Малли с любопытством посмотрел на Бреттина.
– _Но ты же караулил с ПРОШЛОГО вечера.
Бреттин схватил Малли за руку и поволок его к лестнице.
– На случай, если ты не заметил, нас атакуют! – рассердился он> – А теперь ступай домой и передай маме, что я сказал. – Он подтолкнул Малли в спину, ставя его на путь. – Скорее!
Сбитый с толку внезапной переменой в тоне деда, Малли на секунду заколебался, но Бреттин снова подтолкнул его, и мальчик со всех ног сбежал по лестнице. Пробегая последние две ступеньки, он подумал, что упадет, так как внезапно закачался, словно вот-вот потеряет сознание. Затем его ноги коснулись земли, и он снова обрел равновесие. Малли оглянулся помахать деду на прощанье, но Бреттина уже не было видно. Слегка обидевшись, мальчик побежал домой, но остановился, услышав звук, похожий на зубовный скрежет великана. Обернувшись, он увидел нечто совершенно невозможное. Стена двигалась. Это выглядело так, словно белые камни кладки стали мягкими, как жир. Не понимая, что это означало, Малли сперва счел происходящее забавным, но когда увидел, как некоторые стражники падают со стены и разбиваются насмерть, сердце его замерло от страха.
– Бреттин! – закричал он и побежал было обратно, но прямо перед ним стена накренилась, удаляясь от него, и исчезла в клубящейся туче пыли и дыма, прихватив с собой и сторожевую башню. Туча эта окутала и его, превращая день в ночь. Какой-то камень рикошетом отскочил от мостовой и ударил его в голову. Мальчик упал, истекая кровью, и потерял сознание.
Эйджер не расслышал, как взорвалась мина, но увидел выбегающего из подкопа Вейлонга. Он обеспокоенно посмотрел на северную стену, и сердце у него упало – ничего не произошло.
– Ну? – потребовал объяснений Линан.
Эйджер мог лишь беспомощно пожать плечами, но не успел он еще опустить их, как саперы подняли крик, и его взгляд снова метнулся к стене. Сперва казалось, что ничего не изменилось, и он терялся в догадках, из-за чего этот шум – а затем увидел, как верх стены слегка заколыхался, словно он смотрел на него сквозь жаркое марево. А затем этот верх упал. От изумления у Эйджера отвисла челюсть.
– Вот оно! – крикнул Линан. – Убрать баррикаду!
Хаксусские саперы воспользовались веревками и блоками, оттаскивая тянущийся примерно на сто шагов участок ограды из кольев. Линан пришпорил лошадь, гоня ее в бой через этот проем, и воины гвардии Красноруких и клана Океана хлынули за ним. Поле между четтским лагерем и Даависом заполнилось атакующей кавалерией, ее всадники выкрикивали боевые кличи, а впереди всех мчался ужасный Белый Волк.
Бросившиеся к провалу в стене рабочие, горожане и солдаты застыли на месте, увидев несущуюся на них лавину, а затем с паническими криками разбежались в разные стороны, пытаясь найти хоть какое-то убежище. Небольшое число солдат попыталось образовать строй, но по мере приближения четтской кавалерии смелость покинула их, и они тоже разбежались в поисках укрытия.
Когда кавалерия добралась до рухнувшей стены, атака, несмотря на всю ее мощь и стремительность, запнулась – лошади стали пробираться среди обломков и изувеченных тел. Хьюмские лучники на еще устоявших участках стены подстрелили несколько всадников. Линан спешился и побежал к ближайшей лестнице; часть Красноруких последовала за ним и принялась вместе с принцем очищать стену от врагов. Один лучник сумел пронзить стрелой ногу Линану, но это ничуть не замедлило его бег. Пришедший в ужас лучник бросился вниз со стены раньше, чем до него мог добраться Линан. За несколько кратких мгновений весь участок северной стены к востоку от бреши до следующей сторожевой башни был очищен от врага.
Тем временем воины клана Океана пробрались через обломки и быстро разбились на эскадроны; Эйджер направил каждый эскадрон на отдельный проспект или улицу с приказом очистить их от солдат, кинувшихся затыкать собой брешь, образовавшуюся при падении стены. Еще одна группа Красноруких штурмовала то, что осталось от главных ворот, с легкостью тесня все еще не отошедших от потрясения стражников.
К этому времени Коригана подтянула остальные знамена; когда Краснорукие очистили сторожевые башни, им приказали оставить лошадей и подняться на стены, предотвращая любую контратаку. Следом за Кориганой подошли и хаксусские саперы под командованием капитана Вейлонга, которые сразу же принялись очищать брешь от обломков.
Когда Краснорукие зачистили последнюю сторожевую башню на северной стене, Линан повел их к западной и столкнулся с защитниками, все еще пытающимися отбить четвертый штурм Эйнона, не зная, что в город прорвались с севера. Ударившиеся в панику солдаты, спеша спастись от безумного белого принца, настолько наводнили верхнюю площадку стены, что из-за возникшей давки их товарищи не могли даже защищаться от четтов, взбирающихся на стену по лестницам и веревкам.
Последующие несколько мгновений стали самыми кровавыми за все время осады. Впереди всех сражался Линан, разя противника взятым у павшего Краснорукого гладиусом, закалывая всякого, оказавшегося перед ним, и сметая врагов со стен. Наверху пролилось столько крови, что стена сделалась скользкой. Запах крови опьянил Линана. Он не хотел прекращать эту резню. Следом за ним двигался клин вопящих и рычащих Красноруких, отчаянно стремящихся, чтобы Линан не оказался отрезан от них.
Последним ударом для защитников стало появление Эйнона, исполненного ярости, не уступающей ярости Линана. Вторично поднявшись на стену, подпитывая свой гнев смертями четтов, он обрушился на солдат Даависа, словно горный обвал. Вдвоем предводители проложили широкую просеку к сторожевой башне на западной стене, очистили ее от врагов и устремились на следующий участок, гоня перед собой противника. Через стену перелезало все больше и больше воинов Эйнона, устремляясь по каменным лестницам вниз, убивая всех, кто вставал у них на пути.
Наступил момент, когда Линану стало некого убивать. Он стоял на стене посреди своего войска и рассматривал город. Солнце уже зашло, и Даавис погрузился в зловещий сумрак, наполненный дымом и криками умирающих. Он видел войска, двигающиеся на юг от северной стены и на восток от западной, гоня всех перед собой. Дома, лавки и склады охватил пожар. Тела завалили собой ливневые водостоки и дверные проемы. В центре города он увидел дворец и задался вопросом, о чем сейчас думает королева Чариона. Знала ли она уже, что ее город пал?
Когда она выбралась из мрака беспамятства, в сознании еще мелькали обрывки снов. Она на какой-то миг вспомнила своих безобразных мучителей с голосами тех, кого она любила: отец бранил ее, первый заведенный ею любовник обвинял ее в предательстве, Гален обзывал ее шлюхой, Фарбен отказывался выполнять ее приказания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135