идей осмотреть подворье я отказался сразу. Трудно представить, что колдун спрячет самого себя где-нибудь в конюшне или, скажем, в бане. Он слишком дорожит своим истинным обликом, чтобы оставить его без присмотра. Необходимый нам предмет наверняка скрыт в тереме, причем, скорее всего, в рабочем кабинете или спальне. В местах, где посторонние люди не появляются.
Однако для очистки совести мы решили начать осмотр дома с первого этажа. Это была вотчина Кузьминичны, тут находились кухня, кладовые и прочие хозяйственные помещения. Время уже было позднее, с ужином давно покончили, все слуги отпущены, стало быть, мешать нам особо некому. Шарик толкнул лапой входную дверь, и мы с Золотухой последовали за ним.
Как же было больно и, главное, обидно вступить в свой собственный дом не хозяином, а крылатым котом сомнительной внешности и с расцарапанной мор… с расцарапанным лицом. Однако давать волю нахлынувшим чувствам я не собирался. Вот покончу с этим делом, тогда и пожалею себя со всей прилежностью. А пока берегись, Азнавур, твоя смерть уже ступила на мягких лапах на тропу войны. Так же тихо и незаметно она подберется к тебе на расстояние удара, осторожно похлопает по плечу и скажет ласково: «Пора, Азнавурушка, пора, погань импортная, загостился ты на этом свете, пора и честь знать».
От этой мысли мне стало тепло и приятно. Я так и представил, как поднимаю посох, читаю заклинание…
– Ай, больно же!
Видимо замечтавшись, я сбился с ритма и в тот момент, когда Золотуха остановилась, как ни в чем не бывало продолжил движение. Остановила рыжая меня очень просто, но совершенно негуманно – цапнула за хвост.
Спустя мгновение подле нас уже оказался Шарик и с размаху залепил мне затрещину. Под действием такого мощного аргумента и в связи с разницей в весе я словно мячик отлетел назад, под пузо Золотухи. Я уже хотел было выбраться оттуда и высказать все, что думаю о подобном отношении к котам вообще и ко мне в частности, но Золотуха просто легла на пол, придавив меня всей своей массой. И мне уже было не до выяснения отношений, все силы я бросил на то, чтобы не оказаться раздавленным.
– Вроде кричал кто? – раздался голос Фрола прямо надо мной.
– Показалось, – вторил ему голос брата, – нет тут никого, кроме собак.
– Ну на нет и суда нет, – охотно согласился ратник, и братья прошествовали мимо, ворча себе под нос что-то насчет неугомонного Даромира и мании преследования.
Как только голоса смолкли, Золотуха поднялась и даже помогла отлепить от пола то, что от меня осталось. Некоторое время понадобилось, чтобы восстановить дыхание, и уже после этого я от души поблагодарил своих лохматых друзей. Обошлись они со мной, конечно, грубо, но эффективно. Ребята были совершенно правы: показываться на глаза ратникам мне не стоило, до поры до времени меня вообще никто не должен видеть. Весть о пропавшем и неожиданном вернувшемся Барсике могла долететь и до ушей Азнавура.
Шарик с Золотухой выслушали извинения, милостиво меня простили, я клятвенно заверил их, что сладкие планы мести буду строить в другом, более безопасном месте, и мы приступили к делу.
Со всей тщательностью мы обыскали, обнюхали, облизнули чуть ли не каждый уголок на первом этаже, но так ничего подозрительного и не обнаружили. Нужно было двигаться дальше. Наш лохматый авангард лукаво подмигнул мне и в три прыжка преодолел лестничный пролет. Мы с Золотухой по понятным причинам двигались значительно медленнее. Как ни странно, но у меня появилась возможность осмотреться. А что еще остается, если передвигаешься со скоростью беременной черепахи, а строить планы праведной мести запрещено.
Осторожно выглядывая из-под Золотухи, я смог оценить произошедшие с моим домом изменения. Во-первых, тихо. При мне никогда не стояло такой ненормальной тишины. Согласитесь, в доме, где живут две маленькие колдуньи, это совершенно противоестественно. Сейчас еще не поздно, самое время для последней шалости на сон грядущий.
Во-вторых, в тереме сделан глобальный ремонт, и это меня не радовало. Нет, конечно, после того как тут порезвились мои детишки, он был просто необходим, но… Исчез какой-то необъяснимый дух того, старого дома. Своеобразное ощущение живших здесь нескольких поколений, ощущение чего-то большего, чем просто крыша над головой. Это дух семьи, накапливается он годами и начисто отсутствует в новых стенах. Вот как сейчас, когда взяли терем-теремок и разобрали по бревнышку, а уже потом восстановили в былом виде.
Говорила мне Сима, лирические послабления можно давать себе только в том случае, когда абсолютно уверен, что никто ими не воспользуется и не вцепится тебе в глотку. Дух, семья, бревнышки… Пока я предавался сладким рассуждениям, оказалось, что мы добрались до моего, тьфу, то есть уже не моего кабинета. И как только передовая часть нашего отряда поравнялась с дверью, та резко отворилась. Золотуха тут же рухнула, тем самым уже во второй раз немилосердно прижав меня к дубовому и давно не метенному (безобразие!) полу. На пороге стоял не кто иной, как… Даромир, белый колдун, боярин, муж, воспитатель, отец и еще куча титулов и заслуг, с той лишь помаркой, что под его (или моей, кому как будет угодно) личиной, скрывалась совсем другая личность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97