После того как вокруг них прожужжало, подобно пулям, полдюжины камней, а один больно ударил Хэма в руку, тот резким движением включил прожекторы. Четыре пучка света, словно громадный крест, ударили по сияющим вершинам, и дикий хохот сменился воплями боли. На мгновение он увидел неясные тени, метнувшиеся с гребня и как призраки пропавшие в темноте. Затем все стихло.
— О-о-о, — простонала Пэт, — Хэм, я так испугалась!
Она тесно прижалась к его скафандру и продолжала уже более решительно:
— Но ведь это доказывает, что триопты являются обитателями ночной стороны, а те, в горах, — это ветвь или часть популяции, которая случайно забрела в эти сумеречные ущелья.
Где-то далеко снова раздался улюлюкающий хохот.
— Интересно, — подумал Хэм вслух, — имеют ли эти звуки что-либо общее с языком?
— Весьма возможно. В конце концов, разумны же обитатели каньонов, а эти существа относятся к родственному виду. Кроме того, они метали камни и знали употребление тех ядовитых стручков, которыми забросали нас в каньоне и которые, должно быть, являются плодами растений с темной стороны. В своей ярости, жестокости и кровожадности триопты несомненно разумны, но к этим тварям так трудно подступиться, что я сильно сомневаюсь, узнает ли человек когда-нибудь об их языке и разуме больше, чем сейчас.
Хэм с готовностью согласился. Тем более что в этот момент брошенный триопом камень вдруг отбил сверкающие осколки от ледяного шпиля в дюжине шагов от них. Он повернул голову, направляя свет ламп на равнину, и из темноты донесся одинокий вопль.
— Слава Богу, что свет удерживает их на порядочном расстоянии, — сказал он тихо. — Славные малышки у Его Величества *, не правда ли? Боже, храни короля, если у него найдутся и другие вроде этих!
Но Пэт уже снова занялась поисками образцов. Она успела выключить лампы на своем шлеме и теперь живо сновала там и тут среди причудливых скал этого фантастического мира. Хэм пошел рядом, наблюдая, как она вытаскивает из почвы растения, а те, истекая соком, постанывают в ее руках. Она нашла дюжину разновидностей уже знакомого им гриба и одно маленькое извивающееся сигарообразное существо, на которое уставилась в недоумении, не имея ни малейшего представления, классифицировать его как растение, животное либо как черт знает что. Наконец сумка была наполнена, и они повернули к ракете, иллюминаторы которой светились вдалеке, словно ряд пристально смотрящих глаз.
Но в ракете их ожидал удар. Едва они открыли люк, намереваясь войти, как на них пахнуло таким спертым, душным и невыносимо зловонным воздухом, что им пришлось отступить. В нос им ударил запах мертвечины.
— Что-о это? — разинул Хэм от удивления рот, а затем рассмеялся. — Твоя мандрагора! — Он хихикнул. — Полюбуйся!
— О! — воскликнула Пэт с отвращением в голосе.
Растение, которое она оставила в ракете, сейчас являло собой разложившуюся мерзкую массу. В теплом помещении оно подверглось быстрому распаду,
* Так как они находились на широте Венобля, это была территория Британии. Международный конгресс в Лилле в 2020 году установил права на теневую сторону, определив для каждой нации, имеющей владения на Венере, клин поверхности от Зоны Сумерек до точки, максимально удаленной от Солнца в момент весеннего равноденствия (прим. автора).
и сейчас на резиновом коврике поблескивала какая-то полужидкая масса. Пэт вытащила коврик наружу и без сожаления выбросила его.
Они вошли в ракету, все еще донельзя вонючую, и Хэм включил вентиляцию. В помещение хлынул хотя и холодный, но стерильный воздух без малейшего намека на пыль, пронесенный пять тысяч миль над замерзшими океанами и горами чистым дыханием Нижнего Ветра. Хэм захлопнул люк, включил подогрев и поднял стекло шлема, чтобы Пэт могла видеть его усмешку.
— Это и есть твой прекрасный организм? — ухмыльнулся Хэм.
— Он был таким. Это был прекрасный организм, Хэм. Он здесь ни при чем, мы сами подвергли его воздействию температуры, к которой он не приспособлен.
Она вздохнула и швырнула на стол мешок с образцами.
— Придется мне исследовать их немедленно, долго они не протянут.
Хэм что-то проворчал и занялся приготовлением еды, работая с профессионализмом истинного сына Хотлэнда. Он взглянул на Пэт, которая, склонившись, впрыскивала в препарат раствор консерванта.
— Ты полагаешь, что триопты — это высшая форма жизни на ночной стороне? — спросил он.
— Вне всякого сомнения, — отозвалась Пэт. — Если бы существовала иная, более совершенная форма жизни, эти свирепые дьяволы давно бы ее истребили.
Но она очень ошибалась.
За четыре дня они основательно разведали местность вокруг ракеты. Пэт собрала богатую коллекцию образцов, а Хэм провел целую серию наблюдений за температурой, изменениями магнитного поля, направлением и скоростью Нижнего Ветра.
Итак, они решили сменить место базирования. Взметнулось пламя, и ракета полетела к югу-туда, где огромные и загадочные Горы Вечности, словно гигантские статуи богов, высились на фоне Ледяного Барьера, уходя вершинами прямо в сумрачный мир ночной стороны. Корабль медленно летел сквозь ночную тьму, уменьшив мощность реактивных двигателей до пятидесяти миль в час. Экипаж пристально вглядывался в полосу света от носового прожектора, чтобы не напороться на многочисленные горные пики.
Дважды они делали остановку, и оба раза достаточно было одного-двух дней, чтобы понять, что новый район не отличается от места их первоначальной посадки: те же вздутые, испещренные жилками растения, тот же непрерывно дующий Нижний Ветер, тот же издевательский хохот из кровожадных глоток триоптов.
Но третье место оказалось не похожим на остальные. Они сели на дикое, унылое плато у подножия Больших Гор Вечности. Далеко на западе половина горизонта еще слабо светилась в вечном закате солнца, но все пространство на юго-западе было погружено во тьму и скрыто от людского взора стеной могучих гор, взметнувшихся в черные небеса на высоту двадцати пяти миль. Разумеется, в этой стране бесконечной ночи горы оставались невидимыми, но двое всем существом своим ощущали колоссальную мощь этих невидимых пиков.
И было еще нечто такое, отчего они чувствовали близость могучих Гор Вечности. Здесь было тепло, не так тепло, как в Зоне Сумерек, но значительно теплее, чем на равнине внизу. Термометры показывали минус четырнадцать снаружи. Огромные пики, достигая своими вершинами уровня Верхних Ветров, вызывали вихревые потоки, и теплый воздух, отклонившись от обычного курса, нес свое тепло вниз, смягчая холодное дыхание Нижнего Ветра.
Хэм угрюмо осмотрел равнину, освещенную огнями ракеты.
— Не нравится мне это место, — проворчал он. — Мне эти горы никогда не нравились, а уж после того, когда ты, как чокнутая, напрямик потащилась через них в Прохладную Страну, я их просто терпеть не могу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10