К югу, через долину, находится Сан-Николас-Пас. А вон там, к востоку от Белых песков, расположились Меловые горы…
Принцесса слушала его низкий, приятный голос, и на нее снизошло необычайное спокойствие. На некоторое время она совершенно забыла, кто они и почему здесь оказались.
Но наконец она пришла в себя и рассердилась, поймав себя на том, что позволила своему похитителю отвлечь ее от главной цели — бегства. И естественно, свою злость она выплеснула на него. Повернувшись, она посмотрела на Вирджила и, перебив его на полуслове, выкрикнула:
— Ты жестокий и бесчувственный негодяй! Ты сделал это нарочно, да?
Пораженный такой резкой сменой настроения, Вирджил удивленно уставился на нее.
— Сделал что? О чем ты говоришь?
— Привез меня сюда! — Она обвела вокруг себя рукой. — Ты привел мою лошадь на самый край пропасти! Ты хотел напугать меня! Я знаю! — И прежде чем Вирджил догадался о ее намерении, ударила его кулаком в живот.
Он застонал и согнулся, прижав к животу руку.
Сообразив, что она и вправду причинила ему боль, принцесса попыталась отскочить в сторону, но не успела. Вирджил поймал ее, схватив за рубашку, и притянул к себе.
Принцесса начала отчаянно вырываться, и рейнджер взвыл, когда она попала ему в глаз пальцем. Он зажмурился, выругался, но принцессу не выпустил, а лишь еще крепче прижал к себе.
— Я тебя хоть раз ударил? — сердито спросил он. — Господи, я нахожусь с тобой меньше суток, а ты уже оцарапала мне подбородок, разбила ухо, ударила в живот и едва не выколола глаз!
Продолжая вырываться, она поддразнила его:
— Ну, надо же, большой сильный рейнджер испугался маленькой беспомощной женщины!
— Нет, — проворчал он. — Просто я боюсь чокнутых. Эти слова подлили масла в огонь, и она взорвалась от ярости:
— Я рада, что ударила тебя! Это ничто по сравнению с тем, что ты заслуживаешь на самом деле! Если бы у меня был шанс, то я бы…
— У тебя его не будет, — перебил рейнджер, продолжая удерживать ее.
— Не будь так уверен, рейнджер! — Она брыкалась и била его кулачками, стараясь вырваться.
— Поехали! — Он неожиданно разжал руки и направился к лошадям. — Я хочу побыстрее довезти тебя до Эль-Пасо, пока ты меня не искалечила.
Глава 17
Она стояла на широком каменном балконе.
Летнее солнце еще не показалось на горизонте, но небо на востоке уже начало светлеть. Скоро огромный оранжевый диск поднимется над землей и согреет своим теплом городок Сан-Антонио, расположившийся на берегу реки с таким же названием.
И стоящая на балконе элегантно одетая женщина тоже будет согрета его лучами. Легкий ветерок с реки осторожно шевелил ее рыжие локоны и оборки платья из блестящей тафты. Она поправила оборку, но не смогла убрать руку с серебристого кружева. Она гладила его и вздыхала.
Монтильон сказал ей, что это восхитительное серебристое платье — один из лучших праздничных нарядов принцессы — было сшито в Париже самим Дусетом и доставлено прямо в замок. Когда она с недоумением посмотрела на Монтильона, он пояснил:
— Тебе нужно запомнить это на случай, если какая-нибудь богатая дама в Техасе спросит, где оно было сшито.
Королева «Серебряного доллара» была благодарна ему за то, что он сказал ей об этом заранее: на балу все дамы восхищались этим нарядом и интересовались, кто его сшил. И она уверенно отвечала:
— О, это работа самого Дусе, моего любимого портного из Франции. Он такой талантливый, он интуитивно понимает, какая ткань и какого цвета больше всего подойдет женщине.
— А как вы думаете, он не согласится сделать какое-нибудь соблазнительное бальное платье для меня? — спросила миссис Мэгги Трэвис, полная, розовощекая матрона, принадлежавшая к высшему обществу Сан-Антонио.
— Ну, уж нет, Мэгги, сначала я познакомлюсь с этим знаменитым французом, — вмешалась темноволосая стройная женщина в черной кружевной накидке, одна из самых богатых молодых вдов Техаса.
И так продолжалось весь вечер. Пока дамы разглядывали наряд принцессы, джентльмены вились вокруг нее, словно пчелы у цветка. Здесь, в Сан-Антонио, так же как и в Форт-Уэрте, и в Далласе, она была в центре внимания.
Это было восхитительно! Ей казалось, она видит чудесный сон, от которого не хотелось пробуждаться. Эти две недели волшебной жизни вскружили ей голову. Все стремились предугадать малейшее ее желание. Ей даже не разрешалось самой раздеваться! Для каждого банкета, бала или скачек ее одевала баронесса Ричтоффен. И как бы поздно они ни возвращались, баронесса, дремавшая в кресле, просыпалась, чтобы раздеть ее и уложить в постель.
Монтильон, преданный и изобретательный Монтильон, всегда был рядом. Терпеливый и добрый, он обращался с ней так, словно она была настоящей принцессой. Прекрасно разбираясь в малейших нюансах придворного этикета, он ни разу не дал ей понять, что она задает иногда глупые вопросы. Напротив, он разрешал ей спрашивать обо всем, что ей хотелось узнать. И она завороженно слушала, когда он подробно описывал прекрасное маленькое горное королевство Харц-Кобург и замок из трехсот комнат, возвышающийся на вершине высокой скалы.
Монтильон и баронесса были очень внимательны и заботливы, они придавали ей уверенности, и именно поэтому она смогла убедить всех, что она и есть настоящая принцесса Марлена из Харц-Кобурга.
Она так самозабвенно играла свою роль, что иногда даже сама забывала о том, что она не принцесса. Все было таким реальным: внимание, восторг, восхищение, — и все это было обращено именно к ней.
Вспоминая две эти чудесных недели, Королева «Серебряного доллара» улыбнулась, пытаясь сосчитать, сколько предложений о браке она получила. Она потеряла им счет еще до того, как они добрались до Сан-Антонио. Как восхитительна жизнь принцессы, подумала она и тоскливо вздохнула.
Но эта сказка заканчивается. Вчерашний ужин и последовавший за ним роскошный бал в отеле «Аламо» были ее последним официальным появлением в этом городе. Конечно, впереди еще будет много балов, скачек, банкетов в других городах. Но ей уже не доведется присутствовать на них.
Монтильон сказал ей, что настоящая принцесса должна приехать в Сан-Антонио завтра утром.
К своему удивлению и огорчению, Робби Энн почувствовала, как на глаза ей навернулись слезы. Она никогда не была сентиментальной и не тратила время на мечты о том, чего не могла получить. А теперь, стоя на балконе отеля в Техасе, она плакала, потому что ей ничего не оставалось, как вернуться на свое прежнее место в салун «Серебряный доллар» и рано или поздно снова соединиться с беспечным любовником Британцем Бобом.
Поглощенная тревожными мыслями, девушка вздрогнула, услышав звучный голос Монтильона:
— Дитя мое, уже светает, почему ты не в постели?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62
Принцесса слушала его низкий, приятный голос, и на нее снизошло необычайное спокойствие. На некоторое время она совершенно забыла, кто они и почему здесь оказались.
Но наконец она пришла в себя и рассердилась, поймав себя на том, что позволила своему похитителю отвлечь ее от главной цели — бегства. И естественно, свою злость она выплеснула на него. Повернувшись, она посмотрела на Вирджила и, перебив его на полуслове, выкрикнула:
— Ты жестокий и бесчувственный негодяй! Ты сделал это нарочно, да?
Пораженный такой резкой сменой настроения, Вирджил удивленно уставился на нее.
— Сделал что? О чем ты говоришь?
— Привез меня сюда! — Она обвела вокруг себя рукой. — Ты привел мою лошадь на самый край пропасти! Ты хотел напугать меня! Я знаю! — И прежде чем Вирджил догадался о ее намерении, ударила его кулаком в живот.
Он застонал и согнулся, прижав к животу руку.
Сообразив, что она и вправду причинила ему боль, принцесса попыталась отскочить в сторону, но не успела. Вирджил поймал ее, схватив за рубашку, и притянул к себе.
Принцесса начала отчаянно вырываться, и рейнджер взвыл, когда она попала ему в глаз пальцем. Он зажмурился, выругался, но принцессу не выпустил, а лишь еще крепче прижал к себе.
— Я тебя хоть раз ударил? — сердито спросил он. — Господи, я нахожусь с тобой меньше суток, а ты уже оцарапала мне подбородок, разбила ухо, ударила в живот и едва не выколола глаз!
Продолжая вырываться, она поддразнила его:
— Ну, надо же, большой сильный рейнджер испугался маленькой беспомощной женщины!
— Нет, — проворчал он. — Просто я боюсь чокнутых. Эти слова подлили масла в огонь, и она взорвалась от ярости:
— Я рада, что ударила тебя! Это ничто по сравнению с тем, что ты заслуживаешь на самом деле! Если бы у меня был шанс, то я бы…
— У тебя его не будет, — перебил рейнджер, продолжая удерживать ее.
— Не будь так уверен, рейнджер! — Она брыкалась и била его кулачками, стараясь вырваться.
— Поехали! — Он неожиданно разжал руки и направился к лошадям. — Я хочу побыстрее довезти тебя до Эль-Пасо, пока ты меня не искалечила.
Глава 17
Она стояла на широком каменном балконе.
Летнее солнце еще не показалось на горизонте, но небо на востоке уже начало светлеть. Скоро огромный оранжевый диск поднимется над землей и согреет своим теплом городок Сан-Антонио, расположившийся на берегу реки с таким же названием.
И стоящая на балконе элегантно одетая женщина тоже будет согрета его лучами. Легкий ветерок с реки осторожно шевелил ее рыжие локоны и оборки платья из блестящей тафты. Она поправила оборку, но не смогла убрать руку с серебристого кружева. Она гладила его и вздыхала.
Монтильон сказал ей, что это восхитительное серебристое платье — один из лучших праздничных нарядов принцессы — было сшито в Париже самим Дусетом и доставлено прямо в замок. Когда она с недоумением посмотрела на Монтильона, он пояснил:
— Тебе нужно запомнить это на случай, если какая-нибудь богатая дама в Техасе спросит, где оно было сшито.
Королева «Серебряного доллара» была благодарна ему за то, что он сказал ей об этом заранее: на балу все дамы восхищались этим нарядом и интересовались, кто его сшил. И она уверенно отвечала:
— О, это работа самого Дусе, моего любимого портного из Франции. Он такой талантливый, он интуитивно понимает, какая ткань и какого цвета больше всего подойдет женщине.
— А как вы думаете, он не согласится сделать какое-нибудь соблазнительное бальное платье для меня? — спросила миссис Мэгги Трэвис, полная, розовощекая матрона, принадлежавшая к высшему обществу Сан-Антонио.
— Ну, уж нет, Мэгги, сначала я познакомлюсь с этим знаменитым французом, — вмешалась темноволосая стройная женщина в черной кружевной накидке, одна из самых богатых молодых вдов Техаса.
И так продолжалось весь вечер. Пока дамы разглядывали наряд принцессы, джентльмены вились вокруг нее, словно пчелы у цветка. Здесь, в Сан-Антонио, так же как и в Форт-Уэрте, и в Далласе, она была в центре внимания.
Это было восхитительно! Ей казалось, она видит чудесный сон, от которого не хотелось пробуждаться. Эти две недели волшебной жизни вскружили ей голову. Все стремились предугадать малейшее ее желание. Ей даже не разрешалось самой раздеваться! Для каждого банкета, бала или скачек ее одевала баронесса Ричтоффен. И как бы поздно они ни возвращались, баронесса, дремавшая в кресле, просыпалась, чтобы раздеть ее и уложить в постель.
Монтильон, преданный и изобретательный Монтильон, всегда был рядом. Терпеливый и добрый, он обращался с ней так, словно она была настоящей принцессой. Прекрасно разбираясь в малейших нюансах придворного этикета, он ни разу не дал ей понять, что она задает иногда глупые вопросы. Напротив, он разрешал ей спрашивать обо всем, что ей хотелось узнать. И она завороженно слушала, когда он подробно описывал прекрасное маленькое горное королевство Харц-Кобург и замок из трехсот комнат, возвышающийся на вершине высокой скалы.
Монтильон и баронесса были очень внимательны и заботливы, они придавали ей уверенности, и именно поэтому она смогла убедить всех, что она и есть настоящая принцесса Марлена из Харц-Кобурга.
Она так самозабвенно играла свою роль, что иногда даже сама забывала о том, что она не принцесса. Все было таким реальным: внимание, восторг, восхищение, — и все это было обращено именно к ней.
Вспоминая две эти чудесных недели, Королева «Серебряного доллара» улыбнулась, пытаясь сосчитать, сколько предложений о браке она получила. Она потеряла им счет еще до того, как они добрались до Сан-Антонио. Как восхитительна жизнь принцессы, подумала она и тоскливо вздохнула.
Но эта сказка заканчивается. Вчерашний ужин и последовавший за ним роскошный бал в отеле «Аламо» были ее последним официальным появлением в этом городе. Конечно, впереди еще будет много балов, скачек, банкетов в других городах. Но ей уже не доведется присутствовать на них.
Монтильон сказал ей, что настоящая принцесса должна приехать в Сан-Антонио завтра утром.
К своему удивлению и огорчению, Робби Энн почувствовала, как на глаза ей навернулись слезы. Она никогда не была сентиментальной и не тратила время на мечты о том, чего не могла получить. А теперь, стоя на балконе отеля в Техасе, она плакала, потому что ей ничего не оставалось, как вернуться на свое прежнее место в салун «Серебряный доллар» и рано или поздно снова соединиться с беспечным любовником Британцем Бобом.
Поглощенная тревожными мыслями, девушка вздрогнула, услышав звучный голос Монтильона:
— Дитя мое, уже светает, почему ты не в постели?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62