– Простите, мадам, – окликнул я женщину, – я пытался попасть в магазин, но дверь оказалась заперта. Моя дочь заходила к вам сегодня утром?
Вздрогнув от неожиданности, женщина обернулась и тут же, к моему крайнему удивлению, разразилась смехом.
– Идиот, – сказала она. – Я думала, ты давно уехал. Что ты тут делаешь? Болтаешься на углу и валяешь дурака?
Ее непринужденный тон и "ты", принятое лишь между близкими людьми, совершенно ошеломили меня. Я стоял, молча глядя на нее во все глаза, и судорожно пытался найти подходящий ответ.
Женщина посмотрела направо, в сторону городских ворот и площади святого Жюльена. Сиеста еще продолжалась, на улице не было ни души.
– Поблизости никого, – сказала она. – Входи.
Судя по всему, Жан де Ге пользовался в Вилларе довольно сомнительной репутацией. Я был в нерешительности, но тут, взглянув на площадь, увидел Рене. Это перевесило чашу весов в пользу приглашения. Я уже успел забыть про свою невестку, а она, давным-давно уйдя из парикмахерской, по-видимому, исходила весь городок в поисках меня. Я вспомнил также, что Мари-Ноэль исчезла в неизвестном направлении, уехала из городка на грузовике, и теперь мне придется возвращаться в Сен-Жиль наедине с Рене. Я попал в западню.
Блондинка проследила за моим взглядом и поняла, какая передо мной стоит дилемма.
– Быстрей, – шепнула она. – Твоя родственница еще тебя не заметила – она смотрит в другую сторону.
Я кинулся по пешеходному мостику и влетел на балкон; по-прежнему смеясь, хозяйка домика втащила меня в комнату.
– Повезло, – сказала она. – Еще секунда, и ты был бы пойман.
Она закрыла высокое окно и с улыбкой повернулась ко мне; на ее лице было то же радостное оживление, которое я заметил – и разделил с ней – на рыночной площади. Но сейчас ничто не сдерживало и не скрывало его, женщина смотрела на меня открыто и свободно.
– Твоя дочка – прелесть, – сказала она, – но нехорошо было посылать ее сюда. И, ради всего святого, зачем ты завернул осколки в целлофан и бумагу с карточкой, адресованной мне? Девочка говорила что-то насчет ошибки и какого-то знакомого в Париже, но скоро твои шутки, мой ангел, зайдут слишком далеко.
Она сунула руку в карман жакета и вытащила кусок скомканного целлофана и обрывок бечевки.
– Я займусь этими фигурками и всем, что ты сочтешь нужным прислать мне из Сен-Жиля, но не отряжай сюда твою дочку, или жену, или сестру, потому что это ставит их в глупое положение, а я очень уважаю вашу семью.
Она сунула руку во второй карман и вынула смятую визитную карточку. На ней было написано: "Моей красавице Беле от Жана". Осколки фарфоровых животных лежали на столе. Единственным недостающим звеном был огромный флакон духов под названием .
Глава 12
Хотя Бела закрыла высокое окно и задернула от чужих глаз занавески, комната была полна света. От серо-голубого, холодного вроде бы оттенка стен и диванных подушек она казалась воздушной. Принесенные с рынка красные и золотые георгины, все еще напоенные солнцем, с трудом умещались в стоящей в углу вазе. Я увидел книжный шкаф, корзину с фруктами на столике, над камином – рисунок Мари Лоренсен. В одном из глубоких кресел умывалась персидская кошка. У окна стоял низкий стол с кисточками и плотной бумагой – принадлежности художника. Пахло абрикосами.
– Что ты делаешь днем в Вилларе? – спросила Бела.
– Заходил в банк, – сказал я, – и позабыл о времени, а я обещал захватить от парикмахера одного из членов моей семьи на обратном пути в Сен-Жиль.
– Ты слишком надолго это отложил, – сказала Бела. – Думаешь, ей доставляет удовольствие бродить по городу?
Она подошла к угловому шкафчику и вынула бутылку "дюбонне" и два бокала.
– А где девочка?
– Не знаю. Исчезла. Уехала в грузовике с какими-то рабочими.
– Что ж, у нее хороший вкус. Ты правильно ее воспитываешь. Поешь со мной? Все уже готово: ветчина, салат, сыр, фрукты и кофе.
Она отодвинула заслонку окошечка между этой комнатой и соседней, и я увидел полный поднос с едой.
– Как я могу есть, когда моя невестка ждет меня на улице?
Бела подошла к окну и, открыв его, посмотрела на площадь святого Жюльена.
– Ее уже нет. Если она хоть что-нибудь соображает, она пойдет и посидит в машине, а когда ей надоест ждать, уедет обратно в Сен-Жиль.
Интересно, Рене умеет водить машину? Впрочем, это неважно. Куда любопытней было бы узнать, почему моя сотрапезница называет себя Белой – наследственным именем венгерских королей.
Я сел в одно из глубоких кресел и принялся потягивать "дюбонне".
Внезапно пришло ощущение свободы от всех обязательств – пусть все идет своим чередом. В жизни Жана де Ге слишком много женщин.
– Можешь представить, как я разволновалась, – сказала Бела, – когда сегодня утром ко мне заглянул Винсент и сказал, что к нам пришла твоя дочка и просит починить какую-то очень ценную вещь, принадлежащую ее маман. Я и вообразить не могла, что произошло. На какой-то миг у меня возникла бредовая мысль, будто твоя жена каким-то образом узнала, что миниатюру делала я.
Кстати, о миниатюре. Ты отдал ее? Она ей понравилась?
Я немного задержался с ответом, подыскивая слова и вспоминая ход событий.
– Да, – ответил я наконец. – Очень. Мало сказать – понравилась, она в восторге.
– И тебе удалось достать ту оправу, о которой я тебе говорила?
Оставили для тебя медальон после моего звонка?
– Да. Он идеально подошел.
– Я так рада… Это была блестящая мысль, видно, она пришла тебе в голову в светлый момент. Девочка ничего не говорила о миниатюре, естественно, я тоже не упомянула о ней. Она сказала, что маман была очень расстроена, когда фарфоровые фигурки разбились; из этого я поняла, что они очень дороги ей. Разумеется, починить их нельзя, но я могу заказать копии в Париже. Ты хоть понимаешь, что это датский фарфор? Ну, ладно. Давай есть. Не знаю, как ты, а я умираю с голоду.
Бела накрыла на стол и пододвинула его к моему креслу; я подумал, что впервые с тех пор, как начался мой маскарад, от меня не требуется никаких усилий. Самый приятный момент за все это время. Можно даже сказать – дар судьбы, которая пока не очень-то баловала меня. Единственное, что меня тревожило, была Рене, бродившая в ярости по улицам Виллара.
Должно быть, подруга Жана де Ге прочитала мои мысли, потому что она сказала:
– Винсент вернется с минуты на минуту. Когда он придет, я пошлю его посмотреть, сидит ли она в машине. Где ты припарковался – на площади Республики?
– Да. (Да? Я не был в этом уверен.) – Не беспокойся. Она вернется домой без тебя. Я бы так сделала на ее месте. А Гастон пригонит машину обратно. Ты шутил, когда сказал, что девочка уехала куда-то в грузовике?
– Нет, это действительно так. Мне сообщили об этом в банке.
– Ты относишься к этому очень спокойно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101