ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Железные дороги и лифты из невероятно прочных материалов будут тянуться на многие а. е. д. вдоль всей Солнечной системы и подходить непосредственно к солнечной мантии, чтобы добывать водородистую золу для строительных целей и иметь доступ к огромным энергетическим запасам Солнца, если энергия или материя понадобятся этой космической конструкции, вмещающей разум всего человечества.
Любое из этих хранилищ представляло собой потрясающее зрелище. Инженерия – просто исключительная. Фаэтон не смог бы объяснить словами, чего именно он ждет от будущего, но он точно знал, что ему совсем не нравится то, что предлагалось.
Дафну, его жену, которая была лишь рядовым членом дома, не пригласили; Гелий, отец и создатель Фаэтона, присутствовал лишь частично, прислав своего парциала, так как все главы были приглашены на конклав пэров.
Так вот и вышло, что среди этой шумной, радостной толпы, ярко одетых телепроекций, манекенов, натуральных людей, где на сотнях высоких окон Зала для представлений мельтешили многочисленные плохо различимые фигурки, где по тысячам каналов к нему поступали послания, запросы, приглашения, Фаэтон вдруг почувствовал себя бесконечно одиноким.
К счастью, это был маскарад, и он мог придать своему лицу и внешности вид собственной копии. Он надел костюм Арлекина с кружевным воротником, прикрыл лицо маской и выскользнул наружу прежде, чем помощники Гелия или его почетный эскорт могли заметить его отсутствие.
Фаэтон ушел, не попрощавшись и не сказав никому ни слова. Погрузившись в свои мысли, он бродил по безмолвным лужайкам и дорожкам, освещенным луной.

2
Он ушел так далеко, что оказался в незнакомом месте, он никогда не бывал здесь раньше. В дальней части сада в лесной долине Фаэтон обнаружил рощу серебристых деревьев. Сцепив за спиной руки, вдыхая свежий воздух и глядя на звезды сквозь листву над головой, он медленно шел среди деревьев. Их гладкая кора в темноте казалась бархатной, а листья отражали свет, как зеркало, поэтому, когда набегал легкий ветерок, лунный свет, отраженный ими, мерцал, как серебро озерной воды.
Он почти сразу понял, что здесь не так. Несмотря на ночное время, венчики цветов были раскрыты, а их головки повернуты в сторону яркой планеты, стоявшей над горизонтом.
Фаэтон остановился, озадаченный, и протянул руку к стволу ближайшего дерева для идентификации. Однако, по всей видимости, протокол маскарада распространялся и на деревья, и он ничего не смог узнать.
– Мы живем в золотом веке, веке Сатурна, – раздался голос у него за спиной. – Неудивительно, что и юмор у нас сатирический.
Перед Фаэтоном возник морщинистый старец, волосы и борода которого были такими же белыми, как и его одежда. Он стоял, опираясь на посох. Во время маскарада Фаэтон не держал в голове файл опознания, а потому не мог узнать, к какому уровню реальности, структуре или нейроформе принадлежал старик, и теперь он не представлял, как следует себя вести. Есть вещи, которые можно сказать компьютерной поделке, но реальному человеку, телепроекции, даже парциалу они могут показаться слишком грубыми.
На всякий случай Фаэтон решил быть вежливым.
– Добрый вечер, сэр. Значит, в этих садах есть скрытый смысл? – И он указал рукой на сад, их окружавший.
– Ага! По всему видно, вы – дитя не нашего века, раз ищете глубинный смысл в красивых вещах.
Фаэтон не знал, как следует отнестись к этим словам: в них могло быть пренебрежение как к обществу, в котором он жил, так и к нему самому.
– Вы предполагаете, что я – симулакр? Поверьте, я настоящий.
– По-моему, все симулакры так говорят, – ответил белобородый, разводя руками.
Он со вздохом опустился на замшелый камень.
– Давайте не будем обсуждать вашу личность: в конце концов, это маскарад, неподходящее время для расспросов. Давайте лучше изучим инструкцию к этим деревьям. Не знаю, чувствуете ли вы энергетическую сетку, выращенную под их корой. Программа вычисляет количество и угол падения создаваемого света. Таким образом создается иллюзия, что планета Сатурн – третье солнце. Потом, в соответствии с вычислениями, энергетическая сеть включает фотосинтез в листьях и цветах и поворачивает их так, чтобы они лучше улавливали свет. Понятно?
– Вот почему они цветут ночью, – задумчиво произнес Фаэтон, изумленный сложностью работы.
– И днем, и ночью, – продолжил белобородый, – главное, чтобы Сатурн был над горизонтом.
Фаэтон подумал, что есть некая ирония в том, что белоголовый старик выбрал именно Сатурн в качестве фальшивого солнца. Фаэтон знал, что Сатурн никогда не смогут изменить, не смогут добывать летучие вещества в его атмосфере. Он сам дважды возглавлял проекты по модернизации Сатурна, надеясь сделать эту бесплодную, пустынную планету более полезной для людей или хотя бы ликвидировать навигационные помехи, которые принесли ей печальную известность. И в первый, и во второй раз общественность требовала остановить проекты, лишая его таким образом финансовой поддержки: слишком многие любили величественные (и совершенно бесполезные) кольца планеты.
Белоголовый продолжал:
– Да, они подвластны восходу и закату Сатурна. И послушайте, что интересно, уже сменилось несколько поколений цветов, и у них развились сложные реакции: они поворачивают головки вслед за Сатурном, повторяя его цикл и эпицикл, противостояние и сопряжение, – так они живут, и им абсолютно безразлично, что солнце, которому они так преданы, фальшивое.
Фаэтон осмотрелся. Роща была довольно большой. В прохладном ночном воздухе чувствовался аромат необычных цветов.
Может быть, потому, что собеседник выглядел так странно – белобородый, морщинистый, да к тому же он опирался на посох, словно персонаж книги или картины, – Фаэтон говорил, не задумываясь.
– Что ж, похоже, художник работал не каменным топором, а подсчеты делал не римскими цифрами и не на счетах. И столько усилий для создания столь бессмысленной вещи?
– Бессмысленной? – нахмурился старик.
Фаэтон понял свою оплошность. Видимо, человек все-таки был настоящим. А может, он и был художником, создавшим эту рощу.
– А… Простите! «Бессмысленный», возможно, слишком сильное слово!
– Да? А какое же будет в самый раз? – строго спросил старик.
– Ну, э-э-э… Но ведь роща была создана, чтобы осудить наше искусственное общество, так ведь?
– Осудить? Роща сделана, чтобы будить чувства. Это – искусство! Искусство!
Фаэтон отмахнулся.
– Вероятно, смысл ускользает от меня. Боюсь, я не очень хорошо понимаю, что значит «осудить общество за искусственность». Цивилизация должна быть искусственной уже по определению, поскольку создается человеком. Разве мы не зовем «цивилизацией» все то, что сотворено руками человека?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114