Видно, не наврали тогда в Париже те двое.
Ремка тихонько потянул его за собой в коридор общежития.
- Слушай,- зашептал он, когда они вышли.- Ты все-таки узнай у него, кто же это разыскал? Может, он сам? Я слышал, в автобусе водитель говорил, что видел его сегодня в райцентре. Сразу, говорит, узнал. Фигура, говорит. Слушай, Пьер. А возможно, там что-нибудь осталось? Не мог же он один сразу все оттуда вытащить. Ты разузнай.
- Пошел ты к дьяволу! - сказал вдруг Пьер.- Не хочу я с этим связываться.
- Чего такое? - злобно зашипел Ремка.- Ты что это, забыл, что еще Махан есть? Он тебе в два счета напомнит, как ты обещал с ним контакт держать. Ты у меня смотри! Я только шепну, и тебе будет...
- Ничего я тебе так не говорил. Так не было совсем.
- Не говорил? А в автобусе, как ехали. И Сенька свидетель был, слышал, чего ты у магазина сказал:
"откопали"... Да мне и слушать не надо, я глазами вижу. А вот и Сеня. Слушай, Сенька...
Он внезапно захлопнул рот, увидев, что Сеня не один. С ним был отец.
- Дома дед? - спросил Тарас Андреевич.
И, не глядя на ребят, пошел вперед, постучал в дверь, ведущую в комнату Артема. Оттуда загудел голос Неза-будного. Сеня с отцом прошли в комнату.
Туда же проследовал Пьер, которому Ремка успел шепнуть:
- Так что гляди, да не заглядывайся. Помни да не запамятовай. Ясно? Артем встал навстречу гостям. Огромная фигура его полностью заслоняла стол, на котором стоял кубок.
- Артем Иванович,- сказал прерывающимся голосом Грачик-отец,- примите обратно, очень вас прошу!.. Не знал я, когда брал, как вы эти деньги добыли... Вот он,- он показал на Сеню,- как вы ушли, все мне рассказал. Не могу я принять... Такую дорогую памятную для себя вещь из-за меня потеряли. Так не пойдет! Завтра поедем в магазин. Я вас сам свезу, в кабину сядете мою. Отпрошусь. Узнаем, кому продали. Деньги вернем. Обратно выкупим. Это же, Артем Иванович, историческая вещь... Не могу я на такое идти.
Незабудный лишь пожимал в странной веселости своими огромными плечами, как бы ничего не понимая. Только поглядывал с добродушной лукавинкой на отца и растерянного его сынишку.
- В толк что-то не возьму, о чем разговор идет? - пробасил он.- Насчет этого, что ли, намекаете, Тарас Андреевич? - Он отодвинулся от стола и показал оторопевшему Сене и его отцу на серебряного гладиатора, поддерживавшего оливиновую чашу.- Это вы в виду имеете? Так что же вы беспокоитесь? Вот он на своем месте.
- Это как же?! - только и вырвалось у Тараса Андреевича.
- Да вот все так же.- Незабудный был очень доволен. Давно он не был в таком настроении.
- А тот? - решился спросить Сеня, боясь приблизиться к столу и поглядывая на кубок из-за спины отца.
- Какой это еще - тот?
- А который мы в магазине видели, когда через райцентр ехали. Значит, там не тот?.. То есть не этот?..
- Да ну тебя! - Незабудный гулко и весело загрохотал, отмахиваясь от мальчика своей лапищей.- Совсем ты, вижу, запутался. Тот да этот, этот да тот... Вот он тут, и весь разговор. Живы будем, когда-нибудь разберемся. Ну, что смотришь?
Огромной своей пятерней он осторожно покрыл физиономию Сени и сделал ему легонько то, что называется "смазью вселенской", захватив разом и все лицо и макушку мальчика. Сеня с деланным усилием высвобождался из этого бережного и мощного захвата. - Ага, верткий! - одобрил Незабудный.- Молодец! Погоди, я тебя еще приемам научу, которых никто не знает. Любого тогда сборешь в два счета.
- Правда научите, дядя Артем?
- А что же, врать буду?
Нахмурив толстые брови и неловко двинув одним усом и тронув рукой другой, Артем Иванович сказал:
- Вы бы, хлопчики, прихватили дружка своего да на момент погулять вышли. У нас тут разговор один-Мальчики неохотно, демонстративно волоча по стульям и по полу небрежно накинутые на одно плечо пальтишки, вышли, поминутно оборачиваясь.
- Тарас Андреевич,- начал Незабудный, когда они остались вдвоем с Грачиком,- послушайте-ка меня, старого, бывалого, сорок лет вокруг да около толкавшегося. Об одном я вас попрошу. Только не обижайтесь. Дайте-ка мне, раз уж у нас такой случай с вами вышел, слово, что погуляли и хватит. И чтобы больше в рот не брать.
- Это уж верно, что хватит.- Тарас Андреевич откашлялся, голос у него внезапно осел.
- Это ведь у тебя, Тарас Андреевич, что получается? - перейдя на "ты", продолжал Незабудный.- Это ведь ты на свой манер эмигрант выходишь.
- Это в каком же смысле? - насторожился Грачик.
- От себя бежишь. Вот как умные люди объясняют. От жизни, так сказать, за границу сознательности спасаешься, где уж никакого понятия ума нет.
- Я от тоски своей спасался, когда уж мочи моей не было терпеть. А от того, что мне делать положено, где мне быть следует, от того не бегал. Это уж вы, Артем Иванович, не то... - То, брат, то! И от дела бежишь - мог бы лучше его делать. И от отцовства своего. Ведь мальчишка у тебя растет золотой. Он же на тебя так смотрит! А ты и от его глаз бежишь. И от своей совести. - Ну, тю! - Тарас Андреевич вскинул кудлатую голову и глянул прямо в глаза Незабудному.Кончайте, Артем Иванович. Сказал вам - не будет этого, и все.
- Ну смотри, Тарас Андреевич. Душу из тебя вытряхну, если что. Без смеха говорю. Вот возьму так,- он крепко обхватил и легко приподнял Грачика,- и душа из тебя прочь. - Но, но... Не маленький, чай,- мрачно усмехнулся Тарас Андреевич и высвободился.
- Извини, это я так, шутю.
- А я, Артем Иванович, всерьез. Верьте слову. Сказал - точка!
Глава XX
Поединок
Сеня качнулся вперед, чтобы устоять, и потрогал место на плече, куда его больно ткнул Махан.
- Ну, еще получить хочешь? Может, для порядка подкрепить с того боку, чтобы не валился? Имей!
Сеня пошатнулся влево, но снова удержался на ногах.
- Или по зубарикам выдать? Куси! Сеня постарался устоять на месте, только облизал быстро вспухавшую губу.
- Ну и что? - спросил он сквозь стиснутые зубы.- Что доказал? Что сильный больно?
- Я тебя людей уважать научу! - пригрозил Махан.- Пора, кажется, знать, что за личность перед тобой.
- Это ты личность? - Сеня поглядел на Махана.- Подумаешь, личность. Культяпка личности ты...
- Так, и это запишем,- сказал Махан.
Неизвестно, что там наболтал о каких-то кладах Махану Ремка, окончательно убедившись после прихода Сени с отцом к Артему, что все они в сговоре, заодно. И Махан давно собирался допросить с пристрастием Сеню. Очень наседать на самого Пьера он не решался. В трусливом представлении Махана за парижанчиком всегда неотступно вставала громобойная фигура Незабудного. А при одной мысли о нем у Махана начинали мелко дрожать колени. Сегодня он вместе с Ремкой и еще одним парнем, вечно слонявшимся на базаре и у кино на Первомайской, подловил Сеню на пустыре, где были уже снесены дома, так как место это предназначалось к затоплению.
Сам Махан до поры до времени не вступал в разговор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88
Ремка тихонько потянул его за собой в коридор общежития.
- Слушай,- зашептал он, когда они вышли.- Ты все-таки узнай у него, кто же это разыскал? Может, он сам? Я слышал, в автобусе водитель говорил, что видел его сегодня в райцентре. Сразу, говорит, узнал. Фигура, говорит. Слушай, Пьер. А возможно, там что-нибудь осталось? Не мог же он один сразу все оттуда вытащить. Ты разузнай.
- Пошел ты к дьяволу! - сказал вдруг Пьер.- Не хочу я с этим связываться.
- Чего такое? - злобно зашипел Ремка.- Ты что это, забыл, что еще Махан есть? Он тебе в два счета напомнит, как ты обещал с ним контакт держать. Ты у меня смотри! Я только шепну, и тебе будет...
- Ничего я тебе так не говорил. Так не было совсем.
- Не говорил? А в автобусе, как ехали. И Сенька свидетель был, слышал, чего ты у магазина сказал:
"откопали"... Да мне и слушать не надо, я глазами вижу. А вот и Сеня. Слушай, Сенька...
Он внезапно захлопнул рот, увидев, что Сеня не один. С ним был отец.
- Дома дед? - спросил Тарас Андреевич.
И, не глядя на ребят, пошел вперед, постучал в дверь, ведущую в комнату Артема. Оттуда загудел голос Неза-будного. Сеня с отцом прошли в комнату.
Туда же проследовал Пьер, которому Ремка успел шепнуть:
- Так что гляди, да не заглядывайся. Помни да не запамятовай. Ясно? Артем встал навстречу гостям. Огромная фигура его полностью заслоняла стол, на котором стоял кубок.
- Артем Иванович,- сказал прерывающимся голосом Грачик-отец,- примите обратно, очень вас прошу!.. Не знал я, когда брал, как вы эти деньги добыли... Вот он,- он показал на Сеню,- как вы ушли, все мне рассказал. Не могу я принять... Такую дорогую памятную для себя вещь из-за меня потеряли. Так не пойдет! Завтра поедем в магазин. Я вас сам свезу, в кабину сядете мою. Отпрошусь. Узнаем, кому продали. Деньги вернем. Обратно выкупим. Это же, Артем Иванович, историческая вещь... Не могу я на такое идти.
Незабудный лишь пожимал в странной веселости своими огромными плечами, как бы ничего не понимая. Только поглядывал с добродушной лукавинкой на отца и растерянного его сынишку.
- В толк что-то не возьму, о чем разговор идет? - пробасил он.- Насчет этого, что ли, намекаете, Тарас Андреевич? - Он отодвинулся от стола и показал оторопевшему Сене и его отцу на серебряного гладиатора, поддерживавшего оливиновую чашу.- Это вы в виду имеете? Так что же вы беспокоитесь? Вот он на своем месте.
- Это как же?! - только и вырвалось у Тараса Андреевича.
- Да вот все так же.- Незабудный был очень доволен. Давно он не был в таком настроении.
- А тот? - решился спросить Сеня, боясь приблизиться к столу и поглядывая на кубок из-за спины отца.
- Какой это еще - тот?
- А который мы в магазине видели, когда через райцентр ехали. Значит, там не тот?.. То есть не этот?..
- Да ну тебя! - Незабудный гулко и весело загрохотал, отмахиваясь от мальчика своей лапищей.- Совсем ты, вижу, запутался. Тот да этот, этот да тот... Вот он тут, и весь разговор. Живы будем, когда-нибудь разберемся. Ну, что смотришь?
Огромной своей пятерней он осторожно покрыл физиономию Сени и сделал ему легонько то, что называется "смазью вселенской", захватив разом и все лицо и макушку мальчика. Сеня с деланным усилием высвобождался из этого бережного и мощного захвата. - Ага, верткий! - одобрил Незабудный.- Молодец! Погоди, я тебя еще приемам научу, которых никто не знает. Любого тогда сборешь в два счета.
- Правда научите, дядя Артем?
- А что же, врать буду?
Нахмурив толстые брови и неловко двинув одним усом и тронув рукой другой, Артем Иванович сказал:
- Вы бы, хлопчики, прихватили дружка своего да на момент погулять вышли. У нас тут разговор один-Мальчики неохотно, демонстративно волоча по стульям и по полу небрежно накинутые на одно плечо пальтишки, вышли, поминутно оборачиваясь.
- Тарас Андреевич,- начал Незабудный, когда они остались вдвоем с Грачиком,- послушайте-ка меня, старого, бывалого, сорок лет вокруг да около толкавшегося. Об одном я вас попрошу. Только не обижайтесь. Дайте-ка мне, раз уж у нас такой случай с вами вышел, слово, что погуляли и хватит. И чтобы больше в рот не брать.
- Это уж верно, что хватит.- Тарас Андреевич откашлялся, голос у него внезапно осел.
- Это ведь у тебя, Тарас Андреевич, что получается? - перейдя на "ты", продолжал Незабудный.- Это ведь ты на свой манер эмигрант выходишь.
- Это в каком же смысле? - насторожился Грачик.
- От себя бежишь. Вот как умные люди объясняют. От жизни, так сказать, за границу сознательности спасаешься, где уж никакого понятия ума нет.
- Я от тоски своей спасался, когда уж мочи моей не было терпеть. А от того, что мне делать положено, где мне быть следует, от того не бегал. Это уж вы, Артем Иванович, не то... - То, брат, то! И от дела бежишь - мог бы лучше его делать. И от отцовства своего. Ведь мальчишка у тебя растет золотой. Он же на тебя так смотрит! А ты и от его глаз бежишь. И от своей совести. - Ну, тю! - Тарас Андреевич вскинул кудлатую голову и глянул прямо в глаза Незабудному.Кончайте, Артем Иванович. Сказал вам - не будет этого, и все.
- Ну смотри, Тарас Андреевич. Душу из тебя вытряхну, если что. Без смеха говорю. Вот возьму так,- он крепко обхватил и легко приподнял Грачика,- и душа из тебя прочь. - Но, но... Не маленький, чай,- мрачно усмехнулся Тарас Андреевич и высвободился.
- Извини, это я так, шутю.
- А я, Артем Иванович, всерьез. Верьте слову. Сказал - точка!
Глава XX
Поединок
Сеня качнулся вперед, чтобы устоять, и потрогал место на плече, куда его больно ткнул Махан.
- Ну, еще получить хочешь? Может, для порядка подкрепить с того боку, чтобы не валился? Имей!
Сеня пошатнулся влево, но снова удержался на ногах.
- Или по зубарикам выдать? Куси! Сеня постарался устоять на месте, только облизал быстро вспухавшую губу.
- Ну и что? - спросил он сквозь стиснутые зубы.- Что доказал? Что сильный больно?
- Я тебя людей уважать научу! - пригрозил Махан.- Пора, кажется, знать, что за личность перед тобой.
- Это ты личность? - Сеня поглядел на Махана.- Подумаешь, личность. Культяпка личности ты...
- Так, и это запишем,- сказал Махан.
Неизвестно, что там наболтал о каких-то кладах Махану Ремка, окончательно убедившись после прихода Сени с отцом к Артему, что все они в сговоре, заодно. И Махан давно собирался допросить с пристрастием Сеню. Очень наседать на самого Пьера он не решался. В трусливом представлении Махана за парижанчиком всегда неотступно вставала громобойная фигура Незабудного. А при одной мысли о нем у Махана начинали мелко дрожать колени. Сегодня он вместе с Ремкой и еще одним парнем, вечно слонявшимся на базаре и у кино на Первомайской, подловил Сеню на пустыре, где были уже снесены дома, так как место это предназначалось к затоплению.
Сам Махан до поры до времени не вступал в разговор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88