Все плыло перед глазами Марти как во сне. Она видела перед собой Ночное Солнце, но разве это индеец? Это белый мужчина. Или нет? Он так смугл, красив, его чудесные белые зубы сверкают на солнце. Черные глаза…
Все повторялось заново.
В лунном свете Марти стояла на веранде Дарлингтонов, и ее благоухающая гардения наполняла сладким ароматом ночной воздух. Она потянулась, чтобы взять стакан с пуншем из рук Ларри Бертона, но увидела длинные смуглые пальцы, сжимавшие стакан, и черные блестящие глаза. Джентльмен в вечернем костюме, похитивший ее с веранды, был… был…
— Кто ты? — спросила Марти, когда мужчина, которого она знала как Ночное Солнце, поднял ее на руки.
— Ты больна, Марти, и я отвезу тебя к доктору. Последнее, что осознала девушка, был неприятный запах лекарств и звуки низких мужских голосов. Один из них был знаком Марти, другой — нет. Знакомый голос сказал:
— Доктор, вы должны помочь ей. Наверняка существует какое-нибудь средство…
— Мистер Савин, у вашей жены горная лихорадка, она неизлечима. Мне очень жаль.
Быстрые шаги приближались к Марти.
— Что вы собираетесь делать?
— Я забираю ее отсюда, — произнес знакомый уверенный голос.
— Не делай глупостей, сынок. Девушка слишком слаба. Мы устроим ее как можно удобнее. Дай ей спокойно умереть.
Марти почувствовала, как ее поднимают сильные руки.
— Эта девушка умрет не раньше чем через шестьдесят — семьдесят лет.
И кто-то понес ее куда-то.
— Джим Савин, вернись! Эта бедная девушка…
— Она не умрет, док.
— Сынок, сынок, ты ничего не можешь поделать. Это сыпной тиф. Тебе не спасти ее!
— Мне знаком целитель, который сделает это.
Марти то погружалась в забытье, то снова приходила в сознание, пока Ночное Солнце, крепко прижимая ее к груди, скакал на вороном по холмистым равнинам к своему дому у Пороховой реки. Жеребец уже весь в пене, тем не менее, слушался хозяина и покрывал милю за милей. На закате Марти пришла в себя, хотя по-прежнему горела в лихорадке, и прикоснулась к щеке Ночного Солнца.
— Я знаю, что умираю. Это ничего, но, пожалуйста, скажи мне теперь, кто ты такой? Белый или индеец?
Он посмотрел на нее так, что девушка поняла: она никогда не забудет выражения этих прекрасных черных глаз.
— Я не дам тебе умереть, Марти.
— Пожалуйста! Кто же ты?
— Я полукровка. Мой отец белый, а мать из племени сиу. В твоем мире я Джим Савин. В моем — Ночное Солнце.
Ее рука безвольно упала.
— У меня пересохли губы. Мне больно.
Ночное Солнце облизнул указательный палец и провел им по губам девушки.
— Полукровка? — Она благодарно улыбнулась. Он кивнул.
— А откуда имя Ночное Солнце?
— Ночное Солнце — это луна на нашем языке. Я был зачат при полной лакотской луне, родился в полнолуние и когда-нибудь в полнолуние умру.
— Ночное Солнце, — повторила Марти. — Джим Савин, — удивленно пробормотала она.
Марти повторила оба имени несколько раз подряд, решая, какое из них больше подходит красивому полукровке.
— Ночное Солнце, — наконец сказала она, — пожалуйста, не дай мне умереть.
— Не дам, Висинкала. Никогда!
Глава 18
Старая седая индейская женщина сидела одна в своем удобном типи на северной окраине летнего лагеря лакотского вождя Идущсго-по-Следу на зеленом берегу Пороховой реки. Прикрыв незрячие глаза, она предавалась своему любимому времяпрепровождению.
Кроткой Оленихе минуло семьдесят четыре года, и, как у каждого человека, у нее были счастливые моменты в жизни. Она знавала лучшие времена, и они никогда не изгладятся из ее памяти. Хотя эти времена давно прошли и многие близкие покинули Кроткую Олениху, отправившись к Вакан Танка, Великому Духу, она радовалась, вспоминая их.
Самой лучшей была весна 1825 года. Тогда на рассвете она одна спустилась к берегу Коварной реки, чтобы искупаться при лучах восходящего солнца. Кроткая Олениха была очень красива и знала это. Ее густые волосы цвета воронова крыла ниспадали до бедер. Гибкая и стройная, она возбуждала горячее желание в молодых храбрецах.
Подойдя к холодному чистому потоку, когда первые солнечные лучи окрасили воду в розовый цвет, Кроткая Олениха остановилась. Ее поразило внезапное видение.
На поверхности огромного круглого камня, выступающего над водой, стоял высокий величественный воин, сверкая ослепительной наготой. Его черные длинные волосы рассыпались по прекрасному телу. Идеальное воплощение женских мечтаний, он был широк в плечах и узок в бедрах, а более всего поражал своей мощью.
Заметив Кроткую Олениху, прекрасный воин посмотрел на нее, молча, только жестами, предложил ей раздеться и стать такой же свободной, как он. Ее сердце учащенно забилось, и она нерешительно сняла одеяние из оленьей кожи. Кроткая Олениха стояла теперь совершенно нагая, а восходящее солнце и теплые черные глаза воина любовались ею.
Они встретились посреди холодного, прозрачного потока и поняли, что с этого момента будут проводить все последующие утренние и ночные часы вместе. Нет, тогда они еще не стали близки, а только плавали, смеялись и целомудренно прикасались друг к другу. В тот же день, Бредущий Медведь пригнал табун лошадей отцу Кроткой Оленихи и заговорил с ним о свадьбе.
Уже через неделю Кроткая Олениха стала женой храброго двадцатипятилетнего воина, на зависть всем женщинам огромного лакотского племени. Если бы те женщины знали, каким нежным, любящим мужем был могучий воитель, оставаясь наедине со своей молодой женой, их ревность разгорелась бы еще сильнее.
Старуха улыбнулась и вздохнула при воспоминании о долгих зимних ночах и летних беззаботных днях, полных счастья и любви. Потом родилась их первая дочь, за ней вторая. Наконец с появлением на свет милого сердцу Ханхепи Уи семья обрела еще одного воина, внука, в чьих жилах текла и кровь белого человека. Едва открыв свои живые черные глазки, мальчик стал утехой для всех.
Кроткая Олениха задумалась. Ее любимый внук, теперь взрослый мужчина, красивый, сильный и умный, вернулся в свой лакотский дом, чтобы скрасить ее последние дни. Ночное Солнце откинул полог типи Кроткой Оленихи и вошел. Он нежно улыбнулся слепой старой женщине, по которой очень истосковался. Казалось, она задремала, прикрыв свои незрячие глаза. Но пока он стоял, молча, наблюдая за ней, Кроткая Олениха подняла голову, радостно устремив на него незрячие глаза.
— Митакоза. — Она простерла руки навстречу внуку. Ночное Солнце засмеялся, быстро подошел к бабушке, опустился на колени и нежно обнял ее.
— Да, это твой внук. — Он поцеловал ее.
— Но откуда мне знать, что ты действительно здесь? Может, это всего лишь один из моих снов? — Старуха счастливо рассмеялась и обвила тонкими руками мощную шею внука.
— Какая разница? — ответил он. — Главное, я здесь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67