Название села Шатрища, как говорят, идет от тех самых времен. По местным преданиям, здесь были разбиты шатры войска Игоря Рюриковича. В 945 году (еще до Древлянского восстания) Игорь, по летописным данным, пришел под самый Коростень, чтобы взять с древлян непомерную дань. Этими-то притязаниями он, по летописи, и спровоцировал древлян на восстание.
Когда смотришь из Шатрища на Коростень, то понимаешь, какой сильной крепостью он был и почему войска Игоря разбили лагерь не под самыми стенами Коростеня (который он пришел осаждать, чтобы принудить Мала к выплате вторичной дани), а на почтительном расстоянии от города. Подступить к стенам Коростеня поближе осаждавшие не осмелились – видно, боялись метких древлянских стрел.
О силе Коростеня как крепости свидетельствует и летопись. В статье 946 года говорится о том, как город осаждала вдова Игоря. Ее требование о сдаче жители отклонили. Более того, коростеньцы не отсиживались за городскими стенами, а частыми вылазками тревожили осаждавших. «И стояла Ольга все лето и не могла взять город», – констатирует летописец. (Между прочим, «все лето» может означать и «целый год», что более вероятно, ведь «летопись » – это «запись событий по годам ».) Так или иначе, а армия державы и сама правительница оказались на долгий срок прикованными к стенам мятежного Коростеня… Когда глядишь из Шатрища, этому не удивляешься.
О силе крепости говорит и местное предание, согласно которому стены города в те времена были дубовые, длиной ни много ни мало в 10 верст… Разумеется, предание сильно преувеличивает. Но ведь речь идет о русском городе X века!
Вместе с тем местные предания – тоже ценнейший исторический источник, хотя и подлежит проверке и осмыслению, как и летопись, былина, мемуары. Так что, может быть, все-таки нет дыма без огня? Судить о длине и характере стен древнего Коростеня в конечном счете археологам. Но то, что стены Коростеня X века были крепкими и длинными (то есть город тогда был большим), само по себе достаточно правдоподобно. Иначе как бы мог он сковать на столь долгий срок войско Ольги? Пусть даже не на год, а на один летний сезон. Десятиверстовые стены для этого не обязательны, трехверстовые тоже. Но большая и сильная крепость – обязательна.
Судя по всему, в IX и середине X века Коростень был неприступным. Гранитные холмы дала ему природа, а деревянные стены и башни выстроили сами древляне. А что у крепости были отважные защитники, не скрывает и летопись. О силе ее говорят и косвенные данные: в летописях есть сведения о том, как варяги в IX веке брали Смоленск, Любеч, Киев, Пересечен (столицу Уличской земли), но о Коростене такие сведения отсутствуют. Взять его варягам тогда так и не удалось (потому-то у Коростеня в середине X века и оказался свой князь, да еще со славянским именем).
Местные краеведы производят название города от древнего слова «корста», среди значений которого были «камень», «гранит». В переводе на современный язык «Коростень» звучит примерно как «Гранитоград». Гордое имя! И дано оно не случайно – крепче и лучше гранита не было тогда во всей Русской державе. Коростеньцы гордятся своим гранитом и сегодня – ведь им облицован Мавзолей В. И. Ленина в Москве.
Можно видеть гранит и в самом центре Коростеня, где колоссальные гранитные глыбы, как застывший водопад, низвергаются в Уж. А напротив, за рекой, высится гранитная гора. На одной из таких гор Коростеня возвышался когда-то княжеский замок Мала. На какой именно? Точные сведения отсутствуют, а археологи работали в Коростене мало.
Но ясно, что княжеский замок высился на одной из высот Коростеня. Еще в языческие времена восточные славяне были людьми практичными и имели обыкновение ставить замки на командных высотах. Где-то здесь родился Добрыня…
Временщик ли Добрыня в Новгороде? Уже первое впечатление от Коростеня, родного города Добрыни, подтверждает летописные сведения о силе крепости. Подтверждает оно и аналогичные данные местных преданий. Но эти же первые впечатления о твердыне Мала служат новым подтверждением открытия Прозоровского, добавочным свидетельством того, что Добрыня родился княжичем, а вовсе не был безродным выскочкой.
Между тем летописная версия намекает именно на это (хотя скрытая информация той же летописи и опровергает такую версию). Кому-то из позднейших князей было, как видно, важно, пусть ценой самых несуразных натяжек, доказывать, будто ни Добрыня, ни Малуша не имели княжеских прав.
Допустим на мгновение вещи невероятные: Добрыня сделал карьеру именно тем способом, на который намекает летопись, и, пользуясь слабостью Святослава, стал временщиком в Новгороде безо всякого на то права. Что же должно было случиться с таким безродным временщиком после смерти государя, чьим покровительством он держался.
Будь Добрыня таким, его явно ждало бы немедленное и такое же головокружительное падение. Да еще вместе с сестрой, никому теперь не нужной, и с племянником, незаконно занявшим княжеский стол. Подобных карьеристов-фаворитов окружает обычно зависть соперников и ненависть народа. Стоит им остаться без защиты с высоты трона, как их падение неминуемо встречается всеобщим ликованием.
Положение же Добрыни и после 972 года (смерть Святослава) остается незыблемым. Он продолжает править княжеством, а Владимир княжить. Между тем двенадцатилетний мальчик не мог быть ни прочной опорой временщику, ни даже надежной оградой. А если этот мальчик еще и незаконный сын князя, то его собственное положение чрезвычайно шатко. Если Добрыня – брат наложницы, то назавтра после смерти Святослава он никто. Одного гонца из Киева от нового государя, Ярополка, достаточно, чтобы сместить его (да и Владимира заодно).
А если Добрыня брат жены Святослава? Разница огромная! (Как и в случае назначения его регентом княжества.) В этом случае права, которыми обладает Добрыня и после смерти Святослава, поддаются точному расчету. Добрыня тогда – шурин покойного государя. Брат великой княгини (безразлично, вдовствующей или покойной). Опекун малолетнего владетельного князя, законно занимающего новгородский стол по праву принца крови. И Добрыня – неоспоримый член коронного совета державы. Все его привилегии прочно узаконены. То, что Добрыня не был смещен Ярополком ни сразу после гибели Святослава, ни позже, показывает, что положение Добрыми было именно таково. И ему нельзя было отказать в голосе в решении дел всей державы, нельзя было даже сместить его из Новгорода – в частности, потому, что Добрыня был полным хозяином оружия Новгорода .
Можно ли поверить, что хозяином оружия целого княжества мог тогда стать человек, не знакомый совершенно с военным делом? (Что Добрыня стал дружинником, знают только былины, но не летопись).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89