Всюду его будут встречать как освободителя, всюду при его появлении будут вспыхивать народные восстания против угнетателей. В свою родную землю он придет, добыв в жены, как полагается сказочному герою, королевскую дочь. Он сметет с пути всех варяжских фаворитов и ставленников очередного князя-волка, государя-братоубийцы. Он опрокинет его трон и водрузит отцовское знамя над стольным Киевом. Знамя русской свободы. Знамя победы. Знамя 945 года – заветное Древлянское знамя!
«Да это звучит, как волшебная сказка», – слышу я голос читателя. Нет, это быль. Это произошло в 980 году. И победитель 980 года возведет на престол державы сына своей сестры. И вдвоем сын и внук узника Любеча «распасут» согласно древлянской конституционной теории уже не одну землю, а всю Русскую державу. Они наведут в ней образцовый порядок, какого не было здесь никогда раньше и не будет за всю эпоху феодализма никогда позже.
Они поведут небывалую политику: внук узника Любеча, став государем Руси, демонстративно рассчитает варяжскую дружину и станет возводить простолюдинов-славян за подвиги в бояре. Он сделает ставку не на гвардию из иноземцев, а на вооруженный и политически полноправный народ, на вольных вечников, русских богатырей. Он доверит важнейшие посты в державе своеобразному «мужицкому боярству».
Так было на самом деле. Одержать победу в этой тяжелой борьбе и закрепить ее можно было только оружием свободного русского селянина и свободного русского горожанина. Имена людей «мужицкого боярства» прославятся далеко за пределами Руси, они сохранятся не только в русской, но и в зарубежной литературе, их почетные погребения будут показывать еще века спустя. Это не сказка и не народная мечта. Это патриотическая политика сына и внука узника Любеча. Политика, унаследованная ими от отца и деда.
Их стараниями будет построена система союзов с ближними и дальними соседями, у Руси появятся надежные союзники на трех границах, и она сможет, наконец, перейти в контрнаступление на четвертой, печенежской. Сын и внук узника Любеча укрепят эту смертельно опасную печенежскую границу (которую Варяжский дом преступно оставил обнаженной), окружив Киев и Южную Русь пятью поясами крепостей, богатырских застав.
И в благодарной памяти народа их имена, воспетые и прославленные в неподкупном устном учебнике родной истории, засияют на века – через голову бессчетных последующих князей, обычных феодальных властителей.
Он жил в далеком X веке, сын узника Любеча. Но имя его, пережив целое тысячелетие, известно и сегодня. Это Добрыня Никитич! А внука узника Любеча зовут Владимир Красно Солнышко.
Ну, а имя самого узника Любеча – Малко Любечанин! Тот самый ничем не примечательный Малко Лю-бечанин, о котором летопись не знает ничего, кроме имени…
Рабство Добрыни и Малуши . Ошеломляющая перспектива развертывается перед зрителем с вершины «Замковой горы Любеча. Мы словно поднялись над целым тысячелетием русской истории. Но перспектива эта открылась не сама собой, а в результате кропотливого труда нескольких поколений русских и советских ученых, терпеливо исследовавших загадки русской истории, в частности, странности в биографии летописного Добрыни.
Долгое путешествие по его следам здесь, в Любече, только началось. И не случайно, ибо впервые упомянут Добрыня в летописи в статье 970 года как раз в связи с именем его отца, Малко Любечанина. Но в Любече начинается и первая ниточка, с которой наука стала распутывать клубок загадок, связанных с биографией Добрыни. Пойдем и мы по его следам, методически, шаг за шагом.
Мог ли дом безвестного (по летописи) Малко Любечанина стоять в X веке на Замковой горе? Очевидно, нет. Любеч входил тогда в княжество Полянское, земельной столицей которого был Киев. Полянская земля (она же Русская земля – в узком смысле) была первой коронной землей державы и дала ей свое имя. Тем самым Любечский замок принадлежал в то время великому князю Киевскому. Он был не великокняжеской резиденцией, а лишь великокняжеской крепостью. На территории крепости жить могли только боярин, начальник ее гарнизона, и воины этого гарнизона. Простолюдины же селились не на Замковой горе, а внизу.
Логично было бы ожидать, что двор Малко Любечанина находился в Любече не в замке, а в посаде. Логично было бы также ожидать, что место, прямо связанное с именем Добрыни, – место, где стоял двор его отца, – должно быть не меньшей достопримечательностью современного Любеча, чем Замковая гора.
И действительно, приезжие спрашивают о дворе Малко Любечанина. Но их ждет разочарование: место это неизвестно, нет никаких сведений о том, где был дом отца Добрыни. Я такого вопроса в Любече не задаю. Я знаю, что искать дом Малко Любечанина бесполезно, ибо его никогда не было!
Почему же? Да потому, что в биографии Добрыни и его родни есть немало странностей, уже давно привлекавших внимание науки. Одна из таких странностей – весьма загадочное положение его отца.
Но начнем все-таки с самого Добрыни. Его могучая фигура никак не вяжется с рабством. А между тем из летописи положительно известно, что сестра его, Малуша, была рабыней! Это видно, во-первых, из ее должности ключницы (в те времена – специально рабская должность), а во-вторых, из того, что ее сыну Владимиру много позже, когда он вел борьбу за престол, швыряли в лицо презрительную кличку «робичич» (старинное слово, означающее «сын рабыни»).
Естественно, возникает вопрос, мог ли брат рабыни быть в юности свободным человеком? Логичен ответ – нет. Что же говорят об этом источники?
Летопись о молодости Добрыни молчит. Зато былины сообщают о ней немало подробностей, которые превосходно согласуются с летописными сведениями о Малуше (которую, в свою очередь, не запомнила былина). Былина прекрасно знает, что Добрыне пришлось и самому изведать рабство! Знает, какую именно рабскую службу ему пришлось нести. Знает даже срок его рабства – целое десятилетие.
Вот отрывок из одной былины:
Да три года жил Добрынюшка да конюхом,
Да три года жил Добрынюшка придверничком,
Да три года жил Добрынюшка де ключником,
Ключником, Добрынюшка, замочником,
Золотой де казны да жил учетчиком…
Вот отрывок из другой:
По три годы Добрынюшка стольничал,
По три годы Добрыня приворотничал,
По три годы Добрынюшка чашничал,
На десятое-то лето стал конем владать…
Попробуем оценить, в какой мере эти сведения достоверны.
Золотая казна в X веке могла быть лишь княжеской, из чего следует, что рабскую службу Добрыня нес не где-нибудь, а при княжеском дворе. Это вполне гармонирует с тем, что Малуша была княжеской ключницей. Высшая ступень лестницы постепенного восхождения Добрыни-раба – ключник – в точности совпадает с летописной должностью Малуши, означавшей для нее рабство.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89
«Да это звучит, как волшебная сказка», – слышу я голос читателя. Нет, это быль. Это произошло в 980 году. И победитель 980 года возведет на престол державы сына своей сестры. И вдвоем сын и внук узника Любеча «распасут» согласно древлянской конституционной теории уже не одну землю, а всю Русскую державу. Они наведут в ней образцовый порядок, какого не было здесь никогда раньше и не будет за всю эпоху феодализма никогда позже.
Они поведут небывалую политику: внук узника Любеча, став государем Руси, демонстративно рассчитает варяжскую дружину и станет возводить простолюдинов-славян за подвиги в бояре. Он сделает ставку не на гвардию из иноземцев, а на вооруженный и политически полноправный народ, на вольных вечников, русских богатырей. Он доверит важнейшие посты в державе своеобразному «мужицкому боярству».
Так было на самом деле. Одержать победу в этой тяжелой борьбе и закрепить ее можно было только оружием свободного русского селянина и свободного русского горожанина. Имена людей «мужицкого боярства» прославятся далеко за пределами Руси, они сохранятся не только в русской, но и в зарубежной литературе, их почетные погребения будут показывать еще века спустя. Это не сказка и не народная мечта. Это патриотическая политика сына и внука узника Любеча. Политика, унаследованная ими от отца и деда.
Их стараниями будет построена система союзов с ближними и дальними соседями, у Руси появятся надежные союзники на трех границах, и она сможет, наконец, перейти в контрнаступление на четвертой, печенежской. Сын и внук узника Любеча укрепят эту смертельно опасную печенежскую границу (которую Варяжский дом преступно оставил обнаженной), окружив Киев и Южную Русь пятью поясами крепостей, богатырских застав.
И в благодарной памяти народа их имена, воспетые и прославленные в неподкупном устном учебнике родной истории, засияют на века – через голову бессчетных последующих князей, обычных феодальных властителей.
Он жил в далеком X веке, сын узника Любеча. Но имя его, пережив целое тысячелетие, известно и сегодня. Это Добрыня Никитич! А внука узника Любеча зовут Владимир Красно Солнышко.
Ну, а имя самого узника Любеча – Малко Любечанин! Тот самый ничем не примечательный Малко Лю-бечанин, о котором летопись не знает ничего, кроме имени…
Рабство Добрыни и Малуши . Ошеломляющая перспектива развертывается перед зрителем с вершины «Замковой горы Любеча. Мы словно поднялись над целым тысячелетием русской истории. Но перспектива эта открылась не сама собой, а в результате кропотливого труда нескольких поколений русских и советских ученых, терпеливо исследовавших загадки русской истории, в частности, странности в биографии летописного Добрыни.
Долгое путешествие по его следам здесь, в Любече, только началось. И не случайно, ибо впервые упомянут Добрыня в летописи в статье 970 года как раз в связи с именем его отца, Малко Любечанина. Но в Любече начинается и первая ниточка, с которой наука стала распутывать клубок загадок, связанных с биографией Добрыни. Пойдем и мы по его следам, методически, шаг за шагом.
Мог ли дом безвестного (по летописи) Малко Любечанина стоять в X веке на Замковой горе? Очевидно, нет. Любеч входил тогда в княжество Полянское, земельной столицей которого был Киев. Полянская земля (она же Русская земля – в узком смысле) была первой коронной землей державы и дала ей свое имя. Тем самым Любечский замок принадлежал в то время великому князю Киевскому. Он был не великокняжеской резиденцией, а лишь великокняжеской крепостью. На территории крепости жить могли только боярин, начальник ее гарнизона, и воины этого гарнизона. Простолюдины же селились не на Замковой горе, а внизу.
Логично было бы ожидать, что двор Малко Любечанина находился в Любече не в замке, а в посаде. Логично было бы также ожидать, что место, прямо связанное с именем Добрыни, – место, где стоял двор его отца, – должно быть не меньшей достопримечательностью современного Любеча, чем Замковая гора.
И действительно, приезжие спрашивают о дворе Малко Любечанина. Но их ждет разочарование: место это неизвестно, нет никаких сведений о том, где был дом отца Добрыни. Я такого вопроса в Любече не задаю. Я знаю, что искать дом Малко Любечанина бесполезно, ибо его никогда не было!
Почему же? Да потому, что в биографии Добрыни и его родни есть немало странностей, уже давно привлекавших внимание науки. Одна из таких странностей – весьма загадочное положение его отца.
Но начнем все-таки с самого Добрыни. Его могучая фигура никак не вяжется с рабством. А между тем из летописи положительно известно, что сестра его, Малуша, была рабыней! Это видно, во-первых, из ее должности ключницы (в те времена – специально рабская должность), а во-вторых, из того, что ее сыну Владимиру много позже, когда он вел борьбу за престол, швыряли в лицо презрительную кличку «робичич» (старинное слово, означающее «сын рабыни»).
Естественно, возникает вопрос, мог ли брат рабыни быть в юности свободным человеком? Логичен ответ – нет. Что же говорят об этом источники?
Летопись о молодости Добрыни молчит. Зато былины сообщают о ней немало подробностей, которые превосходно согласуются с летописными сведениями о Малуше (которую, в свою очередь, не запомнила былина). Былина прекрасно знает, что Добрыне пришлось и самому изведать рабство! Знает, какую именно рабскую службу ему пришлось нести. Знает даже срок его рабства – целое десятилетие.
Вот отрывок из одной былины:
Да три года жил Добрынюшка да конюхом,
Да три года жил Добрынюшка придверничком,
Да три года жил Добрынюшка де ключником,
Ключником, Добрынюшка, замочником,
Золотой де казны да жил учетчиком…
Вот отрывок из другой:
По три годы Добрынюшка стольничал,
По три годы Добрыня приворотничал,
По три годы Добрынюшка чашничал,
На десятое-то лето стал конем владать…
Попробуем оценить, в какой мере эти сведения достоверны.
Золотая казна в X веке могла быть лишь княжеской, из чего следует, что рабскую службу Добрыня нес не где-нибудь, а при княжеском дворе. Это вполне гармонирует с тем, что Малуша была княжеской ключницей. Высшая ступень лестницы постепенного восхождения Добрыни-раба – ключник – в точности совпадает с летописной должностью Малуши, означавшей для нее рабство.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89