Корделия скривила недовольную гримасу.
– Отлично, и все же ты меня не убедила. – заявила она.
Откинувшись на спинку дивана, Линдсей разожгла сигарету и продолжила свою лекцию:
– Зато в отношении двух других девочек я не могу ничего утверждать, потому что их я знаю еще хуже, чем Кэролайн. Ну что ж, поскольку ты обвинила меня в сентиментальности, изволь: рассмотрим и их кандидатуры. По-моему, Джессику можно сразу отставить. Джессика могла убить разве что в порыве гнева, желая отомстить за самоубийство брата, но чтобы заранее все это рассчитать… нет, у нее не хватило бы духу. А если бы даже и хватило, у нее просто не было времени, не забывай: ей пришлось бы пойти за запасным ключом в комнату Маргарет Макдональд, а потом отнести его на место. Первую часть этого дела можно было провернуть без проблем, потому что она вполне могла прихватить ключ еще днем. Но если Пэдди была всего в нескольких шагах от комнаты Маргарет Макдональд, где Джессика, по ее словам, застала нашу приятельницу, то для Джессики было бы слишком рискованно в чем-то соврать. Ее огненно-рыжую копну мог заметить кто угодно, в любой самый неподходящий момент.
Что касается Сары… Знаешь, Корделия, девица с таким норовом вполне могла – я говорю мог ла. – совершить убийство. Но у нас нет ни единой прямой улики на ее счет. Единственная причина, которая позволяет нам включить ее в список подозреваемых – не считая, конечно, дурного характера. – это ее ложные показания полиции относительно поведения Пэдди. Но тут мы ни в чем не можем быть уверены, потому что Пэдди не сказала нам ничего определенного. У нее, как ты помнишь, полный провал памяти в отношении всего, что касается этого преступления.
– А что ты скажешь о последнем дополнении к нашему списку? – спросила Корделия Браун.
– Энтони Баррингтон… Ну что ж… Здесь он чувствует себя как дома. Часто приезжает сюда, так что расположение школьных помещений знает неплохо. Явно мог затаить обиду на Лорну. Это человек действия, он не из тех, кто будет сидеть и ждать у моря погоды, испуганно крестясь. Однако есть и множество «но»… Энтони Баррингтон не мог раздобыть ключи, и его бы обязательно заметили. Полагаю, нам нужно каким-то образом вызвать его на разговор. Но чтобы это получилось как бы случайно, противно, конечно, а что делать.
Корделия пошла в кухню варить кофе. Линдсей побрела вслед за ней и смущенно проговорила:
– Знаешь, у меня одна серьезная проблема. На следующей неделе мне нужно быть в Глазго. Со среды по пятницу. Я ну никак не могу позволить себе отказаться от этой работы.
– Что-нибудь придумаем, – ласково сказала Корделия. – Думаю, Памела Овертон поможет, если тебе не по карману находиться здесь.
– Но дело не только в деньгах, хотя это, конечно, – главная причина. Дело в моей репутации. Сейчас «Клэрион» – мой главный источник доходов, и если я пару раз откажусь от дежурств в редакции, то они без проблем найдут мне замену. Вокруг бродят стаи голодных журналистов, мечтающих проникнуть туда в любом качестве. К тому же, видишь ли, если я буду по-прежнему четко выполнять взятые мною обязательства, то при первой возможности меня примут в штат. Не буду лукавить и говорить, что мне это не так уж важно. Так что, независимо от того, как будет продвигаться наше расследование, я должна быть в Глазго. Из-за этого я чувствую себя… настоящей дрянью.
– Что ж, у нас в запасе еще четыре дня, – спокойно отозвалась Корделия. – Посмотрим, как дела. Не исключено, что «Клэрион» даст тебе немного времени. Так что не стоит пока впадать в отчаяние. Уверена, что мы с тобой справимся. Мы просто обязаны справиться.
Позднее, когда они вернулись в отель и легли, Линдсей долго лежала, прислушиваясь к глубокому и ровному дыханию Корделии, которая заснула почти сразу. Самой Линдсей не спалось: ее пытливый ум снова и снова прокручивал факты и обстоятельства. Она точно знала, что где-то есть ключик к дверце, скрывающей тайну смерти Лорны Смит-Купер. Однако чем дольше она его искала, тем больше на себя досадовала. Проворочавшись в кровати около часа, Линдсей встала.
Стараясь не шуметь, она облачилась в джинсы и теплый свитер. Порывшись в сумке, Линдсей нащупала там связку ключей, принадлежавших Пэдди. А потом при лунном свете написала Корделии записку:
«Если, когда ты проснешься, я еще не вернусь, ищи меня в школе. Скорее всего, я буду в комнате Пэдди. Заезжай за мной на машине. Ключи в багажнике. Очень тебя люблю. Линдсей».
Подложив записку под будильник Корделии, журналистка тихо спустилась в холл, выскользнула из отеля и направилась на стоянку. Открыв багажник, Линдсей вынула оттуда тяжелые прочные ботинки и непродуваемую куртку, которые всегда держала там на всякий случай. Затем надела куртку и переобулась из кроссовок в ботинки. Сунув в карман карту местности, она открыла багажник и отправилась в дорогу.
Освещенная мерцающим лунным светом, Линдсей брела вверх по заросшим холмам пока не очутилась на вересковой пустоши, раскинувшейся у основания того самого викторианского чудовища, на которое Пэдди указала ей всего неделю назад. Взобравшись на невысокую каменную башенку, Линдсей поблагодарила Создателя за ясную лунную ночь и осмотрелась по сторонам. Окрестности были видны на много миль вокруг. Линдсей развернула карту и сравнила ее с увиденным ландшафтом. Найдя свою цель, она быстрой и уверенной походкой зашагала к ней. Идти было нетрудно – осень выдалась сухая, и почва под ногами была просто мягкой, а не болотистой, чего так опасалась Линдсей. Тишину изредка нарушали только редкие уханья сов, внезапное фырчанье мелких лесных зверюшек, вышедших на ночную охоту, да далекий рев какого-то странного автомобильного мотора.
Уже минут через сорок Линдсей Гордон подходила по аллее к закрытой школе Дербишир-Хаус. Было два часа, школьные корпуса освещались лишь тусклыми лампочками, горевшими в коридорах. Приблизившись к главному корпусу, Линдсей несколько раз обошла его, внимательно присматриваясь к стенам. Наконец она вошла в здание через заднюю дверь, расположенную рядом с кухней, отперев замок ключом Пэдди. Оказавшись внутри, она сняла свои тяжелые ботинки и на цыпочках двинулась вперед по коридору. Потом Линдсей стала подниматься вверх по черной лестнице, освещая себе путь крошечным фонариком, который всегда был при ней наряду с непродуваемой курткой, компасом, свистком и швейцарским армейским ножом. Открыв дверь в музыкальный класс, журналистка проскользнула в темное помещение.
Она стала медленно обходить комнату, не концентрируя внимание на мелких деталях, но пытаясь одним взглядом охватить обстановку. В конце концов она уселась на учительский стул. Линдсей закрыла глаза и попыталась представить себе, какой была эта комната, когда она вошла в нее почти сразу после преступления – после отчаянной просьбы Памелы Овертон взять в свои руки связь с прессой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72