У меня складывается впечатление, что ты умышленно стремишься почаще находиться рядом со мной. К твоему сведению, я вовсе не собиралась тебя соблазнять.
– Ты так и не ответила на мой вопрос, – сказал Хит. – Что ты делала в опочивальне графини? Как ты сказала, никакого любовника там ты не ждала…
– Почем тебе знать? Может быть, я солгала! Ведь я такая развратница! – с вызовом бросила ему Тесс.
– Следовательно, я всего лишь один из многих?
– Да будет тебе известно, у меня уже целую вечность не было мужчины! – покраснев до корней волос, ответила Тесс.
Вечность! Хит ощутил себя героем и уточнил:
– А когда скончался твой муж?
– Три года назад, – ответила она, потупив взор.
– Так ты полагаешь, что должно пройти еще несколько лет, прежде чем…
Тесс вздрогнула, но промолчала.
Хит сам не совсем понимал, что он хотел этим сказать. Но ему трудно было даже размышлять, какой именно смысл он вкладывал в свои слова. Его рассудок помутило страстное желание вновь овладеть своей собеседницей прямо здесь, на покрытой мхом земле…
– Ты, кажется, помолвлен? – охладила его пыл она.
– Еще нет. Пока. Но ты права, я не должен был заниматься здесь тем, чем мы с тобой занимались, – глухо ответил Хит, ощущая напряжение.
– Очевидно, за мисс Уилом постоянно приглядывают, что мешает тебе позволить с ней подобную вольность, – язвительно сказала Тесс.
– Мне бы не хотелось обсуждать это сейчас, – мрачно произнес Хит, отряхнув былинки со своей шляпы. – На что ты намекаешь?
– Мне просто любопытно, какой ты представляешь себе свою жену.
– А почему это тебя интересует? Уж не претендуешь ли ты сама на эту роль?
– Ни в коем случае! Я скорее соглашусь, чтобы мне отрезали ногу, чем выйду замуж во второй раз!
Воцарилось томительное молчание. Наконец Тесс спросила:
– А мистер Смит тоже работает с тобой в офисе генерального стряпчего?
Резкая смена темы разговора повергла Хита в удивление.
Он вздрогнул, наморщил лоб и ответил:
– Нет. А что?
– Похоже, что вы закадычные друзья. Вот я и подумала, что вас сплотила служба.
– Да, мы действительно старинные приятели и всегда готовы прийти друг другу на помощь. Но в одном ведомстве мы с ним не служим. Коль скоро мы заговорили о работе, я позволю себе поинтересоваться родом твоих занятий. Кажется, ты торгуешь книгами.
– Именно так.
– И насколько это прибыльно?
– Разве я интересовалась твоими доходами? – вскинув бровь, спросила, в свою очередь, Тесс.
– Я государственный служащий, нетрудно догадаться, что мои доходы не слишком велики.
– А я частный предприниматель, и мои доходы – мое личное дело, – ушла от ответа Тесс. – И впредь советую помнить, что мне вообще не нравится, когда кто-то сует свой нос в мои дела.
Неужели ей стало известно о расследовании? Где же он допустил промах? Впрочем, все возможно.
– Ты считаешь, что я сую нос в твои дела? – спросил он.
– А разве нет?
– Нет, разумеется! – не моргнув и глазом ответил он, лихорадочно соображая, к чему она клонит, и одновременно борясь с нарастающим желанием.
– А в чем именно заключается твоя работа?
– Я выполняю любые поручения генерального стряпчего, – стараясь сохранять невозмутимость, сказал Хит, которому все больше не нравилось направление, в котором пошла их беседа. – Даю рекомендации по государственным делам, таким, например, как хищения из казны либо государственные задолженности, консультирую по вопросам социального обеспечения, представляю интересы короны в судебных тяжбах.
– Но каким образом генеральный стряпчий оказался втянутым в процесс Бомона? Это ведь уголовное дело.
Хит сделал непроницаемое лицо.
– В исключительных случаях он вправе участвовать и в уголовных процессах. Когда допущены серьезные нарушения законности.
– Не кажется ли тебе, что дело Бомона имело и политический характер?
– На что ты намекаешь? – без обиняков спросил Хит, пораженный осведомленностью и проницательностью Тесс.
– Я задала этот вопрос из женского любопытства, – пожав плечами, сказала она. – Меня несколько удивило, что в последнее время ты проводишь много времени вне стен своего ведомства. Неужели это совершенно не беспокоит твоего начальника?
Хиту стало немного легче: ее интересовало всего лишь, как он умудряется так часто отлучаться днем из конторы. К делу ее расспросы не имели никакого отношения. Вероятно, она прикидывала, смогут ли они предаваться любовным радостям в дневные часы, не вызывая подозрения окружающих.
– Мне дали возможность отдохнуть после трудного процесса Бомона, – сказал он. – Это было весьма утомительное дело. В моем распоряжении еще несколько свободных дней. – Он многозначительно посмотрел на Тесс.
– Ты, как мне показалось, относишься к мистеру Дагвуду с большим почтением, – сказала она, пропустив намек мимо ушей.
– Естественно. Почему ты задаешь мне такие странные вопросы? – спросил он.
Тесс вновь передернула плечами.
– Мне просто хочется понять.
– Что именно?
– Тебя, разумеется.
– Меня? Зачем? Ты собираешься продолжить наши отношения? – нарочито шутливым тоном спросил Хит, лелея в душе надежду услышать положительный ответ.
Она вперила в него пристальный взгляд своих васильковых глаз и промолвила:
– Вполне возможно.
Охваченный радостью, он не выдержал и спросил:
– И как же мы поступим?
– По-моему, нам лучше забыть о том, что сегодня между нами случилось, – ответила она.
Он раскрыл от удивления рот.
– Ты полагаешь, что тебе это удастся? – наконец спросил он.
– Сомневаюсь. Но что поделаешь? – Она хмыкнула.
– Я говорю серьезно!
– Тише! Ты слышал? – Тесс взглянула в сторону леса. – Кажется, хрустнула ветка. Нас могут подслушивать.
– Я ровным счетом ничего не слышал, – сказал Хит. – И не пытайся уйти от разговора.
Ах, если бы только он знал, что Тесс вовсе не лукавит! Укрывшись за вековым дубом, Фиона ловила каждое произнесенное ими слово. Ей не следовало подкрадываться к ним так близко, но любопытство взяло верх над осторожностью.
Она стала свидетельницей всей возмутительной любовной сцены и последующего разговора развратников.
Потрясенная увиденным и услышанным, Фиона с трудом нашла в себе силы покинуть свое укрытие и, затаив дыхание, ретировалась. Мох скрадывал звук ее шагов, и ей удалось благополучно выйти на аллею, ведущую к сиротскому приюту.
Захватывающие картины невероятного бесстыдства, свидетельницей которого ей выпало стать, мелькали у нее перед глазами. Ну разве могла она предположить, что ее работодательница настолько распутна? А мистер Бартлетт, с виду вполне приличный мужчина, оказался ей под стать – таким же необузданным дикарем! Щеки Фионы пылали от стыда и негодования. До сегодняшнего дня она даже не предполагала, что можно так низко пасть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68
– Ты так и не ответила на мой вопрос, – сказал Хит. – Что ты делала в опочивальне графини? Как ты сказала, никакого любовника там ты не ждала…
– Почем тебе знать? Может быть, я солгала! Ведь я такая развратница! – с вызовом бросила ему Тесс.
– Следовательно, я всего лишь один из многих?
– Да будет тебе известно, у меня уже целую вечность не было мужчины! – покраснев до корней волос, ответила Тесс.
Вечность! Хит ощутил себя героем и уточнил:
– А когда скончался твой муж?
– Три года назад, – ответила она, потупив взор.
– Так ты полагаешь, что должно пройти еще несколько лет, прежде чем…
Тесс вздрогнула, но промолчала.
Хит сам не совсем понимал, что он хотел этим сказать. Но ему трудно было даже размышлять, какой именно смысл он вкладывал в свои слова. Его рассудок помутило страстное желание вновь овладеть своей собеседницей прямо здесь, на покрытой мхом земле…
– Ты, кажется, помолвлен? – охладила его пыл она.
– Еще нет. Пока. Но ты права, я не должен был заниматься здесь тем, чем мы с тобой занимались, – глухо ответил Хит, ощущая напряжение.
– Очевидно, за мисс Уилом постоянно приглядывают, что мешает тебе позволить с ней подобную вольность, – язвительно сказала Тесс.
– Мне бы не хотелось обсуждать это сейчас, – мрачно произнес Хит, отряхнув былинки со своей шляпы. – На что ты намекаешь?
– Мне просто любопытно, какой ты представляешь себе свою жену.
– А почему это тебя интересует? Уж не претендуешь ли ты сама на эту роль?
– Ни в коем случае! Я скорее соглашусь, чтобы мне отрезали ногу, чем выйду замуж во второй раз!
Воцарилось томительное молчание. Наконец Тесс спросила:
– А мистер Смит тоже работает с тобой в офисе генерального стряпчего?
Резкая смена темы разговора повергла Хита в удивление.
Он вздрогнул, наморщил лоб и ответил:
– Нет. А что?
– Похоже, что вы закадычные друзья. Вот я и подумала, что вас сплотила служба.
– Да, мы действительно старинные приятели и всегда готовы прийти друг другу на помощь. Но в одном ведомстве мы с ним не служим. Коль скоро мы заговорили о работе, я позволю себе поинтересоваться родом твоих занятий. Кажется, ты торгуешь книгами.
– Именно так.
– И насколько это прибыльно?
– Разве я интересовалась твоими доходами? – вскинув бровь, спросила, в свою очередь, Тесс.
– Я государственный служащий, нетрудно догадаться, что мои доходы не слишком велики.
– А я частный предприниматель, и мои доходы – мое личное дело, – ушла от ответа Тесс. – И впредь советую помнить, что мне вообще не нравится, когда кто-то сует свой нос в мои дела.
Неужели ей стало известно о расследовании? Где же он допустил промах? Впрочем, все возможно.
– Ты считаешь, что я сую нос в твои дела? – спросил он.
– А разве нет?
– Нет, разумеется! – не моргнув и глазом ответил он, лихорадочно соображая, к чему она клонит, и одновременно борясь с нарастающим желанием.
– А в чем именно заключается твоя работа?
– Я выполняю любые поручения генерального стряпчего, – стараясь сохранять невозмутимость, сказал Хит, которому все больше не нравилось направление, в котором пошла их беседа. – Даю рекомендации по государственным делам, таким, например, как хищения из казны либо государственные задолженности, консультирую по вопросам социального обеспечения, представляю интересы короны в судебных тяжбах.
– Но каким образом генеральный стряпчий оказался втянутым в процесс Бомона? Это ведь уголовное дело.
Хит сделал непроницаемое лицо.
– В исключительных случаях он вправе участвовать и в уголовных процессах. Когда допущены серьезные нарушения законности.
– Не кажется ли тебе, что дело Бомона имело и политический характер?
– На что ты намекаешь? – без обиняков спросил Хит, пораженный осведомленностью и проницательностью Тесс.
– Я задала этот вопрос из женского любопытства, – пожав плечами, сказала она. – Меня несколько удивило, что в последнее время ты проводишь много времени вне стен своего ведомства. Неужели это совершенно не беспокоит твоего начальника?
Хиту стало немного легче: ее интересовало всего лишь, как он умудряется так часто отлучаться днем из конторы. К делу ее расспросы не имели никакого отношения. Вероятно, она прикидывала, смогут ли они предаваться любовным радостям в дневные часы, не вызывая подозрения окружающих.
– Мне дали возможность отдохнуть после трудного процесса Бомона, – сказал он. – Это было весьма утомительное дело. В моем распоряжении еще несколько свободных дней. – Он многозначительно посмотрел на Тесс.
– Ты, как мне показалось, относишься к мистеру Дагвуду с большим почтением, – сказала она, пропустив намек мимо ушей.
– Естественно. Почему ты задаешь мне такие странные вопросы? – спросил он.
Тесс вновь передернула плечами.
– Мне просто хочется понять.
– Что именно?
– Тебя, разумеется.
– Меня? Зачем? Ты собираешься продолжить наши отношения? – нарочито шутливым тоном спросил Хит, лелея в душе надежду услышать положительный ответ.
Она вперила в него пристальный взгляд своих васильковых глаз и промолвила:
– Вполне возможно.
Охваченный радостью, он не выдержал и спросил:
– И как же мы поступим?
– По-моему, нам лучше забыть о том, что сегодня между нами случилось, – ответила она.
Он раскрыл от удивления рот.
– Ты полагаешь, что тебе это удастся? – наконец спросил он.
– Сомневаюсь. Но что поделаешь? – Она хмыкнула.
– Я говорю серьезно!
– Тише! Ты слышал? – Тесс взглянула в сторону леса. – Кажется, хрустнула ветка. Нас могут подслушивать.
– Я ровным счетом ничего не слышал, – сказал Хит. – И не пытайся уйти от разговора.
Ах, если бы только он знал, что Тесс вовсе не лукавит! Укрывшись за вековым дубом, Фиона ловила каждое произнесенное ими слово. Ей не следовало подкрадываться к ним так близко, но любопытство взяло верх над осторожностью.
Она стала свидетельницей всей возмутительной любовной сцены и последующего разговора развратников.
Потрясенная увиденным и услышанным, Фиона с трудом нашла в себе силы покинуть свое укрытие и, затаив дыхание, ретировалась. Мох скрадывал звук ее шагов, и ей удалось благополучно выйти на аллею, ведущую к сиротскому приюту.
Захватывающие картины невероятного бесстыдства, свидетельницей которого ей выпало стать, мелькали у нее перед глазами. Ну разве могла она предположить, что ее работодательница настолько распутна? А мистер Бартлетт, с виду вполне приличный мужчина, оказался ей под стать – таким же необузданным дикарем! Щеки Фионы пылали от стыда и негодования. До сегодняшнего дня она даже не предполагала, что можно так низко пасть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68