Она испробовала наощупь, на вкус, на запах его безумие, и оно заставило ее почувствовать себя нечистой. За всю свою жизнь она никогда и никого не боялась, но теперь Линан смутно вырисовывался в ее снах, словно тень смерти.
Арива задрожала, спрашивая, почувствует ли она себя когда-нибудь согревшейся.
Деджануса пробудил от тяжелого сна сержант.
– Я же сказал, чтоб меня не беспокоили, – пробормотал он спросонок.
Сержант ухватил его за кожаную безрукавку и заставил сесть. Деджанус вперил взгляд в его лицо.
– Ты! – прорычал он.
Именно этот человек столь же грубо разбудил его на следующий день после городского пожара. Следовало еще тогда выпустить ему кишки, и у него было бы сильное искушение проделать это сейчас, не чувствуй он себя настолько сильно поддатым.
– Ты что это делаешь?
– Здесь канцлер хочет вас видеть, – сообщил сержант.
– Канцлер? Плевать на канцлера. Пусть подождет…
– По распоряжению королевы, – перебил сержант.
Деджанус прочистил горло.
– Королевы?
– Спасибо, сержант, – раздался голос Оркида. Сержант отошел, и его место в ограниченном поле зрения Деджануса занял облаченный в черную мантию канцлер.
– Исполняется самое горячее твое желание.
– Самое ГОРЯЧЕЕ мое желание? – презрительно усмехнулся ему Деджанус. – Да что ты знаешь о самом горячем моем желании?
– Ты достаточно часто болтал о нем, жаловался всем и каждому, что тебя лишали этого.
Деджанус неуверенно поднялся на ноги. Тон Оркида ему нисколечко не понравился. Нахальный проклятый аманит.
– О чем ты болтаешь?
Оркид скривился от окутавшего его облака винного перегара. Одежда коннетабля пахла немногим лучше.
– Тебе лучше умыться.
– Умоюсь, когда буду готов.
– Тебе нельзя обращаться с приветствием к своей армии, если от тебя будет разить, как от винной бочки.
– К своей армии?
– Ты получил свой приказ. Королева хочет, чтобы ты лично принял командование армией. Сейчас же.
– Сейчас же?
Деджанус поддержал голову руками; и почему это она казалась такой невозможно тяжелой?
– Как я сказал, исполнилось твое самое горячее желание. Ты нужен армии.
– Бога ради, почему сейчас? Что это за внезапная спешка?
– Объясню тебе по дороге к твоему кораблю.
– Кораблю? Я поеду клятой сушей. Терпеть не могу корабли.
– Завтра ты должен быть в Чандре. Отправишься на корабле. Боюсь, таков приказ королевы.
Деджанус заметил, что Оркид, судя по голосу, не очень-то оправдывался перед ним.
– Откуда мне знать, что это действительно приказ королевы?
– Если тебе нужны доказательства, я могу сейчас же отвести тебя повидаться с Аривой, хотя и не уверен, что она оценит подобное отвлечение ее от дел. Утро нынче выдалось хлопотливое – правда, ты этого, лежа в постели, не заметил, – и обещает стать еще более хлопотным.
– Мне нужно собрать вещи…
– Уже сделано, спасибо сержанту Араду. Отличный служака. Мог бы порекомендовать произвести его в коннетабли. – Лицо Деджануса побагровело от гнева. – Ты ведь, покомандовав величайшей армией, какую когда-либо видели в Тиире, не захочешь возвращаться к положению главного привратника во дворце, не так ли?
Деджанус не знал, что и ответить. Он определенно никогда раньше не слышал, чтобы коннетабля называли «главным привратником». И был совершенно уверен, что никто так не именовал эту должность при Камале Аларне.
– Умойся. Я скоро вернусь препроводить тебя на причал и объяснить положение в Чандре.
Деджанус почувствовал, как в нем нарастает паника. Ему было слишком рано браться за настоящее командование армией. Ему не дали достаточно времени на подготовку. Ему требовалось обсудить стратегию с королевой и тактику с маршалом. У него еще даже не было церемониального облачения; во всяком случае, такого облачения, какого, на взгляд Деджануса, заслуживал человек, занимающий его пост.
– Неужели никто не может отправиться вперед меня и подготовить армию к моему прибытию? – спросил он, упорно, но безуспешно пытаясь избежать жалобного тона.
Оркид, который всегда представлялся Деджанусу существом настолько лишенным всякого выражения, настолько лишенным вообще всяких нормальных человеческих чувств, что вполне мог быть высеченным из камня, внезапно стал еще меньше похож на человека. Деджанусу почудилось, что он ощутил излучаемый канцлером холод. Он наклонился к нему так, чтобы слышать его мог только Деджанус, и сказал ему шепотом, секущим, словно кнут:
– Слушай, ты, чурбан. Гренда-Лир сейчас сталкивается с самыми опасными временами за всю свою историю. С помощью шантажа, судьбы и чистого везения ты оказался командующим единственной силой, которая может восстановить стабильность и мир в королевстве. Если ты потерпишь неудачу, мы все окажемся под пятой завоевателя, который не пощадит ни тебя, ни меня; если же преуспеешь, то станешь величайшим героем, какого когда-либо знало королевство, даже более великим, чем Генерал, Элинд Чизел. Совсем неплохо для того, кто некогда был работорговцем и наемником без единой монеты на дешевое вино или больную шлюху.
И прежде, чем Деджанус смог придумать ответ, Оркид уже исчез. Снова появился сержант Арад.
– Отлично, сударь, – сказал Арад. – Нам лучше умыться по-быстрому.
– У меня голова раскалывается, – пожаловался Деджанус.
– Не повезло, – не посочувствовал Арад, – и не излечишь. Придется вам просто потерпеть, сударь.
Поул попытался игнорировать стук в дверь. «История, – подумал он. – Все это история».
Стук не прекращался.
– Что такое? – крикнул он.
Дверь приоткрылась, и появилась голова отца Роуна. Он бросил взгляд на многочисленные книги и бумаги на столе примаса.
– Простите, ваша милость, но вас не было на службе ни вчера, ни нынче утром, и я подумал, не случилось ли чего…
– Ничего не случилось! – заорал Поул.
– Или не могу ли я чем-нибудь помочь.
Поул закрыл глаза и сделал глубокий вдох, беря себя в руки.
– Ничья помощь мне не нужна, – процедил он сквозь зубы. – Только уберитесь вон.
– Ваша милость… – Роун сглотнул.
– Вон! Сейчас же!
– Но королева… – заикнулся Роун.
– Что королева? – Поул прожег его взглядом.
– Сегодня созвано срочное заседание совета. Нам приказано явиться.
– Отлично, – устало согласился Поул. – Изложите повестку дня.
– Ее нет. Это чрезвычайное заседание совета. Никакие предыдущие вопросы обсуждаться не будут.
Поул подошел к двери и открыл ее настежь. Роун обеспокоен-но посмотрел на него, явно желая быть где угодно, только не здесь.
– Что значит – нет повестки? Что случилось?
– Никто не говорит. – Роун пожал плечами.
– Что-то, связанное с войной, – сказал Поул больше самому себе, чем Роуну.
– Почти наверняка. Мне зайти, когда будет пора явиться на заседание?
Поул рассеянно кивнул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135
Арива задрожала, спрашивая, почувствует ли она себя когда-нибудь согревшейся.
Деджануса пробудил от тяжелого сна сержант.
– Я же сказал, чтоб меня не беспокоили, – пробормотал он спросонок.
Сержант ухватил его за кожаную безрукавку и заставил сесть. Деджанус вперил взгляд в его лицо.
– Ты! – прорычал он.
Именно этот человек столь же грубо разбудил его на следующий день после городского пожара. Следовало еще тогда выпустить ему кишки, и у него было бы сильное искушение проделать это сейчас, не чувствуй он себя настолько сильно поддатым.
– Ты что это делаешь?
– Здесь канцлер хочет вас видеть, – сообщил сержант.
– Канцлер? Плевать на канцлера. Пусть подождет…
– По распоряжению королевы, – перебил сержант.
Деджанус прочистил горло.
– Королевы?
– Спасибо, сержант, – раздался голос Оркида. Сержант отошел, и его место в ограниченном поле зрения Деджануса занял облаченный в черную мантию канцлер.
– Исполняется самое горячее твое желание.
– Самое ГОРЯЧЕЕ мое желание? – презрительно усмехнулся ему Деджанус. – Да что ты знаешь о самом горячем моем желании?
– Ты достаточно часто болтал о нем, жаловался всем и каждому, что тебя лишали этого.
Деджанус неуверенно поднялся на ноги. Тон Оркида ему нисколечко не понравился. Нахальный проклятый аманит.
– О чем ты болтаешь?
Оркид скривился от окутавшего его облака винного перегара. Одежда коннетабля пахла немногим лучше.
– Тебе лучше умыться.
– Умоюсь, когда буду готов.
– Тебе нельзя обращаться с приветствием к своей армии, если от тебя будет разить, как от винной бочки.
– К своей армии?
– Ты получил свой приказ. Королева хочет, чтобы ты лично принял командование армией. Сейчас же.
– Сейчас же?
Деджанус поддержал голову руками; и почему это она казалась такой невозможно тяжелой?
– Как я сказал, исполнилось твое самое горячее желание. Ты нужен армии.
– Бога ради, почему сейчас? Что это за внезапная спешка?
– Объясню тебе по дороге к твоему кораблю.
– Кораблю? Я поеду клятой сушей. Терпеть не могу корабли.
– Завтра ты должен быть в Чандре. Отправишься на корабле. Боюсь, таков приказ королевы.
Деджанус заметил, что Оркид, судя по голосу, не очень-то оправдывался перед ним.
– Откуда мне знать, что это действительно приказ королевы?
– Если тебе нужны доказательства, я могу сейчас же отвести тебя повидаться с Аривой, хотя и не уверен, что она оценит подобное отвлечение ее от дел. Утро нынче выдалось хлопотливое – правда, ты этого, лежа в постели, не заметил, – и обещает стать еще более хлопотным.
– Мне нужно собрать вещи…
– Уже сделано, спасибо сержанту Араду. Отличный служака. Мог бы порекомендовать произвести его в коннетабли. – Лицо Деджануса побагровело от гнева. – Ты ведь, покомандовав величайшей армией, какую когда-либо видели в Тиире, не захочешь возвращаться к положению главного привратника во дворце, не так ли?
Деджанус не знал, что и ответить. Он определенно никогда раньше не слышал, чтобы коннетабля называли «главным привратником». И был совершенно уверен, что никто так не именовал эту должность при Камале Аларне.
– Умойся. Я скоро вернусь препроводить тебя на причал и объяснить положение в Чандре.
Деджанус почувствовал, как в нем нарастает паника. Ему было слишком рано браться за настоящее командование армией. Ему не дали достаточно времени на подготовку. Ему требовалось обсудить стратегию с королевой и тактику с маршалом. У него еще даже не было церемониального облачения; во всяком случае, такого облачения, какого, на взгляд Деджануса, заслуживал человек, занимающий его пост.
– Неужели никто не может отправиться вперед меня и подготовить армию к моему прибытию? – спросил он, упорно, но безуспешно пытаясь избежать жалобного тона.
Оркид, который всегда представлялся Деджанусу существом настолько лишенным всякого выражения, настолько лишенным вообще всяких нормальных человеческих чувств, что вполне мог быть высеченным из камня, внезапно стал еще меньше похож на человека. Деджанусу почудилось, что он ощутил излучаемый канцлером холод. Он наклонился к нему так, чтобы слышать его мог только Деджанус, и сказал ему шепотом, секущим, словно кнут:
– Слушай, ты, чурбан. Гренда-Лир сейчас сталкивается с самыми опасными временами за всю свою историю. С помощью шантажа, судьбы и чистого везения ты оказался командующим единственной силой, которая может восстановить стабильность и мир в королевстве. Если ты потерпишь неудачу, мы все окажемся под пятой завоевателя, который не пощадит ни тебя, ни меня; если же преуспеешь, то станешь величайшим героем, какого когда-либо знало королевство, даже более великим, чем Генерал, Элинд Чизел. Совсем неплохо для того, кто некогда был работорговцем и наемником без единой монеты на дешевое вино или больную шлюху.
И прежде, чем Деджанус смог придумать ответ, Оркид уже исчез. Снова появился сержант Арад.
– Отлично, сударь, – сказал Арад. – Нам лучше умыться по-быстрому.
– У меня голова раскалывается, – пожаловался Деджанус.
– Не повезло, – не посочувствовал Арад, – и не излечишь. Придется вам просто потерпеть, сударь.
Поул попытался игнорировать стук в дверь. «История, – подумал он. – Все это история».
Стук не прекращался.
– Что такое? – крикнул он.
Дверь приоткрылась, и появилась голова отца Роуна. Он бросил взгляд на многочисленные книги и бумаги на столе примаса.
– Простите, ваша милость, но вас не было на службе ни вчера, ни нынче утром, и я подумал, не случилось ли чего…
– Ничего не случилось! – заорал Поул.
– Или не могу ли я чем-нибудь помочь.
Поул закрыл глаза и сделал глубокий вдох, беря себя в руки.
– Ничья помощь мне не нужна, – процедил он сквозь зубы. – Только уберитесь вон.
– Ваша милость… – Роун сглотнул.
– Вон! Сейчас же!
– Но королева… – заикнулся Роун.
– Что королева? – Поул прожег его взглядом.
– Сегодня созвано срочное заседание совета. Нам приказано явиться.
– Отлично, – устало согласился Поул. – Изложите повестку дня.
– Ее нет. Это чрезвычайное заседание совета. Никакие предыдущие вопросы обсуждаться не будут.
Поул подошел к двери и открыл ее настежь. Роун обеспокоен-но посмотрел на него, явно желая быть где угодно, только не здесь.
– Что значит – нет повестки? Что случилось?
– Никто не говорит. – Роун пожал плечами.
– Что-то, связанное с войной, – сказал Поул больше самому себе, чем Роуну.
– Почти наверняка. Мне зайти, когда будет пора явиться на заседание?
Поул рассеянно кивнул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135