– Ты на меня не обращай внимания. Я просто устал зверски. Вот такая штука.
– Что они хотят?
– Не знаю, Антон. Они не раскрывают своих планов. Не торопятся, по крайней мере. Опытные жуки… Особенно этот Уэйн. Режут глубоко и без наркоза. Ты кого-нибудь из них знаешь?
Антон замешкался на мгновение, но Габен тут же забыл про свой вопрос.
– Сдается мне, что у них припасен козырь в колоде, да не один, – задумчиво произнес он. Его черные брови съехали к переносице. – Задницей чувствую. Вот… У меня сложилось впечатление, будто бы у них нет еще решения, и они его примут позже. А пока разнюхивают. Хотя, возможно, мне так кажется и я не прав, не прав… Очень сильно теребят все, что касается оннов, Антон. Как уходили, что предпринимали во время трагедии, что – после… Завтра собираются слетать на некоторые зоны. Что уж они там хотят узнать? Про оннов-то, боже мой…
– Ну на то она и комиссия, – сказал Антон. – Ей виднее.
– Да уж, – вздохнул Габен. – Ну мы договорились насчет завтра? Освежи в памяти.
– Хорошо, Поль, – сказал Антон. – У меня просьба.
Габен посмотрел на него исподлобья.
– Мне нужен доступ к тутошним архивам Зордана. С моими правами это бесполезно. Подозреваю, что это можно сделать только через санкцию Стоцкого.
– Ну правильно подозреваешь…
– Но Стоцкий фигура значительная, и мои просьбы для него не указ. Поль, я был бы тебе очень признателен…
– Антон, – оборвал его Габен. – Если говорить начистоту, я сомневаюсь, что Стоцкий на это согласится. Я даже уверен в обратном. С этими архивами, Антон, полная задница. Полная! Забыл бы ты о них, мой тебе совет. Здесь очень мутная водичка.
– Мне больше не у кого просить помощи, Поль! А я чувствую, что не все так просто с господином Зорданом, пойми ты! Там просматриваются очень странные вещи! Поль…
– А никто никогда не говорил, что с Зорданом все просто. – Лицо Габена сделалось серьезным. – Никто и никогда! Только, милый мой, не я навел эту конспирацию. И, сдается мне, – даже не Стоцкий! И не нам ее снимать. Вот ведь какая штука.
– А почему бы нет? Страшно?
– Мне уже давно ничего не страшно, – сказал Габен и улыбнулся, впервые с начала разговора. – Да ведь дело-то не в этом, Антон, вовсе не в этом… А… ладно, ты же упертый! Я попробую… Только не завтра, ладно? Пусть с комиссией немного уляжется. Если уляжется вообще…
– Хорошо, не завтра, – сказал Антон с ехидцей. – Послезавтра.
– Там посмотрим, – буркнул Габен тоном директора. – Все. Утром в девять.
Он отключился, а Антон некоторое время пребывал в прострации, глядя в то место на мониторе, где только что находилась грустная физиономия Габена. И ни черта-то ты мне не поможешь, думал Антон с сожалением. Не веришь ты в это. Не нужно тебе этого. Не до этого тебе сейчас… И я понимаю тебя, мой бедный, усталый, не принадлежащий себе Поль… Что ж, придется рассчитывать на самого себя. Ну и еще на одного не успокоившегося, белобрысого типа.
Антон вздохнул и потер виски. Что-то оставалось несделанным еще… Ах да, вспомнил он: Сэмюэль Санчес. Хоть рабочее время уже кончилось, ничего… Найдем его дома, может, не обидится.
Санчес почему-то не стал включать ответную трансляцию, и Антон так и не увидел его лица. Но даже по голосу инженера Антон понял, что тот явно не обрадовался вызову. После того как Антон представился и объяснил Санчесу суть интереса, тот некоторое время молчал и сопел в динамиках, потом проговорил глухо:
– Я думал, вы выяснили все еще в прошлый раз…
– Не совсем так. Понимаете, следствие такая штука, что часто приходится возвращаться к пройденным этапам.
– Понятно… А почему вы решили, что я скажу что-то новое? – спросил Санчес настороженно.
– Я и не решал. Я просто хочу уточнить кое-какие детали.
– Какие именно?
– Господин Санчес, давайте не будем делать это по связи. Собственно, для этого я вас и приглашаю к себе завтра. Скажем, после обеда вас не затруднит?
В динамике повисло тяжелое молчание. Санчес засопел, кашлянул, затем произнес неуверенно:
– Хорошо… Я зайду к вам завтра. В какое время?
– Я извиняюсь, но смогу сказать точно только завтра, ближе к обеду. Договорились?
– Да.
Санчес поспешно отключился, а Антон вдруг снова вспомнил об Ане.
От нее ничего не поступало: ни вызовов, ни сообщений. Антон с трудом поборол в себе порыв немедленно связаться с ней. Значит, еще не освободилась, уверил он себя. Будем терпеливы… Ведь она обязательно даст знать!.. И чего это ты, брат, так разволновался? Весь день какой-то странный… Что бы это значило? Стоп!.. Работаем, работаем, следователь Сапнин, не отвлекаемся, черт тебя подери!
Словно услышав его внутренний голос, пискнула уведомлением служба сообщений.
Аня, екнуло у него внутри, и он, встрепенувшись, прильнул к монитору. Но это оказался ответ на запросы об Ульфе и Кэтхен. Стандартные лаконичные справки из информатория УКБ. Он бегло прочитал текст и присвистнул.
Сью Кэтхен покинула Аю и улетела на Землю по собственному желанию спустя месяц после трагедии на «Слезах Этты». Через две недели после возвращения она была госпитализирована в состоянии тяжелого психического расстройства. Лечилась и была выписана под наблюдение врачей. Семьи Сью не имела, из друзей и знакомых почти ни с кем по возвращении не общалась. После выписки из больницы предприняла попытку устроиться на работу по специальности, но неудачно. Еще через три недели, когда ей нужно было явится на осмотр в клинику, она неожиданно исчезла из дома. Со слов близкой подруги Кэтхен ушла в одиночку в Тибет, взяв с собой лишь незначительное снаряжение и небольшой запас пищи. Никаких объяснений по этому поводу она не дала. Еще месяц спустя подруга получила от нее короткое сообщение, в котором Сью оповестила, что обратно не вернется, и дала некоторые распоряжения относительно своего имущества. Это был последний информационный и вообще какой-либо след Кэтхен. С тех пор о ней – ни слуху ни духу.
Александр Ульф, получивший во время второй айской сильные ожоги, вернулся на Землю не по собственному желанию, а по настоянию медиков. На Земле в кругу семьи он прожил недолго. К профессиональной деятельности так и не вернулся. В течение трех месяцев вел замкнутое существование на загородной вилле (Северный Урал), редко выходя из своего рабочего кабинета. С членами семьи почти не общался. От медицинской помощи отказался. В последний месяц стал часто и надолго уходить в лес, где гулял в одиночестве. Однажды Ульф на виллу не вернулся, а через три дня его тело было обнаружено спасателями с воздуха в одном из заливов уральской речушки. Никаких следов насилия на трупе не нашли, и расследования проводить не стали.
Антон прочитал справки еще раз. Потом посидел, прислушиваясь к тишине и покусывая губу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91
– Что они хотят?
– Не знаю, Антон. Они не раскрывают своих планов. Не торопятся, по крайней мере. Опытные жуки… Особенно этот Уэйн. Режут глубоко и без наркоза. Ты кого-нибудь из них знаешь?
Антон замешкался на мгновение, но Габен тут же забыл про свой вопрос.
– Сдается мне, что у них припасен козырь в колоде, да не один, – задумчиво произнес он. Его черные брови съехали к переносице. – Задницей чувствую. Вот… У меня сложилось впечатление, будто бы у них нет еще решения, и они его примут позже. А пока разнюхивают. Хотя, возможно, мне так кажется и я не прав, не прав… Очень сильно теребят все, что касается оннов, Антон. Как уходили, что предпринимали во время трагедии, что – после… Завтра собираются слетать на некоторые зоны. Что уж они там хотят узнать? Про оннов-то, боже мой…
– Ну на то она и комиссия, – сказал Антон. – Ей виднее.
– Да уж, – вздохнул Габен. – Ну мы договорились насчет завтра? Освежи в памяти.
– Хорошо, Поль, – сказал Антон. – У меня просьба.
Габен посмотрел на него исподлобья.
– Мне нужен доступ к тутошним архивам Зордана. С моими правами это бесполезно. Подозреваю, что это можно сделать только через санкцию Стоцкого.
– Ну правильно подозреваешь…
– Но Стоцкий фигура значительная, и мои просьбы для него не указ. Поль, я был бы тебе очень признателен…
– Антон, – оборвал его Габен. – Если говорить начистоту, я сомневаюсь, что Стоцкий на это согласится. Я даже уверен в обратном. С этими архивами, Антон, полная задница. Полная! Забыл бы ты о них, мой тебе совет. Здесь очень мутная водичка.
– Мне больше не у кого просить помощи, Поль! А я чувствую, что не все так просто с господином Зорданом, пойми ты! Там просматриваются очень странные вещи! Поль…
– А никто никогда не говорил, что с Зорданом все просто. – Лицо Габена сделалось серьезным. – Никто и никогда! Только, милый мой, не я навел эту конспирацию. И, сдается мне, – даже не Стоцкий! И не нам ее снимать. Вот ведь какая штука.
– А почему бы нет? Страшно?
– Мне уже давно ничего не страшно, – сказал Габен и улыбнулся, впервые с начала разговора. – Да ведь дело-то не в этом, Антон, вовсе не в этом… А… ладно, ты же упертый! Я попробую… Только не завтра, ладно? Пусть с комиссией немного уляжется. Если уляжется вообще…
– Хорошо, не завтра, – сказал Антон с ехидцей. – Послезавтра.
– Там посмотрим, – буркнул Габен тоном директора. – Все. Утром в девять.
Он отключился, а Антон некоторое время пребывал в прострации, глядя в то место на мониторе, где только что находилась грустная физиономия Габена. И ни черта-то ты мне не поможешь, думал Антон с сожалением. Не веришь ты в это. Не нужно тебе этого. Не до этого тебе сейчас… И я понимаю тебя, мой бедный, усталый, не принадлежащий себе Поль… Что ж, придется рассчитывать на самого себя. Ну и еще на одного не успокоившегося, белобрысого типа.
Антон вздохнул и потер виски. Что-то оставалось несделанным еще… Ах да, вспомнил он: Сэмюэль Санчес. Хоть рабочее время уже кончилось, ничего… Найдем его дома, может, не обидится.
Санчес почему-то не стал включать ответную трансляцию, и Антон так и не увидел его лица. Но даже по голосу инженера Антон понял, что тот явно не обрадовался вызову. После того как Антон представился и объяснил Санчесу суть интереса, тот некоторое время молчал и сопел в динамиках, потом проговорил глухо:
– Я думал, вы выяснили все еще в прошлый раз…
– Не совсем так. Понимаете, следствие такая штука, что часто приходится возвращаться к пройденным этапам.
– Понятно… А почему вы решили, что я скажу что-то новое? – спросил Санчес настороженно.
– Я и не решал. Я просто хочу уточнить кое-какие детали.
– Какие именно?
– Господин Санчес, давайте не будем делать это по связи. Собственно, для этого я вас и приглашаю к себе завтра. Скажем, после обеда вас не затруднит?
В динамике повисло тяжелое молчание. Санчес засопел, кашлянул, затем произнес неуверенно:
– Хорошо… Я зайду к вам завтра. В какое время?
– Я извиняюсь, но смогу сказать точно только завтра, ближе к обеду. Договорились?
– Да.
Санчес поспешно отключился, а Антон вдруг снова вспомнил об Ане.
От нее ничего не поступало: ни вызовов, ни сообщений. Антон с трудом поборол в себе порыв немедленно связаться с ней. Значит, еще не освободилась, уверил он себя. Будем терпеливы… Ведь она обязательно даст знать!.. И чего это ты, брат, так разволновался? Весь день какой-то странный… Что бы это значило? Стоп!.. Работаем, работаем, следователь Сапнин, не отвлекаемся, черт тебя подери!
Словно услышав его внутренний голос, пискнула уведомлением служба сообщений.
Аня, екнуло у него внутри, и он, встрепенувшись, прильнул к монитору. Но это оказался ответ на запросы об Ульфе и Кэтхен. Стандартные лаконичные справки из информатория УКБ. Он бегло прочитал текст и присвистнул.
Сью Кэтхен покинула Аю и улетела на Землю по собственному желанию спустя месяц после трагедии на «Слезах Этты». Через две недели после возвращения она была госпитализирована в состоянии тяжелого психического расстройства. Лечилась и была выписана под наблюдение врачей. Семьи Сью не имела, из друзей и знакомых почти ни с кем по возвращении не общалась. После выписки из больницы предприняла попытку устроиться на работу по специальности, но неудачно. Еще через три недели, когда ей нужно было явится на осмотр в клинику, она неожиданно исчезла из дома. Со слов близкой подруги Кэтхен ушла в одиночку в Тибет, взяв с собой лишь незначительное снаряжение и небольшой запас пищи. Никаких объяснений по этому поводу она не дала. Еще месяц спустя подруга получила от нее короткое сообщение, в котором Сью оповестила, что обратно не вернется, и дала некоторые распоряжения относительно своего имущества. Это был последний информационный и вообще какой-либо след Кэтхен. С тех пор о ней – ни слуху ни духу.
Александр Ульф, получивший во время второй айской сильные ожоги, вернулся на Землю не по собственному желанию, а по настоянию медиков. На Земле в кругу семьи он прожил недолго. К профессиональной деятельности так и не вернулся. В течение трех месяцев вел замкнутое существование на загородной вилле (Северный Урал), редко выходя из своего рабочего кабинета. С членами семьи почти не общался. От медицинской помощи отказался. В последний месяц стал часто и надолго уходить в лес, где гулял в одиночестве. Однажды Ульф на виллу не вернулся, а через три дня его тело было обнаружено спасателями с воздуха в одном из заливов уральской речушки. Никаких следов насилия на трупе не нашли, и расследования проводить не стали.
Антон прочитал справки еще раз. Потом посидел, прислушиваясь к тишине и покусывая губу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91