Студент Михайлов пожал плечами и поинтересовался, не обидел ли он чем доктора.
— А ну покажите ваш рот! — Патологоанатом схватил молодого человека за щеки. — Раскрывайте, раскрывайте!..
Чем больше вглядывался в рот студента Ахметзянов, тем вернее убеждался, что тот никогда не курил. Зубы были идеально белые, и он на секунду подумал
— вставные, но, поглядев на десны, понял — свои. На всей слизистой ни малейшего налета, а язык розовый, как у младенца.
— Простите. — Отпустил студента, подумал, не надо ли стетоскопом грудь послушать, но уже уверенный, что это лишнее, и еще раз извинился.
— Ничего, — ответил молодой человек растерянно. — Может быть, я вас чем-нибудь огорчил?
Следующие минут пятнадцать прошли в полном молчании. Ахметзянов думал о том, что молодого человека нужно выпускать из морга, что никаких оснований задерживать его нет. Он жив и живее многих других. Но что-то останавливало Ахметзянова. Он не хотел открывать дверь в жизнь перед новым знакомцем; чем-то тот был чрезвычайно интересен патологоанатому, и прозектор искал легальную причину задержать молодого человека.
Причина нашлась сама.
В дверь морга позвонили.
Патологоанатом попросил молодого человека уйти в глубь помещения, сам отпер дверь, через которую ему задвинули каталку с лежащим под простыней телом огромного размера.
— Опять срочно? — поинтересовался Ахметзянов.
— Да нет, чего тут срочного… — сказал сопровождающий.
— Его убили, — сообщил другой. — Автоматной очередью.
— Давайте!
Прозектор схватился за ручку каталки и втащил ее в морг.
— Это охранник наш новый, — пояснили.
— Ах, охранник… — рассеянно пробормотал патологоанатом, затем вскинулся. — Алеха?!! — вскричал он и, сорвав простыню, оглядел мертвого бугая. — Да как же!.. Не может быть!.. Я же его сам вчера на работу устраивал!..
Далее патологоанатому поведали абсурдную историю о гибели десантника Алехи и о спасении Никифора Боткина.
— Ты мозги у него погляди, — предложили. — Может, опухоль какая?
Захлопнув дверь, Ахметзянов коротко взвыл, склонился над мертвым Алехой и на всякий случай приложил пальцы к шее, надеясь отыскать пульс. Под толстой кожей ничего не стучало.
— Что-то нехорошее случилось? — послышалось за спиной у прозектора, и Ахметзянов вздрогнул. Он успел забыть о молодом человеке.
— А вы не видите?!! — огрызнулся он через плечо.
— Вижу покойника, — ответил студент. — Но у вас здесь много таких…
Патологоанатом уселся на край каталки и, закурив, объяснил, что мертвый охранник был сыном его знакомой, которая несколько месяцев умоляла устроить сына на работу. И вот в первый день!..
— Что я ей скажу?!!
— Я вам соболезную.
Ахметзянов хотел было послать молодого человека куда подальше, но слова сочувствия были произнесены с необыкновенной искренностью, и патологоанатом ответил:
— Спасибо.
Прозектор ушел к окну и, уставившись в ночное окно, машинально перелистнул балетный журнал. Студент Михайлов обошел вокруг каталки с мертвым Алехой и остановился посреди помещения.
— Хотите, я вам станцую? — спросил он.
Ахметзянов закашлялся и, обернувшись, посмотрел в самые глаза молодого человека. В них было небо, а киноварь растворилась в лазури.
— А говорите, не танцор…
— Мне нужно посмотреть журнал.
— Пожалуйста.
Патологоанатом двинул по подоконнику «Российский балет», молодой человек взял журнал, на секунду прикрыл глаза, затем вдруг распахнул. Ресницы словно бабочкины крылья взмахнули. В его лице обозначилась еще большая серьезность, сквозь тело будто искра прошла, студент Михайлов расправил руки, сделал несколько изящных плие, затем великолепный каскад па-де-буре, а в довершение почти с места прыгнул так высоко и затяжно, что прозектор не выдержал и завопил:
— Барышников!!! Нуриев!!! Нижинский!!!
Он почти плакал от созерцания волшебной картины. Каскады прыжков сменялись выразительной пластикой, на смену ей опять невероятные прыжки, а в довершение всего в морге вдруг опять запахло летом, лесом и земляникой…
Неожиданно студент закончил танцевать и сказал:
— Все.
— Ах, как мне бы хотелось еще! — взмолился Ахметзянов.
— Больше не могу, — развел руками молодой человек, ничуть не запыхавшийся. — Я станцевал вам весь журнал. Там больше нет картинок.
Ахметзянов глупо улыбнулся и спросил:
— Да?
— Да.
Прозектор еще закурил и поинтересовался, чувствует ли господин А. какие-нибудь посторонние запахи?
— Запахи? — задумался молодой человек. — Пожалуй.
— А какие?
— Пахнет летним лесом.
— А еще чем?
— Ягодой.
Ахметзянов знал, какой ягодой пахнет и где та помещается, но спросил о том же и студента Михайлова.
Студент развел руками.
— Земляникой, — с хитрецой в голосе объявил патологоанатом. — А произрастает сия ягода…
Прозектор на цыпочках подкрался к каталке с Алехой и откинул простыню. Обернулся к студенту:
— Хи-хи.
— Что вы ищете? — поинтересовался молодой человек, когда понял, что разделыватель трупов лезет пинцетом в нос мертвеца.
— А сейчас увидите…
У Алехи нос был здоровенный, а потому Ахметзянов сменил пинцет на более надежный зажим и полез им в ноздрю покойного:
— Здесь она, здесь!
Казалось, еще немного, и сам патологоанатом влезет в ноздрю целиком. Но ничего подобного не произошло, что-то хрустнуло в голове мертвеца, Ахметзянов улыбнулся и принялся осторожно вытягивать зажим.
— Есть! — воскликнул он, когда металл целиком оказался снаружи. — И как вам это?!!
Он поднес зажим почти к самому лицу молодого человека. На конце инструмента, крепко схваченная, висела целая гроздь земляники, источающая запах, от которого голову кружило.
— Ну, каково же! Две… пять… девять… двенадцать!!! Целых двенадцать штук! — Ахметзянов втянул в себя аромат и сглотнул слюну. — Листочки…
Молодой человек взирал на эту картину абсолютно спокойно. Он даже иногда отворачивался и пытался вглядываться в ночь за холодным окном.
— Хотите? — заговорщически предложил патологоанатом.
— Нет, спасибо, — рассеянно ответил студент Михайлов.
— Как хотите!
Тотчас Ахметзянов засунул куст себе в рот, где его язык завертелся, обдирая с кустика ягоды. Затем прозектор выплюнул стебель, а плоды безжалостно прожевал и сглотнул.
— Что вы делаете? — изумился молодой человек.
— Ягоды ем, — чавкая, сообщил прозектор. — А что такое?
Студент Михайлов зажмурился.
— Что случилось?
— Нет-нет, ничего, — отмахнулся молодой человек, хотя по лицу его было видно, что событие произошло. Щеки господина А. слегка порозовели. Он дождался, пока Ахметзянов сглотнет сладкую последнюю молекулу.
— Скажите, — вопрос давался ему с трудом. — Розину ягоду вы тоже съели?
— Землянику?
Студент что-то промямлил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71